Предназначение злодейки. Враг в тени

Королевские рыцари и отряд второго принца развернули привал в самом сердце чащи. С улицы доносились веселые смешки ребят, в то время как я лежала и грелась в одной из палаток, выслушивая ругань со стороны брата, отца, кронпринца и других. В основном они злились из-за того, что я прыгнула в воду и могла умереть от переохлаждения. Но у меня не было другого выбора! Я действовала быстро, не раздумывая. Я просто спасала свою честь! Да, ценой своего здоровья, но оно того стоило. Вдруг ткань шатра зашуршала, и в палатку вошел Рафаэль. Я тотчас замерла, поправила волосы и присмотрелась, пытаясь распознать в полутени знакомые черты лица. Честно, меня немного взволновало его появление, хотя я и хотела его увидеть. — Что, пришел ругать меня, как и все? — улыбнулась я. — Честно говоря, я уже начала гадать, придешь ли ты или нет. — Я пришел не ругать тебя. Это уже сделали все остальные. Больше смысла я не вижу, — он сделал шаг навстречу и оглядел меня, укутанную в несколько слоев одеял. — Рик не справился со своей работой. Он просил передать, что вряд ли сможет и дальше охранять тебя. Я сразу же вспомнила опечаленное выражение лица Рика, который повторял лишь одно: «Я не справился, простите меня». Он стоял на коленях и вымаливал моего прощения, хотя здесь и не было его вины. — Я сама пошла на это. Ему не в чем себя винить. Я уже пробовала ему это донести, но он ни в какую. Может ты попытаешься…поговорить с ним? — Я постараюсь, — кивнул Раф и отвел взгляд, задумавшись на несколько мгновений. — Кажется вы с ним поладили. — Он довольно милый. — Ясно, — Рафаэль сделал еще один шаг, а потом достал из кармана кольцо с жемчужиной и протянул его мне. — Это показала нам та эльфийка, когда мы подошли к замку. Я улыбнулась словно ребенок и схватила жемчужину, надела кольцо на палец и словно в первый раз оценивающе посмотрела на руку. — К слову о ней. Что с Нанин? Она в безопасности? — Она сидит в соседней палатке. Что думаешь сделать с ней дальше? — спросил Раф, присаживаясь на край кушетки. Я чуть подвинулась в сторону, чтобы освободить место. — Я обещала ей безопасность, если она мне поможет. А она фактически сделала всю работу: послала за вами гонцов с указанием точного местоположения, спасла детей и меня предупредила. Скорее всего замаскирую ее и отправлю жить в тихое местечко. Она явно этого заслужила. — Как скажешь, — согласился Раф и вновь задумался, опустив взгляд в пол. Сколько прошло с нашей последней встречи? Почти девять месяцев? Странное чувство: он будто и изменился, а вроде и нет. Кажется, он просто взрослеет. А я? Я как-нибудь изменилась в его глазах? — Ну я же вижу, что ты злишься. Ну давай — выплесни всю ярость на меня, — раскинула я руками в стороны, капитулируя. — Я не зол, Мира, я в бешенстве. Столько раз говорил тебе быть осторожнее, не лезть на рожон. Ты знаешь, как я пугаюсь каждый раз, когда тебе угрожает опасность. Но ты все равно это делаешь. Раз за разом. Что бы с тобой случилось на этот раз, если бы мы не приехали вовремя? — все же не удержался он и под конец удивился собственным словам. Нет, скорее тому, что сказал их. — Я знаю, прости меня пожалуйста, — будто провинившийся ребенок опустила взгляд. — Я без понятия, что бы делала без тебя и твоей помощи. Спасибо тебе…за все. Кажется, я уже тебе должна по гроб жизни. — Да, кажется ты мой посмертный должник, — без доли иронии и смеха согласился Раф и вновь посмотрел в темный угол. Я закусила губу, думая, что же сделать для того, чтобы вымолить прощение. — Полагаю, глупо будет вновь брать с тебя обещание не совершать абсурдные поступки, которые могут привести тебя к смерти. — Я постараюсь не лезть на рожон в течение года, — смиренно улыбнулась, будто делая какое-то одолжение. Рафаэль изогнул бровь и посмотрел на меня строгим взглядом, в котором уже через секунду появились смешинки. — Очень сильно постарайся, иначе я больше не буду с тобой разговаривать. У меня перехватило дыхание от такой дерзости! — Это манипуляция! Ты манипулируешь мной! Вот же наглец! — Прости, но ты сама напросилась. Это вынужденные меры, — пожал плечами юноша и улыбнулся краешком губ. Во взгляде я уловила теплоту и заботу, которую он всегда направлял на меня, когда я, как он считал, не видела. На самом же деле, это Раф не замечал, как я ловлю его искрящиеся глаза, застываю в своей памяти такие моменты, чтобы потом вспомнить и нежно улыбнуться. Стоило мне заглядеться на него, как к носу подступили сопли. — Апчхи! — Н-да, ты еще и заболела ко всему, — порицательно покачал головой Раф и протянул носовой платок, откуда-то появившийся в его руках. — Спасибо, — кивнула я и высморкалась в белоснежную ткань. Нет, мне нисколечко не было стыдно делать это прямо перед ним! Он видел меня и в еще худшем состоянии: отекшей, с соплями и слюнями на подбородке, красной и бледной, с опухшими глазами и губами. Это никогда не вызывало у него каких-либо отрицательных эмоций — он все понимал и лишь был готов помочь. — Ладно, — Раф похлопал ладонью по моим ногам, — набирайся сил и здоровья. Мне надо спросить у ребят, всё ли чисто. Он встал и уже собирался уходить, но тут моя рука непроизвольно потянулась к его и схватила за ладонь. — Посиди еще немного, — взмолилась я, состроив щенячьи глазки. Рафаэль изумленно посмотрел на меня, потом на мои сжимающие его перчатку пальцы. — Может, полежишь со мной как в детстве? — Но мы уже не дети, глупая, — снисходительно улыбнулся Рафаэль. — Это могут расценить немного не так. Не боишься, что твоя репутация после этого полетит к чертям? — Если это поспособствует нашей с кронпринцем размолвке, то я только за. Рафаэль неуверенно оглянулся по сторонам, а позже все-таки вздохнул и, сняв ботинки, лег рядом. Я чуть подвинулась, освобождая место, но и этого, кажется, едва хватало. Кушетка была одноместной, так что пришлось лечь на бок, чтобы не мешать друг другу. Раф тихо вздыхал, пока пытался принять удобное положение. — Ты замерзла? — спросил он, наконец уткнувшись ухом в подушку. — Немного. Тело до сих пор дрожит, — показала я ему свои ледяные пальчики, которые периодически чуть вздрагивали. — Давай согрею, — Рафаэль поспешно снял с рук, покрытых всё теми же черными извилинами, перчатки, положил их поверх моих маленьких, по сравнению с его, ладошек и начал их натирать. Тепло тотчас разлилось по пальцам. Сначала было немного больно от раны на ладони, но потом, привыкнув, я даже и не замечала ее. А возможно, это была Тьма Рафа, которая впитала в себя всю боль. Посмотрела на сосредоточенное лицо Рафаэля, его острые очерченные скулы, волнистый нос, черные дрожащие ресницы и густые брови. Его вьющиеся пряди, упавшие на левый глаз Рафа. Спустилась взглядом ниже и заметила тот белый говлит, который я подарила ему давно-давно. Я и раньше начинала замечать, как западаю на него. Не могла не отметить его привлекательность за счет смешения генов леди Айрис и короля, который ко всему прочему тоже довольно неплох собой. Как по иронии судьбы человек, которого я должна остановить, имеет внешность, абсолютно подходящую мне по вкусу. Если раньше это было не так заметно, то сейчас… — Ну и? Рассказывай, как на личном фронте? — спросила я, когда Раф перестал греть мне руки. Он тотчас исподлобья взглянул на меня. «Идиотка! Какого дьявола ты спросила именно об этом? Он же догадается, по какой причине ты спрашиваешь!» — пронеслось в голове. — Ты действительно хочешь знать?.. — Леди Айрис интересуется, не нашел ли ты себе невестушку. Да и я могла бы помочь советом. — Ты? Советом? — изогнул он бровь и скептически оглядел меня. — Э-э-э, да если бы ты знал, скольким одиноким сердцам я нашла половинку за все то время, что ты был здесь, — с гордостью заявила я, а Раф только лишь посмеялся. — Какая личная жизнь здесь, Мира? Меня окружают одни парни да нечисть. — Ну, во-первых, не только парни, а во-вторых, кто знает, может ты не по девочкам вовсе. — Во-первых, если ты о Алексе, то я к ней ничего не чувствую, а во-вторых, я конечно не имею права осуждать, но фу. Какой ужас, — брезгливо вздрогнул Рафаэль, потом помедлил, задумавшись. — А у тебя что? — Я не знаю, — заговорщическим шепотом произнесла я. —  Кажется, он мне нравится. Но я не уверена. Точнее, я боюсь. Раф тотчас посерьезнел, — даже помрачнел, — опустил взгляд, но тут же поднял его. — Что твои чувства окажутся невзаимными? — О нет. Боюсь, что я действительно влюбилась. Втюрилась, как маленькая девочка. — Ты и есть маленькая девочка, — улыбнулся краешком губ Раф. — Маленький пугливый лисенок. — Тоже мне пугливый! Я вообще-то прыгнула в воду с такой высоты, имея при этом жуткую гидрофобию! — Хорошо. Маленький глупый лисенок, — подкорректировал он свое предыдущее заявление. Я поджала губы и опустила глаза. — Я просто защищала свои честь и достоинство. Он хотел сделать меня своей любовницей, едва не шантажировал мною, чтобы вы отступили. Я не могла позволить ему этого сделать. Я знаю, что ты бы приказал отступить, если бы он приставил нож к моей шее. Рафаэль молчал. Я не рассказывала о подробностях другим, боясь их гнева. Но Рафу я решилась довериться. Мне хотелось, чтобы он знал. — Что, он настолько отвратителен и страшен, что ты не согласилась? — Он старый! Будь ему хотя бы сто лет, то я бы еще подумала, а тут — целых четыреста! Это возмутительно! — воскликнула я, заставляя Рафаэля залиться тихим смехом. — Он убивает ни в чем неповинных детей, — меня чуть однажды не убил. Не думаю, что у него были шансы. На несколько мгновений настала гнетущая тишина. Я слышала его ровное дыхание, колышущее мои волосы. — Прости, мы его упустили. Уж не знаю, куда он мог подеваться. Путей отступления у него не было, так что я не имею понятия. Мы все обыскали, но ничего. Он будто сквозь землю провалился. — Изрикель теперь обладает магией иллюзии. Видимо, он впитал ее от ребенка-ёкая, — тихо рассуждала я и посмотрела прямо в глаза Рафу. — Он не придет сюда? — Я буду охранять тебя всю ночь, не бойся, — чопорно проговорил юноша, вселяя мне надежду. — Я не позволю ему притронуться к тебе, — он посмотрел на рану на моей ладони и свел брови. — Я очень испугался. Особенно, когда узнал, что ты прыгнула. — Знаю. Это было весьма…радикально, — я внимательно вглядывалась в его глаза, в которых прорисовывался серый узор из переплетающихся линий. Такие манящие, такие загадочные. — Леди Айрис, к слову, в скором времени должна ответить на предложение одного мужчины. Я надеюсь, что вскоре мы будем приглашены на свадьбу. Рафаэль свел брови, чуть подвинулся, принимая более удобное положение. — Что за мужчина? Почему мама не сразу дала ответ? — Очень хороший. Мистер Крэфман милый, обаятельный и добрый человек. Он изобретатель. Оказывается, они были знакомы еще до твоего рождения. — Крэфман… Тот самый, в которого ты вложила деньги? Он вроде бы создал оружие, да? — хмуро вспоминал Рафаэль. — В смысле…вложила деньги? — глупо похлопала ресницами я, шмыгая носом. Тогда Раф серьезно посмотрел мне в глаза, едва не заставив кровь прильнуть к моим щекам. — Это было слишком легко, коротышка, — он щелкнул по моему носу, а я насупилась, хотела отвернуться или дать подзатыльник. — Чересчур очевидно. Я помню, как тебе понравилось наименование «Веста». Не бойся, я буду держать это в секрете. Я улыбнулась, хотя и мысленно была недовольна тем, что меня потихоньку начинают раскрывать. Нужно будет что-нибудь предпринять, когда вернемся в столицу. Но не сейчас. Сейчас я хочу лишь смотреть в эти черные глаза, чувствовать его ровное дыхание, иногда опускать взгляд на полные губы в искушении прикоснуться к ним. — Вернись домой, — тихо-тихо прошептала я. — Не могу. Еще рано, — так же негромко ответил Раф. — Но почему? — едва ли не взревела я, словно капризный ребенок, и несколько раз шмыгнула носом. — Я устала вечно хватать тебя за руку в попытках удержать хоть на секунду. Складывается ощущение, будто ты намеренно избегаешь меня. Его кадык резко опустился и так же быстро поднялся обратно. Я будто только что уличила его в моих догадках. — Пока не могу вернуться. Я не до конца обуздал свою магию и…не разобрался в себе. Дай мне еще время. Немного. — Сколько еще? — спросила я, уже предварительно зная приблизительную цифру. — Полтора года. Плюс-минус два месяца. Я приеду и больше никуда не уйду. Если ты пожелаешь. — Ты не приедешь на мое совершеннолетие, — шепотом осознала я, роясь в остатках воспоминаний. Рафаэль поджал губы, подтверждая мои опасения. — Я постараюсь. Если что, то должен буду целых два подарка, — пытался разбавить атмосферу Раф, но я только поникла головой. — Нет. Я хочу быть с тобой в этот день, — шмыгнула носом я, уткнувшись им в длинные мешковатые рукава. — И не только. Рафаэль помолчал несколько мгновений, после чего все же сказал: — Я тоже хочу быть с тобой. Всегда. Мы долго смотрели друг другу в глаза. В этот самый момент мы будто осознали для себя кое-что очень важное. Прислушиваясь к сердцебиению друг друга, лежали и боялись нарушить эту сокровенную тишину. Со мной никогда подобного не случалось. Нет, я, конечно, влюблялась и не раз. Но подобных чувств у меня никогда не возникало. Смотреть друг на друга без всякого стеснения, понимать с полуслова, без зазрения доверять что-то сокровенное. Без волнения, без смущения. Раньше я бы отвела взгляд в сторону, но сейчас я лишь хочу утонуть в его глазах, хочу видеть, слышать, хочу чувствовать. Хочу верить его словам. Хочу ощутить его мягкую кожу под пальцами. Лишь на миг. Крохотный невесомый миг, который мы, возможно, оба забудем совсем скоро. Но нет, — я не хочу забывать. Время невыносимо быстро пробегало, что я едва улавливала моменты. Хочу остановить его, застыть в этом миге, прочувствовать его полностью. Я смотрела на его губы, решаясь все-таки прижаться к ним, запомнить все ощущения. И вот, я уже собиралась приблизиться к ним, как Раф резко встал и сел. — Мне пора. Тебе нужно отдыхать, — сказал он и уже собирался встать, как я вновь схватила его за руку, желая все же ощутить его кожу наощупь. — Подожди, — лишь выдохнула я на одном дыхании. Рафаэль посмотрел на мои покрасневшие горячие пальцы, сжимающие его руку, и усмехнулся какой-то своей мысли, посмотрел на меня. — Я должен идти, — бархатным баритоном вещал он и поднял мою ладонь к себе, несколько задумался, прежде чем коснулся губами кожи, оставляя на ней долгий поцелуй. А потом просто встал и вышел из палатки. Я прижала руку к груди, почувствовала ею свое колотящееся до безумства сердце. Легкая улыбка тронула мои губы, и тогда я просто спряталась под одеялом, боясь, что кто-то услышит мой ребяческий смех. *** Когда всё наконец-то поутихло, — аристократы перестали возникать из-за вопроса проклятья будущей кронпринцессы, а принцесса драконов покинула земли Эглинтона, — леди Айрис оставалось лишь облегченно выдохнуть, поскольку теперь может позволить себе не слушать недалекие рассуждения высокопоставленных старых дам, которых той приходилось принимать у себя, дабы добыть интересную информацию. Но покой проходил недолго. Совсем скоро ей пришло письмо от Мирабель, недавно вернувшейся чуть-ли не с того света, — по крайней мере, так писали в газетах. «Добрый день, дорогая леди Айрис, пишу вам, чтобы узнать ваши мысли по поводу недавнего предложения мистера Крэфмана, которое, между прочим, он сделал вам уже месяц назад, — удивительно как быстро бежит время, не так ли? Ни в коем случае не желаю торопить вас с принятием такого важного события, однако смею напомнить, что мистер очень волнуется и ждет с затаившимся дыханием вашего ответа. Молю, не мучайте бедную душу мужчины! Простите, если влезаю не в свое дело, однако не могу остаться в стороне. Я действительно желаю вам счастья, как и мистеру Крэфману, с которым на днях мы успели свидеться, — и даже подружиться. Поверьте, он в не себе от ожидания. Если сомневаетесь в правильности выбора, лучше так и ответить, попросить еще времени на раздумья, а не молчать, игнорировать и бежать от дилеммы. Если беспокоитесь насчет Рафаэля, то не стоит, — я уже поговорила с ним, и он абсолютно не против, если вы решите связать себя узами брака с таким замечательным человеком. Еще раз приношу свои извинения за беспокойство. С уважением, Мирабель Ревель». В первые секунды графиня действительно была зла на герцогскую дочку за ее излишнюю заинтересованность в личной жизни женщины, но потом она сама согласилась с ее словами. Откладывать этот вопрос еще на неизвестное даже ей время не хотелось, именно поэтому на следующий же день она собралась и поехала к месту обитания Роджера. Приехав на своем коне к башне, леди Айрис застала мужчину не одного. Изящные узкие брови в изумлении поползли вверх. В небе парил воздушный змей. Калейдоскоп разных ярких цветов сразу выделился на фоне облачного небосвода. — Держите крепче, леди! Улетит же! — в страхе воскликнул Роджер, когда тоненькие женские пальчики едва не упустили катушку. Погода была ветренная, так что бумажная фигура могла спокойно улететь прямо из-под носа. — Я держу! Держу! — с ноткой раздражения кивнула Мирабель, натягивая катушку прямо на себя. Они не сразу заметили леди Айрис, которая улыбалась подобной картине. Завидев меж кустов знакомую лошадь, мистер Крэфман легонько ткнул в бок Мирабель, тем самым привлекая ее внимание. Девушка начала в поисках озираться по сторонам, а потом, наконец зацепив взгляд на черных волосах графини, приветливо улыбнулась и помахала одной рукой. — Он сейчас улетит! — спохватился Роджер, когда хлынул еще один порыв ветра, и леди едва не упала или не улетела за змеем. Когда мужчина схватился за веревку, удерживающую бумажную фигуру, он наклонился к Мирабель. — Боги! Она приехала! Что же мне делать? — Ну, для начала поздороваться. А для конца — вести себя как обычно. Не волнуйтесь вы так, Крэфман, — прошипела девушка. — Надеюсь, не помешала, — раздался лучезарный плавный голос Айрис, когда та слезала с лошади. — Не ожидала увидеть тебя здесь, Мирабель. — Мистер Крэфман хотел показать мне игры своего детства. Но еще больше не ожидали мы увидеть здесь вас. Будем польщены, если вы присоединитесь к нашему веселью. — С радостью, — улыбнулась графиня и подошла к девушке, взяла катушку в руки и с неловким смехом начала поворачивать ее в разные стороны, качая воздушного змея в воздухе. — В детстве я тоже любила запускать бумажных птиц. Матушка ругала меня постоянно за такую беспечность. — Ха-ха, видели бы вас сейчас те аристократишки, — рассмеялась Мирабель, видя ребяческую улыбку леди Айрис. — Ох нет. Прошу, не вспоминай сейчас о них. Они мне уже поперек горла встали, — взмолилась женщина, состроив страдательное лицо. Когда наступила неловкая тишина, Айрис посмотрела вверх, а потом на домик вдалеке. — Скоро зима. Вы не замерзните здесь, мистер Крэфман? Роджер вздрогнул при упоминании собственного имени. Щеки его тотчас накрылись пунцовой краской. — Э-э, да… То есть нет. В любом случае я планировал на зиму перекочевать в другое место, поближе к столице, — отвечал мужчина, почесав затылок. — Хм, ну раз ближе к столице… Если желаете, можете переехать ко мне. У меня много свободных комнат, всегда есть выход к столице. У меня еще проживает один полудракон, Анил. Но не бойтесь его, он мальчик славный. — Всё-таки не уехал, — недовольно прошипела Мирабель. — Да. Уж сильно в душу ему запал твой братец, — хитро ухмыльнулась Айрис, кося взгляд на девушку. — Ах точно! Я совсем и забыла. Сегодня же выступление Фредерика. Буду рада, если вы придете. А мне пора готовиться. — Как..? Вы же только что приехали, леди, — заволновался Роджер от того, что в скором времени останется наедине с графиней. — Ну вот досада. Однако ж мне пора. До скорой встречи, — улыбнулась Мирабель, пока Крэфман отчаянно мотал головой, моля остаться еще на некоторое время, но она уже ушла к своим охранникам. Айрис и самой было странно находиться с мужчиной наедине, что уж говорить о самом Роджере. Они не решались даже посмотреть друг на друга, пока карета Мирабель не скрылась за зеленью. Тогда графиня взяла всю волю в кулак и посмотрела на мужчину. — Так вы согласитесь переехать ко мне на зиму? — Не знаю, леди Айрис. Боюсь, это может породить…непристойные слухи, порочащие честь графини, — отвечал Роджер, нервно сглатывая. — Почем же? Как могут возникнуть непристойные слухи о том, что будущие супруги решили жить вместе? Не вижу никаких причин, которые не позволили бы вам переехать на три месяца ко мне. Мужчина глупо похлопал ресницами. Сердце его в одну секунду сжалось, а потом резко учащенно забилось. Айрис же делала вид бесчастности, безразличия, хотя и внутренне едва не визжала от удивления, что осмелилась сказать подобное. — Айрис, — тихо-тихо произнес Роджер, смотря прямо на нее, ее дрожащие ресницы, изящный профиль; заставляя графиню судорожно выдохнуть и нервно улыбнуться кончиком губ. — Ветер усиливается. Поможешь опустить его? — спросила Айрис, дергая за веревку. Мужчина тотчас вздрогнул, кивнул и начал накручивать нить на катушку, опуская воздушного змея к земле. — Для меня ваше предложение было неожиданностью. Однако, проанализировав все, я не вижу веских причин не стать вашей женой. Но я бы хотела пока просто заключить помолвку и не торопиться со свадьбой. Думаю, этих трех месяцев должно хватить, чтобы понять всё окончательно. Что вы скажете? — Да, я думаю, что это замечательная идея, — улыбнулся мужчина, складывая воздушного змея у себя в руках, а потом вдруг кое-что вспомнил. — В таком случае, я должен вручить вам это. Он достал из кармана серебряное кольцо с выгравированной надписью сбоку. Графиня улыбнулась и осторожно взяла его в руки. — Я знаю, что по традициям должен подарить вам колье или ожерелье, но, как по мне, это весьма непрактично. Кто-то в толпе может без проблем украсть его. Поэтому я решил подарить вам кольцо, — Роджер поджал губы, боясь увидеть реакцию Айрис. Но та лишь робко улыбнулась, примерила его на безымянный палец и повертела на солнце. — Я тоже мыслила об этом. Думала насчет браслета или еще чего-нибудь. Но кольцо тоже замечательное. Спасибо, — она вдруг сняла подарок и начала читать надпись на ребре украшения. — «Я выбрал твой путь». — Гравировка цитаты далась мне сложнее всего. Но мне хотелось сделать что-нибудь интересное, а не просто кольцо. — Так вы сами сделали его? — изумилась Айрис. — У меня есть знакомый-ювелир. Он помог мне. — Но вы же могли просто купить кольцо, — пролепетала графиня, чувствуя, как к щекам приливает кровь. — Я привык делать все самостоятельно. Да и мне хотелось сделать что-то от души. С уст графини слетел кроткий смешок. Она с долей неловкости посмотрела на Роджера, после чего заговорщически произнесла: — В таком случае, я обязана сделать вам ответный подарок. В честь помолвки. Крэфман внимательно вглядывался в солнечных зайчиков, скачущих в ее темных глазах. Он не мог не залюбоваться серым выточенным узором, медленно наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть его. В этот момент у Айрис перехватило дыхание. Она осторожно коснулась его колючей от щетины щеки, засматриваясь на сухие бледные губы. Потом все произошло мгновенно: Роджер ответно протянул руку к ее волосам, запутывая в них пальцы, наклонился еще ближе, а потом соприкоснулся с ней губами в легком и даже невинном поцелуе. Новый порыв ветра едва не снес их с ног, так что они отстранились, тихо смеясь. Когда все успокоилось, они вновь подступили друг к другу, мазнули кончиком носа по носу другого, смущенно улыбаясь. Айрис протянула руки и обняла Роджера, впервые позволив себе подобное. — Пойдем в дом. Хочешь чаю? — тихо спросил мужчина, чувствуя, как ветер начинает усиливаться. — О нет, у тебя отвратительный чай. А вот от пирожков я бы не отказалась. Заодно послушаю о твоем новом изобретении. — Ну раз так… — усмехнулся мужчина и осторожно взял Айрис за руку, будучи еще не совсем уверенным в правильности своих действий. В ответ на это графиня переплела свои тоненькие пальчики с его, шершавыми от трудных работ. Роджер повел ее в свой дом, попутно рассказывая о последних событиях. *** Привычный мандраж перед выступлением поработил Фредерика. Он выглядывал из-за кулис, заламывая руки и удивляясь такому большому количеству зрителей. Если до этого зал казался огромным, то с людьми он выглядел еще больше. Он заметил, как свои места на балконе занимает его семья. Герцог, откровенно недовольный тем, что его отвлекли от дел ради какого-то развлечения второго сына, сел в кресло, надменно оглядел всех присутствующих. Он не был человеком искусства и истинно не понимал людей, так одержимыми им. Герцогиня же вместе со своей дочерью были в предвкушении предстоящего представления. Эрнест и Себастьян были скупы на эмоции, лишь разглядывали лица в толпе, пытаясь найти знакомые. — Не понимаю, что я здесь делаю, — скривил губы герцог. — Как по мне, это пустая трата времени. — Дитрих, как ты смеешь? — возмутилась его супруга, легонько стукнув мужа веером по руке. — Сегодня выступает наш сын. Прояви уважение к его выбору. — Я пытаюсь, — мрачно ответил мужчина, кося взгляд на Микаэлу, от которой он на днях получил большую взбучку. — Сестра, ты выглядишь такой взбудораженной, — улыбнулся Себастьян Мирабель, которая с восторгом разглядывала зал и сцену. Девушка тотчас обернулась к брату и улыбнулась. — Люблю театры. Но мне еще не доводилось посещать концерты. Думаю, это будет потрясающе. Особенно сегодня выступает брат. Я не могу не волноваться. — Да-а, леди Элизабет говорила мне, что это невероятно. Она любит музыку, ведь это неотъемлемая часть искусства, — на щеках Себастьяна проступил румянец. Мирабель хотела было вновь предупредить брата об опасности от фрейлины Ее Величества, но, оглядев других родственников, воздержалась, лишь поджала губы. — Эрнест, помнишь, как мы в детстве ходили на концерт? — тепло улыбнулась Микаэла, смотря на старшего сына. Она протянула к нему руку и чуть сжала пальцы. Эрнест в ответ сдержанно улыбнулся. — Да, мама. Я помню, как мне понравилось. — Ты потом захотел научиться самостоятельно играть на скрипке. Злился, когда у тебя не получалось. Кажется, именно тогда у тебя и появились способности. — Да, тогда я сжег свою скрипку и заклялся больше не браться за музыку, — чуть нахмурился Эрнест, отдаваясь воспоминаниям. — Эрни в детстве был чересчур вспыльчив. В прочем, ничего не изменилось, — Мирабель наклонила голову, издевательски улыбаясь. Ее старший брат стиснул зубы и испепеляюще посмотрел на девушку, забавляя ее этим еще больше. — Ах да, Мира, хотела спросить: леди Эсмеральда придет сегодня на концерт? — повернулась Микаэла к дочери. Эрнест тотчас вздрогнул и отвернулся, пытаясь скрыть свое смущение. Герцог только нахмурился. — Дорогая, почему ты спрашиваешь? — Леди Эсмеральда мне показалась очень славной. Я бы была не против ее компании, — улыбнулась герцогиня супругу. Тогда Мирабель посмотрела на сидящего рядом Эрнеста и хитро усмехнулась. — Это можно устроить, — сказала она и тотчас подошла к балюстраде, начала озираться в поисках подруги. Наконец, завидя знакомую рыжую шевелюру совсем под балконом, крикнула: — Леди Эсмеральда! Та вздрогнула, с опаской оглянулась, а потом задрала голову, нахмурилась, увидя Мирабель, которая подзывала ее к себе. Немного медля, девушка все же пошла на балкон, проталкиваясь сквозь поток людей. — Но, Мира, куда она сядет? — забеспокоилась вдруг Микаэла, оглядывая места рядом. Не успела Мирабель ответить, как с соседнего балкона послышался голос: — Герцог Ревель, добрый вечер. Все тотчас обернулись и склонили головы, приветствуя королевскую семью. — Добрый, Ваше Величество. Рады видеть вас сегодня, — сдержанно улыбнулся герцог, отмечая то, как монарх пополнел за последнее время. Рядом с королевой стояла ее верная фрейлина, Элизабет. Заметив ее, Себастьян выпрямился и улыбнулся. Девушка лишь посмотрела на него и незаметно дернула уголком губ вверх, после чего сразу же отвела взгляд. — Сегодня выступает ваш второй сын, если я не ошибаюсь? — спросил лениво король. — Всё верно, Ваше Величество. Надеюсь, вам понравится. — Леди Мирабель, — король обратился к девушке, — не будете ли вы против составить нам компанию? Слуги принесут дополнительное кресло. — С удовольствием, — с воодушевлением согласилась Мирабель и быстро перешла на другой балкон, в то время как Эсмеральда заняла ее место прямо около Эрнеста. Оказавшись рядом с королем, Ревель склонилась. — Благодарю за приглашение, Ваше Величество. — Не нужно, леди. Мы вскоре станем одной семьей. Вам стоит привыкать к подобному, — доброжелательно улыбнулся Габриэль и кивнул на место рядом с Даниэлем. — Прошу присаживайтесь. Девушка последовала предложению короля и приземлилась в кресло, чувствуя на себе заинтересованный взгляд мужчины, прикованный прямо к ней. И в этот самый момент кулисы раскрылись, предоставляя зрителям обзор на сидящий на сцене оркестр. Музыка плавно расплылась по залу. Сначала торжественная мелодия взбудоражила зрителей, приковала к себе всеобщее внимание, а позже тревожная начала нагнетать, давя на чувства и эмоции людей. Резкие перепады тональностей не могли не повлиять на настроение толпы. В это время в закулисье стоял взволнованный Фредерик. Он в который раз пересматривал ноты, имитируя в воздухе игру на рояле. Закончив вновь репетировать, юноша громко выдохнул и аккуратно выглянул из-за кулис. Его взгляд зацепился на полудраконе, сидевшем в пятом ряду с букетом красных камелий. В этот вечер он выглядел поистине прекрасно: яркий макияж, подчеркивающий его бирюзовые глаза, дорогой опрятный костюм и украшения, — много украшений. Анил улыбался и дивился каждый раз, когда в мелодии менялось настроение. Он любил музыку, увлекался танцами и любопытствовал о человеческой культуре, ее особенностях. Фредерик слишком долго смотрел на Анила, так что в один момент просто одернул себя и мотнул головой, скрывая свое смятение. Тогда к нему подошел организатор и хлопнул по плечу, заставляя того в испуге вздрогнуть. — Следующий — твой выход. Волнуешься? — спросил он. — Не представляешь как, — выдохнул Фредерик. Тогда организатор сильнее сжал его плечо. — Не волнуйся ты так. Все репетиции прошли идеально. Просто не обращай внимание на зал. Представь, что всех этих людей просто нет. Играй для себя, — для души. Фредерик кивнул и посмотрел на свое запястье, на котором болтался красно-черный плетенный браслет, подаренный однажды его сестрой; он с нежностью провел пальцем по рельефу медальона. Юноша улыбнулся от осознания, что если бы не ее поддержка, не ее помощь, то всего бы этого не было. Если бы Мирабель не настояла на выступлении, то Фредерик бы сейчас не стоял здесь, — на пороге всеобщей известности. — Всё! Твой выход! Удачи! — похлопал по плечу организатор, когда на зал обрушился очередной шквал аплодисментов. Фредерик вдруг вздрогнул, нервно сглотнул, после чего на ватных ногах вышел на сцену. Отвесив галантный поклон, он сел за рояль, напоследок выдохнув, собираясь с мыслями и успокаивая дрожь в пальцах. Наконец успокоившись, он открыл глаза, поднял руки вверх, приготовившись. Стоило его пальцам коснуться клавиш инструмента, как потоки мягкой мелодии коснулись ушей зрителей, принося притом удовольствие. Фредерик прикрыл веки, желая прочувствовать момент, прочувствовать мелодию, прочувствовать самого себя. Плавная спокойная мелодия перерастала в нечто большее — в бурю эмоций, шторм, борьбу, настоящее цунами. Юноша поддавался ритму музыки; бывало, качался из стороны в сторону. Руки были сами по себе. Они сами выбирали следующую клавишу, выбирали такт, тональность. Анил, завороженный движениями Фредерика, сидел в невозможности не восхищаться музыкой юноши. У него перехватило дыхание, когда мелодия достигла своего пика, словно буря в океане. Но вскоре тучи стали рассеиваться, и мелодия стала потихоньку успокаиваться. Стоило Фредерику сыграть последний аккорд и открыть глаза, как на него тотчас обвалился шквал аплодисментов. На дрожащих ногах он отвесил прощальные поклоны и быстро покинул сцену. Организатор утвердительно улыбался, говоря юноше, что все прошло безупречно. Тогда Фредерик облегченно выдохнул и двинулся в свою гримерную. Честно говоря, юноша искренне не понимал предназначения данной комнаты. Там он оставил лишь свои черновики да верхнюю одежду. Дождавшись окончания концерта, Фредерик начал собирать свою сумку. Тогда позади послышался стук в, итак, открытую дверь. — Можно? — Фредерик обернулся к ухмыляющемуся Анилу, стоящему прямо в проходе. Не дожидаясь ответа, дракон прошел внутрь и закрыл за собой дверь. — Это было потрясающе! Я не могу описать словами, насколько это было… А когда ты начал играть… Такие чувства, такие эмоции. Я искренне поражен. — Ты льстишь мне, — смущенно улыбнулся Фредерик, кося взгляд на букет камелий. Анил сразу же проследил за его взором и усмехнулся. — Эсми подробно рассказала о языке цветов. Я тщательно его выбирал и решил остановиться все-таки на этом, — он протянул букет Фредерику, который тотчас покраснел, но принял подарок. Он нерешительно взглянул в бирюзовые глаза дракона. — Анил, я не… — Прежде чем ты договоришь, позволь мне высказаться, — остановил его дракон, чуть хмурясь. Он долго подбирал слова. — Милый Дерик, ты знаешь, в каньоне я никогда не чувствовал себя, как дома. Лишний, чересчур шумный. Там я не мог найти покой. Только здесь я наконец чувствую себя, как в своей тарелке. Все потому, что ты стал моим домом. Возможно, именно по этой причине я остался в королевстве. У Фредерика перехватило дыхание. Он не ожидал подобного признания. Его щеки покрылись краской, отчего Анил улыбнулся еще шире. — Мне нравится, когда ты смущаешься. И когда ты серьезный, весь в своих думах сидишь — я тоже это люблю. Ты чудесный, прекрасный человек, и я… я пойму, если ты не сможешь ответить мне взаимностью. Дьявол. Я не впервые признаюсь в любви, но так сильно я не волновался никогда. — Аналогично, — тихо рассмеялся Фредерик. — Для меня это все так странно. Неожиданно. Но я не могу сказать, что ничего не чувствую. Однако все так сложно. Мне нужно еще время. Анил снисходительно улыбнулся, ступил вперед и, аккуратно обхватив его за голову, поцеловал в лоб. — Хорошо. Я буду ждать. Только искренне прошу: не забрасывай музыку. Ты сегодня был прекрасен, и я это говорю не потому, что влюблен, а потому что так оно и есть. Не успел Фредерик ответить, как в гримерную вошла взволнованная Мирабель. Она с подозрением оглядела двух юношей, которые, на ее удивление, просто стояли рядом. — Ах, милая Мирабель, — улыбнулся Анил в привычной своей манере. — Я пришел поздравить твоего милого брата с удачным выступлением. Думаю, мне нужно идти. Он на прощание кивнул Фредерику, после чего вышел из гримерки, в которую сразу же после ввалились Ревель. Все они поздравляли второго господина, в то время как тот все обдумывал слова Анила, ставшего ему совсем не безразличным человеком.