The most beautiful boy

      Сердце сжалось при мысли о Хэ Сюане и о том, через что они вместе прошли. Глупо было думать, что страдал только он. Глупо было думать, что Цинсюань никогда не делал ему больно. Да разве он сам идеален? Как вообще можно измерить количество принесенной другому боли, чтобы сказать, кто из вас был милосерднее?       С самого момента их знакомства, Цинсюань понимал, что Хэ Сюань не самый романтичный человек, способный к яркому выражению своих чувств. И все же он продолжал ждать от него невозможного, вместо того чтобы замечать привязанность в деталях. Так ли важно, что Хэ Сюань не хотел заключать недействительный в их стране брак, если был готов ради него поссориться с другом детства? Так ли, в целом, необходимы были Цинсюаню яркие доказательства его любви?       На мгновение место Хэ Сюаня на видео занял брат, и в груди запекло от желания расплакаться. Уду обязательно отчитал бы его, а то и вообще — сделал вид, что не знает, лишь бы Цинсюань его не позорил. Брат не стал бы ни расспрашивать его о причинах слез, ни тем более утешать на людях.       Почему же так долго эта разница между двумя близкими ему людьми упрямо ускользала от его внимания?       Определенно, Хэ Сюаню нравилось в нем далеко не все. Но он никогда не пытался его изменить. В отличие от брата, Хэ Сюань давал ему полную свободу и право быть таким, каким он хочет. Его молчаливое в большинстве случаев неодобрение означало лишь другой взгляд на вещи, но никак не призыв себя переделать.       Вместе с закрывавшими его глаза шорами упал и груз с души, и Цинсюань ускорил шаг. Се Лянь выходил из подъезда, когда Цинсюань почти врезался в него. Он нежно поцеловал друга в щечку и, забрав из рук ключи, стал спешно подниматься наверх.       Теперь перспектива остаться дома одному радовала. Часы показывали девять, а значит, еще не поздно позвонить Хэ Сюаню. И желательно по видеосвязи. Очень хотелось увидеть снова его лицо. Было бы еще лучше вцепиться в него всеми конечностями и не отпускать минимум час, но это он сможет сделать только в понедельник.       Цинсюань забрался на их кровать и, положив руки на согнутые колени, нажал на звонок видеосвязи. По непонятной для себя причине он сильно нервничал, будто никогда раньше они не засыпали в разных квартирах, держа в руке смартфон с онлайн-видео друг друга. Будто нет за их плечами долгих лет отношений, конфликтов и даже небольшого разрыва. Только появившаяся тяга к интересному человеку, которую очень хочется в себе взрастить.       Смотря в камеру, Цинсюань пригладил волосы, жалея, что не рассмотрел себя хорошенько в зеркале, пока мыл руки. Выглядел он слишком взволнованным и к тому же лохматым, словно только что спал.       — Привет, — Хэ Сюань ответил достаточно быстро.       Увидев его озабоченное, приближенное к камере лицо, Цинсюань невольно улыбнулся:       — Как твоя конференция?       — Как обычно, много скучных мужчин и скучных разговоров, — Хэ Сюань наконец справился с телефоном и, установив его на кровати, отодвинулся назад.       Цинсюань смог разглядеть типичную обстановку небольшого номера и своего мужа, одетого в костюмные брюки и рубашку. Хэ Сюань сел в полосатое кресло, которое находилось ровно напротив кровати, что создавало иллюзию, будто они сидят друг против друга.       — Но тебе такое времяпровождение доставляет удовольствие, — их разговор крутился вокруг каких-то обычных вещей, но волнение все равно приятно щекотало грудь. Оказывается, за день в разлуке Цинсюань уже успел соскучиться. Подобное открытие приятно радовало.       — Есть такое, — Хэ Сюань не сдержал усталой улыбки и немного поерзал на кресле, чтобы сесть удобнее. За его спиной показался серый пиджак, перекинутый через спинку.       — Ты читал лекции в костюме?       — Да.       — Сколько телефонов ты получил после?       — Цинсюань… — Хэ Сюань прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Улыбка тут же пропала с его губ, и он с какой-то незнакомой до этого Цинсюаню робостью посмотрел ему в глаза. — Я бы лучше не отказался получить твой.       — Тогда надень пиджак, я хочу на тебя посмотреть.       Хэ Сюань встал с кресла и отошел назад, чтобы его было хорошо видно. Он стянул со спинки пиджак, надел его, подтянул снова галстук и встал перед телефоном, разведя руки в стороны. Костюм сидел на нем настолько роскошно, что захотелось облизать экран.       — Посмотрел? — Хэ Сюань приблизился снова к телефону и занял прежнее место в кресле.       — Недостаточно. Можешь так еще остаться? Обожаю мужчин в костюмах.       — Ты сказал — мужчин, или мне послышалось? — Хэ Сюань даже не смотрел на него, однако игриво поднятая в вопросе бровь, заставила Цинсюаня растаять внутри. Да вы только посмотрите на эту кокетку.       — Мужчину, тебе послышалось.       Хэ Сюань кивнул, удовлетворенный ответом. Пока он тянулся в сторону за чем-то, что ему понадобилось, Цинсюань наблюдал за ним через экран. Как же все-таки жалко, что Хэ Сюань так редко носил костюмы. А, может, и хорошо. Это слишком горячо для слабого сердечка Цинсюаня. Оно слишком быстро хочет простить все плохое.       — Хэ-сюн.       — М? — Хэ Сюань снова выпрямился и посмотрел на него.       — Хочешь посмотреть, как я себя трогаю?       Ни одна мышца не дрогнула на невозмутимом лице, когда Хэ Сюань услышал неприличное предложение, и Цинсюань довольно улыбнулся. Он и сам не смог бы разъяснить себе, почему его так цепляла способность Хэ Сюаня с нечитаемым лицом выдерживать даже самый пошлый и грубый его флирт. Однако подобная особенность характера сильно заводила. Хотелось увеличить свой напор и проверить, сколько еще Хэ Сюань сможет выдержать.       — Ни разу не был против, но сейчас я бы предпочел послушать твой голос.       Цинсюань никак не ожидал услышать такой ответ и немного растерялся. Он сполз по спинке кровати вниз, уйдя из поля обозрения Хэ Сюаня, и тот мог видеть на экране лишь его макушку.       — Теперь я чувствую себя извращенцем, — динамик телефона все равно уловил его бубнеж, потому ответ Хэ Сюаня не заставил себя ждать.       — Ты очень милый извращенец, по которому я успел соскучиться.       — Прекрати это, — Цинсюань снова сел нормально, но старался не смотреть на экран. — Ты меня смущаешь.       — На то и расчет.       Хэ Сюань пытался подать ситуацию так, что это он специально заставляет Цинсюаня краснеть, а сам не испытывает никакого неудобства. Однако Цинсюань успел заметить, как он будто невзначай отвернулся в сторону, чтобы не встречаться с ним взглядом. Да и подозрительно долго пересаживался из стороны в сторону, демонстрируя, что ему якобы неудобно сидеть.       — Нам больше тридцати, мы женаты, а ведем себя как подростки, которые впервые влюбились, — Цинсюань зажал смартфон между коленей и положил руки на пылающие щеки.       — Не вижу ничего предосудительного в том, чтобы быть влюбленным в собственного мужа.       — Кто ты такой и что ты сделал с моим Хэ Сюанем?       Цинсюань приблизился к экрану и пригрозил ему кулаком. Да что с этим антиромантиком сегодня? Со стороны Хэ Сюаня очень мило говорить ему такие вещи, но он совсем не привык слышать от него подобное. И надо как-то понемногу начинать что ли. Цинсюань ведь так инфаркт на радостях схватит, а ему даже скорую вызвать некому.       — Может, лучше подрочим? Это будет ощущаться менее неловко.       — Приступай, — Хэ Сюань, кажется, обрадовался его предложению. Все-таки свой запас милостей на сегодня он исчерпал.       — А ты не будешь?       — Нет, я посмотрю на тебя. Разве ты не этого хотел?       Вопрос застал Цинсюаня врасплох. Предлагая побыть для Хэ Сюаня вебкам-моделью, он не думал о своем желании. Он хотел лишь, как обычно, сделать ему хорошо.       — Я думал, тебе такое понравится. И потом ты такой красивый в костюме, — Цинсюань схватился за первое логичное объяснение своего порыва.       — Понравится. А тебе? Ты этого хочешь? — вот только Хэ Сюань продолжал удивлять своим интересом к его желаниям.       — Я хочу немного твоего внимания и поговорить, — слова сорвались с его губ быстрее, чем Цинсюань успел хорошо подумать.       Конечно, он был не против и показать Хэ Сюаня себя, и посмотреть на него. Но сейчас вдруг четко понял, что просто соскучился по привычному присутствию Хэ Сюаня в своей жизни. По его негромкому голосу и внимательному взгляду. Цинсюаню просто хотелось быть рядом, насколько это возможно в данной ситуации.       — Тогда давай поговорим. А потрогаю я тебя, когда приеду, — кажется, Хэ Сюань даже подмигнул ему, но Цинсюань не был точно в этом уверен. Слишком не вязалось подобное поведение с тем образом Хэ Сюаня, к которому он привык.       — Вот так сразу и поговорим? И без подготовки?       — Раньше у тебя не было проблем с коммуникацией. Но хорошо, давай начнем с прелюдий, — Хэ Сюань сделал многозначительную паузу и продолжил, добавив к голосу немного придыхания и томно смотря в камеру. — Как прошел твой день?       — Ты лучший мужчина из всех, ты это знаешь? — Цинсюань громко рассмеялся, закрыв лицо руками. Возникшая было неловкость разбилась вдребезги о шутку Хэ Сюаня, и ему снова стало легко.       — Хорошо, что ты это понимаешь.       Подобного ответа от Хэ Сюаня и следовало ожидать. Сердце сладко заныло от приятного ощущения, что Цинсюань все еще может угадывать такие мелочи в чужом поведении. Однако он также не был бы собой, если бы оставил наглое хвастовство без внимания:       — Эй! Ты не должен был так отвечать. Ты просто нечто.       — Так лучший или нечто? Определись.       — Нечто лучшее.       Несколько секунд они улыбались, смотря друг на друга, но затем снова образовалась пауза, принесшая с собой неловкость. Цинсюань немного поерзал на месте, наблюдая за абсолютно неподвижным мужем, смотрящим куда-то вбок.       — Хэ-сюн.       — М?       — Как насчет того, чтобы набить парные татуировки?       — Ни за что.       — Ну наконец-то, — Цинсюань облегченно выдохнул и откинулся на спинку кровати, несильно стукнувшись о нее головой. — Я уже решил, что тебя инопланетяне подменили. Теперь узнаю своего нудного, правильного Хэ-сюна.       — Вот как, — Хэ Сюань положил ногу на ногу и приблизился к экрану, чтобы его хорошо было слышно. — Что тогда ты скажешь на это. Я сегодня разбил какую-то старинную вазу в университете и свалил все на бывших до меня в аудитории студентов.       — Ты все правильно сделал, — Цинсюань хохотнул, заражаясь его игривым настроением. — Я тебя полностью поддерживаю.       — А если так?       Хэ Сюань поднялся с места и медленным, неторопливым движением снял с себя пиджак. Затем, глядя на него в экран, ослабил и стянул галстук. В довершении он расстегнул верхние пуговицы рубашки, и, раздвинув ткань в стороны, сел обратно в кресло.       — Продолжай, — довольный увиденной картиной Цинсюань не сдержал тихого вздоха.       Однако Хэ Сюань не спешил следовать его словам. Он вдруг посмотрел в сторону входа в номер, и подозрения заставили Цинсюаня задохнуться от ревности.       — Ты не один?       — Один, конечно. Но я куда-то дел свои наушники. А ты иногда бываешь очень громким. Подожди меня немного. Я сейчас.       Пока Хэ Сюань ходил за гарнитурой, у Цинсюаня было время остынуть и прийти в себя. Да что с ним не так. Они уже разговаривают полчаса, где бы все это время кто-то прятался? На видео замаячил Хэ Сюань, подключающий наушники, и Цинсюань устало выдохнул:       — Извини.       — Тебе не за что извиняться, у тебя был повод. Но кое-что изменилось, Цинсюань.       Слышать вину в голосе Хэ Сюаня было больно и ему самому, и Цинсюань, прикрыв глаза, отсчитал до четырех, прежде чем поднять на экран лукавый взгляд.       — Покажешь, что у тебя под рубашкой?       Хэ Сюань еле заметно моргнул и несколько секунд сидел неподвижно, переваривая резкую смену его настроения. Затем бледные руки поднялись к пуговицам и начали расстегивать их одну за другой.       Наверное, если не знать Хэ Сюаня достаточно хорошо, может показаться, что он абсолютно в себе уверен. Только от внимания Цинсюаня не ускользнули ни легкий всполох смущения на высоких скулах, ни небольшая скованность в быстрых движениях.       Хэ Сюань умел через поведение дать понять, что Цинсюань для него сексуально привлекателен. Пожалуй, долгое время то был единственный момент их отношений, когда Хэ Сюань становился полностью откровенным с ним. Он не прятал свои искренние эмоции и открыто демонстрировал как свою жажду обладания, так и то, насколько с Цинсюанем ему хорошо. Возможно, поэтому Цинсюань никогда не возражал против секса. Через близость он хорошо мог понять, что нравится Хэ Сюаню.       Но все кардинально менялось, если Цинсюань пытался быть активным. Хэ Сюань закрывался от его внимания, либо забирал на себя инициативу. Он словно был абсолютно убежден, что сможет пробудить в Цинсюане желание только в случае, если своими действиями приносит ему удовольствие. Разве в Хэ Сюане есть хоть что-то особенное? Что-то, что могло бы заставить Цинсюаня наслаждаться его телом так же, как это делает он сам?       Однако сейчас Цинсюань не мог отвести от обнаженной кожи глаз. Хотелось провести ладонями по показавшимся из-под рубашки плечам, прижаться губами к грудным мышцам и зацеловать впалый живот. Что-то Хэ Сюань похудел за последнее время, а Цинсюань даже не заметил.       — Хэ-сюн, ты как вино, с возрастом только хорошеешь, — Цинсюань перестал мысленно облизывать его тело и вернулся своим вниманием к лицу.       — Тебе лишь бы выпить, — Хэ Сюань все еще был смущен его разглядыванием, а потому защищался привычным ему образом. Однако Цинсюань уже поймал волну возбуждения и не готов был так просто с нее слезать.       — Да, я бы выпил тебя сейчас, — не имея возможности потрогать объект вожделения, ладонь опустилась по собственному животу вниз и обхватила наливающийся кровью член. — Ты такой красивый, ты бы видел себя.       — Ты там все же решил пошалить что ли? — Хэ Сюань тоже почувствовал перемену в его настроении и опустил взгляд вниз экрана, будто пытался убедиться и увидеть все своими глазами.       — Ты против? — Цинсюань перестал на мгновение трогать себя в ожидании ответа.       — Нет.       — Тогда покажи мне больше.       Хэ Сюань опять несколько секунд сидел неподвижно, будто боролся с собой, однако все же поднялся. Его руки потянулись к ремню, звякнула пряжка, и Цинсюань невольно сглотнул, заметив, как привставший член натянул ткань серых боксеров.       — Хм, а что в мешочке?       — Цинсюань, — Хэ Сюань закрыл лицо рукой, однако его губы все равно дрогнули в улыбке. — Твои подростковые мемные шуточки совсем не смешные.       — Зато ты расслабился. А то был напряжен словно на приеме у проктолога, — Цинсюань улыбнулся, отмечая, как плечи Хэ Сюаня заметно расправились.       — Ты хотел посмотреть, что там... — Хэ Сюань проигнорировал его очередную шутку и взялся за край боксеров. Пальцы оттянули ткань немного вниз, показав подвздошные косточки, — в мешочке.       — Ладно, давай забудем про эту неудачную шутку, — Цинсюань засмеялся и поморщился. — Из твоих уст она и правда звучит очень странно.       — Из твоих не сильно лучше, — Хэ Сюань вышел из зоны видимости, и только Цинсюань решил его уже окликнуть, как он вернулся обратно уже без белья.       Прикрыв рукой пах, он сел на кресло снова перед смартфоном и положил ногу на ногу так, чтобы оставались открытыми лишь правое бедро и ягодица.       — Хэ-сюн, кажется, теперь ты полностью готов, — Цинсюань приблизился к экрану и чуть не уронил смартфон, колени уже устали держать его между собой.       — К чему? — Хэ Сюань откровенно наслаждался его реакцией и теперь чувствовал себя значительно увереннее, чем в самом начале.       — К тому, чтобы я стал твоим проктологом. Еще ни разу не видел, чтобы ты так откровенно кокетничал со мной.       — Тебе нравится?       Цинсюань не стал ничего отвечать. Он взял в свободную руку смартфон и навел камеру на пальцы правой руки, крепко сжимающие вставший член.       — Ты бы знал, насколько ты сейчас сексуален и одновременно мил. Мне бы очень хотелось сделать тебе хорошо.       — И как бы ты это сделал? — рука Хэ Сюаня опустилась на пах. Цинсюаню оставалось лишь удрученно вздыхать, не имея возможности видеть подробности его действий.       — Сначала долго бы тебя целовал. Я ведь говорил, что ты очень вкусно целуешься? Ты такой сладкий.       — Что за чушь, — Хэ Сюнь отвел взгляд, но от Цинсюаня не скрылась судорожно поднятая грудь.       Хэ Сюань сколько угодно мог не признавать подобные комплименты ни в свой адрес, ни произносить их сам. Но ему было приятно чувствовать желание Цинсюаня.       — Я бы очень долго целовал твои губы, шею, росчерки ключиц.       — Росчерки ключиц? Ты заделался в поэты? — Хэ Сюань перевел на него расфокусированный взгляд, его рука внизу ритмично двигалась, и Цинсюань, немного понаблюдав, подстроился под ту же частоту.       — Ты делаешь меня очень поэтичным.       — Что дальше? — на секунду глаза Хэ Сюаня прикрылись, и Цинсюань затаил дыхание. Хотелось уловить каждое его движение, чтобы ничего не пропустить.       — Дальше я бы занялся твоими сосками, а потом опустился языком по ложбинке на живот. Знаешь, что было бы следующим?       — Понятия не имею, — Хэ Сюань фыркнул и бросил в камеру короткий насмешливый взгляд.       — Головка. К этому моменту она наверняка будет уже влажной, и я бы помог ей оставаться такой своим языком. Пока мои пальцы ласкали бы то, что ты так долго прятал от меня.       — Прямо-таки ласкали, — насмешка в его тоне приобрела оттенок недоверия, и сердце Цинсюаня сжалось от нежности.       Глупый Хэ Сюань. Оказывается, он боится, что ему будет больно.       — Да, очень аккуратно. Это необязательно должно быть болезненно или неприятно. Главное, не спешить. Разве я выгляжу так, что мне не нравится, когда ты это делаешь со мной?       — Нет.       — Значит, и тебе понравится.       — Может, все дело в том, что у меня просто хорошо получается, — Хэ Сюань с легкой улыбкой откинулся головой на кресло.       Его растрепавшиеся волосы красивым ореолом окружили покрасневшее лицо, губы приоткрылись. Цинсюань так залюбовался этой картиной, что не сразу заметил, что ноги больше не скрывают то, что происходит внизу. Хэ Сюань широко раздвинул бедра, раскрывшись перед ним полностью.       Теперь Цинсюань видел все. Обнаженный Хэ Сюань, конечно, прекрасен. Но получающий удовольствие, пусть и от собственно руки, прекраснее всего на свете. Цинсюань жадно скользил по его телу взглядом, не зная, на чем остановить свое внимание.       Когда-то ему казалось, что Хэ Сюань не хочет быть в пассивной роли из-за своей зашоренности и веры в стереотипные суждения. Но теперь не мог понять, как мог быть таким слепым.       Активная роль была единственно безопасной для Хэ Сюаня позицией, ведь в ней не нужно было раскрываться перед другим, не надо было демонстрировать и отдавать свое тело. Цинсюань был достаточно уверен в своей внешности, ему просто не приходило в голову, что Хэ Сюань не может понять, как его телом можно наслаждаться. Как кто-то может настолько хотеть его, что сделает все, чтобы доставить удовольствие.       Месяц за месяцем, год за годом он учился доверять ему. Сначала стал принимать комплименты своей внешности, затем позволял ласкать себя и наслаждаться прикосновениями к его телу. И вот наконец не стесняясь показывал всего себя.       Лицо при этом сохраняло какое-то трогательное выражение, будто Хэ Сюань до конца не верил в то, что может так влиять на Цинсюаня. Будто не мог полностью принять, что именно он заставляет своего партнера рвано дышать и скользить по его телу голодным взглядом.       — И что было бы дальше?       Раздавшийся после произнесенной фразы стон заставил Цинсюаня еще быстрее двигать рукой. Что ему нужно сделать, чтобы продолжать видеть этого мужчину таким в своей жизни почаще?       — Возвращайся скорее и я покажу тебе, — Цинсюань не узнал звучание своего голоса. Сейчас в нем не было ни ласки, ни нежности, лишь сталь и чистая похоть. — Но я обещаю, что не выпущу тебя из постели, пока мои демоны не насытятся. А они всегда голодные до тебя, Хэ Сюань.       — Звучит так, что мне лучше остаться тут, — Хэ Сюань загнанно дышал с закрытыми глазами. Его грудь часто поднималась вверх, пока он отходил от полученного только что оргазма.       — Однако ты кончил, — Цинсюань тоже уже был близок, и прилетевшая вслед фраза помогла ему ступить за край.       — Я… тоже этого хотел бы, Цинсюань, — глаза Хэ Сюаня снова открылись, и лукавая улыбка украсила изгиб тонких губ. — Только не разочаруй меня, а то вдруг ты умеешь лишь болтать, и я зря поменял билеты, чтобы приехать завтра вечером.       — Хэ-сюн... — Цинсюань нервно сглотнул, получив такое откровенное обещание.       — Мне завтра нужно еще раз рано встать. И если ты хочешь, чтобы вечером у меня остались силы, мне пора идти.       — Иди, — Цинсюань поднял руку, показывая, что не держит его. Однако забыл, что на ладонях остались следы его недавнего удовольствия.       — Вымой руки, — Хэ Сюань сверил его взглядом учителя, который выработался в нем за время погружения в профессию. Цинсюань почувствовал, как быстро они снова поменялись местами. Вот опять он всего лишь неуклюжий дурачок рядом со строгим наставником. — И сам помойся, чтобы ты ничего грязного в меня не пихал.       — До завтра, — Цинсюань хотел помахать рукой в камеру, но лишь утвердительно кивнул, показывая, что на все условия согласен.       — Спи спокойно, — Хэ Сюань нагнулся, чтобы отключить видеосвязь. Перед тем, как нажать на кнопку, его взгляд скользнул по лицу Цинсюня, и тот чуть не захлебнулся в мелькнувшей в глазах нежности.       Цинсюань даже ничего не успел ответить, как связь оборвалась. За сегодняшний день слишком много на него свалилось, и теперь он нуждался в небольшой паузе. Отложив телефон в сторону, Цинсюань глубоко вздохнул, выравнивая дыхание, а затем откинулся на подушку и прикрыл глаза.       Возможно, несколько месяцев назад он согласился сойтись, только чтобы залатать образовавшуюся в груди дыру после исчезновения из его жизни Хэ Сюаня. Однако сейчас будто начал заново в него влюбляться. Оказывается, существует еще столько неизведанных граней и сторон в давно знакомом ему человеке. И одну из них ему обещали дать попробовать прямо завтра.       — Только попробуй передумать, — Цинсюань посмотрел в сторону выключенного телефона, будто Хэ Сюань мог его услышать. — Я тебя… свяжу. И заставлю передумать снова.       Он аккуратно слез с кровати и поковылял в ванную, чтобы умыться перед сном. Зеркало отразило весьма уставшее после долгого дня лицо, и оглядев появившуюся на щеках щетину с обеих сторон, Цинсюань взялся за тюбик пасты.       — И буду делать это снова и снова, пока ты не кончишь, — мятная паста накрыла щетку, и Цинсюань агрессивно ей задвигал по сомкнутым зубам, словно подтверждал свои намерения. — Несколько раз.       Удовлетворившись данным самому себе обещанием, Цинсюань закончил умываться и наконец пошел спать. Набраться сил перед завтрашним вечером ему тоже не помешает.       Ишь ты, сказал, не разочаровать его.       Ты будешь просить еще, Хэ Сюань, вот увидишь.