КАЛЕРИ. Somebody's Me (Часть 1)

Чикаго, сентябрь 2004

ДЖЕЙН: Это был конец лета моей наполовину взрослой жизни. Помню, выбор факультета дался мне непросто. Мама отстаивала свое мнение и была крайне недовольна мной, хотя уверена, большее недовольство ей доставляло то, сколь активно меня поддерживал мой отчим. Бернар Моранд уже был известным кардиохирургом в Чикаго на момент, когда они познакомились с моей мамой. Случались дни, когда мы с Айрис ночевали одни вдвоем в большом доме, куда переехали после их свадьбы, а все потому, что Бернар в очередной раз спасал чью-то жизнь. «Штопал разбитые сердца», – как часто он шутил в своих разговорах за ужином после долгого дня операций. В отличие от мамы, повидавшей жизнь с самых разных сторон, которые ей предоставляли обстоятельства с того момента, как отец ушел от нас однажды ночью, ничего не сказав, не оставив записки (мне тогда было всего 5 лет), – она работала и продавщицей в магазине, и кассиршей на автозаправке, пока я спала в комнате отдыха на той самой ее ночной смене, и администратором в кинотеатре, Бернар шел ровной дорогой практически сразу, избрав путь медицины. Но сейчас необ этом… Я видела Бернара гораздо чаще с книгой, чем свою мать, так мы и нашли с ним общий язык. Помню, как мы часто заходили в книжные магазины во время наших совместных поездок на отдых. И практически всегда мы с отчимом выходили с новымикнигами, предвкушая то, как каждый из нас поставит их на книжные полки – Бернар в обширной библиотеке в гостиной, я – у себя в комнате. И так отчим, замечая мой интерес к литературе, мое желание написать свою историю, которую также будут читать и обсуждать за чашечкой чая в семейном кругу у камина чей-то папа с дочкой или, как в нашем случае, отчим и его приемная дочь, хотел поддержать меня, и он разрешил мне выбрать именно Чикагский университет, где был наиболее подходящий для меня факультет. Бернар пообещал, что проспонсирует мой первый год в колледже, который я потратила на то, чтобы добиться стипендии на дальнейшее обучение и место в общежитии. Не хотела доставлять неудобства родителям, а еще хотелось почувствовать себя взрослой, самостоятельной, независимой. И вот я уже второй год как была в списке стипендиатов. Я ушла с головой в получение необходимых знаний и навыков, чтобы воплотить мечту в реальность. Так получилось, что в этот самый колледж поступила моя подруга со средней школы – Саммер Смит. Мы пару лет проучились вместе в классах средней школы, после она переехала в Техас с семьей и уже там заканчивала старшие классы. Мы часто переписывались и созванивались, и вот однажды она обрадовала меня тем, что возвращается в Чикаго, планируя поступать на факультет журналистики. Так я и узнала про университет, в котором мы с тобой познакомились. В начале второго курса нам с Саммер повезло выбить совместную комнату в общежитии, а еще через год в наш колледж перевелась ее подруга со старших классов – Кэрол Кинг, и мы смогли устроить ее в комнату, смежную с нашей. На тот момент мы уже сдружились с Кендис Айк – девочкой с модельной внешностью с факультета журналистики и фотоискусства. К болтушке Кендис практически с первых дней прилагался ее парень Бенджамин Бейли, о чем мы частенько безобидно шутили. Возможно, если бы не присутствие Бенджи за нашим столиком в студенческом кафе, если бы не их с Кендис зажимания и флирт, которые нам приходилось наблюдать со стороны, то я до окончания колледжа не задумалась бы о том, что тоскую по романтике в своей жизни. Я хотела оправдать ожидания Бернара и разбить вдребезги сомнения Айрис на счет моего выбора. Я хотела, чтобы у меня получилось. Я ровным размеренным шагом шла к своей цели. Пока не услышала твой голос в узком длинном коридоре, ведущем в столовую. Твой смех буквально мурашками прошелся по моему телу, завораживая и привлекая внимание. Как сейчас помню, ты шел с Астрид Робинсон – главой студсовета и «звездой» колледжа. Ее в кампусе знали все, но именно Саммер приходилось общаться с ней чаще всего из-за участия в жизни студенческой газеты колледжа. Ходили слухи, что вы с Астрид встречаетесь уже давно, впрочем, тебя часто можно было заметить в компании других представительниц прекрасной половины человечества. Я не удивилась. Понимаешь, ты был одним из самых видных парней колледжа: высокий рост, атлетическое телосложение, надменный взгляд почти черных глаз под покровом густых ресниц и бровей на остроскулом, гладко выбритом лице. Ты буквально приворожил меня теми глазами, в которые я мечтала заглянуть, но робела, стоило тебе оказаться в поле моего зрения. С того самого момента, как я услышала твой смех, рассмотрела тебя, я стала замечать тебя практически везде, где только находилась. Немудрено, мы учились в одном кампусе, но не пересекались ни на одной из лекций, ведь ты, как и Астрид, заканчивал третий курс, а я была всего лишь второкурсницей, до мурашек робеющей от звука твоего голоса. Да, мой милый Шон, я заметила тебя еще на первом курсе, практически в самом конце, перед экзаменами, знаменующими начало летних каникул. И тем летом 2004 года все изменилось. Я мечтала поскорее вернуться в колледж. Не знаю, чего я хотела больше – продолжить обучение, поскольку начала писать роман, или снова видеть тебя в коридорах кампуса, ведь именно ты стал моим вдохновением. Но вернулась я в чертоги университета с твердым намерением сделать все возможное, чтобы ты меня наконец заметил. Перед самым отъездом, я накупила десяток свитеров, футболок и худи самых ярких расцветок, преимущественно всех оттенков оранжевого и кирпичного, а еще несколько зеленых, дабы подчеркнуть глаза, доставшиеся мне от мамы. В отличие от нее я не стремилась избавиться от рыжих волос, подаренных мне природой или как наследие от маминых родителей, кто уж там разберет. Айрис же через несколько лет после ухода отца в один прекрасный день покрасила волосы в яркий блонд, желая оставить «прошлое в прошлом». – Блондинкам легче и проще живется, милая, – сказала она, вручив мне семилетней одноразовые перчатки, кисточку и разведенное месиво краски из мегамаркета. Тогда я впервые покрасила ей волосы в ванной комнате нашей с ней небольшой квартирки, которую она снимала для нас двоих, поскольку оплачивать дом, хоть и небольшой, не позволяли финансы. В тот день началась ее лучшая история. Я же была для Айрис ярким рыжеволосым напоминанием о ее прошлом, но мне нравилось быть непохожей на нее и по сей день. Однако, этого оказалось мало, чтобы привлечь твое внимание, ведь я практически год мелькала у тебя перед глазами в не менее ярких образах, но ты не замечал меня. Хотя ничего не изменилось даже на третьем курсе: мой радар все также реагировал на твое присутствие, но ты меня в упор не видел. Я узнала твое имя, факультет, окончательно понимая, что у нас мало общего и вряд ли такой парень как Шон Кейн когда-либо обратит внимание на такую как я. Веришь – нет, мне было достаточно своей робкой влюбленности, чтобы продолжать писать историю, которую я придумала. Девочки – Саммер, Кэрол и Кендис – знали о моих платонических чувствах к тебе, но никто из них не крутился в твоем обществе, а потому представить нас было просто некому. Я успокоилась, снова имея возможность наблюдать тебя со стороны, продолжая безосновательно ревновать тебя к Астрид Робинсон и другим девушкам, слетавшихся вокруг как пчелы на мед. А уже вскоре я отвлеклась на творческую сторону своего третьего года обучения, мне предстояло выбрать дополнительный курс и я занялась этим вопросом вплотную, пока однажды, сидя за обедом в компании подруг и Бенджамина, Саммер не ткнула меня локтем в бок, когда я расстроенно делилась с ними тем, что вынуждена была выбрать театральный семинар из всех оставшихся. – Он смотрит на тебя уже десять продолжительных минут, – шепнула мне подруга, прикрывая рот булочкой, чтобы никто из сидящих за столом ее не услышал. Я с недоумением уставилась на нее, не понимая, о чем вообще она говорит, пока Саммер не прошептала мне одними губами твое имя. Я покраснела, но не спешила выискивать тебя глазами в помещении, внутренне ликуя. Мне не верилось, что ты мог смотреть на меня. Я уточнила у Саммер, не ошиблась ли она и может ты смотрел на Астрид или кого другого у меня за спиной, но подруга выразительно посмотрела на меня и отрицательно замотала головой. – Разве что он интересуется парнями, которые сидят позади нас за соседними столиками, но он точносмотрит на тебя, Джейн. Мое сердце припустило два тяжелых удара, стоило мне поймать твой взгляд, пока я пыталась скрыться за толпой студентов, прошедших мимо нашего столика к прилавку. Я покраснела пуще прежнего, когда мы чуть меньше минуты смотрели друг на друга из разных концов комнаты, смущенно опустила взгляд. И снова я ликовала, расплываясь в улыбке. Помню, как до последнего не хотела уходить на занятия, но мне повезло и ты вместе с другом первым направился к выходу, позволив мне откровенно смотреть тебе вслед. Уже перед самыми дверьми ты обернулся через плечо и вновь наши взгляды пересеклись на несколько секунд, казавшихся мне вечностью. После того случая ты стал моим наваждением. Мы смотрели друг на друга из разных углов помещения, где бы ни находились, даже на территории кампуса наша слежка друг за другом продолжалась день ото дня. Порой я ощущала, как ты проходил мимо критически близко, чтобы мое сердце выпрыгнуло из груди, задевая локтем. Как бы невзначай. А потом случилось это неловкое столкновение на глазах у твоей подружки. Ты был не похож сам на себя, даже забыл зачем пришел на собрание студсовета, куда я сопроводила Саммер один единственный раз. Ты тогда заставил всех смеяться над собой и вовсе не скрывал свой интерес ко мне, отчего я густо краснела и не знала куда себя деть в переполненной незнакомыми людьми комнате. Приблизительно в то же время Кэрол начала встречаться с Томасом Уайтом, твоим лучшим другом, повсеместно сопровождавшим тебя в колледже. Он стал вхож в нашу пятерку в перерывах между занятиями, но никогда в столовой, продолжая составлять тебе компанию. Вы были старшекурсниками, парнями, вызывающими восторг и трепет у женской половины колледжа, имидж и статус требовал от вас держаться особняком от остальных, а Кэрол не желала покидать нас ради какого-то парня. Наши гляделки продолжались и на танцах. Я знала, что ты будешь там, сговорившись с Кэрол, чтобы она уточнила у своего парня. Помню, как томилась в ожидании медленной композиции, предчувствуя на все сто процентов, что ты обязательно воспользуешься поводом и пригласишь меня на танец. Так мы должны были познакомиться. Мне хотелось прикоснуться к тебе. Меня словно магнитом тянуло к тебе весь вечер. Мы неразрывно следили друг за другом. Я танцевала в компании Саммер, отказывая очередному парню, желавшему присоединиться к нам в танце – просто не хотела, чтобы намкто-либо помешал. Да и, если верить моим подругам, было видно невооруженным взглядом, что нас тянуло друг к другу. Мне вообще казалось, что уже весь колледж знает о наших переглядываниях, не то что вся танцплощадка в спортивном зале. Но ты упустил момент, когда заиграла мелодия и меня бессовестно утянул в танец Адам Дойл, ухлестывающий тогда за Кэрол по пятам несмотря на то, что она встречалась с Томом. Я была так зла и разочарована, что, проснувшись следующим утром, решила больше не искать тебя глазами и не смотреть в ответ. Конечно же, я бесконечно спрашивала подруг смотришь ли ты на меня, но сама я больше не перехватывала твой взгляд, при этом испытывая невыносимое мучение, а если краем глаз замечала твое присутствие, то немедленно разворачивалась спиной, дабы не иметь соблазна вновь утонуть во взгляде твоих бесконечно темных глаз. – Привет, – впервые за все это время после столкновения в классе студсовета ты заговорил со мной, просто представ перед нашей компанией. Саммер отошла в сторону, подталкивая тебя ближе ко мне, сокращая расстояние между нами. Все внимание моих друзей привлекла небольшая перепалка недавно поссорившихся Тома и Кэрол, пока мы неотрывно смотрели друг на друга. Я не смогла сдержать улыбку, внезапно возникшую на губах, а после ты не робея вытянул у меня из рук книгу Сэлинджера. – «Над пропастью во ржи». Интересный выбор. Я пробубнила что-то про задание о творчестве автора под оглушительно звенящую тишину пяти пар глаз, наблюдавших за нами. Ты вернул мне книгу, переглянулся с Томом, а я воспользовалась моментом, чтобы рассмотреть тебя. Не помню, чтобы мы перекинулись еще хотя бы парой слов, мы просто стояли и смотрели друг на друга – ты был серьезен, а я улыбалась. На следующей лекции я то и дело мыслями возвращалась к событиям в холле, чувствуя себя чертовски глупо. Единственный шанс познакомиться, а мы просто вперились друг в друга в тотальной тишине и несуразных попытках связать пару слов. Я знала, что ты изучаешь сценарное мастерство и режиссуру, но посещать школьные спектакли на первом курсе у меня не было времени, потому я была крайне удивлена, когда ты вошел в класс Оливии Вуд, куда я пришла на дополнительный вынужденный курс. Ты заметил меня не сразу – я спряталась за последним из студентов, подальше от сцены, желая не привлекать внимания профессора Вуд и надеясь так провести оставшийся год, прежде чем буду иметь возможность поменять курс на другой, более близкий мне по духу. Но, когда наши взгляды пересеклись, я поняла, что окончательно пропала – ты улыбнулся и сел на соседнее кресло.