Предназначение злодейки. Враг в тени

Роджер Крэфман был обычным бастардом обанкротившегося купца. Всю жизнь бедному мальчику приходилось работать на благо семьи, чтобы та его смогла принять. Да что уж там — свою фамилию он получил в двадцать лет, уже после своего совершеннолетия. У Роджера был талант и предрасположенность к инженерии. Ему прекрасно давались точные науки, в отличии от элементарного чтения, которому он научился ближе к двадцати пяти. Его способности заметил один знаменитый инженер и попросил отца юноши отдать его ему в подмастерье. Купец долго колебался, но всё же разрешил. Тогда и начался путь Роджера, как изобретателя. Я долго ждала этой встречи. Если мне удастся переманить его к себе, то мои счета будут ежеминутно пополняться засчет продаж его изобретений. Дело в том, что именно Крэфман создал револьверы, а в будущем он придумает план автомобиля. Чем вся эта история закончилась — мне неизвестно, но я знаю точно, что он мне нужен. Если не ошибаюсь, его уже перехватил один человек. Мне нужно избавиться от конкуренции. Я наблюдала за ним весь оставшийся день. Наконец-то, он вышел из зала. — Я отойду ненадолго. Можешь меня прикрыть? — улыбнулась я Эсми. Подруга неуверенно кивнула. Я вышла в коридор. Здесь было оглушительно тихо. Я давно не использовала эту силу на себе, так как в этом не было нужды. Теперь же у меня нет полной уверенности в том, что это сработает. За углом послышался шорох. — Лой, иди сюда, — сказала я, прекрасно зная, что он там. Телохранитель вышел на свет. — Он на улице, — подтвердил мои догадки фэйри и сделал несколько уверенных шагов ко мне навстречу. — Госпожа, может, вы как обычно сделаете это на мне? — Нет, — я решительно мотнула головой. — Я должна поговорить с ним лично. В этот раз у нас есть конкуренция, и мне нужно переманить его на нашу сторону. Но ты пойдешь со мной, конечно же. Я прислонила свою руку к его лицу, надавив средним пальцем на лоб. Мои веки опустились. Я сконцентрировала свою энергию в теле, в жилах, в пальцах. Передо мной возник образ безжизненного безликого существа. Я удовлетворённо улыбнулась своей проделанной работой. Иллюзия "безликого". Пока Кларисса была жива, она научила меня использовать ее. Именно для этого навыка я и решила стать полноценным ёкаем, потому что без высокого ранга я бы не смогла использовать эту силу. Иллюзия делала человека неузнаваемым. Окружающие не видят твоего лица: оно всё время меняется в глазах собеседника. Ты ни за что не сможешь различить мужчина ли перед тобой стоит, или женщина. Ты будешь слышать его голос, но в следующую секунду забывать, как он звучал. Невероятное могущество кроется в этой силе. Я проделала тоже самое с собой, а потом посмотрела на безликого (Лоя) и спросила: — Ну что? Получилось? — Да, все в порядке, госпожа, — кивнул он. Мы направились на улицу. Время близилось к вечеру, солнце медленно уплывало за горизонт. На улице свежо, немного прохладно. У особняка было невероятно огромное количество карет. Роджер стоял в тени кроны деревьев и курил трубку. Было просто замечательно, что он находился в столь безлюдном месте. Мужчина даже не заметил приближающихся шагов (это тоже следствие иллюзии), а когда мы подошли вплотную, он нахмурил брови и нервно выпустил изо рта клуб дыма. — Кто вы? — Крэфман явно занервничал. Он крепко сжал трубку в руках. — Не беспокойтесь, мы не причиним вам вреда, — попыталась успокоить его я с улыбкой, совсем позабыв о том, что он ее всё равно не увидит.— Вы, вероятно, знали, что я приду. — Неужели? — Роджер вскинул правую бровь. — Но как я могу ждать вас, если даже имени вашего не знаю? — О, нет. Вы знаете мое имя. Оно настолько известное, что о нем судачит вся столица уже на протяжении года. Крэфман отвёл взгляд, размышляя. Он сразу же расслабился. Похоже, теперь-то понял. — Что вам нужно? — спросил ровным тоном мужчина. — То же, что и от всех — я хочу вас инвестировать. — Вы опоздали, — Роджер расплылся в улыбке. — У меня уже есть спонсор. Но это большая честь, что такой человек, как вы, сами выбрали меня в качестве своей инвестиции. — Альберо Виссари вас обманывает. Этот жулик вскоре заберёт у вас патент и присвоит ваше изобретение себе, — парировала я, предвидя такую реакцию. — Неужели? — усмехнулся Крэфман. — И откуда же, если не секрет, вам это известно? Я щёлкнула пальцами, и тогда Лой протянул мне небольшую стопку бумаг, которую отдала мужчине. Он нахмурился и начал внимательно просматривать документы. Это правда. Об этом впоследствии будет говорить вся столица, включая и герцогскую семью, которая непосредственно связана с экономическим уровнем страны и ее мобильности. Все будут прекрасно знать, что изибретатель револьверов — Крэфман, но Виссари подкупил абсолютно всех, так что доказать принадлежность идеи и разработки Роджеру его изобретения не удастся. А украсть у ученого его мысль и продукт — это равносильно смерти. Крэфман впадет в депрессию на несколько лет, после чего вернётся с новой идеей. Это будет так неожиданно для всех, что об этом газеты будут печатать на протяжении недели. — Виссари — мошенник. Я удивлен, что вы не рассмотрели его биографию перед тем, как подписывать договор, — хмыкнула я. — Я ещё не подписал его, — тихо сказал Роджер. — Он предложил мне такую выгодную сделку, что я тут же согласился. — Мои условия будут ещё лучше, чем у Виссари, — усмехнулась я, скрещивая руки. — Я предоставлю вам место для работы, землю, рабочих. Сам всех разыщу, так что вам не придется заниматься всей этой морокой. Честно говоря, мне и самой не охота. Но, что уж поделаешь? Крэфман ещё раз посмотрел на бумаги, а потом уверенно заговорил: — Я не связываюсь с трусами. — Вы считаете меня трусом? — я действительно удивилась. — Неожиданно. — Только трус будет бояться выходить на свет. Да, о вас говорят все, о вас знают многие, о ваших способностях слогают легенды, но вы никогда не представлялись перед обществом. Что это, если не страх? — Да, страх. Да, я просто боюсь быть не принятым обществом, ведь как только все узнают мою личность, никто уж точно не захочет иметь со мной дело. Да, я самый настоящий трус. Но разве это в таком случае не делает и вас таким же? Я наклонила голову набок. Мужчина поджал губы. Крэфман в прошлом тоже боялся. Боялся, что его не примет светское общество. Он долго шел к этому. Ему вечно приходилось что-то доказывать. Он выпускал некоторые изобретения под псевдонимом до тех пор, пока не получил фамилию и звание. Пока не доказал, что заслуживает этого. — Вы могли бы подделать документы. Я знаю, вы не самый последний человек в королевстве, — сказал он, смотря на бумаги. — Мог. Но также я бы мог просто убить конкурента, а потом, словно добродетель прийти вам на помощь, и вы бы приняли мое предложение, ведь у вас все равно не осталось выбора, — улыбнулась я самой себе. — Разве это было бы не проще? Крэфман похлопал глазами, будто явно не ожидал такого ответа. — Но я надеялся на вашу благоразумность. Ни один из моих людей ещё не пострадал от моей помощи. И я не собираюсь вам что-либо доказывать. Прощайте. Если что, вы знаете, куда можно обратиться, — я развернулась и ушла. Перед тем, как зайти в особняк, я посмотрела на его отдаленный силуэт. Он все так же стоял на месте, даже не думая пошевелиться. * * * Пока все гости беседовали на разные темы, Элизабет рассматривала картины в зале. Она не привыкла к общению, но всегда была рада поддержать тему. Светло-зеленые глаза медленно двигались по линиям на картине. Девушка достала маленький блокнот и начала что-то записывать. Себастьян долго высматривал ее сквозь толпу, не решаясь подойти. Как только юноша думал об этом, его что-то останавливало. Скорее это был страх, из-за чего Себастьян злился на самого себя. «Соберись трус!» — сказал сам себе юноша и уверенно направился к девушке. — «Туннель» Андрю Мартисона, одна из самых знаменитых работ художника. Элизабет удивлённо посмотрела на Себастьяна, который встал рядом. Он сделал задумчивый серьезный вид, пытаясь произвести впечатление на девушку. Она же, в свою очередь, мысленно усмехнулась. — Вы знаете Андрю Мартисона? Удивительно, ведь многие даже не знают этого великого гения в мире искусства, — хмыкнула Элезабет и вновь что-то чиркнула в своем блокноте. — Работа выполнена маслом, основанная на контрастах цвета и...ну как его? Ну, эта штука... Агх, как же она называется? — тихо прошипел на самого себя Себастьян, прижав ладонь ко лбу. Девушка похлопала своими длинными кукольными ресницами, после чего рассмеялась, прикрыв рукой губы. — Андрю Мартисон вложил в свою картину глубокий смысл. Вам так не кажется? — спросила Элизабет, скосив взгляд на юношу. Себастьян глупо посмотрел на картину. — Ну... Тут изображён старик... В темном туннеле... Вдалеке жёлтый свет... Ну, может, это свет в конце туннеля — смерть? — неуверенно предположил Себастьян. Элизабет посмотрела на него и улыбнулась. — Почти. Вы правильно приметили свет вдалеке и темный туннель, поглотивший главного героя в свои пучины. Он стар и уже не видит смысла в существовании. Но этот маленький лучик жёлтого света в конце — последняя крохотная надежда. Видите, как стоит главный герой, — она показала мизинцем на мужчину на картине. — Он идёт вперёд, вглубь тьмы, но лицо его повернуто к свету. Он будто бы на грани отчаяния, но эта самая надежда заставляет его обернуться, остановиться на пути в небытие. — Ёк-макарёк! А ведь правда, — удивлённо воскликнул юноша. Девушка посмеялась с его причудливого ругательства, но не стала более его как-то в этом винить. Тем более, что Себастьян уже как два месяца не пользуется бранью, заменяя ее на такие забавные выражения. — И такое есть в каждой картине? — Во многих известных произведениях. Я бы могла вам рассказать о некоторых, если вас это, конечно, интересуе... — Интересует. Я бы очень хотел узнать об этом, — энергично закивал головой Себастьян. Элизабет вновь тихо посмеялась. — Почему вы одни? У вас нет друзей? Элизабет посерьезнела. Она посмотрела вглубь толпы. — Я не одна. Там моя сестра, Шарлотта, — грустно сказала девушка. Себастьян повернул голову и увидел молодую леди. Она лукаво смеялась, махая веером. Ее волнистые пшеничные волосы развевались на ветру. Шарлотта была красивой. Довольно кокетливой и милой. Если бы Себастьян встретил ее раньше, он бы немедленно пошел с ней знакомиться. Но сейчас подобное поведение у девушек его крайне раздражало. — Что за пигалица? — достаточно громко сказал Себастьян. — Т-ш-ш! Что вы творите! — Элизабет схватила его за рукав и отвернула от толпы. Шарлотта, услышав шум, повернула голову. Она несколько секунд смотрела на пару, но так и не придала этому значение. Юноша скосил взгляд на фрейлину, едва сдерживаясь от смеха. Та тоже была в приподнятом настроении. — Но почему же вы тогда не с ней? — задал весьма логичный вопрос Себастьян. — Где я, незаконно рождённая дочь, а где она, любимица своего отца? Тем более, Шарлотта красивая. Мужчины тянутся к ней, а от меня — бегут прочь. — Потому что они чувствуют себя идиотами по сравнению с вами, — фыркнул юноша. — Думаете? — Конечно. Я был так унижен вашим глубоким анализом картины этого Мартисона, — притворно драматично закинул он руку за голову. Элизабет ухмыльнулась. — Только идиоты будут бежать от такой умной леди, как вы. — Что вы, лорд Ревель. Я совсем не умная, — смущённо мотнула головой девушка. — Ошибаетесь. Вы просто невероятны! Вас интересно слушать, с вами всегда есть о чем поговорить. Я правда...восхищаюсь вами. Элизабет была немного шокирована словами рыцаря, что даже не заметила, как он взял ее руку и приподнес к своим губам. Его лёгкое теплое прикосновение к ее изящным пальцам, заставило девушку затрепетать, и в то же время испытывать страх. Она вырвала свою руку из его хватки. — Мне пора. До встречи, лорд Ревель, — она поспешила удалиться, взяв в руки подол платья. — Э, — вырвалось с губ Себастьяна, пока он провожал ее взглядом. * * * Вечер близился к концу. Солнце уже село за горизонт. Гости по-тихоньку уезжали. — Надеюсь, вам понравился банкет, — леди Айрис прощалась с отцом. — Да, графиня Гессен. Это был чудесный прием, — кивнул он, улыбаясь. — Да, Айрис, всё было чудесно, — подхватила мама. — Мира, так вы с леди Эсмеральдой остаётесь? — Да, леди Айрис разрешила нам устроить ночёвку, — улыбнулась я, посмотрев на подругу рядом. Взрослые начали что-то бурно обсуждать. И в этот самый момент я почувствовала пристальный взгляд, прикованный к моему затылку. Он был холодный, устрашающий. Мне было страшно даже повернуться и узнать, кто бы это мог быть. Но я сделала это. У самого дальнего столика стояли два мужчины. Один был неприметный, а другой... В руках он держал бокал вина. У него смольные волосы, зачесанные назад. Черты лица были невероятно знакомы. Я явно его где-то уже видела... При этой мысли, я наконец-то смогла разглядеть его глаза. Серые, пустые, такие ужасающе холодные... Я быстро отвернулась, боясь снова посмотреть в них. Не может быть... Этого просто не может быть. Я до сих пор не оправилась от кошмаров. Он не мог так неожиданно появиться вновь. И всё же, я повернулась, решив удостовериться в своих догадках. Но их там уже не было. Их и след простыл, они будто испарились. «Ошиблась?» — Всё в порядке, Мира? — обеспокоенно спросила мама, увидев, как я внимательно всматриваюсь вдаль. — Да, конечно, — я натянула улыбку. — Где Эрнест? — задался вопросом герцог. При упоминании своего старшего сына он был довольно серьёзен и в какой-то степени даже недоволен. — Мы уже отбываем, а он так и не появился. Этот булыжник за всё это время не мог подойти к Эсми лишь по той причине, потому что рядом с ней всё время была я. Вот ведь идиот. Даже ради любимой девушки не может пожертвовать своей гнусной гордыней. — По-моему я видела его на балконе, — неуверенно сказала Эсми. — Позвольте мне его позвать, отец, — вызвалась я. Герцог кивнул. — Скажи, что долго ждать мы его не собираемся. Если опоздает — может остаться ночевать здесь. Ох, дорогой отец, к сожалению, если я это скажу, то он с радостью задержится тут. Я вышла на балкон, где был Эрнест. Он обернулся на звук и недовольно нахмурился. — Прекрати зубоскалить, у меня не было другого выбора, — закатила глаза я и подошла к нему, предвадительно закрыв за собой балконные двери. — Отец ждёт тебя. Он, как и всегда, недоволен. — А когда было иначе? — тихо сказал Эрнест. Я хмыкнула и облакотилась о перила балкона. — И что же такого сказал Норфолк, что ты так разозлился? — спросила я. Эрнест искоса посмотрел на меня. — Тебе интересно? — изогнул бровь брат. Я молча смотрела на него, ожидая ответа. — Он указал на ее родословную, назвав идиоткой. — Вот оно что, — тихо подытожила я, прислонив палец к губам. — И почему она всё отрицает. Это ведь далеко не пустяки, — злился Эрнест. — Если думаешь, что это первый раз, когда она слышит подобное, то нет. К сожалению, это частое явление. Или ты не помнишь, как мы с ней познакомились? — спросила я у него, уже прекрасно зная ответ. — На дебюте? Я только услышал, что кто-то споткнулся и случайно облил кого-то пуншем. — Этот «кто-то» была Ария Тортас, а этот «кого-то» была Эсми. И нет, она не случайно споткнулась и облила новое платье Эсми пуншем. Это было провокацией. Ты же знаешь, какой у нее характер... — Почему?.. Почему с ней так поступают? — спросил Эрнест, сжав перила. — Эсми слабая — это факт. Аристократия видит в ней это и пользуется случаем. А она не знает другого способа защиты, кроме как агрессия, а это и забавляет других. И ты, в этом случае, ничем не отличился от нее. Ты только позабавил Норфолка и его друзей. Ты же знаешь и другие способы расплаты и мести. Например, как тот самый яд, который я подала тебе шесть лет назад в качестве наказания за твои шалости со снотворным, — я не сдержала злодейской ухмылки. Эрнест странно посмотрел на меня. — У меня до сих пор остался пузырек. Если надумаешь — всегда знаешь, где меня найти, — улыбнулась я. — Это будет намного лучше, чем бросаться вызовами на дуэль, ты так не думаешь? — Наверняка, да, — он потер подбородок. — Думаешь, последствий не будет? — Надо всё тщательно спланировать. Конечно, Норфолк прекрасно будет знать, кто это сделал, но у него не будет доказательств. Сделай всё так, чтобы не было как в прошлый раз. А теперь иди, отец ждёт. Эрнест кивнул и подошёл к балконным дверям, где резко остановился. — Я... Хотя, забудь, — тихо сказал он и вышел, оставляя меня наедине со своими мыслями. Я всматривались в ночное небо, думая о грядущих делах. Иногда ко мне приходят мысли о небольшом отдыхе. Думаю, я это заслужила. Мой взгляд опустился вниз, на сад. Я не с первого раза увидела мужской силуэт. Его лицо было спрятано под капюшоном. Он приблизился к балкону, а я в страхе отшатнулась от балюстрады. Неизвестный поднял голову, и наши взгляды определенно встретились. Фонари были достаточно далеко, так что я не смогла рассмотреть его лицо. Он оглянулся и, наткнувшись взглядом на дерево, побежал на него, оттолкнулся ногой о ствол, схватился за балюстраду, и, вскарабкался по ней. Это всё происходило так быстро, что я даже не заметила, как его лицо оказалось в десяти сантиметрах от моего. Балкон был на втором этаже, так что забраться на него было не так уж и сложно. Тем более у него было прекрасное телосложение. Одна его нога и руки были на перилах балкона. Он смотрел на меня своими глубокими черными глазами, пока я глупо хлопала ресницами. Одну сторону его лица освещал жёлтый свет фонарей. Это напомнило мне о том дне... — Ты чего так пугаешь! — недовольно вскрикнула я и скрестила руки. — Раньше ты была не против, когда я залезал к тебе на балкон посреди вечера, — его голос окончательно сломался. Он приобрел тембра и мужественности. Раф поменял положение: сел на перила, свесив ногу. — Я немного опоздал. Случились непредвиденные обстоятельства, — извинился он. Не на прямую, конечно же, но посыл был ясен. Рафаэль долгое время рассматривал меня, находил изменения. В прошлый раз, я не думаю, что он хорошо разглядел мое лицо: я была в капюшоне. Потом он достал из кармана небольшую коробочку и протянул мне. Я заметила, что его руки забинтованы. — Держи свой подарок. В прошлом году я ничего тебе не дарил, но, надеюсь, это перекроет все долги, — сказал он. Я взяла коробочку и повертела ее в руках. — Что это? — Посмотри. Сейчас, — сказал Раф. Я сердито посмотрела на него. Юноша ухмыльнулся и закатил глаза, цокнув языком. — Пожалуйста. То то же! Я открыла коробку. Там лежала круглая жемчужина. Сначала она показалась мне обычной, но потом я увидела ее сияние в темноте. — Что это? — Жемчужина из проклятых вод, — ответил Раф. — Очень красивая и, думаю, довольно дорогая. А ещё безумно редкая. Я взяла жемчужину в руки. Такая маленькая, но очень красивая. Я не сдержала улыбку. Рафаэль усмехнулся: — Глупая. Всё так же ведешься на блестяшки. Я убрала жемчужину обратно в коробку, боясь, что она упадет и укатится куда-то. Рафаэль продолжал смотреть на меня. — Почему ты не поприветствуешь леди Айрис? Она тебя очень ждала, — спросила я. — Она сейчас прощается с гостями. Не хочется ее отвлекать. Я уже отправил ей письмо. Я кивнула и посмотрела на его забинтованные руки. — Что с ними? Раф взглянул на свои ладони. — Ничего серьезного. Пустяки, — отмахнулся он. Я долго всматривались в черты его лица. Он действительно стал ещё красивее. Теперь Рафи уже не тот тихий мальчик, вечно читающий довольно серьезные произведения и всякую энциклопедию. Кажется, мне будет сложно воспринимать его как мужчину. — Ты приедешь на охотничий турнир? — спросила я. — Нет, — Рафаэль качнул головой. Его отросшие кучерявые волосы шелохнулись. — У меня будут другие дела. А что насчёт тебя? — У меня нет выбора, — пожала плечами я. Всё же мне нужно будет помочь Себастьяну наладить отношения с Элизабет. Да и Даниэль позвал меня. — Я рада, что ты пришел, — призналась я. Раф продолжал смотреть на меня своим глубоким пронзительным взглядом. — Я так скучаю по нашим пикникам и играм в шахматы, в которых ты вечно меня выигрывал. — Я тоже скуча... — Ваше Высочество! Ваше Высочество! — из сада послышалось громкое шипение. Рафаэль, узнав обладателя голоса, недовольно цокнул языком и закатил глаза. — Ваше Высочество, прекращайте миловаться! Нам пора! — Чертов кретин! — прошипел Рафаэль. — Когда-нибудь я обязательно посажу этого ублюдка на кол. — Мое имя Кларк, Ваше Высочество. Мы уже вместе три года, а вы никак не можете запомнить... — Заткнись! Юноша нервно дёрнул плащом, а затем посмотрел на меня. Его лицо тут же расслабилось. — Мне нужно идти, — сказал он, а я понимающе кивнула. Тогда Рафаэль наклонился к моему лицу и поверхностно, едва уловимо, поцеловал меня в щеку. — С днём рождения, — и в следующую секунду спрыгнул с балкона, не дав мне и шанса высказать свои недовольства. Рафаэль и его помощник вновь начали собачиться, пока принц не дал Кларку подзатыльник. Я хихикнула себе под нос, а когда Рафи поднял голову, помахала ему рукой. Они быстро скрылись в темноте. Мы с Эсми устроились в комнате, где я обычно ночевала раньше. Подруга уже была готова ко сну: она лежала на кровати в ночной рубахе и крутила на пальчике прядь волос. — Хм... Ну если так подумать, Эрнест довольно красивый, — рассудила она. Я едва не поперхнулась. — Что ты сказала? — Эй, ты не подумай! Я имею ввиду, что вы же брат и сестра, а значит похожи. Тем более, у вас очень много сходств. Например, глаза, нос, форма лица... А ещё вы одинаково улыбаетесь. — Тебе понравилось, как он тебя защищал перед лордами? — спросила я, расчёсывая кудри. — Ну... Не то чтобы... Просто, я была немного удивлена. Единственным посторонним человеком, кто когда-либо защищал меня была ты, — с грустью ответила Эсми, приняв сидячее положение. — Я не знаю, что бы сделала, если ты тогда не заступилась за меня. Наверное, убежала бы в слезах. В прошлой жизни мы с тобой были жалкими. Сейчас же, я обязательно сделаю всё, чтобы мы обе стали счастливыми. — Эсми, — я села на кровать и взяла ее за руки, — давай не будем обращать внимание на пустые слова этих аристокрашек. Мы с тобой выше этого. Эсмеральда уверенно кивнула, переплетая наши пальцы. — Мне так повезло с тобой, — она сказала, улыбаясь. Я ответила ей тем же и обняла. Я не хочу, чтобы ты плакала. Всё-таки ты этого явно не заслуживаешь. — Мира, а куда ты отходила на банкете? — спросила неожиданно Эсми, когда я встала, чтобы потушить свечу. Меня передёрнуло. Вот и что мне теперь говорить? Я не хотела бы ей лгать, но... и доверить эту тайну я тоже не готова. — Не важно. Я просто... отходила припудрить носик, — я пыталась сделать более непринуждённый вид, но, судя по ее выражению лица, у меня не получилось. — Мира, да что такое? Мы с тобой лучшие подруги, или как? — возмутилась она. — Да, но... — Никаких но! Лучшие друзья должны делиться друг с другом самыми сокровенными тайнами! Ладно, я могла понять твое скрытие собственных чувств ко второму принцу, но это... Неужели так сложно рассказать? — Какие чувства?.. Ты о чем? — Не прикидывайся! Сама ведь всё понимаешь, но пытаешься отрицать. Это, знаешь ли, выглядит глупо! Я в оцепенении посмотрела на подругу. Моему удивлению не было предела. — Это я отрицаю свои чувства? Кто бы говорил! — я поставила руки на бока. Эсми залилась пунцовой краской. — Да о чем ты? Я открыто выражаю свою неприязнь к этому человеку, а ты вечно метешься между "он мой друг детства" и "я скучаю по нему, жду от него каждого письма". — Да когда это я такое говорила? — Это было неделю назад, на чаепитии. Наш разговор зашёл о втором принце, и ты сказала, что скучаешь по нему и ждёшь каждого его письма. Знаешь как это называется? Лю-бовь. — Полный бред! — Да неужели? — Я получше тебя знаю. — То что ты старше меня на три месяца, ещё не делает тебя опытнее и умнее. На самом же деле, ты полная тупица! Всё! — и она отвернулась от меня, закрывшись полностью одеялом. Я глупо похлопала ресницами. Наверняка, наш спор был похож на какой-то бред полоумных. Пять минут назад мы обнимались, говоря, как же нам повезло друг с другом, а сейчас лежим, отвернувшись в разные стороны. — Но ужасное даже не в этом. В то время, как я полностью открылась тебе, ты не можешь довериться мне, — тихо пробубнила она в кромешной темноте. — Прости, я пока не готова, — виновато призналась я. — Обидно, — сказала Эсми и поправила одеяло, тем самым говоря, что разговор окончен. Это чувство действительно ужасно. Я не могу довериться даже такому близкому человеку, как она. И с каких пор у меня возникли проблемы с доверием? * * * — Вы некомпетентный сотрудник, — голос моего начальника разразился над моей поникшей головой. Мои ладошки вспотели, а сердце бешено вырывалось из груди. — Я мог бы уволить вас, но вновь даю вам второй шанс. Сотрудники молча смотрели на нас. Я до скрежета скривила зубы. Меня всегда раздражало всеобщее внимание к моему унижению. Меня подставили. Этот «неизвестный» совершил ошибку в программе и переложил всю ответственность на меня. Я бы могла сказать правду: что это не я, но мне никто не поверит. Так сложилось, что мои отношения с сотрудниками не сложились с самого начала. Уж больно я «умничаю» для какой-то там моли. «Сука!» — Игорь Сергеевич, я клянусь, этого больше не повторится, — мой жалобный голос звучал так унизительно, что стало противно от самой себя. — Надеюсь на это, — строго сказал начальник и прошел мимо. После работы я пришла в парк и нервно достала пачку сигарет. Я очень редко курю, но сегодня был напряженный день, так что в этот раз можно. На дворе осень. Октябрь. Уже холодает. На следующей неделе обещают заморозки. Именно в такие периоды я задумываюсь о своем бренном существовании. Иногда мне начинает казаться, что не будь меня в этом мире вообще, никто бы даже не заметил моего отсутствия. Я выпустила клуб дыма сквозь губы с облегченным вздохом, смотря на яркие огни города. Красиво, однако. — Мира? — сбоку послышался женский удивленный голос. Я медленно перевела взгляд в сторону и едва не выругалась. — Помнишь меня? Я Настя, Настя Поперечная. Мы с тобой учились вместе в университете. Я крепко затянулась и выпустила пар, после чего отбросила сигарету на землю. — Как же не помню? Мы с тобой всегда сидели вместе, списывали конспекты у Терентьева и вообще много времени проводили вместе. Девушка неловко улыбнулась. Она ведь почти не изменилась: те же светло-рыжие волосы, вытянутое лицо и очки на переносице. Интересно, что же заставило ее подойти ко мне и начать разговор? Это должна быть весомая причина, или же у нее вовсе совести нет? — Как дела? Муж есть? Дети? Где работаешь? — спросила она, улыбаясь. — Я не замужем. О детях молчу. Работаю в архиве, — кратко ответила я без всякого интузиазма. — А я вот ребенка жду. От Кости. Помнишь его? — счастливо произнесла она. Мое сердце пропустило удар. — Мы с ним заявление в ЗАГС уже подали. — Ясно. И это всё? — Что всё? — Это всё, что ты хотела мне сказать? Если да, то можешь оставить меня одну? — я отвела от нее взгляд. Девушка поджала губы. — Слушай, я не хотела, чтобы всё так получилось, — начала она. — Я же не виновата, что он разлюбил тебя… — Конечно нет. И в том, что ты каким-то чудесным образом оказалась у него в постели, прекрасно зная о наших с ним отношениях, тоже нет твоей вины, — с горькой насмешкой напомнила я ей. Настя прикусила губу. — Ты сама начала мало уделять ему внимание. А тут я оказалась рядом… — Ох, ты наша святая утешительница, поддержала мальчика в трудный для него период жизни. А я ведь вовсе не была занята защитой диплома, что мне иногда приходилось отменять встречи. Ха! Скажи честно, ты идиотка? — я не сдержалась от ругательства. — А ты ведь была моей первой лучшей подругой. Я думала, что могу тебе доверять. И если в этой ситуации и есть моя вина, то только в том, что я доверилась тебе. Я прошла мимо нее, собираясь уйти, но вдруг остановилась и добавила: — А хвастаться своим счастьем не надо. Кто предал однажды, тот предаст дважды. И меня радует мысль о том, что когда-нибудь ты почувствуешь то же самое, что и я несколько лет назад. Я быстро шла по улице, не желая даже оборачиваться. Глаза наполнились жгучими слезами. Доверять людям глупо. Они все равно рано или поздно предадут тебя. Этот урок я запомню навсегда и никогда не совершу подобной ошибки. Это было моим окончательным решением.