Я не смогла бы так любить

      Ему снился багрянец, расплывающийся поблёскивающим пятном по чёрному бархату. Снилось, что тело его летело в невесомости, чудесное свободное падение...       Над ним простирались звёзды в непостижимо-далёкой вышине. И, наверное, стоило бы считать это прекрасным. Но это приводило в ужас: звёзды были столь бледными, столь безликими, столь безучастными...       Сонхва распахнул глаза и резко сел на кровати, тяжело и загнанно дыша. Картинка звёздного непроглядно-чёрного неба отпечаталась в глазах чувством одиночества и неясной беспричинной тревоги.       — Хва?       Прохладная узкая ладонь коснулась его напряжённого плеча в успокаивающем жесте.       — Что-то случилось?       Сонхва повернул голову, всё ещё стараясь привести дыхание в норму, и встретился с сонным взглядом стройной шатенки, что неторопливо приподнялась с подушки рядом, внимательно оглядывая его лицо.       — Нет… — немного запоздало постарался он успокоить её, и, прочистив горло, добавил: — Нет, ничего. Просто дурной сон приснился. Я разбудил тебя?       Девушка бросила взгляд на прикроватные часы на тумбочке, негромко отвечая:       — Сейчас уже четыре утра. Мне нужно собираться.       Сонхва обхватил лицо руками, с силой потирая пальцами веки, словно пытаясь стереть из памяти недавний сон.       — Да… — заторможенно согласился он с шатенкой. — Да, ладно. Хорошо.       Внимательные карамельно-карие глаза вновь задержали на нём обеспокоенный взгляд. Она уточнила:       — С тобой точно всё в порядке?       Сонхва слабо улыбнулся и кивнул, рассматривая её красивое лицо в предрассветной полутьме комнаты.       — Я в норме. Просто эти дни были весьма… изнуряющими. — он откинулся на подушки, мягко скользя пальцами по обнажённому женскому плечу. — Хонджун хочет, чтобы тренировались больше.       Шатенка недовольно фыркнула, но затем мягко погладила тыльную сторону его ладони на своём плече.       — Куда уж больше? Тебе следует отдохнуть. — она отодвинулась, откидывая одеяло, и поднялась, добавляя напоследок: — Не вставай, я сама уйду.       Сонхва проводил взглядом её изящную фигуру в короткой шёлковой ночнушке до двери, прежде чем устало выдохнуть и прикрыть глаза тыльной стороной запястья.       Некоторое время в небольшой квартире раздавались лишь негромкое шуршание одежды, звуки воды и звяканье расчёски о стеклянную полочку перед зеркалом в ванной. Сонхва прислушивался к звукам практически неосознанно, и услышав едва различимый шорох её кошачьей походки, тут же крикнул в сторону коридора:       — Мирэ! Прости, что не провожаю! Обещаю в следующий раз лично закрою за тобой дверь!       Мирэ появилась на пороге спальни спустя несколько мгновений.       — Хва. — она показательно понизила голос, как бы намекая, что их соседи вряд ли будут довольны крикам в четыре часа утра. — Я не маленькая девочка. Меня не нужно везде водить за ручку.       Хва игриво и уже искренне улыбнулся, и в уголках его губ образовались лукавые ямочки.       — Я уже говорил, что ты – самая необыкновенная девушка в Корее? — он прекрасно знал, насколько очаровательными она находит эти его улыбки, и не преминул воспользоваться своим главным козырем.       Мирэ притворно недовольно закатила глаза, поднимая их к потолку и скрестила руки на груди, но тут же сдалась, когда по её лицу пробежала ответная предательская улыбка. Она искренне понадеялась, что в полумраке комнаты он не заметит, как порозовели её щёки: всё-таки обнажённый Пак Сонхва, накинувший простыню лишь до тазовых косточек, с взъерошенными волосами и озорными искорками в глазах, смотрелся на белоснежных простынях божественно. Слишком божественно для дьяволёнка, которым он на деле был.       — Заканчивай с этим ребячеством, закрывай глаза и спи. — как можно более строго ответила парню Мирэ и добавила уже чуть мягче, позволяя ему заметить беспокойство в своём голосе. — А утром либо возьми перерыв, либо тактично сообщи лидеру, что темп ваших тренировок нужно немного снизить. Хотя бы до той степени, чтобы один из лучших исполнителей в Корее не доходил до износа.       Сонхва изогнул бровь и хищно усмехнулся, чуть наклонив голову вбок при последних её словах.       — Мун Мирэ, ты сейчас сказала, что я лучший?       Мирэ возмущённо открыла рот, подняла брови и взмахнула пышными ресницами — боги, знала бы она как забавно и очаровательно выглядела в его глазах в такие мгновения, — но затем тут же сомкнула губы в твёрдую линию и резко развернулась в сторону коридора.       — Пак Сонхва, я сказала тебе закрыть глаза и спать! И я не намерена это повторять!       И отчеканив это, скрылась из поля его зрения.       Где-то на периферии слуха раздался щелчок, звук захлопнувшейся двери и ещё один щелчок автоматического замка.       Сонхва откинулся на подушки и по лицу его вновь заблуждала мягкая улыбка. Странные впечатления от неуютного сна и непонятная тревога полностью исчезли после их шутливого утреннего разговора. Да... с Мирэ всегда было так. Она дарила ему чувство спокойствия, умела находить нужные слова для поддержки, каким-то непостижимым даже ему совершенно образом становилась якорем для вечно-беснующегося моря мыслей.       С момента их знакомства в средней школе Мирэ оставалась ближайшим его другом: она никогда не говорила, что ей тяжело скрывать их дружбу, или что ей неудобно тащиться к нему через весь город. Мирэ трепетно хранила все его секреты, все их уютные вечера, и даже когда на него свалилась первая оглушительная волна популярности она не стала относится к нему или их необычной дружбе как-то иначе. А дружба у них и в самом деле была необычной.       Стала такой ещё после окончания старшей школы. Не потому что они оба незаметно вдруг выросли, но тут должна была сложиться целая сумма факторов. Заглядывая в прошлое, Сонхва и сам не мог понять, как же так произошло, что они в первый раз... переспали. Они вместе напились после того как она получила диплом в художественном, о котором мечтала, потом слово за слово, и Мирэ призналась, что иногда подрабатывала совсем не тем способом, который следует избирать юным и талантливым, а ещё очень симпатичным девушкам. Сонхва в тот миг испытал очень смешанные эмоции, однако алкоголь притупил неприятный укольчик где-то в животе и чувство дискомфорта по этому поводу. Напротив — в нём зажёгся неведомый азарт. Так что уже через минуту, его лучший и самый близкий друг, Мун Мирэ, сидела у него на бёдрах, терзая нетерпеливой лаской влажные мягкие губы, а его руки будто жили своей жизнью, ни на секунду не теряя тесного контакта с податливо-изгибающимся телом...       Вопреки ожиданиям, наутро ни один из них не испытал неловкости из-за произошедшего. Они оба тогда позавтракали, прибрались, перекинулись парой шуток, обнялись и разошлись. В последующий месяц они всё также виделись, но произошедшее не обсуждали, словно ничего и не было. А потом всё повторилось.       И затем уже вошло в привычку.       Сонхва не помнил, когда он первый раз оставил купюры на зеркале в её ванной, но потом стал просто уточнять её "рабочие" дни. Мирэ не возражала и не возмущалась: они заранее договаривались о встрече и её нюансах, а приятный бонус в виде нелишних купюр был очень кстати, при том, что у неё была основная работа — в небольшой дизайнерской компании. Сонхва частенько намекал, что с её творческим подходом ей следует делать костюмы для "какой-нибудь" музыкальной группы. На что Мирэ приторно-сладко пропевала, изображая влюблённую дурочку, что возможно при таком раскладе Тэхён из BTS и обратил бы внимание на её скромную персону. Хва в такие моменты возводил глаза к потолку и одобрительно усмехался с тихим, но различимым "язва".       У них были своеобразные отношения, которые случайному наблюдателю со стороны могли бы показаться противоречивыми и даже ненормальными, ведь в их обществе подобное порицалось. Но для Сонхва очевидно было то, что в их отношениях не было противоречий.       Мирэ была его лучшим другом, и не считая парней в группе и семьи — мамы, отца и брата, она оставалась тем человеком, которому он доверился бы в первую очередь. И неважно, что бы это было: чувство или проблема — Мирэ бы постаралась понять. Потому что он в её отношении поступал точно также.       Тогда, лёжа на рассвете в двуспальной постели в небольшой уютной квартире, и смотря как первые лучи восходящего солнца золотят потолок его спальни сквозь полупрозрачные занавеси, Сонхва ещё не догадывался насколько значимое событие произойдёт на сегодняшнем сборе группы.