Under Pressure

Почему я ушел? Ну, здесь все довольно очевидно. Мне было страшно услышать то, что он может мне сказать. Черви сомнений уже давно поселились в моем сердце, и каждая новая подобная ситуация только подкармливала их. Ну правда, а что он мог мне сказать? «Фрэнк, ты чертов идиот»? «Ты просто мой ритм-гитарист, что ты себе нафантазировал»? Да, именно это я и боялся услышать. Да, я и правда боялся, что все то, что мы творили на сцене, окажется не более, чем простой игрой на публику. Да, я боялся подтверждения того, что это я сам себе все придумал, а Джер только подыгрывал, делая вид, что ничего не замечает. Либо же он настолько тупой, что и впрямь ничего не замечал. Я выглянул в окно. Этот идиот все еще стоял около моего трейлера, укутанный в одеяло и втыкающий куда-то в траву. Кажется, где-то в том месте я и кинул свой окурок. Джерард простоял так еще минут пять, наверное. Наблюдая за ним через дерьмовую ситцевую шторку, я и сам потерял счет времени. Опомнился лишь только тогда, когда сверток одеяла наконец подал признаки жизни и еле волоча ноги отправился к трейлеру. Какая жалость, что не к своему. Какой же зависимый идиот.  

***

И я увидел новый сон

В нем все было таким идеальным

Небо розовое, желтое, зеленое, голубое и оранжевое

И все прошлое осталось в прошлом

И мы влюблены

И мы влюблены

И мы влюблены

И я угодил в твою ловушку*

  Я еле разлепил глаза. К моему удивлению, я вообще не помнил, как и почему умудрился уснуть, да еще и сейчас обнаружил себя на кровати, съежившимся в позе эмбриона без одеяла. Так, стоп, а где оно вообще? Ах да. Джерард. Чуть подняв себя с кровати, мое тело автоматом повело мой еще сонный мозг к раковине. На часах было уже под половину восьмого, а это значит, что я проспал еще часа два или типа того. В общем, мое уже пробудившееся ото сна тело всеми своими действиями давало понять, что пора чистить зубы. Уже стоя у зеркала в тесной ванной (да, не у всех в трейлерах была такая роскошь, но я отстаивал ее для себя до последнего, ненавижу чувствовать себя грязным), я смотрел на свое отражение и никак не мог понять свои чувства. Знаете же это ощущение, когда после пробуждения тебе кажется, что ты потерял какую-то огромную часть себя, хотя на самом деле ничего не терял вовсе? Со мной сейчас было примерно то же самое. Разве что… хм, сон? ‒ I have a dream, and everything is perfect*… ‒ я и сам не заметил, как начал напевать эту давно забытую мной песню, стоя перед зеркалом в ванной с зубной щеткой во рту. Эх, вспоминаются старые добрые времена с ребятами, когда я еще даже не знал Джерарда и Майки. Когда впервые увидел Джера, как сейчас помню, беззастенчиво подумал: вау, а этот парень чертовски крут. Я влюбился в голос Джерарда еще задолго до того, как влюбился в него самого. Он был таким… не знаю, чудаковатым парнем? Помешанным на комиксах, с миллиардами вселенных в голове, как он вообще умудрился не сойти с ума? А может, и сошел. Но именно поэтому он мне так нравится. Эти воспоминания заставили меня улыбнуться. Воспоминания о доме, о том, как все начиналось, о нем. Я бы, наверное, еще час стоял вот так вот с полным ртом пены, если бы меня не прервал стук в дверь моего фургона и сразу же последовавший за ним голос Майки: ‒ Эй, спящая красавица, ты там в адеквате? Через полчаса выезжаем, помнишь? Вот дерьмо. А если бы я еще спал? Это он за утро мстит мне так? ‒ Да слышу я, не ори! ‒ проорал в ответ я, как только сплюнул пену и прополоскал рот. И только потом потрудился выйти к Уэю-младшему, чтобы на крики сейчас не сбежались Рэй и Брайан, да еще и половина состава The Used. ‒ Ну чего тебе, очкарик? Помню я про время. ‒ Что за Санта-Барбару вы тут по утрам устраиваете? ‒ Встречный вопрос вместо ответа. Ожидаемо, Майкл Джеймс Уэй. ‒ Ты меня вытащил только об этом поговорить? ‒ С тяжелым вздохом я потер переносицу и вновь перевел взгляд на парня перед собой. Но, вопреки моим ожиданиям увидеть его обычный незаинтересованно-безэмоциональный скучающий взгляд, я увидел, э… беспокойство? Признаться, это немного выбило меня из колеи. ‒ Ты чего, Майкс? Головой ударился? ‒ из моей груди вырвался нервный смешок. Попытка перевести этот разговор в шутку с треском провалилась. ‒ Даже идиоту видно, как ты на него смотришь. Все очевиднее некуда. К тому же, ночью чуть ли не все слышали, как вы орали. Это чудо, что вас никто не вышел успокоить или убить, чтобы заткнулись. Вот черт. Кажется, меня без труда раскусили. Нет, я всегда знал, что Майки гораздо умнее, чем это показывает, но чтобы настолько… подождите, я и правда настолько очевиден? Но если… ‒ Но если даже идиоту это видно, ‒ все же озвучил я свою мысль, ‒ то почему он все еще ничего не заметил? На это Майки лишь сочувствующе улыбнулся и похлопал меня по плечу, проронив лишь одну фразу, прежде чем развернуться и уйти: ‒ Ну это же Уэй.