Цветы тянутся к солнцу

Джозеф смотрит на свое отражение в чайной чашке (и на живые желтые розы, вплетенные в искусственный венок), когда чья-то тень нависает над ним. — Джек, — говорит он, даже не поднимая головы, и отставляет чашку на стол. — Во-первых, тебя не приглашали. Во-вторых, ты опоздал. — Ты не думаешь, что два этих пункта немного противоречат друг другу, старик? — смеется Потрошитель, падая на свободное кресло. Все остальные участники этого небольшого милого чаепития смотрят на незваного гостя с долей усталости и неодобрения, но тот, кажется, совсем не смущается этого. — Сразу к делу, — Джек немного подается вперед, рассматривая фотографа из-под маски. — Кто это? Джозеф знает, что значит этот вопрос, но с удивительным безразличием уточняет: — Про что ты говоришь? Кажется, потрошитель закатывает глаза под своей маской, но тянет с противной интонацией: — Я про розы, которыми ты хвалишься уже хрен знает сколько. — Джек! — наконец, вслух возмущается Мэри, — Сколько тебе повторять, не выражайся! Потрошитель поднимает ладони, извиняясь, но все еще не сводит с Джозефа взгляда, ожидая ответа. — Вы поспорили с Лео и Бейном. На деньги, — говорит фотограф, поднимаясь и собираясь покинуть комнату. — Даже если? — склабится Джек. — Ты все еще не ответил. — Не ответил, потому что не знаю. Вот и все. Выдержке Джозефа только позавидовать можно, и все же, даже он останавливается, когда слышит в голосе Мэри весомую долю заботы. — Неужели ты даже не начинал искать? Фотограф разворачивается. Ему хочется ответить, что он взрослый (даже слишком) человек и разберется со своей личной жизнью самостоятельно. Что у него есть подозрения, но он не хочет ими разбрасываться просто так. Что кто бы это ни был, им предстоит тяжелый разговор, а может даже несколько, и это может затянуться надолго, но в итоге только смотрит холодно на собравшихся. Впрочем, их это, судя по всему, ничуть не беспокоит. — Ты же знаешь, для кого-то это может быть очень важно! И тебе все равно? — Нет, мне не все равно, — Джозеф нервно дергает уголком губ. — Это допрос? — Что-то вроде того, — не упускает случая съехидничать Джек. — Не нервничай так, они желают тебе только всего хорошего, — подает голос Антонио. — Какая прекрасная новость. Думаю, услышав ее от демона, я точно проникнусь. Фотограф не собирается терпеть этого и уже хочет уйти, как слышит вопрос. — Это тот самый выживший? Что? “Тот самый”? Что они могут знать? — Почему “тот”? Почему не “та”? — Потому что мы все здесь слишком реалисты, чтобы поверить в твою восхитительную правильность? — озвучивает Джек и ойкает, получая локтем в бок. — Ай, Мэри! За что?! — За твое поведение, — цедит королева, прежде чем повернуться к Джозефу и снова мило улыбнуться. — Не подумай ничего такого, мы просто действительно беспокоимся о тебе. — Да, да, я понимаю… Боль сдавливает голову терновым венцом, и против его воли лицо фотографа словно дробится на острые осколки. — Прошу прощения, вынужден откланяться, — говорит он, разворачивается и уходит, не обращая внимания на оклики. Как же это все утомляет...