Переживания.

Лань Сичень всегда волновался о младшем брате, ведь тот почти всегда был один. В начальной школе Лань Чжань был одинок, его не интересовали ни сверстники, ни даже ребята постарше, в то время он общался только с братом. Только с ним он мог поделиться переживаниями по любому поводу, коих было совсем немного. В основном это была учеба, хоть она и легко давалась младшему, он иногда всё же испытывал трудности. В средней школе младший так и остался отстранённым, одиноким ребёнком, но к счастью всё так же делился с братом, пусть этих моментов стало ещё меньше. А с каждым днём сердце Хуаня сжималось все сильнее. А вот в старшей школе, для Сиченя всё перевернулось вверх дном. Брат всегда для него был самым близким членом семьи, но тогда он стал чем-то, ещё более близким. Ванцзы стал выше, уже полностью догоняя своего старшего, он стал мужественней, а тело его крепче. Сичень поймал себя на том, что не может не смотреть на длинные, черные волосы, на острые черты лица и на том, что Лань Чжань поселился где-то глубоко в его душе. Именно тогда Сичень решил отгородить брата от себя и своего греховного желания. Он каждый день подбрасывал кандидатов в друзья Ванцзы, чтобы тот меньше времени проводил с ним. Ведь каждая секунда нахождения с братом, оставалась на сердце Хуаня новым шрамом от неразделённой любви. Но на любые вопросы, про общение Лань Чжань отвечал, что у него есть друзья, пара хороших ребят, которых Сичень так ни разу и не видел. И в один вечер, когда Хуань в очередной раз разрывался от переполнявших чувств, Лань Чжань неожиданно сел напротив него, уместившись на узком диване, соприкасаясь коленями. Ванцзы взял руки брата, от чего разряд тока пробежал по телу Хуаня, в свои и глубоко вздохнул. — Брат, со мной всё хорошо. У меня есть друзья, Вэй Ин прекрасный друг. Не волнуйся за меня. — Ванцзы… Томно взглянув на брата Лань Чжань чуть боязливо ринулся вперёд, соприкасаясь губами с чужими, шершавыми от постоянных укусов. Глаза Сиченя широко распахнулись в немом шоке и он оттолкнул Ванцзы, уперевшись руками в плечи младшего. Лицо его покраснело, а в животе забушевал целый рой бабочек. — Что ты делаешь?! Импульсивно вскрикнул Хуань, вздрогнув всем телом, пытаясь отодвинуться, но руки его снова заключили в ловушку горячих пальцев Ванцзы. — Я люблю тебя старший брат. Произнёс Лань Чжань с придыханием. Лань Сичень сидел напротив, нервно кусая губы и все ещё пытаясь вырвать свои руки из крепкой хватки. Нет, он не верит. Не может быть. Не может быть чтобы они сошлись в таком грехе. Не может быть, что брат любит его взаимно. — Ванцзы, это неправильно. Лицо Лань Чжаня помрачнело, но любовь, словно море в шторм, бушевало в его глазах. — Я люблю тебя Цзеу-цзюнь. Снова глубоко вздохнув, спокойно произнес юноша. За сегодня Лань Чжань сказал чуть ли не больше, чем за всю свою жизнь. Хуань замотал головой, отказываясь слышать это, но Ванцзы остановил его, осторожно касаясь большими ладонями бархатных щёк. — Я люблю тебя Хуань-гэгэ. Снова, он снова сказал это, но на этот раз нежно улыбаясь. Сердце Сиченя пропустило удар. Это обращение, Ванцзы никогда не называл его так, эта улыбка он не видел её со времён смерти матери. Пока старший шокировано смотрел в глаза брату, Лань Чжань поцеловал его, уже не так нежно. В этот раз младший был смелее и напористее и ему наконец ответили. Они целовались так будто сорвались с цепи и одновременно чувствуя друг друга, дрожа до кончиков пальцев. Ванцзы почувствовал соль на своем языке и немного отодвинулся от брата, по лицу Лань Сиченя бежали горячие слезы, а грудь его тяжело вздымалась. — Я тебя тоже… Сказал Хуань на секунду обрывая свои рыдания, а после слезы потекли с удвоенной силой. Ему оставалось только уткнуться брату в шею и обнять, так крепко, чтобы чувствовать друг друга каждой клеточкой тела. Никогда Сичень не плакал так громко, казалось его слышно во всем Гусу, голос его охрип и срывался, а брат лишь обнимал его, упиваясь вкусом своих же слез счастья.