Острый лунный лучик

Я ждала. Но все боги умерли — настоящие и выдуманные. И больше никто не мог заставить его сдержать нашу клятву. Я ждала. И дождалась. Айзек Фостер приговорён к смертной казни. Он по-настоящему умрёт. И больше не сможет убить меня. И что мне теперь делать? Я не могу жить, но и умереть теперь тоже не могу. Кажется, не то в Библии, не то в какой-то ещё книге рассказывалось о вечно скитающихся голодных духах. Они и хотели бы умереть насовсем, да не могут. Хотели бы забрать чьё-то тело и жить чью-то жизнь, настоящую, нормальную, но и это им не дано. Каждое украденное тело оказывается лишь плохо сшитой куклой. Никакой настоящей жизни. Я зависла между небом и землёй. Оказалось, что я не нужна ни тем, ни другим. Кажется из всех, кого я успела и не успела сделать своими, только Заку я была нужна. Пусть лишь ненадолго — пока мы не выбрались из того здания — но всё же. Но и он умрёт. И даже не потому, что станет моим. Нет. Смерть отберёт его у меня. Что я по этому поводу чувствую? Безразличие? Я ведь уже немножко умерла, вот и мало что чувствую. Но есть в этом безразличии и нотка чего-то такого, что мне очень трудно объяснить. Я бы сказала, что не хочу, чтобы Зак умер где-то там, где нет меня. Но время моей безграничной власти прошло. Мне остаётся вздохнуть и достать припрятанный в палате нож. Те глупые люди, которые считают меня сумасшедшей, ни разу даже не подумали обыскать мою палату. Это даже можно было бы назвать смешным, если бы я умела смеяться. Посмотрим... Надо всего-навсего прищуриться и растянуть губы, вот так... Нет, глупо. Дохлая рыба. Всё ещё дохлая рыба. Может, поэтому Зак так за мной и не пришёл? Я не сплю. Давно не сплю. Почему? Не знаю. Может, жду Зака. Может, не хочу видеть то, что скрывается в моей голове. Поэтому я ложусь на кровать и просто закрываю глаза, прижимая к груди нож — единственное, что мне от него осталось. Может, если убить себя его ножом, то это будет считаться, будто меня убил Зак? Нет, Боженька запрещает самоубийство. И пусть Он тоже умер, но всё равно. Сегодня, хоть я и не сплю, мне всё же снится сон. Мне снится, как Зак ломает решётки на моём окне, крошит стекло тяжеленной косой, блестящей в свете луны, будто ещё один полумесяц, хватает меня, и мы несёмся прочь отсюда. И все те глупые люди ничего не могут с нами поделать. Он снова обещает меня убить, и я готова ждать сколько угодно, пока это не случится. Как жаль, что с утра и решётка, и стекло, и даже я — всё оказывается на прежнем месте. Меня снова утешат тем, что Зак теперь точно не сможет меня похитить. Впридачу мне выдадут горсть таблеток. От круглых меня тошнит, а в голове всё перемешивается. А вот продолговатые синие я люблю. От них снятся яркие сны. Но об этом я врачам не скажу, конечно. Равно как и про нож, спрятанный в моей комнате.