The most beautiful boy

      Хэ Сюань придирчиво оглядел себя в зеркале. Не то чтобы он так уж старался понравиться Ши Уду, но тот ведь наверняка поведет его в какой-нибудь пафосный ресторан, так что элементарно не хотелось выглядеть бомжом на фоне богатеньких людей. Потому Хэ Сюань вытащил из гардероба те немногие брендовые вещи, которые когда-то ему достались в подарок от Хуа Чэна.       Он обладал вкусом в одежде, возможно, на его формирование также повлияла литература, где уважающий себя джентльмен обязан был заботиться о внешнем виде, чтобы произвести благоприятное впечатление. Но вместе с тем Хэ Сюань элементарно ленился что-либо делать со своей внешностью, чтобы прибавить себе хоть каплю лоска, в отличие от Хуа Чэна, который любил навесить на себя разные аксессуары, и чем больше, тем лучше. Однако если того требовал случай, Хэ Сюань знал, как правильно себя подать.       Сегодня он также остался верен любимому черному цвету. В их первую встречу с Ши Уду легкие ткани и фасон брюк прибавили Хэ Сюаню мягкости и плавности движений, хотя бы потому что от резких шагов обтягивающая ткань могла разойтись по швам. На этот раз он мог позволить себе больше брутальности в образе: широкие штаны, кожаный ремень, который к тому же подчеркнул талию вместе с заправленным в брюки лонгсливом, большие высокие ботинки и кожаная куртка оверсайз. Всё вместе выглядело достаточно лаконично и дерзко, чтобы вписаться в атмосферу богатых людей, но всё же не сливаться с ними.       Из аксессуаров он надел лишь простые серебряные серьги-гвоздики, и в правое ухо, в котором было два прокола, вдел длинную серьгу-рыбку. Хэ Сюаню нравились эти молчаливые обитатели моря, и Хуа Чэн, прознав о его необычном увлечении, стал называть его разными видами рыб, а заодно дарить вещи с их изображением: от футболок с принтом акул до нелепых шлепанцев в форме речной рыбы. Хэ Сюаня это порой раздражало, но, конечно, Хуа Чэн продолжал делать то, что ему нравилось, не обращая никакого внимания на его ворчание.       Мой водитель внизу, он отвезет вас в нужное место       Хэ Сюань напрягся, получив сообщение, таинственность, с которой Ши Уду окружал их встречу, тревожила его. Уду полностью владел ситуацией: знал место, назначил время и даже прислал за ним водителя, когда Хэ Сюань был вынужден просто плыть по течению. Однако отступать он был не намерен, да и если признаться себе честно, для Хэ Сюаня никто еще не устраивал такие замороченные свидания, и новый опыт его немного увлекал.       Убрав телефон в карман куртки, Хэ Сюань нанес на запястья немного любимых духов и вышел из комнаты. У входной двери его уже поджидал Хуа Чэн. Он молча смотрел на то, как Хэ Сюань зашнуровывает ботинки, но стоило ему подняться и потянуться к ручке двери — тут же преградил ему путь. Поза Хуа Чэна контрастировала с его действиями и была максимально расслабленной: руки он по своей привычке убрал в карманы спортивных серых брюк и вальяжно, со скучающим видом оперся обнаженным плечом на дверь, но как только их глаза встретились, зрачки Хуа Чэна опасно сузились.       — Я не против отпустить тебя, мне это даже на руку. Развлекайся, но ты должен вернуться домой не позже полуночи и не смей с ним спать.       — Ты, кажется, что-то напутал. Я уже слишком большой мальчик, чтобы меня усыновлять, надо было раньше подсуетиться, — Хэ Сюань устало вздохнул, приступы собственничества у Хуа Чэна уже начинали его утомлять.       — У нас был уговор.       — Не помню, чтобы я что-то подписывал.       — Негласный, — Хуа Чэн оттолкнулся от двери и, приблизившись к нему, словно хищник, положил ладонь на его зад. — Раз ты живешь здесь, вот это мое. И делиться я ни с кем не собираюсь.       — То есть минет разрешается? Уточни, пожалуйста, все правила, чтобы я не наделал ошибок, — ни настроения, ни сил конфликтовать сейчас у Хэ Сюаня не было, поэтому он сверил его холодным безразличным взглядом и, оттолкнув от себя чужую руку, открыл дверь.       — У нас договор. И лучше тебе не знать, что я делаю с теми, кто осмеливается его нарушить, — Хуа Чэн крепко обхватил его подбородок своими пальцами, заставляя посмотреть в глаза и не давая уйти, пока он не закончит. Его голос приобрел оттенок заостренной стали, и Хэ Сюань не сомневался, что при необходимости он сможет воплотить все свои обещания в реальность. — Я тебя предупредил.       Хуа Чэн сам захлопнул за ним дверь, и Хэ Сюань, мельком оглянувшись назад, стал спускаться вниз. Наверное, любого нормального человека подобный разговор мог бы напугать, но в его душе сохранялся абсолютный штиль. Ничего. Даже от мысли, что Хуа Чэн реализует свои угрозы и убьет его, Хэ Сюань не испытывал никаких сильных эмоций. Больно, наверное, будет, зато на этом всё закончится.       Он сел в ожидавший его у подъезда темно-синий BMW новой модели и поехал на встречу с неизвестностью. После столкновения с Хуа Чэном думать ни о чем не хотелось, и Хэ Сюань просто смотрел в окно на мелькающий пейзаж серого, унылого города. Даже музыка у шофера была какой-то слишком грустной, он слушал тоскливый старый блюз, и после трех песен у Хэ Сюаня появилось стойкое желание выпить. Благо в том месте, куда его везут, наверняка проблем с этим возникнуть не должно.       Через двадцать минут машина остановилась в промышленной зоне у двухэтажного здания песочного цвета, внешне напоминающего какой-то старый склад, который сейчас, возможно, используют с другой целью. Тревога снова начала покалывать легкие Хэ Сюаня, стоило ему в сопровождении шофера оказаться у железных дверей в окружении двух здоровенных охранников с не особо дружелюбным видом. Водитель обменялся с ними несколькими фразами, смысла которых Хэ Сюань так и не понял. Видимо, это был пароль, позволяющий проникнуть внутрь. И правда, охранники, получив ответы на свои странные вопросы, открыли дверь, сверив при этом его оценивающим взглядом. Проверять у него наличие запрещенных веществ никто не стал. Интересное место.       Они оказались в слабо освещенном коридоре со свежим ремонтом, чего точно не ожидалось увидеть снаружи, стены, потолок и пол которого были окрашены в матовый черный цвет. Пройдя по нему несколько поворотов, они поравнялись с гардеробом, в котором стояла молодая девушка с крайне скудным количеством одежды на себе, и Хэ Сюань стал уже явно слышать нарастающий гул человеческих голосов. Судя по всему, внутри здания находилось достаточно много людей, может, где-то около тысячи. Что ж, значит, его не привезли разделать на органы, если только не собираются показательно резать его на виду у кучки извращенцев. Им начали попадаться другие работники в черной униформе с бейджами и рацией, которые отходили к стенке, стоило Хэ Сюаню появиться у них на пути. И вскоре они вышли в огромный зал, в середине которого находился бойцовский ринг.       Хэ Сюань догадался, что его провели с черного хода, потому что в зале уже бесновалась толпа болельщиков, жаждущая увидеть бой. Водитель усадил его за нужный столик, с него хорошо обозревалась сцена, на которой вот-вот должно было начаться представление для взрослых, и, поклонившись, быстро удалился. Хэ Сюань никогда не увлекался боями, ставками на них и всем, что с ними связано, однако воинственная атмосфера в зале ощущалась приятно и немного будоражила его кровь.       На арену стали выходить участники боя в форме UFC, ведущий, рефери, судьи-помощники, и публика оглушительно взорвалась вокруг. Уставшие от ожидания люди повскакивали со своих мест, восторженно крича и аплодируя. Хэ Сюань оглянулся, не понимая, почему он до сих пор сидит один, но ни с одной из сторон никто торопливо не шел к его столику, и, равнодушно пожав плечами, он повернулся обратно к сцене. Он и один посмотрит, общество Ши Уду ему не так уж и нужно. Развалившись поудобнее на стуле, он взял пиво, которое принес официант, и приготовился к получению нового опыта.       Ведущий вышел на середину ринга и, подняв руку вверх, призвал толпу к тишине. Не особо охотно, но люди всё же стали вести себя чуть тише, стоило мужчине заговорить.       — Ах, какие вы нетерпеливые. Надоело вам ждать? — Толпа снова зашумела, и ведущий кивнул с наигранной улыбкой. — Хотите посмотреть на нашего чемпиона?        В этот раз крик был настолько громким, что у Хэ Сюаня появилось желание заткнуть себе уши, однако он удержался, тем более что один из бойцов начал привлекать его внимание. Он подошел к решетке, которая огораживала арену, и стал всматриваться в толпу как раз в том месте, где сидел он, и Хэ Сюань узнал в нем Ши Уду.       — Так вот, что он задумал, решил показать себя во всей красе. Интересно, — Хэ Сюань растянул губы в ехидной улыбке и поднял бутылку с пивом в ответ на приветствующего его со сцены Уду, бормоча себе под нос. — Надеюсь, твой соперник хорошенько надерет тебе зад.       — Сегодня наш шоу-турнир начнет товарищеский матч. Многократный чемпион в среднем весе Пей Мин собирается хорошенько надрать зад своему другу, а заодно известному многим владельцу компании "Force of Water" господину Ши Уду.       Толпа заголосила от предвкушаемого восторга, а Хэ Сюань улыбнулся совпадению своих мыслей и речи ведущего. Становилось всё интереснее.       — Да-да, это тот самый человек, который обеспечивает нам с вами доставку всего, что приходит с морем. Пей Мин, дружище, — ведущий подошел ко второму бойцу, мощь которого была видна невооруженным взглядом, хотя многое зависит и от того, как он двигается. — Надеюсь, ты не будешь его бить в полную силу, а то моя жена не получит модные кроссовки, которые я заказал ей на день рождения, и я останусь на месяц без секса. Минимум.       Зрители засмеялись и засвистели в ответ, и ведущий, довольный собой, повернулся в сторону Ши Уду.       — Вы не согласны? Ему не сдерживаться?       Ши Уду покачал головой и продемонстрировал выпад ногой, которая прошлась всего в нескольких миллиметрах от шеи ведущего.       — Господин Уду, я пошутил, пощадите меня, — мужчина смеясь ушел в сторону и повернулся снова к зрителям. — Я сматываюсь, пока меня не побили. Уступаю место рефери. Да начнется бой!       Неистовство толпы уже было невозможно ничем остановить, и Хэ Сюань, задетый волной чужого напряжения, положил локти на стол, расположив на ладонях подбородок и внимательно смотря на освещенную прожекторами сцену.       Соперники синхронно поклонились и встали на нужном расстоянии, пока рефери отсчитывал последние секунды до старта. Как только раздалось долгожданное "fight", бойцы начали танцевать вокруг друг друга, выискивая слабое место для удара.       Хэ Сюань не знал правил и не понимал, почему иногда одному сопернику позволяли душить другого в захвате, но в какие-то более спокойные моменты рефери вмешивался и останавливал бой. Однако происходящее его всё же увлекло. Соревнование между мужчинами напоминало ему выяснение, кто главный, как у животных, только на более сложном уровне с кучей правил и приемов. Это выглядело забавно и даже немного горячо. Тела у обоих соперников, обнаженные по пояс, были практически идеальными: подтянутые, с явным рельефом мышц, но не перекачанные в непонятную массу. Хэ Сюань не мог похвастаться таким же прессом, как у Ши Уду, да и грудные мышцы у него хоть и были немного оформлены, но не таким четким и плавным контуром. В одних бойцовский шортах Ши Уду выглядел красиво, Хэ Сюань не смог бы этого отрицать.       Матч длился всего двадцать минут, и результатом стала ничья. Для зрителей это была лишь первая схватка для разогрева, поэтому они согласно улюлюкали, желая поскорее увидеть то, ради чего пришли. Бойцы, кажется, тоже не возражали. Пей Мин обнял своим предплечьем Ши Уду за шею и шутя пару раз для вида ударил его в бок, а затем поцеловал в макушку.       — Ребята-ребята, оставьте свои гейские штучки для раздевалки, мы не будем подсматривать, так уж и быть, — ведущий, прикрыв ладонью один глаз, снова вышел на ринг, и Пей Мин показал ему средний палец, неторопливо и со всем достоинством, освобождая арену для других бойцов. — Господин Уду, вас это не касается, мне всё еще нужны мои кроссовки. Надеюсь, доставка не задержится.       Хэ Сюань попробовал сосредоточиться на следующем матче, но его интерес заметно подиссяк. Новые бойцы бились намного жестче, чем предыдущие, и на арену тут же брызнула кровь из разбитого носа. Хэ Сюань задумчиво смотрел на красное пятно, выделявшееся на фоне черно-серого зала. Он оглянулся на зрителей и посмотрел на их напряженные лица. Все они сливались в огромное неясное пятно, которое устремило свое внимание на выделявшийся в центре ринг, где в клетке бились два представителя человечества просто ради забавы.       — Как вам бой? — Ши Уду уже в обычной одежде присел рядом с ним за столик, и Хэ Сюань перевел на него взгляд.       — Они как звери.       — Кто? Бойцы или зрители? — Ши Уду понимающе улыбнулся.       — И те, и те.       — Пожалуй, звери еще не такие страшные. Может, уйдем?       Хэ Сюань молча поднялся из-за стола и последовал по коридорам за Ши Уду, который явно знал, куда идти, в отличие от него. Спустя поворот они натолкнулись на Пей Мина, он также собирался уходить и надевал на свои широкие плечи большой свободный бомбер.       — До скорого, дружище, — Уду махнул ему рукой, и Пей Мин поймал её, чтобы пожать на американский манер, притянув его предплечье к своей груди.       — Ты про этого что ли говорил? — Пей Мин махнул головой в сторону Хэ Сюаня.       — Ты не умеешь держать язык за зубами, — по лицу Ши Уду разлилось выражение досады, и он со снисхождением посмотрел на своего друга.       — Надеюсь, он тоже не станет, — Пей Мин толкнулся языком за щеку и подмигнул Уду. — Хорошего вечера, ребятки.       — Извини, — Ши Уду коротко посмотрел на Хэ Сюаня и пропустил уходящего друга вперед, чтобы не нарваться на еще одну скабрезную шутку. — Не против, если мы перестанем общаться так формально?       — Нет, — Хэ Сюань проводил взглядом Пей Мина, чувствуя себя весьма странно после этой короткой встречи.       За всю свою жизнь он был нужен только маме, и то большую часть времени она пропадала на работе, пытаясь обеспечить сыну нормальную жизнь. Но мама давно ушла, оставив ему лишь книги и воспоминания о своем тепле. Хэ Сюань привык быть одиноким, никому не нужным и предоставленным самому себе. Но сначала Хуа Чэн вдруг решил заявить на него права, а теперь, оказывается, Ши Уду что-то рассказывает про него своим друзьям. Что им всем от него надо?       Эта мысль крутилась в его голове, пока они ехали в ресторан, чтобы поужинать. Не особо заинтересованный в продолжении их знакомства, Хэ Сюань предоставил Уду право быть ответственным за координацию их вечера, поэтому очень удивился, когда вместо роскошного ресторана они остановились у Макдональдса.       — После боя мне всегда хочется вредной еды, ты не против? — Ши Уду повернул к нему голову в ожидании реакции. — Можем поехать в нормальное место, если…       — Я не против. Мне большую картошку, два сырных соуса, биг мак, пирожок с вишней, 9 наггетсов и колу.       — А по тебе не скажешь, что ты столько ешь, — Ши Уду с улыбкой, показавшей ямочки, окинул взглядом его тело, утопающее в оверсайз куртке.       — Хороший метаболизм, спасибо маме. Она всегда была очень худой, даже не знаю, как она смогла меня выносить. Она умерла, когда мне было тринадцать, — Хэ Сюань замолчал, не понимая, почему решил разоткровенничаться перед незнакомым человеком.       — Я знаю, — черты Уду немного смягчились под действием его слов. — Значит, еще добавим мороженое. В рожке или макфлури?       — В стаканчике с шоколадом.       — Хорошо.       Ши Уду сделал заказ, и Хэ Сюань удивился, как точно он запомнил всё, что он хотел взять. Они получили пакеты в следующем окне, и от запаха еды начал урчать живот, поэтому Хэ Сюань стал потягивать из пакета картошку, не дожидаясь, пока они остановятся. На его радость автомобиль проехал всего несколько минут, прежде чем остановиться у небоскреба, в котором он жил вместе с Хуа Чэном.       — Вот и приехали, — Ши Уду забрал у него пакет с едой и снова улыбнулся, сегодня он явно был в прекрасном настроении в отличие от прошлого раза. — Только прежде, чем вы уйдете, давайте поедим и, может, немного поболтаем?       — Давай, — Хэ Сюань поправил его, помня об их уговоре, и Ши Уду удивленно посмотрел на него, будто получил подарок, на который не рассчитывал.       — И правда, я совсем забыл.       Они оба накинулись на еду, и какое-то время в машине лишь тихо играла музыка и шуршали бумажные пакеты. Утолив первый голод, Хэ Сюань взял мороженое и краем глаза покосился на сидящего рядом Уду. Тот потягивал колу из трубочки, но заметив его внимание, повернулся к нему лицом.       — Ты не пожалел?       — Что пошел? — Хэ Сюань мотнул головой. — Было забавно.       — Я рад, — Ши Уду не сводил с него внимательного, желающего пробраться сквозь его броню взгляда, и Хэ Сюаню стало от него не по себе.       В том, как этот мужчина смотрел на него, не было ничего здорового. Не то чтобы Хэ Сюань вообще знал, что такое здоровые отношения между людьми, но его не покидало ощущение, что Ши Уду, несмотря на всё свое галантное поведение, по какой-то непостижимой для него причине хочет поставить галочку рядом с его именем, как с очередным достижением, типа дорогой машины или богатого дома.       — Почему я? — Хэ Сюань озвучил мучивший его целый вечер вопрос. — Или это всё же как-то связано с Хуа Чэном?       — Господин Чэн явно пытается меня обдурить, но у него это не выйдет, я прекрасно вижу все его махинации, и, в целом, наше сотрудничество не такое уж обязательное, я могу найти и другого партнера, — в расслабленном лице Ши Уду, освещенном слабым светом фонарей, проникающим через лобовое стекло, мелькнула та самая властная уверенность, которую Хэ Сюань заметил при их знакомстве, однако она исчезла, стоило улыбке снова появиться на его лице. — Но он тут не при чем. Я встретился с господином Чэном больше для того, чтобы снова увидеться с тобой.       — И что во мне такого невъебически прекрасного? — Хэ Сюань в раздражении смял пакет с упаковкой от еды и кинул его себе под кресло.       Ши Уду укоризненно посмотрел на него и уже приоткрыл рот, словно собирался отчитать его за дерзкое поведение, но вместо этого наклонился сам, чтобы достать брошенный в его салоне мусор. От близости его лица к своим бедрам и паху Хэ Сюаню стало неловко, и он максимально вжался в кресло, чтобы не соприкоснуться с ним. Зацепив рукой пакет, Уду аккуратно положил его на заднее сидение и только после этого повернулся к своему спутнику.       — Не знаю. Правда, — он пожал плечами и потянулся к нему, словно хотел дотронуться, но Хэ Сюань настороженно отодвинулся назад к двери, и Уду убрал руку. — Я тоже потерял родителей рано. Да и до их смерти во мне зияла какая-то пустота, будто в моей жизни не было чего-то очень важного или кого-то важного, ради которого я мог бы жить. Ничто мне не помогало: ни мои достижения, ни любовницы или любовники, ни алкоголь, я всё перепробовал, но чувствовал себя пустым и бесполезным. Пока не увидел тебя вместе с Хуа Чэном в его казино полгода назад. Если хочешь, считай это мистикой, но встретившись с твоим скучающим взглядом среди азартной, беснующейся толпы, я почувствовал, что моя боль ослабла. Будто вся моя серая и никчемная жизнь вела меня в эту точку, и ты привнес в нее немного смысла.       — Ты совсем больной, нельзя делать смыслом жизни другого незнакомого человека, — Хэ Сюань положил руку на дверной замок машины, от слов этого странного мужчины ему стало не по себе, однако его тело будто приросло к креслу и заставить себя уйти было почти невозможно.       — Похоже, я не умею жить для себя. Я чувствую себя удовлетворенным только тогда, когда могу поделиться своими достижениями с другими.       — И когда ты полностью контролируешь их в ответ за свои подачки, — Хэ Сюань закончил за Ши Уду то, что он оставил невысказанным.       — Не без этого, — Уду улыбнулся ему, однако в этот раз его улыбка больше походила на согласие с его словами и уверенность в своей правоте, чем на удовольствие. — Но разве сегодня тебе было плохо от того, что я заботился о тебе?       — Ты заботился о себе и о том, чтобы произвести впечатление, — Хэ Сюнь всё же потянул за замок и открыл дверь. — Я домой.       — И тебе было плохо? — Ши Уду положил руку на его бедро и сжал пальцы, задерживая в машине.       — Нет, но руку убери, — процедил Хэ Сюань через зубы и стал вылезать из салона, не дожидаясь, пока ему разрешат уйти.       — Я позвоню тебе, — Ши Уду спокойно наблюдал, как он выбирается из автомобиля и, потянувшись вперед , чтобы его лицо было видно, махнул на прощание рукой.       — Точно больной псих, — несколько раз передернув плечами, Хэ Сюань сбросил напряжение, оставшееся от разговора и повернулся в сторону дома.       Несмотря на свое чутье, подсказывающее, что не стоит с ним связываться, он не был так уж уверен, что не ответит на звонок. Если бы Хэ Сюань был честен с собой, то признался, что несмотря на то, что слова Ши Уду звучали как романтичный бред из второсортной дорамы, он также еще в первый вечер ощутил между ними странную связь, объяснение которой пока не мог найти.       Учебный семестр набирал обороты, и Хэ Сюань как никогда был благодарен ему за большую занятость: студенты, собрания, проверка работ позволяли ему переключить свое внимание. Университет стал местом спасения от проблем в отношениях и, судя по всему, проблем с головой, раз ему продолжали сниться очень странные сны. К своей досаде, он их еще и досконально помнил, будто все события происходили с ним в реальности. Тревожный привкус сегодняшнего сна преследовал его весь день, пока он с головой погружался в кипящую университетскую жизнь, чтобы максимально отвлечься.       — Дружище, с тобой всё в порядке? — на его плечо упала ладонь декана кафедры, и Хэ Сюань вздрогнул от ощущения дежавю.       — Проблемы дома, на работе не отразится, — он ушел от прикосновения в сторону и, поправив очки, сел за стол, чтобы подготовиться к последней на сегодня лекции.       — Это у всех у нас бывает, — декан понимающе кивнул и сел рядом с ним как-то подозрительно близко.       Хэ Сюань попытался отодвинуться, однако за его плечом уже начиналась стена. Повернув голову к подозрительно притихшему декану, он строго посмотрел на него поверх очков, намекая на нарушение его личного пространства. Декан, кажется, понял намек и сдвинул свой толстый зад в сторону, но Хэ Сюаню не стоило расслабляться раньше времени, потому что старик потянулся к его уху.       — Могу дать тебе контакт одной девушки, она знает несколько техник, которые отлично снимут напряжение, если ты понимаешь, о чем я, — декан снова сел ровно, и толкнул язык за щеку, чтобы у Хэ Сюаня точно не оставалось никаких сомнений в и так не прозрачном намеке.       — Спасибо, не нужно, — Хэ Сюань захлопнул книгу и резко встал со стула.       — Это ты зря, ты слишком напряжен, тебе надо расслабиться. Когда у тебя была женщина в последний раз? За те десять лет, что я тебя знаю, я вообще ни разу не видел тебя с кем-то!       Хэ Сюань не стал удостаивать его ответом и в гневе почти выбежал из комнаты. Он направился к своей аудитории, ворча при этом себе под нос:       — Что за хрень происходит, и это, называется, декан кафедры, почетный профессор, совсем о субординации забыли. Если мы работаем вместе почти десять лет, не значит, что я его приятель.       Лавируя между спешащими студентами, Хэ Сюань достиг своей аудитории и облегченно выдохнул. Хоть здесь был настоящий островок безопасности, в котором к нему не будет никто лезть с раздражающими предложениями.       — Добрый день, господин Хэ.       Мимо него прошли студентки-первокурсницы в юбках чуть короче, чем следовало бы носить на учебу, и Хэ Сюань устало вздохнул в надежде, что хотя бы к этому он не имеет никакого отношения, а девушки разоделись для новенького симпатичного студента, которого перевели к ним на днях из другого института. Хмурясь от ощущения полной дисгармонии с окружающим миром, Хэ Сюань прошел на место преподавателя, ему предстояло как-то выдержать еще одну лекцию в обществе людей и их странного поведения.       К вечеру его состояние только усугубилось, и, покопавшись в барном шкафу своего временного пристанища, Хэ Сюань выудил бутылку виски. Его любимого. Возможно, это было лишь совпадением, однако совпадением очень приятным, и он налил себе сразу двойную порцию в стакан. Хэ Сюань развалился на диване, положив ноги на журнальный столик, и включил телевизор, собираясь заполнить мозг любой ерундой, способной создать лишь нужный уровень шума и ни грамма напряжения. Он успел допить виски и выбрать нужную программу, где рассказывали про путешествие по Португалии, когда дверь его номера без предупреждения открылась, и на пороге появился Хуа Чэн.       — Пьянствуешь?       — Хочешь присоединиться? — Хэ Сюань поднял вверх бутылку, которую до этого неосознанно сжимал в руке.       — Не против, но сначала сделаю то, за чем пришел.       Хуа Чэн скрылся в гардеробной, и какое-то время оттуда доносились негромкие звуки, будто кто-то перекладывал с места на место разных размеров коробки. Поскольку Хэ Сюань приехал лишь с одним чемоданом, все его вещи уместились в небольшом шкафу в углу спальни, и в гардеробную он даже не заглядывал, так что даже не догадывался, что там может находиться.       Хуа Чэн наконец вышел, держа в руках коробку, обвязанную тканью, и, прижав ее к груди, предупреждающе вытянул руку.       — Не спрашивай, что это.       — Не собирался, — Хэ Сюань отмахнулся от его подозрений, однако то, как Хуа Чэн старательно сжимал коробку, заставило его передумать. — Почему ты хранишь что-то настолько важное в случайном номере отеля?       — Он не случайный, он мой, я навсегда забронировал его за собой. Мы здесь периодически бываем с гэгэ, когда нам хочется разнообразить личную жизнь.       — Тогда я тем более не хочу знать, что там. Иди пить, — Хэ Сюань достал второй стакан и отмерил приятелю также двойную порцию, как и себе. — Ты же не за рулем?       Хуа Чэн посмотрел на него так, будто он говорит несусветную глупость, и сел рядом на диван, коробку же положил сбоку от себя и подальше от Хэ Сюаня.       — Никто не мешает мне вызвать водителя в любое время суток.       — Опять что-то на богатом, не понимаю я этот язык, — Хэ Сюань откинулся на спинку дивана, наблюдая, как на экране чрезмерно радостная журналистка рассказывает, какой неимоверно вкусный паштел-де-ната она только что попробовала.       — Ты мог бы оставить свой университет и работать на меня, — Хуа Чэн вальяжно расположился рядом, облокотив руку со сжатым в ней стаканом на согнутое колено.       — Кем? Сказки на ночь тебе читать? И сколько платить будешь? — Хэ Сюань повернулся к нему лицом, успев уловить еле заметную улыбку на губах приятеля. — Нет, молчи. Я знаю, что сейчас последует очередная шуточка про секс, спасибо, не надо.       — Давно не было? — в тоне Хуа Чэна даже мелькнула доля сочувствия, и он выжидающе посмотрел на него своим единственным глазом, словно был готов послушать о его проблемах.       — Еще один, — Хэ Сюань не собирался продолжать эту тему, но в компании Хуа Чэна это вряд ли было возможным.       — Прости, но я люблю гэгэ и не могу тебе помочь.       — Господь всемогущий, меня окружают озабоченные люди, — Хэ Сюань поскорее снова отвернулся к телевизору.       — И давно ты стал католиком?       — Только что, — Хэ Сюань перекрестил воздух напротив Хуа Чэна, даже не поворачивая к нему голову. — Всё, я под защитой.       Хуа Чэн негромко усмехнулся, скорее, для вида, чем впечатленный появившимся сегодня у Хэ Сюаня желанием шутить, и на какое-то время замолчал. В тишине они допили виски в своих бокалах и обновили их, продолжая молча следить за приключениями журналистки в Португалии.       — Я серьезно, — Хуа Чэн вдруг заговорил, и Хэ Сюань непонимающе уставился на него.       — Ты о чем?       — Ты можешь работать на меня.       — Кем?       — Ты умеешь убеждать. А мне нужен надежный человек, который будет разбирать случаи недовольства сервисом и увольнять, если сотрудник действительно провинился, или отстоять компанию, если претензия не обоснована.       — Ты же идеальный, какие могут быть к тебе претензии? — Хэ Сюань изобразил на своем лице удивление, и Хуа Чэн пихнул его ногой, до этого покоящейся на диване.       — Засунь своего комика обратно себе в задницу, он не смешной. На этом ты точно не заработаешь.       — Уж посмешнее некоторых, ты только на одну тему шутить и можешь. Признай, что в этом я лучше.       — А у нас соревнование? — Хуа Чэн обновил алкоголь в их бокалах и протянул ему один.       — Тогда почему ты вечно доказываешь мне, что я беспомощен? — Хэ Сюань чувствовал, как его начинает развозить от выпитого виски, а потому язык умудрялся работать быстрее мозга.       — Я тебя старше и учу жизни.       — Ты старше меня на несколько дней!       — Единственный, кто считает тебя беспомощным, это ты сам, — тон Хуа Чэна стал серьезным, однако он отвернулся от Хэ Сюаня, демонстрируя лишь профиль, будто не хотел, чтобы приятель увидел больше, чем нужно. — Я тебе только что предложил работу без опыта и каких-либо доказательств, что ты с ней справишься, просто основываясь на моем знании тебя.       — Это так мило, — Хэ Сюань перестал тупо таращиться в экран телевизора и повернулся к нему лицом. Он уронил голову на спинку дивана, прижавшись к нему виском, и протянул руку, пытаясь похлопать по щеке Хуа Чэна рядом с повязкой, закрывающей его поврежденный глаз, однако тот поймал его ладонь и придавил к лежащему на диване пледу.       — Так, тебе хватит, дай сюда стакан.       — Мило с твоей стороны, но я не могу уйти с работы. Мне кажется, я тем самым предам маму. Литература — всё, что у меня осталось от нее.       — Всё совсем плохо, — Хуа Чэн потянулся, чтобы забрать у него бокал, но Хэ Сюань осушил остатки алкоголя одним глотком и отдал уже пустой.       — Что плохо?       — Ты заразился сентиментальностью от Ши Цинсюаня и, кажется, отупел.       — Хватит наезжать на него! — Хэ Сюань почувствовал, как кровь закипает в нем, стоило Хуа Чэну в очередной раз затронуть в своей речи характер Цинсюаня.       — А то что? Врежешь мне? — Хуа Чэн, лукаво улыбаясь, поставил бокалы на столик, кажется, даже не принимая его слова всерьез. — А я тебя выселю.       — Да и иди нахер тогда, надоело это выслушивать, — Хэ Сюань поднялся с дивана и возмущенно зашагал прочь из гостиной, однако ноги двигались не так четко, как ему бы хотелось, периодически унося его в сторону.       — Возмущается, защищает, значит, не всё потеряно еще, — Хуа Чэн пошел за ним следом, держась на расстоянии в пару шагов. — Ну и куда ты?       — Тут же была комната! — Хэ Сюань уставился на стену, хотя в его памяти на этом месте находилась черная дверь, ведущая в его спальню.       — Не было.       — Была. Здесь была еще одна спальня.       — Номер с двумя спальнями находится на другой стороне здания, и я не помню, чтобы устраивал тебе экскурсию по нему, — Хуа Чэн засунул руки в карманы своих спортивных штанов и оперся плечом о стену, наблюдая за ним. — Ты от меня что-то скрываешь?       Хэ Сюань обернулся на него, его пьяное сознание настолько запуталось в происходящем, что он никак не мог разобраться, почему нет спальни там, где она должна быть, и что, черт возьми, сейчас происходит. Всё, чего ему сейчас хотелось — это отдохнуть, а для этого нужна спальня, которой почему-то нет на ее законном месте. Поза Хуа Чэна навеяла ему воспоминания, за которые Хэ Сюань постарался зацепиться, чтобы выбраться из тумана неясности.       — Да не спал я с Ши Уду, он вообще какой-то псих, у меня от него мурашки по коже, — Хэ Сюань не сильно ударил ладонью по стене, и Хуа Чэн аккуратно положил руку ему на талию, разворачивая в другую сторону.       — Понятно, пойдем-ка спать.       — Мне вообще нравятся милашки, такие, как Цинсюань, — язык Хэ Сюаня продолжал жить своей жизнью, выдавая вещи, которые он не собирался говорить.       — То есть Цинсюань тебе всё-таки нравится.       Произнесенное имя отдалось тупой болью в груди и спине, словно прошло навылет. Желая отвлечься от нее, Хэ Сюань повернул голову к Хуа Чэну и ткнул пальцем в его щеку, глупо радуясь, что у него это всё же получилось.       — Ты тоже не в моем вкусе, хватит мне сниться.       — Взаимно, приятель, — Хуа Чэн усадил его на кровать и помог снять толстовку с джинсами, оставив на нем лишь футболку и трусы. — Так я тебе снюсь в эротических снах? И как оно было?       — Вообще, между нами ничего такого не было, я не помню, чтобы видел что-то такое, — речь Хэ Сюаня стала совсем бессвязной, пока он залезал под одеяло, путающееся в ногах.       — Конечно, если бы было, ты бы изменил свое мнение про то, что я не в твоем вкусе.       Хуа Чэн почти не сдерживал улыбку, откровенно веселясь от ситуации, но Хэ Сюаню уже было всё равно. Он положил голову на подушку, ощущая, будто она продолжает кружиться, и вспомнил, как он любил кататься на детских каруселях, пока мама с силой раскручивала их и улыбалась ему в ответ на его смех. У мамы была очень красивая улыбка. У Цинсюаня она тоже красивая.       — Пора спать, рыба моя, — Хуа Чэн похлопал его по одеялу и встал с кровати.       — Сказал не называть так меня.       — Да? Не помню такого. Спокойной ночи, карасик, — Хуа Чэн увернулся от летящей в него подушки и, негромко рассмеявшись, вернул ее на место. — Жаль, не заснял тебя на телефон, вот был бы компромат. Ты бы после него на меня бесплатно несколько лет работал.       — Ты только о деньгах думаешь, — Хэ Сюань отвернулся от него, хотя это стоило ему немалых усилий, но он больше не желал ни слышать, ни видеть кого бы то ни было, кроме неожиданно вернувшихся воспоминаний из детства.       — Почему же? О гэгэ, большую часть времени, — Хуа Чэн, задержавшийся в дверном проеме, развернулся и еще раз оглядел свернувшегося в позе эмбриона Хэ Сюаня. — О тебе еще иногда, дуралей.       Пройдясь по номеру, он убрал бутылку с остатками виски в шкаф, вымыл стаканы, забрал свою коробку и, тихо посмеиваясь, вышел в холл отеля.