Излом

Что именно делать с лейтенантом Цзян, Вэй Ин, к своему превеликому сожалению, так и не придумывает. Но за ближайшие пару дней становится очевидно, что линию поведения Цзян Чэн менять не намерен, и ждать снисхождения с его стороны бессмысленно. Тогда-то в голове и всплывает совет Синчэня, мелькнувший в недавнем разговоре. Как там было? Нужно постараться быть взрослее… Мудрее? В общем, самому сменить тактику. Желая опробовать новый метод воздействия, Вэй Ин даже ловит что-то похожее на порыв вдохновения и с завидной долей усердия пытается вести себя прилично. И как бы сильно ни хотелось огрызнуться на замечания лейтенанта, с самого утра старается держать язык за зубами. А когда поступает вызов о найденном трупе, тихонько дёргает Цзян Чэна за рукав, делает самые жалостливые глаза, на которые только способен, и просит взять с собой. Лейтенант смеривает его оценивающим взглядом, показательно задумывается, а потом говорит, что ничего особенного там нет, поэтому личное присутствие одного назойливого судмедэксперта совсем необязательно. И обещает, что вся сгнившая дрянь, снятая с утопленника, через пару часов в целости и сохранности окажется у Вэй Ина на столе. К тому же тот и так вставляет крайне полезные замечания на собраниях, несколько раз уже впечатлившие капитана, поэтому совершенно незачем лишать лабораторию её эксперта. После этого Цзян Чэн слышит столько тихой отборной брани в свой адрес, что снисходит до удивлённо вздернутой брови и напоминает о субординации, пообещав Вэй Ину вымыть рот с мылом. Но это приводит не к молчанию, а лишь к очередному потоку злобного шёпота: — Ладно, я всё понял. По твоему мнению, я никчемный балласт, но ты уже старый и вероятно устал. Тебе нужен свежий взгляд на вещи. Может быть поэтому у вас висит куча нераскрытых дел? И если решишь, что я могу полноценно выполнять свою работу, дай мне знать! — напоследок выплёвывает Вэй Ин, сгорая от бешенства и намереваясь игнорировать лейтенанта по возможности всю оставшуюся жизнь. Правда, мокрое тряпьё с трупа проигнорировать не удастся… Пусть про «старого» он и погорячился — у них разница всего-то в пару лет, да и с делами тоже перегнул — раскрываемость в отделе держится в пределах нормы, но не вспылить было просто невозможно. Как он вообще научится нормально работать в поле, если всё, с чем имеет дело — это лаборатория? Так и от скуки помереть недолго. На месте преступления ведь могут что-то не углядеть или не довезти… Сомнений в компетентности других сотрудников, разумеется, нет, но лишние руки и глаза никогда не помешают, а труп, доехавший до участка со всем к нему прилагающимся, вызывает намного меньше интереса… Пока лейтенанта нет, Вэй Ин уже тише, но всё ещё бесится у себя в кабинете, закрыв дверь и воткнув наушники с каким-то тяжеляком. Его очень не устраивает, что из попытки хоть как-то наладить отношения выходит одна сплошная проверка нервов на прочность. Но нужно быть разумнее и не поддаваться на провокации. Кто сказал, что он так легко сдастся? Хотя когда Цзян Чэн возвращается с обещанным подарком, Вэй Ин не отказывает себе в удовольствии одарить его полным презрения взглядом и волнами почти осязаемой ненависти. Кого-то другого это, возможно, и впечатлило бы, но лейтенанта такое поведение скорее забавляет и более чем устраивает, что становится дополнительным поводом для недовольства. Правда, не успевает наступить обеденный перерыв, как Вэй Ин окончательно остывает, едва ли не полностью избавляясь от глухого раздражения. Злится он всегда с жаром, но и отходит так же быстро. А сейчас большую роль играет ещё и кофе из нового автомата внизу, которого выпита всего пара глотков, но благодушие со вкусом карамельного сиропа уже растекается по венам. Вэй Ин стоит рядом все с тем же Сяо Синчэнем в коридоре перед отделом, подпирая стенку и рассеянно наблюдает за бурлящей там жизнью. Даже в обед гомон голосов и телефонных звонков не умолкает, а лишь становится более размеренным и спокойным. Они вдвоем молча залипают в открытые двери уже, наверное, минут десять. Оба со стаканами весьма приличной кофейной бурды и задумавшиеся каждый о чём-то своём. Вэй Ин, на этот раз с другого ракурса, смотрит на стол лейтенанта, за которым сейчас собрались трое, и размышляет, что с Цзян Чэном всё же необходимо поговорить. Желательно наедине, где можно вытянуть из него человека, а не только того, кому нужно подчиняться. Подчиниться Вэй Ин был бы не против немного в другой ситуации, но это всего навсего глумливые фантазии, да и речь сейчас не об этом. Внутри отдела никаких нормальных разговоров точно не выйдет — проверено опытным путём. И ещё Вэй Ин думает о том, что Цзян Чэн… Если не брать в расчёт их грызню, вообще-то довольно… Ну, хороший, наверное. Только вот, не по отношению к отдельным лицам, что нужно в срочном порядке исправлять. Наблюдая за тем, как лейтенант ведёт себя с другими подчинёнными или с обычными людьми — строго, но без особого фанатизма, — Вэй Ина даже зависть берёт, что ему самому не достаётся такого обращения. А следом на ум почему-то приходит насмешливое сравнение, что со стороны Цзян Чэн немного походит на эдакого местного супергероя, созданного, чтобы блюсти порядок и вызывать восхищённые вздохи у сопливых барышень. Чем те вполне успешно и занимаются. В отделе таких насчитывается как минимум трое. Возможно… Вэй Ин тоже мог бы влюбиться, уподобляясь впечатлительным девицам. Но со своей ветреной натурой он всегда справлялся довольно хорошо и с самого начала легко запретил себе что-то выходящее за рамки невольного слюнопускания. Влюблялся Вэй Ин так же, как и злился: пылко, но отходчиво. Может, так было потому, что в его жизни не случалось настоящей любви, но сейчас незачем позволять сердцу всякие глупости, а чувства к лейтенанту точно стали бы очень бестолковой и роковой ошибкой. Поэтому томные вздохи лучше оставить дамам, а Вэй Ину хватит и скромных взглядов на его шикарную… Цзян Чэн как раз очень удачно разворачивается к доске для улик. — Знаешь, А-Ин, мне каждый раз так грустно, когда я вижу что-то подобное, — раздаётся рядом печальный вздох. — А? Ты про что? — чтобы вынырнуть из своих мыслей и вернуться в реальность, Вэй Ин несколько раз моргает, и поворачивается к Синчэню, который с недавних пор взял в привычку звать его этим именем. — Из этого юноши мог бы выйти перспективный молодой человек, но он докатился до того, что оказался в полицейском участке. Тем более в убойном, — поясняет тот и кивает на двоих, составляющих компанию Цзян Чэну. Один из них вальяжно развалился в кресле для посетителей, а второй просто стоит рядом, опершись бедром о стол, и теребит в пальцах одну из подвесок, которыми увешана его шея. На пальцах поблёскивают кольца, а золотая кожаная куртка, усеянная шипами, и авиаторы довершают образ. — Ты про кого из них? — переспрашивает Вэй Ин, а Синчэнь указывает на того, который сидит напротив Цзян Чэна. Этот парень выглядит не так броско: весь затянут в чёрное и с высоким растрёпанным хвостом. — А, да, не повезло ему, — он хмыкает, подавляя рвущийся наружу смешок. — Интересно, за что его сюда привели? Или это просто какой-нибудь свидетель? — продолжает свои рассуждения Синчэнь. — Ну, мало ли за что. Вдруг он какую-то полезную информацию принёс, — Вэй Ину немножко хочется засмеяться, но он пока сдерживается. Вот ведь нашёл Синчэнь кого жалеть — уж к этому типу сострадание испытывать точно не стоит. — А что насчёт второго скажешь? — Нууу, — неуверенно тянет Синчэнь. — Он, наверное, кто-то из местной хулиганской элиты… Вообще чем-то на сутенёра похож… — Он и есть сутенёр! — запальчиво подтверждает его догадку Вэй Ин. — Что, правда? — глаза поражённо округляются. — Ты его знаешь? — Знаю. Истинная правда. — Тогда… Тогда почему сутенёр только что зашёл к капитану Не? — Синчэнь недоуменно смотрит вслед фигуре, скрывшейся за дверью начальника. — Да мало ли какие у них там дела… — туманно отвечает Вэй Ин. — Это странно… — Ох, ладно-ладно! — почти сразу же сдаётся он и торжественно объявляет: — Не буду тебя томить. Ты заслужил правду. Это на самом деле не обычные парни. Сам подумай, ну стал бы с кем попало лейтенант столько лясы точить? — А кто они тогда? Синчэнь озадаченно смотрит, а Вэй Ин улыбается. — Вон тот — которого ты наградил страдальческими охами, — это наш информатор из основного криминального района. Сообщает про наркобизнес и всё такое… Прости, что сразу не сказал, у тебя уж очень лицо забавное было, когда ты его жалеть начал. — О-о-о, — Синчэнь явно не обижен: он лишь вскидывает брови и опять разглядывает парня в чёрном уже с неприкрытым любопытством. — А почему он тогда отчитывается здесь, а не в наркоотделе? — Сюэ Ян много разной информации приносит, а отчёты всё равно проходят через нашего начальника. И он согласился работать только в паре с Мэн Яо, с которым сейчас пришел. Эти двое как-то умудрились подружиться. — Сутенёры тоже бывают информаторами? — Мэн Яо не настоящий сутенер. Он коп из отдела нравов, но сидит тоже у нас, капитан захотел его к себе поближе, уж не знаю зачем… Этот хитрец приглядывает там за девицами и крышует несколько притонов, которые по возможности держит на контроле. Как мне рассказывали, благодаря ему раскрыли довольно много случаев, связанных с торговлей людьми. — Ого. — Не сомневался, что тебе понравится. Вот, кстати, смотри… Вэй Ин дёргает его за край рубашки и указывает на открывшуюся дверь кабинета капитана. Оттуда как раз появляется всё такой же яркий и броский Мэн Яо. Он подходит к одному из столов чуть поодаль и стаскивает золотую куртку, перекидывая её через стул. Затем избавляется от побрякушек на шее, которые падают увесистой гроздью на кучу каких-то бумаг. К ним же летят кольца и авиаторы. В итоге он остаётся в черной футболке и обычных джинсах, только кроссовки с золотыми вставками придают ему чуть эпатажности. Довершением смены образа становятся обычные очки, которые Мэн Яо цепляет на нос, а затем с явным облегчением падает за стол. Он даже умудряется попутно попросить кого-то сделать кофе, расслабленно откидывая голову на спинку кресла. Его просьбу чуть ли не бегом кидаются выполнять, а Вэй Ин хмыкает про себя, соглашаясь, что против этой улыбки и ямочек на щеках практически невозможно устоять. — Какое невероятное преображение, — деловито вставляет Синчэнь. А Вэй Ин замечает, что лейтенант решает покинуть свой пост у стола и направляется в сторону выхода. — Ой, кажется, Цзян Чэн ко мне собрался… — делает он печальный вывод, ловя чужой пристальный взгляд. — Ну что ему неймётся? Я только после утра отошёл… — А что было утром? — задаёт закономерный вопрос Синчэнь. — Да поругались мы снова, — в голосе сквозит недовольство. — Нормально так. — А-Ин, будь сдержаннее, — Синчэнь участливо хлопает Вэй Ин по плечу, но уходить не собирается, оставаясь рядом в роли молчаливой поддержки. — Я бы с радостью, но… — Тебе не надоело бездельничать? — прерывает его подошедший к ним Цзян Чэн. — Сейчас обед, — спокойно отвечает Вэй Ин. — В него я могу бездельничать столько, сколько захочу. — Разумеется, можешь, — кивает Цзян Чэн, но не обходится без уточнения: — При условии, если закончил со всей предоставленной работой. Так быстро разобрался с уликами? — Да, разобрался. Отчёт по тряпкам и остальному лежит у тебя. Ты, наверное, опять не заметил, потому что информатором был слишком занят. Не осуждаю, он ведь такой симпатяжка, — ну не может Вэй Ин удержаться, ей богу не может! — Ещё раз пошутишь на эту тему — вылетишь отсюда с пинка. Моего личного. Я по такому случаю даже сапоги начищу, — слышится размеренный ответ, и он получает тяжелый взгляд, от которого по всей вероятности должен холодный пот пробирать. Но Вэй Ин, успевший к такому привыкнуть, лишь признательно прикладывает руку к сердцу. — Какая честь. — Просто великая. Будет о чём упомянуть в рекомендательном письме. С телефоном что? — Там не было никаких следов ДНК, я уже отдал его техникам, — монотонно отвечает Вэй Ин, близкий к тому, чтобы закатить глаза. — Он же в воде сколько был, Цзян Чэн, ну? Какие следы? — Твоя задача не умничать, а заниматься делом. До сих пор не понимаю, зачем нам держать такое бесполезное существо, если ты не в состоянии вытащить из улик хоть что-то. «Лейтенант, ну что же ты опять начинаешь-то, а? Опять всё портишь…» Они оба опять всё портят. — Эй, я же сказал, что там ничего не было, — Вэй Ин возмущённо хмурится. — Я-то здесь причём? — Меня больше удивляет, как ты не нашел там своё ДНК. Потому что если не отрежешь свои патлы, вся лаборатория скоро будет в твоих волосах, — тон Цзян Чэна полон пренебрежения. — Дались тебе мои волосы! Сам вообще-то тоже..! — Ну ты сравнил мою длину со своей метёлкой. Вэй Ин почти задыхается от негодования. — Ах метёлка?! Я всегда хвост перевязываю между прочим! Цзян Чэн скептически оглядывает высоко забранные волосы, которые держатся на воткнутом в них карандаше. — Да, я вижу. — Да ладно тебе, лейтенант! Не завидуй! Классная же метёлка! — внезапно раздаётся насмешливый голос из-за спины Цзян Чэна. Над его плечом выныривает Сюэ Ян, взявшийся каким-то волшебным образом здесь неизвестно откуда. Пока Вэй Ин удивлённо таращится на информатора, тот придвигается к лейтенанту совсем близко и не очень громко, но достаточно, чтобы услышали те, кто рядом, бросает: — Ну, чего стоишь? Засоси его уже! И сразу после этого ощутимо толкает огорошенного таким неожиданным предложением Цзян Чэна в спину. — Блять! — вырывается у Вэй Ина, когда лейтенант впечатывается прямо в него, на секунду оказываясь непозволительно близко, а футболка моментально промокает от кофе, начинающего затекать за пояс джинсов. На пол выплёскивается приличная порция недопитой тёплой жижи, заливая и часть чужой формы. Хорошо, что Вэй Ин халат перед обедом снял. — Ох, А-Ин, не обжёгся..? — слышится взволнованное. — Да нет, он же остыть успел… — Твою мать! Да чтоб тебя, сучонок мелкий! — рычит Цзян Чэн и резко отстраняется, намереваясь как можно скорее сделать с Сюэ Яном что-нибудь очень нехорошее и связанное с рукоприкладством. Но тот отскакивает в сторону и ретируется в сторону лифтов. — Пока-пока, лейтенант! Теперь ты должен ему кофе! Как можно быть таким неловким? И кто тебе пистолет в руки-то дал? — издевательски тянет он напоследок. — Ты мне вечером за это ответишь, засранец! — Уже боюсь! — двери лифта закрываются. — Чёрт бы его побрал… — злобно шипит Цзян Чэн и поворачивается к Вэй Ину. Тот лишь рассеянно держит в руке пустой смятый под широкой грудью лейтенанта стакан и задумчиво смотрит на свою светлую футболку с огромным коричневым пятном, которая теперь очень неприятно прилипает к коже. А затем слышит ровное: — Иди переоденься. Сказано даже как-то слишком мягко, аж непривычно. — Тебе, наверное, тоже надо… На тебя сильно попало? — начинает Вэй Ин, потому что пусть он тут и не при чём — за испорчённую форму всё равно как-то неловко. Но лейтенант пропускает эти слова мимо ушей и слишком быстро исчезает из поля зрения. — А-Ин, я думаю, мне стоит с ним поговорить, — слышится сбоку уверенный голос Синчэня. — С кем? С лейтенантом? Да ну ты что… — С вашим информатором. Такое поведение недопустимо с сотрудниками полицейского участка. — Ой, нет-нет-нет, — быстро пытается переубедить Вэй Ин, хватая его за запястье. — Синчэнь, не лезь ты к Сюэ Яну, он же отбитый. Для него нет никаких правил. Это привычное состояние. — Эти правила должны соблюдать все, независимо от положения в обществе и приносимой пользы. Иначе начнётся полный бардак. Если он считает себя каким-то особенным, это не даёт ему права поступать как вздумается. — Ты, конечно, прав, но… От этого краткого монолога Вэй Ин, признаться, немного обалдевает. Не ожидал он от Синчэня такой прыти и желания восстановить справедливость. Хотя это вполне в его характере. — С этим парнем лучше не связываться. Правда. Он очень… Как бы сказать… Умеет из всего извлечь свою выгоду. — Тогда какая выгода была в том, чтобы облить тебя кофе? — Ээээ… — впадает в ступор Вэй Ин. — Ну, лично для него никакой. Не знаю, что ему в голову стукнуло. Может, просто хотел лейтенанту гадость сделать. — Вот я у него и спрошу, — твёрдо произносит Синчэнь и с улыбкой добавляет, делая шаг к ближайшему лифту: — Не волнуйся за меня, я справлюсь. Вэй Ин удивлённо таращится ему в спину, но быстро вспоминает, что надо бы найти чистую футболку да и штаны тоже. Запасная одежда точно валяется где-то в раздевалке. И по всей видимости, придётся заглянуть в душевые при тренировочном зале: ходить с липким и сладким пузом то ещё удовольствие. Правда, теперь разговор с Цзян Чэном вынужденно откладывается до вечера.