Последний год

— Шухер, Капитан на горизонте, повторяю, Капитан на горизонте! — с запалом проорал Костик, влетев в класс, попутно чуть не сбив Артёма. Ученики второпях начали убирать разного рода курительные устройства и еду в сумки. Женя, перемахнув прямиком через парту, уселся рядом с Марком, ошарашенно глядевшим на друга. Саша и Костя, сдерживая смех, тоже заняли свои места. Марина смотрела на это зрелище безразлично, не разделяя всеобщего веселья. Эдик же, не заинтересованный происходящим, сидел, навалившись на стену, и смотрел в затылок Марины. — Тихо! — разрываемый хохотом, прикрикнул Костя. Через несколько секунд в наполненный тишиной класс вошёл Леонид Константинович, как всегда в меланхоличном настроении, с пальто, накинутым на плечи, и учебником в руках. — Маринка, ну! — взглянула на Марину Саша, не в силах сдержать улыбку. Марина вздохнула, встала со стула и безэмоциональным, но громким голосом произнесла: — О, капитан, мой капитан! Класс взорвался от смеха. Дать такое презабавное прозвище классному руководителю пришло в голову Жене после просмотра одного небезызвестного фильма. Однако все знали — с Леонидом Константиновичем шутки плохи, а потому никому, кроме Марины, произнести эту искромётную фразу не удалось бы. Не совсем ясно, почему Капитан был более лоялен к Марине. В школе говорили, что они родственники, раз делят одну фамилию. Марине не казалась эта фраза такой уж смешной, и она не разделяла общей истерики. Всех скорее веселила и распаляла сама ситуация — суровому математику дали отлично подходящую ему кличку. Впрочем, чаще всего искать причину веселья школьников бывает бесполезно. Эдик, прикрыв рот ладонью, украдкой посмеивался, однако его смешки всё равно утопали в общем гоготе. Юноша перевёл взгляд на классрука — тот стоял, нисколько не изменившись в лице, и наблюдал за начавшейся вакханалией. Марина опустилась на стул и стала разглядывать свои ногти. Эдик наклонился к ней и произнёс: — Вот ведь дебилы, нашли, над чем поржать. Маринины плечи дёрнулись, а рот расплылся в лёгкой улыбке. Эдику нравилось, когда она улыбалась. Леонид Константинович молчал, стоя перед взбесившимся классом. Постепенно ажиотаж стих, и ученики умолкли. Дождавшись тишины, Капитан положил книгу на стол, повесил пальто на спинку учительского кресла и оглядел класс. — Успокоились? — обычным тоном произнёс он. Леонид Константинович никогда не кричал, это и не требовалось. Сейчас, придя в себя, ученики начали понимать, что, возможно, такая шутка выйдет им боком. — Акимова, задержись после урока. А вы, пустозвоны, доставайте двойные листочки. Никто больше не издал ни звука. Конечно, не могла им такая выходка сойти с рук. Только Ира что-то недовольно пробурчала, копаясь в сумке, а Рома злобно сжал челюсти. — Молодец, гений, придумал эту хрень ты, а писали самостоятельную все! — злобно бросила Ира, выходя из класса, попутно одарив бритую голову Кости смачной оплеухой. — Так работает круговая порука! — обиженно воскликнул Спиваков, потирая затылок. Хоть идея с прозвищем и принадлежала Жене, озвучить её прямо перед Леонидом Константиновичем было задумкой Кости. — Двойка по алгебре в сентябре, отлично, — саркастически произнёс Эдик, обращаясь к Артёму. — Да, неприятно получится, — раздосадованно ответил Алиев. — Да тебе-то что? Получишь свою пятёрку и радуйся, — скептически произнёс Егоров. — Идёшь домой? Сегодня даже солнце вышло, тепло, — Артём поднял светловолосую голову и взглянул на Эдика. — Не могу, у Марины допы по физике, — глядя себе под ноги, ответил парень. Артём вкрадчиво поглядел в лицо Эдика, но ничего не сказал. Бесцельно просидев в столовой почти час, Эдик направился по пустым школьным коридорам к кабинету физики. Когда он подходил, дверь открылась, и из класса вышла Марина, встречаясь с юношей взглядами. — Ну как, юный Эйнштейн? — ухмыляясь и перехватывая рюкзак из рук девушки, спросил Эдик. — Как обычно, — чуть краснея, произнесла та, польщённая жестом одноклассника. — Много писанины и мало смысла. Идя по тротуарам мимо проезжающих машин, Марина и Эдик говорили обо всём подряд, что приходило в голову. Эдик, будучи на добрые полголовы выше Марины, всё время наклонялся к ней, стараясь заглянуть в её лицо, обрамлённое короткими, густыми чёрными волосами. — Что сказал Капитан? — вспоминая сегодняшнее происшествие, спросил Эдик. — Сказал, что больше он подобного мне с рук не спустит, несмотря на то, что я его племянница, — произнеся это, Марина со страхом встрепенулась, будто вспомнила что-то, и взглянула на Эдика. — Только никому ни слова, я… — Я помню, помню, — смеясь, успокоил её юноша, — не волнуйся, я могила. Подойдя к подъезду, в котором жила Марина, Эдик долго стоял напротив девушки, засунув руки в карманы джинсовой куртки. Ему не хотелось прощаться. Солнечные лучи проходили сквозь ещё не опавшую листву и красиво ложились на лицо Марины. Эдик старался отводить глаза в сторону, себе под ноги, куда угодно, но в конечном счёте его взгляд всё равно возвращался к лицу девушки. Она же разглядывала его лоб и глаза. Эдик говорил бессвязно, о чём попало — о новых кроссовках, о домашке по химии и о том, какой Кирсанов всё-таки мудак — лишь бы подольше оттянуть момент прощания. Марина слушала его внимательно, склонив голову вбок и не отводя от него серых глаз. Ей нравился тембр его голоса — глубокий, бархатистый. Эдик же всё чаще ловил себя на мысли о том, какая всё-таки она красивая в лучах золотого осеннего солнца. Вдруг от дерева над ними оторвался высохший лист и плавно упал на голову Эдика. Марина произнесла: — Стой, не шевелись. Она аккуратно потянулась к голове юноши и выхватила листик из копны собранных на затылке тёмно-русых волос. А Эдик, не успев ничего понять, молча следил за сосредоточенным взглядом Марины. Ему показалось, что она никогда не была красивее, чем в этот момент. Марина улыбнулась и легонько дотронулась листиком до кончика носа Эдика. Он смущённо почесал нос, после чего тихо засмеялся. — Мне пора, — поджимая губы, произнесла Марина. — Увидимся завтра. — Да, увидимся, — с лёгкой досадой в голосе ответил Эдик. В самом деле, сколько можно чесать языком, у неё тоже дела есть. Марина потянулась к шее Эдика и легко обняла его. Юноша обхватил её спину, немного притягивая к себе. Когда Марина уже начала убирать руки с его шеи, Эдик наклонился и невесомо, едва заметно коснулся губами щеки девушки. Этот непринуждённый жест заметно смутил Марину. Эдик отдал ей рюкзак и произнёс: — До завтра. В ответ девушка лишь неопределённо махнула рукой и скрылась в подъезде. Эдик развернулся и направился прочь из двора, усыпанного бурой листвой. Он чувствовал себя прекрасно. Ради этого стоит терпеть школьные будни, думалось ему.