Вот так поездочка...

      

***

      Спускаясь по лестнице своего дома судья Клод Фролло думал над тем, что происходит в его жизни. Вот уже больше двадцати лет он борется с несовершенствами этого мира. Он всегда считал себя справедливым; столько лет учился, стремился и, не скрывая правды, шёл по головам, чтоб добиться того, что он сейчас имеет. Конечно, без воли Божьей и Его помощи ничего бы не вышло, но так как Фролло состоялся в жизни и добился своей главной цели стать верховным судьёй и вершить правосудие, он считал себя абсолютно достойным этой ответственной должности и, чего таить, Божьего снисхождения. Ведь при всех своих достижениях он не упал в бездну пороков и грехов как многие другие. В своей долгой жизни Фролло видел много талантливых людей, которые из-за своих человеческих слабостей скатывались до уровня скота. Но Клод не был одним из них, он сумел выдержать все трудности посланные Господом, при этом ведя праведный образ жизни. Но в последнее время судья стал замечать, что всё слишком стабильно и даже… скучно. После этих греховных мыслей, он призывал имя Господне и Матери Его и просил отвести от уныния, но раз за разом возвращался к подобным рассуждениям. Уже много лет он рьяно стоит на страже закона, борется с отребьем общества, которое живёт по своим правилам и сеет смуту в душах праведных людей. О, как же Фролло ненавидит эту грязь человечества, с каждым годом их становится всё больше, но судья не отстаёт, он всё жёстче оберегает покой мирных жителей.       Но с годами эта борьба стала надоедать. Больше не было тех стремлений и амбиций, что вели сеять свет правосудия в тёмном мире. Ему бы только найти это их гнездо. Двор Чужес, как они его называют. Это бы придало сил и окончательно ознаменало победу над злом.       Клод Фролло совсем не жалуется на свою жизнь, так как это грех, а он не хочет гневить Бога. В любом случае он добьётся своего и накажет всех преступников. А сейчас его ждут дела во Дворце Правосудия.       

***

      Министр юстиции гордо вошёл в главные двери дворца. Всем своим видом он давал понять, что это его територия, его Дворец (хотя вообще-то он государственный); это то место, где решается судьба попавших в него людей, и именно он, судья Фролло, страх всего Парижа ставит приговор: жизнь или же смерть (чаще, конечно, второе).       Когда судья приблизился к своему кабинету его привлёк голос стражника.       — Судья Фролло, мы поймали ведьму, — сообщил довольный капитан. Он последнее время был очень радосным, при этом расхлябаным и плохо исполняющим свою работу. Фролло это раздражало. Но он с ним ещё разберётся.       — Она сейчас в пыточной, — проговорил гордый своим докладом капитан, буд-то он сам эту ведьму всю ночь ловил. А судья с лицом презрения ко всему окружающему направился в темницу.             ***       Я проснулась от головной боли, что-то сильно давило на виски и было тяжело дышать, воздуха совсем мало. С трудом приоткрыв глаза, не сразу поняла, что происходит. Перед глазами темнота, но воспоминания вчерашнего вечера стрелой врезались в голову, спровоцировав новую волну мигрени. Но какая-то польза от них всё же была, они быстро ввели в курс дела. Ну почти, оставались ещё вопросы: Где я? Кто были те люди? Почему я здесь? и так далее.       Попытка поменять положение тоже не увенчалась успехом — я крепко привязана к стулу, хотя многострадальная от невозможности сменить позу задница твердила, что это железный трон, слишком уж он холодный, твёрдый и широкий. Как ни странно, я ей доверяла, всё-таки мы столько вместе пережили…       Нужно было осмотреться, но тёмное стекло шлема не давало этого слелать. Если бы только можно было приподнять его или сбросить шлем. Я стала сильно вертеть головой пытаять совершить задуманное, немного даже получалось, но меня отвлёк громкий звук скрипа железной двери. Сейчас ситуация должна проясниться, нужно лишь деликатно спросить:       — Что здесь, мать вашу, происходит?! — крикнула я на русском, моему возмущению не было предела — деликатно не получилось… Вдобавок мой голос был хриплым и приглушался шлемом, так что получилось даже немного зловеще.       — Ты больше не сможешь очернять души людей, ведьма, — раздался низкий голос. Я аж немножечко прифигела. Даже перестала дёргаться, пытаясь скинуть проклятый шлем.        — Чиво? — неуверенно произнесла я. — Так, если вы бандиты, говорю сразу, денег у меня нет, — переключилась на французский, получилось с сильным акцентом, но не сомневалась, что меня поняли. Если это какая-то французская мафия, то это хреново. Очень хреново…       — Тебе не соблазнить меня деньгами, дьяволькое отродье. Ты столь долго и преданно служила дьяволу, что он одарил тебя рогами?       От этого бреда и физического давления на голову она начала болеть, от чего я стала ещё яросней трясти ею. И мне, наконец, удалось скинуть шлем, он с грохотом упал на каменный пол и треснул. Жаль, дорогой был… в этот самый момент меня облили холодной водой. Ууу, суки. Тут и так не жарко, а они меня водичкой! Страх перерос в ярость.        — Вы что несёте. Меня затащили в какую-то дыру и несут несусветный бред!       — Если будешь много болтать тебе отрежут язык, — зло сказал полненький мужик с залысинами. А высокий, в чёрной сутане и странной треугольной шляпе так глянул на него, что тот весь сжался.       — Вон отсюда! — сказал он холодно, у меня аж мурашки пошли. — Я сам с ней разберусь.       А вот теперь стоит бояться. Лишь одним своим взглядом он нагонял такую тревогу, что хотелось провалиться. «Так, Лера, таким как он нельзя показывать свой страх, иначе тебе точно конец, но и за языком следить стоит».       — Так, давайте спокойно поговорим, — нужно действовать осторожно. За это время я немного осмотрелась. Небольшая комната с низким потолком, — то ли бетон, то ли камень, — освещение слишком уж хреновое; на стенах висят разные железные приспособления, некоторые из них можно узнать, например, тапоры, ножы, ножницы, но были и такие, что описать их форму сложно, не то что знать для чего они предназначены. Но знать не очень-то хотелось. Я в комнате для пыток… В сознании предательски всплыли слова мамы: «Может не стоит ехать в эту поездку, предчувствие у меня нехорошее»       Господи, помоги мне выбраться из этого дерьма, я больше никогда не ослушаюсь маму!       — Почему вы называете меня ведьмой?       — Здесь я задаю вопросы! — ух какой злобный. Ладно, меняем тактику.       — Но я ничего не сделала, — жалобно простонала. — Я всего лишь приехала, чтобы переночевать, а потом сразу уехала бы. Я путешествовую, бывала в разных странах и долго нигде не задерживалась. — «сдерживая» сльёзы сказала и посмотрела на мужчину — не проникся… да что ж такое.       — Ты приехала, чтобы посеять смуту в душах людей своим колдовством. Тебя послал дьявол, что б ты нашла ему здсь приспешников, — он так уверенно это говорил, что я почти поверила, что это правда. Но пошёл он! Я докажу свою правоту и меня выпустят.       — У меня с собой только сумка с вещами, вы можете проверить, я всего лишь путешествую, — решила сменить тему, чтоб этот ненормальный опять не завёл шарманку про ведьму.       — Так может ты ещё и цыганка, раз кочевничаешь? — прошипел он, да с такой ненавистью, похоже это больная темя для товарища. Срочно нужно уходить.       — Нет, что вы, я имею дом, но сейчас просто путешествую, хочу посмотреть мир. Вы можете проверить, в моей сумке лишь самое необходимое для этой цели, — мой голос предательски дрожал, но я старалась не поддаваться панике, она сделает только хуже. Я старалась смотреть в глаза высокого мужчины своим самым искренним и безобидным взглядом, что б он поверил мне. Ну ещё и потому, что боялась посмотреть вокруг, так-как богатая фантазия предательски начинала подкидывать картинки с использованием всех этих страшных предметов, что (пока!) мирно покоятся на стене и столах.       — Капитан! — крикнул он. — У неё были при себе какие-то вещи?       — Да ваша честь.       Мужик в блестящих доспехах поставил на стол, стоящий рядом со стулом, мою чёрную сумку с «хэллоу китти» и стал её осматривать.       — Ваша честь, я не знаю как это открыть, — растерянно произнёс он.       — Так порви, — раздражённо приказал высокий, видимо он босс лысеющего (могу предположить, что от службы тяжёлой).       Тот поднатужился и попытался исполнить приказ, конечно, у него ничего не вышло. Сумка может и с комичным дизайном для взрослой девушки, но из высокопрочного материала, непромокаемая, нежду прочим.       — Ну, ты пытался… — я тихо произнесла с лёгкой иронией.       А скуластый видимо взбесился, он с такой яростью подошёл к сумке и своим неизвестно откуда взявшимся ножом разрезал её поперёк.       — Нееет! — завопила я. Она дорогая была, капец. Я же такую не найду нигде больше, если, конечно, выживу. «Так не возбухай, твоя жизнь в руках этих психов, а то они схоронят твои остатки, прямо в этой сумке».       — К вашему сведению, уважаемые, там был замок… Вы порвали мои вещи.       — Они сгорят вместе с тобой, ведьма! — он с такой злостью и уверенностью сказал, что мы стало не до смеха.       — А вы в курсе, что инквизиция прекратилась ещё в шестнадцатом веке?       — Значит ещё есть время, за двадцать лет мы многих успеем покарать, — с произнёс он с язвительной усмешкой.       А вот это уже нихера не смешно. Я ничего не понимаю, чего от меня хотят? Если бы это были бандиты, как я сначала подумала, сразу бы сказали зачем им нужна, или хотя бы упоминули про деньги или выкуп. А этот говорит про ведьм, дьяволов и покарание, может это сектанты, которые ментально застряли в 15 веке. Это отнюдь не меняет уровень дерьмовости моего положения, с бандитами хоть договориться можно, а с фанатиками нереально.       Пока я размышляла, «капитан» выкладывал мои вещи. Вот на пол летят штаны, платье, о, вот перешел к нижнему белью, — ой как рассматривает, ты ещё понюхай, извращенец хренов — а вот… ВОТ БЛЯТЬ! Он нашёл пистолет! Не настоящий, конечно, просто пневматический, но это может их ещё больше спровоцировать.       — Что это? — нарочито спокойно спросил недошляпник. Он это серьёзно?       — Это изобретение для убийств на расстоянии, но для меня это лишь вещь для самообороны. Он даже не настоящий.       Высокий выскочка, до этого стоящий позади и смотрящий на мои вещи с таким пренебрежением и неким отвращением, осторожно подошёл к служивому, взял пистолет (даже правильно) и направил на меня.       — И как им пользоваться? ‐ так же спокойно и легко спросил он. " Сначала сними предохранитель, придурок» но этого я, естественно, не сказала.       — А он не работает — сломался.       И тут произошло самое страшное для всех парочек во время поцелуя в романтических фильмах — зазвонил телефон…       В комнате раздалась оглушительная мелодия «It's raining man», или как я назваю: «Дождь из мужиков». Ну всё, теперь мне точно конец.              Эта вещь уже лежала на столе, вибрировала, светилась и истошно проигрывала песню. Будильник, родненький, ты как всегда «вовремя». Псих, что повыше сначало растерялся, а потом как заорёт:       — Колдовство! — и всадил в мой дорогой телефончик кинжал, тот же замолк на веки.       — Неееет! Что ты сделал?! Там же столько фоток было. А как я теперь связываться буду? Там же его номер остался.       — Я разорвал твою прямую связь с дьяволом, — яростно проговорил он. Ну вообще-то, под его номером я Колю имела ввиду, но ладно. — Теперь ты точно сгоришь, и я обещаю, что это будет самый большой костёр в тысяча четыреста восемьдесят первом году.       Кажется, до меня стал доходить ужас этих слов и всего моего положения. Бандиты, фанатики, сектанты — это всё меркнет с осознанием того, что я, кажется, перенеслась во времени. И ладно куда, в пятнадцатый век! В рассвет инквизиции, хотя скорее в её процветание.       — Нет стойте! Подождите! Я хочу кое-что сказать, это очень важно. Но пускай ваш капитан выйдет, я буду говорить лишь с вами, — чем меньше людей в комнате, тем меньше будет влияния и провокаций на шляпника, а мне сейчас очень нужно донести свою позицию. Так, вспоминаем о всех прочитанных книгах по манипуляции под скромными названиями по типу «Управление людьми» и чему мы научились на курсе по психологии.       Этот, теперь страшный для меня, высокий седой мужчина в сутане и странной шляпе стоял и думал. Думал долго, почти вечность, как мне показалось. Но вот он поднимает руку и отдаёт приказ:       — Выйдите, капитан.       — Но, ваша…       — Выйди я сказал! Господи, прошу тебя, умоляю, сделай так, чтоб он мне поверил. Моя жизнь в твоих руках…