Притворство

      По вытоптанной тропинке в сторону Долины Тяньцю идёт девушка. Лиа несёт в руках корзину и по пути собирает местные диковины. Озирается по сторонам, якобы ищет ещё больше растений, однако настоящей её задачей является уловить следы угрожающей организации. Лукошко практически наполнено заоблачными перчиками, уже ненужными колокольчиками, цветками-сахарками и парочкой звёздных ракушек, собранных у нескольких озёр, которые Лиа встретила на пути.       Вслед за ней, скрываясь за камнями, шли Скарамучча и Тарталья. На них надеты однотонные плащи, которые девушка любезно одолжила им на период поиска врагов. Они шли не по тропинке, а на невысоких горах, где их труднее будет заметить. Даже если бы Лиа (которая знает, что они идут за ней) попыталась посмотреть на Предвестников, она бы не смогла найти их. Они были не только мастерами боя, но и маскировки. И их идеальность внушала бы страх девушке, если бы не утренний разговор, где Лиа увидела слабую сторону Фатуи.       Она бродила по Ли Юэ медленно, пытаясь уловить каждую диковину, не пропустить ни одного бесполезного для неё самой цветка, что вызывало у Предвестников крайнюю степень раздражения. Конечно, тем самым Лиа показывает (если на неё вообще кто-то смотрит, кроме Предвестников), что она и правда самая обычная девушка, выбежавшая из своего дома ради сбора цветов. Но — в чём уверены двое Фатуи — она точно издевается. Можно было бы и ускорить шаг, чтобы сократить время, но Лиа выбрала ходить медлительнее всех встречающихся ей ранее старушек. И, если Чайльд понимал её мотивы, Скарамучча же бурно реагировал на каждое движение Лии.       Хуже всего Шестому Предвестнику было сдерживаться, когда Лиа нагибалась к земле, начинала рассматривать диковину (сгнившая или нет) и так аккуратно вырывала её из грунта, что, наверное, так собранные растения можно вешать на стене в спальне и любоваться. У Тартальи уже начинали сдавать нервы, когда Скарамучча в очередной раз начинал бурчать ругательства.       Встречавшихся на пути хиличурлов Лиа обходила стороной. В такие моменты и самому Тарталье было сложно сдерживаться, чтобы не ринуться в бой. Ах, как чесались его руки, тянувшиеся схватить лук, когда какой-нибудь хиличурл обсуждал с шамачурлом что-то неясное на их родном языке! Скарамучча же был рад, что не только он лишается терпения.       Когда Лиа прошла логово Пиро Орхидеи (абсолютно не осознавая, что за её спиной Скарамучча насильно удерживал Тарталью, который, увидев сильного противника, неосознанно вынул мечи), в стороне руин, где спит древний геовишап, обосновались похитители сокровищ и патрули Фатуи. Девушка тут же задумалась: «О какой скрытности может идти речь, если прямо возле лагерей инадзумской организации бродят ваши солдаты?». Конечно, со стороны эти Фатуи выглядят, как просто отдыхающие воины, но тот, кто знает об их принадлежности к Инадзуме, тот поймёт, что они не просто так здесь ошиваются.       Мысленно вздохнув, она направилась в левую сторону от их лагерей, ближе к Гробнице Дуньюй. Тщательно обходила Пылающие Цветы, не желая сражаться с назойливыми Пиро попрыгуньями. Ближе к границе с Сумеру, где к Статуе Гео Архонта остались считанные метры, в очередных руинах находится небольшой лагерь разодетых в самурайские одежды людей. Лиа тут же поняла: где-то выжидают остальные десятки этих же самураев, ибо столь маленькое количество, которое она видит сейчас, не приплывёт из Инадзумы для сражения с Фатуи.       И она оказалась права: если всмотреться в гору возле лагеря инадзумских самураев, можно заметить пещеру, в которой, скорее всего, и обосновалось остальное количество воинов. А те, кто находится снаружи — патруль.       И, конечно же, Лиа вмиг узнала одежду этих солдат. В Инадзуме наряды между собой похожи, но есть некоторые отличительные черты. Каждый благородный клан в этой стране можно описать по-разному. И обычно их описывают исходя о собственном мнении о членах той или иной семьи. К примеру, о наследнице клана Камисато Аяке говорят только хорошие и добрые слова, вспоминают о ней с улыбкой и постоянно стараются ей угодить, как только Аяка решается выбраться из своего дома.       А перед Лиа сейчас стоят самураи, охраняющие печально известный ей клан Лирриан. Если семья Камисато старается показывать себя только в хорошем свете, Лирриан же не стесняются представать перед всеми в своём истинном злобном обличии. И только наследница этого клана, Мэки, хочет помочь всем и вся. Но авторитет её семьи опережает действия девушки. Никто не принимает чистосердечной помощи наследницы.       По воспоминаниям Лии, Мэки была красива: бледная аристократическая кожа, пшеничные волосы, сверкающие под редким инадзумским солнцем, жёлтые, почти оранжевые глаза, и хрупкие женственные плечи. Слишком выточено идеальна, но в её клане с высокими стандартами по-другому бы не вышло. Родись бы она некрасивой, родители бы точно избавились от своего ребёнка. Таковы уж Лирриан. Однако Мэки ещё в детстве решила, что главное задачей на её будущем посту будет попытка избавиться от плохого мнения людей о её клане.       Из-за этой ли благородной цели, от которой глаза Мэки загорались огнём, ей был дарован Пиро Глаз Бога? Да, именно поэтому.       Главной загадкой оставалось одно: зачем членам клана Лирриан понадобилось выплывать из Инадзумы? У Лии была лишь одна теория, которая ей явно не нравилась.       Темноволосая спряталась за небольшим булыжником, прижавшись к нему спиной, и положила свою корзину на землю. Требовалось войти в пещеру и там уже разведать все секреты, так сильно давящие на сознание Лии. Хотелось поскорее найти ответы.       Скарамучча и Тарталья возникли перед ней так внезапно, что она даже сначала их не заметила. Парни присели рядом за камнем. Чайльд выглядывал на врагов, а Скарамучча, видимо, обдумывал план действий. Лиа рассказала о проходе в пещеру и о самураях из клана Лирриан. Многие детали девушка упустила.       — Ну что, устроим бойню? — воодушевлённо пропел Одиннадцатый Предвестник, потирая ладони друг о друга. Скарамучча закатил глаза, и вытрусил шорты.       — Нужно действовать тихо. Мы не знаем, далеко ли в пещере сидят другие самураи.       Лиа окинула взглядом пятерых воинов. Двое из них варят еду и находятся чуть дальше остальных. Другой стоит на тропинке, озираясь по сторонам, и попивает какой-то напиток. Остальные сидят за самодельным столом и играют в карты. Скорее всего, последние выпили алкоголя, что видно по их красным щекам.       — Я могу отвлечь того, — она кивнула на одинокого стража, стоящего на тропинке, — а вы подберётесь сзади к тем и обезвредите, — девушка повторила предыдущий жест, только теперь в сторону готовящих еду.       — Ты хотела сказать, «убьёте», — намереваясь напугать Лиа, Скарамучча ухмыльнулся и сузил глаза. Однако темноволосая и сама понимала, что без убийств не обойтись.       Если инадзумским войнам не нужны Фатуи, то после такого поведения Предвестников они им точно понадобятся. Отомстить за павших самураев клан Лирриан уж точно захочет. Хотя, тут ещё можно поспорить. К примеру, если внутри пещеры будет находиться Мэки, то месть будет словесная (попросит снизить привилегии Фатуи в Ли Юэ). В отличие от её родителей, которые мстить будут по принципу «жизнь за жизнь».       Поэтому Тарталье и Скарамучче нужно действовать осторожно. Лучше обойтись без риска.       — И вообще, твоя помощь больше не нужна, — отмахнулся Скарамучча. — Забирай свою корзинку и вали. Дальше мы сами справимся. Да, Тарталья? — в его голосе слышалась издёвка по отношению к другу, который в первый раз настоял на помощи Лии. Скарамучча надеялся, что больше не нужно будет унижаться и терпеть помощь от простушки.       Но и в этот раз Чайльд решил заставить девушку помочь. Вот только уже не из-за собственной беспомощности, а из-за интереса. Он точно знал (по крайней мере, хотел, чтоб это было так), что Лиа — не просто постоялец в гостинице. Так бесстрашно шагать по столь опасной местности (и при этом умудряться издеваться над Предвестниками путём долгого сбора диковин) может только тот, кто ни раз вступал в бой с теми самыми хиличурлами.       — Не говори, что опять… — было начал отчаянную речь Сказитель, как Чайльд его перебил:       — Да-да, сам же сказал, что надо быть тихими.       Победно улыбнувшись, что не утаилось от зорких глаз Скарамуччи, Лиа взяла свою корзину и направилась в сторону зевающего самурая. Предвестники переглянулись, и в их взглядах явно читалось непонимание опрометчивых действий девушки.       — «Пошла к этому самураю, даже не придумав плана. Точно тупая», — решил Скарамучча, но в глубине души понадеялся, что у Лиа развита импровизация. Не хотелось потом глазеть на труп незаурядной девицы или, рискуя своим положением, бежать её спасать.       Самурай стоял, опёршись о своё копьё. Он скучающе рассматривал предстающие перед ним горы Ли Юэ, бегающих по земле белок и растущие на земле цветы-сахарки. Воин точно желал, чтобы сейчас случилось что-то поистине интересное. И да, молитвы Архонтам были услышаны, как он понял, когда узрел остановившуюся перед ним девушку.       Лиа стояла, приветливо улыбаясь, а самурай никак не мог понять, что же понадобилось этой девчушке.       — Извините, вы не знаете, в какой стороне тут Ли Юэ?       Самурай выпрямился, сжал своё копьё, но нападать не стал.       — Нет.       — Вот как, — она состроила грустную мордочку, посмотрела в землю и жалобно продолжила: — Блуждаю тут уже битый час, но найти дорогу к городу не могу. Без цветов начальник не сможет продать цветы, так ведь? — Лиа покрутила перед глазами самурая корзину. — Ну а я не могу их дать ему. От меня ноль толку.       Лиа опустила голову, как вдруг самурай, растаяв, принялся успокаивать горожанку.       — Нет, не расстраивайся, — он нагнулся к девушке и положил руку на её плечо. — Вот, сколько насобирала. Осталось только отдать.       — Но ведь если я не приду в Ли Юэ, то цветы завянут. Да и я с голоду помру.       За спину самураю Лиа старалась не смотреть, ибо он, заметив её взгляд, может повернуться туда же. Но девушка была уверена, что Скарамучча с Тартальей уже во всю выполняют предложенную ею часть плана.       — А вы миллелит?       Самурай вздрогнул и резко отпрянул от девушки, словно что-то вспомнив. Он покачал головой и хмуро стал следить за реакцией Лиа. Но она лишь улыбнулась.       — Понятно. Тогда главное, чтобы вы не были похитителями сокровищ.       Она хихикнула, замечая, что самурай тоже заулыбался.       Поговорила бы с ним подольше, может, даже привязалась бы к мужчине. Но долгих диалогов не случилось, ведь спустя мгновения после последних её слов в голову самураю прилетела стрела, заряженная Гидро энергией. Как Лиа поняла, это Тарталья постарался, ведь ранее она уже заметила его Глаз Бога.       И правда. Когда самурай упал, сзади показались двое парней. Чайльд заставил свой лук исчезнуть, а Скарамучча вытряхивал руки от крови. Одиннадцатый Предвестник улыбнулся и подошёл ближе к Лиа.       — Не испугалась? Прямо перед тобой стрела прилетела.       Лиа хмыкнула.       — Не попала в меня, значит неважно.       Скарамучча вновь закатил глаза, и девушка задумалась: сколько же раз за сегодня он сделал этот жест?       — Столько крови повсюду, а ты даже бровью не повела, — Сказитель нагнулся к лицу Лии, стараясь прочитать все её эмоции и мысли по этому поводу. Но никакой информации не нашёл, поэтому принялся рассуждать дальше. — Что-то ты мне доверия не внушаешь. Может…       — Кстати, вам надо поторопиться, — перебила Скарамуччу Лиа и направилась к Тарталье, из-за чего Сказитель покраснел от возмущения. — Неизвестно, сколько они будут там сидеть.       — Да, ты права, — поддакнул Тарталья, поднеся руку к подбородку.       — Ты даже не обдумаешь мои слова, Чайльд?! — Скарамучча готов был запрыгать от негодования. Парень знал, что его друг с ним согласен, но этого не знает Лиа, которая может подумать, будто слова Сказителя ничего не значат.       — Да-да, Скар, всё так и есть, — саркастично закивал Предвестник, что вызвало очередную бурю эмоций у Скарамуччи.       — Не звучит убедительно!       Перепалку Фатуи Лиа пропустила мимо ушей, полностью уйдя в себя. Она смотрит на вход в пещеру и думает, кто же из семьи Лирриан находится внутри. Девушка уверена, что обязательно выяснит это, вот только войти туда вместе с Предвестниками не получится. Они точно не возьмут Лиа с собой, дескать, тут её помощь не нужна. Именно поэтому ей нужен другой план, где темноволосая будет передвигаться тайком от Фатуи.              Тёмные коридоры пещеры сопровождали двух Предвестников до конца и отдавали мрачным подтекстом, словно всё здесь было искусственно создано и готово в любой момент сломаться, засыпая грудами камней Фатуи. Они осматривали каждую пылинку, падающую с потолка, и шли настолько тихо, что слышали дыхание друг друга. Даже вечно шумный Тарталья сейчас ничего не говорил, полностью осознавая, что враг может поджидать везде. Рисковать репутацией или даже жизнью из-за глупых шуток Чайльд не хотел.       Наконец, на их пути встретились двое самураев, из-за которых Тарталья готов был подпрыгнуть от счастья. Скарамучча решил оставить охранников на друга, чтобы тот, наконец, насладился битвой. Конечно, при этом выкинул пару колких фраз в адрес Чайльда, но Одиннадцатый Предвестник не обратил никакого внимания на язвительного Сказителя.       С самураями было покончено, и Тарталья, радостно улыбаясь, отряхивал руки друг о друга, как вдруг случилось нечто непредсказуемое. Скарамучча, почуяв неладное, подбежал к другу и толкнул его на землю. Не успел Чайльд удивиться, как в сторону места, где он стоял секунду назад, прилетела стрела. Она ударилась о стенку пещеры и упала наземь, но не сломалась. Предвестники посмотрели назад и увидели нескольких противников, которые были явно агрессивно настроены.       — Время размяться! — высказал Тарталья, улыбаясь так, словно не он секунду назад мог умереть от заряженной стрелы врага. Скарамучча лишь фыркнул в сторону самураев, прежде чем достать свой катализатор.       Ударив врагов Анемо стихией, Сказитель глянул на кое-как сдерживающегося Тарталью, который тут же понял немой намёк друга. Чайльд выпустил ответную стрелу уже из своего лука в самураев, не забыв зарядить её Гидро стихией. После второго удара охранники упали замертво.       — И сколько их здесь… — недовольно процедил Скарамучча, обходя толпу лежащих самураев. Лицо Сказителя отражало отвращение, словно он смотрит на кучу собачьих испражнений.       — Чем больше, тем лучше.       Шестой Предвестник лишь хмыкнул на слова друга, ведь был точно уверен, что Тарталья ответит именно так.       — Они уже знают, что мы здесь?       — Не факт, — Скарамучча поправил рукав одежды, — может, они случайно проходили, как вдруг заметили нас. Да и не настолько они умные, чтобы предугадать наше появление.       — Но ведь и ты не особо умён, зато смог добраться аж до сюда! — Тарталья похлопал по спине Сказителя, показывая, что якобы рад успехам Предвестника. Но Скарамучча не разделял весёлый настрой Чайльда, а потому тут же завёлся.       — Да я поумнее тебя буду! Нашёлся тут наставник. Как тебя вообще приняли в Фатуи? Чем смог покорить Царицу?       — Хм, а «наставник» звучит не так уж и плохо, — удивлённо пропел рыжеволосый, а Скарамучча вскинул руки в стороны.       — На другие вопросы ответь, урод! И какой из тебя наставник…       В течении следующих десяти минут Тарталья сто раз успел пожалеть, что снова вывел Скарамуччу из себя. Так вот, почему этого мелкого так не любят другие люди. Слишком агрессивно реагирует на всё, сказанное в его адрес. А вот про других Фатуи Сказителю шутить нравится, что делает его характер ещё более дурным. Чайльд даже задумался, сможет ли Скарамучча позволить кому-то шутить о себе. Но тут же выкинул это из головы, понимая, что такого никогда не случится. Скорее Сказитель станет добрым мальчиком, а сам Тарталья перестанет любить битвы.       Обойдя небольшую лужицу, которая образовалась из-за капающей с потолка воды, парни подошли к узкому туннелю. Пришлось постараться, чтобы протиснуться вглубь пещеры. Кряхтя что-то нечленораздельное, Скарамучча пытался пропихнуть Тарталью дальше. Комплекцией парни точно отличались, и сейчас низкий рост Сказителя сыграл ему на руку. Конечно, только сейчас. Чайльд же отвечал другу, что не может двигаться быстро, ведь он не такой маленький, как Шестой Предвестник. От подобных издёвок Тарталья получал новую порцию ударов в бок от Скарамуччи.       Когда парни наконец выбрались из туннеля, перед ними предстала нелицеприятная (потому что Предвестники будут получать по лицу) картина: десятки самураев стояли наготове, выставив свои копья и мечи в сторону Фатуи; у намокших камней выросли трава и ядовитые грибы; а на небольшой горке в конце пещеры стоял разодетый в красную одежду воин. От него веяло самой большой угрозой.       Если самураи по одиночке были лёгкой добычей, то толпа самураев — нечто сложное. Каждый будет нападать с разной стороны — попробуй отбиться. Стянуть бы их всех в одну кучу…       — Чёртовы Фатуи, — начал одетый в красное самурай, — скажите одно: зачем мы вам понадобились? Неужто в Снежной нет никаких других заданий, получше нападения на нас?       — А вы считаете себя недостойными задания для Фатуи? — было пошутил Тарталья, но тут же осёкся. Внушительный самурай схватил свой меч и начал идти к Предвестникам, но неожиданно остановился.       — Нет… Мы готовы простить ваши злодеяния по отношению к нашим воинам, если расскажите нам кое-какую информацию.       Фатуи переглянулись. Что-то им подсказывало, что всё происходящее — ловушка. За какую такую информацию инадзумские войны готовы простить смерти их солдат?       — Какую? — Скарамучча смотрел исподлобья, пытаясь вызвать страх у Кайраги, вот только Красный воин не испугался.       — Если вам известно что-то о девушке с фамилией Ротхри, то расскажите нам.       — Не знаем такую, — чуть подумав, оповестил Сказитель. — Да и фамилия странная. Под стать вам, инадзумским людям.       — Ты ведь сам с Инадзумы… — ни к месту пошутил Тарталья, отчего Скарамуш шикнул на него.       — Значит, вам неизвестно. Что ж, я дал вам шанс. Воины, готовьтесь! За госпожу!       — За госпожу! — подхватили самураи и с криками ринулись на Предвестников.       — Дело плохо, — оповестил Скарамучча и тут же отпрыгнул от меча солдата.       Но Тарталья даже не успел насладиться битвой, как вдруг бойня остановилась. Выйдя из-за спины Красного воина, который сам вздрогнул от внезапного появления человека сзади, какая-то темноволосая девушка вышла на поле боя. Предвестники тут же узнали в ней Лиа.       — А ну стоять!       Самураи послушались её, однако не из-за приказа девушки, а от интереса к персоне. Они хоть и не знали Лиа, но мечи опустили, дожидаясь дальнейших событий.       — Ты что тут делаешь, ненормальная? — Скарамучча сорвался на крик, взбешённый везде преследующей его девушкой. Но она лишь виновато улыбнулась, подняв обе руки вверх.       — Я вообще-то снова вас спасаю.       — Да как ты сейчас хочешь выкрутиться? Не получится решить всё мирно, ты же знаешь! — Сказитель дёрнул рукавом, а его катализатор последовал за рукой, смешно оперившись тому в плечо.       — Это ещё не ясно, — Лиа развернулась к Кайраги и с коварной улыбкой на лице сузила глаза, стараясь показать ему своё превосходство. Тот, хоть и видел разницу в силе, почему-то был уверен, что должен молчать. — Вы прибыли в Ли Юэ из-за некой Ротхри, так? Значит ли это, что где-то поблизости есть ваша госпожа Мэки?       Самурай молчит, но сильно сжимает свой одноручный меч, готовясь к худшему.       — Она ведь такая трусиха, да? За её спиной происходит битва, а она прячется в стенах этой ужасной пещеры, — Лиа театрально всплакнула, но после вновь засмеялась. — Чёрт, какая же она всё-таки дура. Разве в интересах госпожи Лирриан было заставить людей возненавидеть её? Она ведь всегда хотела быть доброй. Жаль конечно, что эта девка не отвечает за свои слова…       — Довольно! Как ты смеешь говорить о госпоже в таком тоне?! — самурай яростно закричал, наставляя меч на девушку. Но она только звонче засмеялась, демонстрируя неприязнь к Мэки.       — И правда, хватит о ней. Вам ведь Ротхри нужна. А я знаю, где найти её, — она таинственно улыбнулась, смотря самураю куда-то в его глаза, закрытые кроваво-алой маской.       — Не томи, девчонка, говори же.       Из-за молчания Лии, Красный воин начинал терять терпение. Девушка развернулась к удивлённым таким развитием событий Фатуи и начала разминать плечи.       — Ну же, скажите им, где Ротхри.       Скарамучча непонимающе нахмурил брови. Покачав головой, тот оскалил зубы, думая, что должен подыграть.       — Так уж и быть, — он горделиво откинул волосы назад, словно сами самураи на коленях уговаривали его рассказать о Ротхри. — Она прячется в Мондштадте. Частенько виделись в баре…       — Идиот! — прервала его Лиа, указывая пальцем на фигуру Скарамуччи, упрекая того в незнании.       — Чего это я идиот?! Как ты смеешь вообще, — не понял Сказитель, недовольно осмотрев Лиа.       — Она так-то права, — развёл руками Тарталья, после чего словил гневный взгляд друга.       Темноволосая тяжело вздохнула и устало дотронулась до своего лба, словно говорила, что среди неё одни идиоты.       — Короче говоря, старик, у них лучше ничего не спрашивать. Фигню мелют.       — Я не говорил никакой фигни! — запротестовал Скарамуш, а после него и Красный самурай встал в позу.       — А я не старик! — но он тут же вновь стал серьёзным. — Кажется мне, детишки, что вы просто тянете время.       — Ну вот, а говоришь как старик! — намекнув на обращение самурая к ним, Лиа скрестила руки на груди. — И я говорю правду: знаю, кто такая Ротхри и где её искать. Только у меня условие, — она снова улыбнулась, взглянула на Кайраги и нагнула голову в бок. — Приведите сюда свою госпожу.       Самурай на секунду замолчал, удивляясь безрассудству девушки, но тут же засмеялся. Смех его был противный, жуткий, наполненный жестокости, отчего Лиа непроизвольно сморщилась. Предвестники же удивлённо посмотрели на темноволосую, не понимая, зачем ей нужна наследница клана Лирриан. Кайраги снова поднял свой меч, вот только теперь полностью понимая, что времени терять больше нельзя.       — Условия ставить буду я. Ничего не скажешь — умрёшь.       И он был прав. Отпустить двух Предвестников, убивших несколько их товарищей, и наглую девчонку, оскорбляющую госпожу Мэки прямо ему в лицо, просто из-за информации о местонахождении Ротхри было не просто благородно, а необдуманно глупо. Но Лиа требует ещё и встречи с наследницей клана Лирриан, что не входит ни в какие здравые рамки. И терпеть самурай больше не мог. Иначе госпожа Мэки задумается о его работоспособности. Увольнение — самый страшный сон для Красного воина.       — В таком случае… вы остались без информации, — она жалобно осмотрела самурая, которого подобное поведение девушки начало раздражать. Даже если взять в счёт то, что подобным ему воинам нужно держать чувства и эмоции в себе, сдержаться от длительных издевательств трудно. — Я узнала всё то, что хотела. Хоть мне до сих пор непонятны мотивы Мэки, придётся смириться с хорошей памятью клана Лирриан. А мне пора.       Только Лиа хотела развернуться и уйти через то место, откуда пришла (проход за спиной Кайраги), воины тут же повторно обнажили мечи.       — Уже поздно, дитя. Познай боль ответа на твои гнусные слова в адрес великого клана Лирриан.       Меч Красного воина зарядился огнём. Он поднял оружие над головой и из клинка начали исходить своеобразные звуки пламени. Броня самурая задрожала, вгоняя в ужас даже его приспешников.       — Не пугай меня своей зубочисткой, старик! — Лиа отпрыгнула от внезапно появившегося рядом самурая, при этом испуганно взвизгнув.       Также резко, как и Красный воин, перед девушкой возникли два силуэта Фатуи. Они закрыли её своими телами и каждый из Предвестников достал свои оружия. Только в этот раз Тарталья взял мечи.       — Говорили же: не лезь, — Скарамучча окинул девушку серьёзным взглядом и Лиа готова была поклясться, что такой Сказитель ей нравится куда больше того злобного парнишки, обиженного на весь мир.       — Не боись, Лиа. С этим мы сможем разобраться.       Она хотела ответить, что и так не боится, но парни уже рванули в бой с самураем. Тогда приспешники Красного воина вновь побежали к Предвестникам, только в этот раз Лиа не дала им приблизиться к Фатуи. Оббежав парней справа, девушка, когда оказалась в центре толпы самураев, взмыла в воздух. Она материализовала Белую тень и замахнулась оружием. Из её меча вырвался поток сильного ветра, которого в простонародье называли бы ураганом*, отбросивший воинов в ближайшую каменную стену. Те, ударившись о горную породу, упали наземь. Многих столь сильный удар о камни просто-напросто вырубил, но те, кто остался в сознании подняться уже не смогли.       Злорадный смех Кайраги вывел Предвестников из ступора. Тут же самурай сам воспылал красным-красным огнём, который осветил тусклое помещение. Фатуи закрыли лицо руками, после чего пламя, исходящее из одежды Красного воина, обожгло их кожу. Отбежав от смеющегося самурая, Тарталья зарядил свой лук Гидро стихией и спустя несколько ударов смог затушить огонь Кайраги. Тот захрипел, почувствовав боль, но тут же собрался, вновь ринулся на Предвестников, когда как Лиа стянула его к себе. Скарамучча Анемо силой взорвал броню самурая, а Тарталья добил его мечами.       Отчаянные попытки самурая защититься свели его в могилу.       Кайраги повалился на землю, хватаясь за оголённый живот, и поднял исказившееся в агонии лицо. Сплюнув кровь, он начал предсмертную речь, в которой отчётливо слышалась вся та злоба, накопленная за годы бесцельных скитаний по Инадзуме, и ненависть к приютившему его клану Лирриан, отправившего Красного воина на верную смерть.       — После того, как я убил того сопляка… — самурай закашлялся. — Меня изгнали… Но… госпожа Мэки готова была дать мне второй шанс… Если я найду эту… — кровь наполнила рот Кайраги и он снова сплюнул её, — …чертовку, заживу свободно. Из-за этого мелкого паршивца я лишился всего… Надеюсь, он горит в Аду.       Последними словами Кайраги были воспоминания о том дне, когда он потерял дальнейшую надежду на нормальную жизнь. Жалкое зрелище, подумала бы Лиа об «ужасном» инадзумском войне. Но мысли были заняты другим.       Каждое его слово раскрывало спрятанную семечку в паутинном сознании Лии, только-только она задумывалась о смысле, заложенном в его речи. Девушка впечатала свой взгляд в «омерзительный» труп мужчины и вынесла приговор - Красный самурай заслужил всех этих страданий. Случайно убить ни в чём не виноватого маленького мальчика, при этом не почувствовав и толики вины, — настоящий грех, который искупить могут одни лишь долгие страдания от гнева Баал. Однако Кайраги уже мёртв, из-за чего его поступки никогда не отпустят его. С этого момента Красный воин всегда будет грешником, совершившим необратимое.