Месье и мадемуазель

      Навия, до сего момента спокойно пьющая шампанское, поперхнулась. Газики ударили в нос и девушка закашлялась всё ещё не отрывая глаз от входа в бальный зал. Её помощники, Сильвер и Мелус, тут же подскочили к девушке, обеспокоенно заглядывая ей в лицо.       — Демуазель? — спросил Сильвер, приспуская очки и пытаясь понять, куда смотрит Навия. Мелус тоже снял темные очки, смотря в толпу. — Вы в порядке?       — Вон, вон, смотрите! — прошептала она, своим бокалом указывая в сторону дверей зала. Не они одни заметили вошедшую пару… Не они одни замерли, при виде Юдекса Нёвиллета, идущего под руку с Элен д’Атталь.       Казалось, что они в этом зале были одни — прекрасная леди, напоминающая изящный цветок белой Сесилии, нежная и хрупкая, и прекрасный господин, своей холодной статностью вызывающий у преступников страх, а у подданных Фонтейна трепет и обожание. Однако, сейчас этот недостижимый Юдекс был самым обычный человеком, тепло держащим под руку свою спутницу и мило улыбаясь ей.       Выйдя из ступора, Навия прочистила горло и отвернулась от пары, к которой были притянуты взгляды всех гостей бала. Девушка сделала большой глоток шампанского и вручила пустой бокал Сильверу.       — Совсем ни стыда, ни совести, — пробубнила она, гордо смотря куда угодно, кроме Юдекса. — Если после всего этого он на ней не женится, я разочаруюсь ещё больше.       — Демуазель, вы совсем перестали следить за новостями, — усмехнулся Мелус, поправляя очки. — Господин Нёвиллет и госпожа д’Атталь обручились на этой неделе.       — Как? — ахнула Навия, поворачиваясь к своему помощнику. — Я отчетливо помню, что на прошлом балу мадемуазель д’Атталь танцевала с неким графом. Тогда все дамы — да и не только — обсуждали, что это её жених…       Сильвер мягко улыбнулся, крутя ножку бокала между большим и указательным пальцем. Он обернулся по сторонам в поисках официанта, у которого можно было бы взять новый напиток для госпожи.       — Я слышал, — тише сказал он, всё ещё выискивая официанта, — что Нёвиллет попросил её руки в тот же вечер после бала. Кто-то даже говорит, что он угрожал тому графу, чтобы он и не думал свататься к д’Атталь.       — Правда? — брови Навии приподнялись. — А он что?       — Об этом слухи умалчивают, — ответил за напарника Мелус. — В общем, на следующий же день после бала Юдекс попросил о встрече месье д’Атталь, отца Элен. И ещё через день Судью и мадемуазель видели вместе недалеко от оперного театра, тогда уже всё стало ясно.       — В любом случае, сейчас мы можем лицезреть последствия всего этого. — Сильвер наконец избавился от пустого бокала и протянул Навии новый, наполненный. — Кто бы мог подумать, что эти балы действительно преподносят такие удивительные события.       — И правда. Никогда бы не подумала, что Нёвиллет будет так мило кружиться на балу с какой-то леди. Как-то даже ничего плохого о нём сейчас в голову и не идёт.       — Видите? Любовь творит чудеса, госпожа Навия. — Сильвер тепло улыбнулся, снял солнцезащитные очки и, сложив их, повесил на кармашек своего пиджака. Он протянул Навии руку. — Кстати, не хотите потанцевать?       Навия чуть удивлённо взглянула на своего помощника и резво вручила полный бокал шампанского старшему помощнику. Она вложила свою ладонь в руку юноши и шагнула ближе к нему.       — Хочу!

***

      Пока они кружились в вальсе, с лица Нёвиллета никак не уходила довольная улыбка. Теперь он мог не переживать из-за того, что он притянет ненужные слухи или что его постоянную партнёршу по танцам кто-нибудь украдёт. Теперь она была только его, и ничто в жизни не заставит его выпустить её из рук. Элен мило улыбалась, плывя вслед за Нёвиллетом в такт музыке.       — Никак не могу избавиться от ощущения, что на нас все смотрят, — тихо сказала она, поднимая голубые глаза к его лицу. Он мягко улыбнулся в ответ.       — На тебя невозможно не смотреть, — так же тихо ответил он, и его сердце встрепетнулось, когда Юдекс увидел на щеках Элен слабый румянец. Она отвела глаза в сторону и неловко улыбнулась.       — Перестань… Ты понимаешь, о чём я говорю. Когда мы вошли, все тут же обернулись на нас. А сейчас и половина тех людей так и не отвела взгляды.       — Какой моветон, — вздохнул он, проворачивая Элен в руках, как этого требовал танец. — Пожалуй, следует ввести закон, запрещающий так пристально наблюдать за девушками. Особенно обручёнными.       Элен усмехнулась, тут же вспомнив и почувствовав на своём пальце тоненькое колечко с голубыми жемчужинами. Когда Нёвиллет надевал его на её палец, сказал, что её глаза всегда напоминали ему такой жемчуг. Элен тогда едва не расплакалась.       — Господин Юдекс, как же вы не знаете такой закон? О нём уже давно говорят маленьким девочкам и мальчикам, когда они изучают этикет.       Нёвиллет отвел в сторону взгляд, улыбаясь и облизывая губы, чтобы хотя бы как-нибудь скрыть такую широкую улыбку. Вскоре он вернул глаза к Элен, но вдруг заметил, что её весёлая улыбка померкла. Юдекса тут же поглотило беспокойство и он понизил громкость голоса.       — Тебя что-то беспокоит?       Она ответила с небольшой задержкой. Подняв к нему глаза, Элен слабо улыбнулась, скрывая озабоченность.       — Нет, всё хорошо. Просто всякая ерунда приходит в голову.       Его такой ответ не устроил. Он плавно вышел из танца, вытягивая Элен за руку с паркета. Он оглянулся, заприметив официанта с подносом, и снова обернулся к девушке.       — Хочешь шампанского? Или выйти на балкон?       — Нёвиллет, пожалуйста, перестань так переживать, всё правда в порядке. — Она грустно свела брови, держа его руку. — Но я не против выйти на воздух…       Если бы Гидро Архонт сейчас увидела Юдекса, она бы определённо оставила едкий комментарий о том, что он суетится, как морская выдра, охраняющая свои ракушки. Если бы Фокалорс сейчас увидела Верховного Судью, она бы определённо не оставила без внимания то, как он без стеснения за руку ведёт свою пассию через весь зал к балкону. Но она не увидела, так как ей уже наскучили майские вечера, громкие балы и болтовня с гостями, которых она так ожидала в начале месяца. Сейчас же она просто отправилась играть в карты, оставив за главную и так нервничавшую мелюзину Инес.       Нёвиллет и Элен вышли на балкон, где было чуть тише и свежее, чем в зале. Он оперся поясницей на балюстраду и сложил руки на груди, глядя на девушку подле себя. Она положила ладони на прохладный камень и посмотрела вниз на пару экипажей, то ли привезших, то ли увозящих гостей. Элен могла бы и дальше молчать, ей было приятно даже просто находиться рядом с Юдексом, но он явно ждал от неё чего-то, хотя бы подсказки о том, что её волновало. Она повернула к нему голову и вздохнула.       — Мне неспокойно. Я чувствую, как на душе у меня начинают разгоняться волны… — Элен приложила руку к груди, печально смотря на Нёвиллета. — Ничего не могу поделать с этим ощущением, оно уже несколько дней меня преследует…       Он чуть нахмурился, но тут же постарался скрыть обеспокоенность под мягкой улыбкой. Нёвиллет верил в предчувствие и знаки, но не хотел заставлять Элен волноваться ещё сильнее. Он осторожно взял её ладонь и поднёс к губам, мягко и невесомо целуя холодные костяшки.       — Я уверен, что всё будет хорошо. — Большим пальцем он начал медленно поглаживать гладкую кожу её руки. — Теперь мы вместе, а это значит, что я не позволю ничему плохому с тобой случиться.       Она ответила ему лишь печальной улыбкой, чуть сильнее сжав его руку… Однако такой интимный и трогательный момент был нарушен появлением госпожи Архонта. Опираясь на одну из помощниц-мелюзин, Фурина хохоча вывалилась на балкон, держа в руке полу-пустой бокал шампанского. Явно не первый, как подумал Нёвиллет, вздыхая и снова облокачиваясь на балюстраду. Он всё ещё держал Элен за руку, а она удивлённо смотрела на хозяйку бала. Фурина наконец поймала стабильную позицию, чуть похлопав мелюзину по голове.       — Нашла вас… — Девушка ухмыльнулась, глядя на недовольного Юдекса и его спутницу. Элен тут же присела в реверансе. — Сегодня вы стали самой обсуждаемой новостью бала, к слову! Переняли внимание и обожание моих подданных…       — Прошу прощения… — Элен чуть склонила голову, неловко улыбаясь. — Мы ни в коем случае не планировали занимать ваше место под софитами…       — Перестаньте, мадемуазель д’Атталь! — Фурина засмеялась и залпом допила своё шампанское, вручая бокал мелюзине. — Я даже не против. Я люблю, когда мной восхищаются… но эти балы мне уже ужасно надоели. Тц… хорошо, что скоро это всё закончится.       Элен мягко усмехнулась. Каков же был энтузиазм Фокалорс, когда этот месяц только начался! А теперь хозяйка сама говорила о том, что всё это ей опостылело.       — Если я не ошибаюсь, остался только один бал на следующей неделе. Так, госпожа Фурина?       — Верно. — Девушка устало вздохнула и подошла к балюстраде, вставая рядом с Элен. Она скосила на неё глаза и хитро улыбнулась. — Но когда всё это закончится, я была бы рада видеть вас гостьей моего дома. Думаю, мы бы могли быть хорошими подругами.       Щёки Элен вспыхнули, и она неловко отвела взгляд в пол, не зная, куда его пристроить. Быть подругами с самим Архонтом… Звучало, как сон.       — Да что вы, госпожа Фурина… Это такая честь…       — Ну перестаньте! Я всё решила — июнь я объявляю месяцем чаепитий! Приходите ко мне в любой день, мадемуазель д’Атталь, — Фурина пригнулась ближе к ней и понизила голос, — вместе с Юдексом или без.       Обе девушки засмеялись. Улыбнулась даже маленькая мелюзина, держащая в руках пустой бокал Архонта. Она перевела взгляд на Верховного Судью и заметила, что даже он улыбался, хотя и совсем незаметно. Более того, мелюзина подметила, как скреплённые руки Юдекса и Элен д’Атталь сжались чуть сильнее.