Кружева волн на её платье

      Просыпаясь изо дня в день на протяжении года в одной постели с Нёвилеттом, Фурина понимала, насколько даже сильно она ему благодарна. Не только за то, что он сделал для Фонтейна за все эти годы и продолжает делать, но ещё и за то, сколько же его времени и сил было вложено в её восстановление. Но увы, единственная благодарность, на которую была способна Фурины — это целовать его лицо, обнимать, гладить по голове, при этом повторяя только одно: «Спасибо. Спасибо за всё».       Нёвилетта же такое её поведение самую малость напрягало. Каждый раз он заглядывал в её глаза и на полном серьёзе спрашивал с едва сквозившим беспокойством:       — Ты ведь не собираешься меня бросать?       Это вызывало у Фурины только смех.       — И не подумаю!       В конце концов жизнь потекла размеренно. Нёвилетт занимался основной документацией, иногда привлекая к этому и Фурину, проводил судебные заседания. Сама девушка постепенно привыкла заново участвовать в постановках людей, хотя по большей части выступала в качестве режиссёра или продюсера. Но помимо этого она начала думать над некоторыми реформами или государственными проектами. Например, как минимум, построить подъёмник в деревне Пуассон. Возможно, так она пыталась заслужить прощение жителей этой деревни?

***

      Однажды утром у Нёвилетта вообще не шла работа. Он сидел, подперев подбородок рукой и сверлил взглядом и ручкой абсолютно чистый лист бумаги на столе. Жизнь в последнее время стала… до непозволительного спокойной. Ни проблем с Фатуи, ни серьёзных дел на судах. Тишина, как внутри кабинета, так и на улицах Фонтейна, давила на уши, пока Нёвилетт вдруг не решает разобрать содержимое своих ящиков. У него там всегда идеальный порядок, почему бы не навести его снова?        Нёвилетт вытащил из самого первого ящика сначала печать, сургуч, какие-то бумаги… Пока вдруг не заметил, что одна дощечка лежит не так, как остальные… Как-то выпадает, что ли. Дракон попробовал вдавить её обратно, но вскоре понял, что, скорее всего, что-то мешает ей внизу. Тогда он попробовал поддеть её и вдруг… сломал. Ну, не совсем сломал, а просто снял.        — Что за…        Оказалось, что у его ящика двойное дно. Нёвилетт снял ещё пару дощечек и понял, что же ему мешало. Там лежала шкатулка. Маленькая квадратная шкатулка насыщенного тёмно-синего цвета. Нёвилетт взял её в руки, открыл крышку…        И увидел, что там на бархатной белой подушечке лежала пара серебряных колец. Одно из них было большим, явно мужским. В круглой оправе располагался синий кристаллик, по краям с четырёх сторон — будто маленькие коготки или даже клычки. Второе, по сравнению с первым, было точно миниатюрным, выполненном в таком же стиле, только вместо клычков — круглые завитушки.        У одной из стенок шкатулки лежала сложенная вдвое маленькая записка:

Юдекс Нёвилетт, я благословляю вас с Фуриной. Будьте счастливы!

Фокалорс

      Нёвилетт какое-то время в неверии смотрел на эти кольца и на эту записку, его словно прошиб холодный пот. Но через секунду сердце зашлось в ускоренном ритме, и он стремительно направился из кабинета.

***

      Фурину он нашёл, как ни странно, в саду. Она лежала у пруда, оставив шляпку в стороне, глаза её было закрыты, но она не спала. Нёвилетт понял это по частоте дыхания. Фурина же, услышав, что к ней кто-то приближается, подняла веки и нехотя села на траве.        — Мх… Нёвилетт? Что ты здесь делаешь?        — Нам надо поговорить. Давно пора было, — отчеканил он, опускаясь на траву рядом с Фуриной. Шкатулка с кольцами пока лежала в его кармане. — Для начала скажи… Как сильно ты любишь меня?        Фурину этот вопрос слегка удивил. Она похлопала глазами, но потом села перед Нёвилеттом на колени и положила свои изящные ладошки на его скулы, смотря прямо в эти фиолетовые омуты.        — Как я могу относиться к тому, кто достал меня с самого глубокого дна? Кто не бросил меня. Конечно, тот суд… — На этом моменте голос у её слегка дрогнул, и Нёвилетт испугался, что она сейчас заплачет, однако этого, к счастью, не случилось. — …Это, конечно, было подло с вашей стороны, но… если бы не это, пророчество бы точно сбылось. Я всю жизнь буду благодарна тебе за то, что ты делал и делаешь для Фонтейна. Я… люблю тебя, как никого другого. Ты очень важен для меня, правда… Я не знаю, где бы сейчас была, если бы не ты.        И тут она прижалась к его груди. Нёвилетт сразу же обнял её, положив свои большие ладони на её хрупкую спину и облегчённо вздохнул.        — Я тоже тебя люблю. Раньше я не знал всех этих чувств, точно также как и не понимал, зачем они нужны. Но с тобой… всё по-другому. Поэтому… Фурина, ты выйдешь за меня замуж?        Девушка резко отстранилась от него, окидывая дракона потрясённым взглядом. Губы слегка приоткрылись в немом вопросе, и Фурина даже не успела издать какой-либо звук, как Нёвилетт достал из кармана шкатулку и отворил крышку так, чтобы она увидела, что же там такое.        Заметив кольца, Фурина ещё больше была потрясена. Она добрую минуту просидела вот так, пока не просила:        — Какие красивые… Но откуда они у тебя?       — Их оставила для нас Фокалорс.        — Фокалорс?!       — …Да. Знаю, звучит удивительно, но это так. Так что, ты…       — Да! — выпалила Фурина, тут же обняв Нёвилетта за шею. — Я согласна.        Тот с облегчением выдохнул и снова прижал её к себе. Он и не думал, что всё будет так просто… Но, видимо, с Фурины уже хватит всех этих сложностей. Да и с него тоже.