чересчур долго.

      Череп возвращается слишком поздно.       Он сам того не понимает. Ему кажется, что он проболтался разрозненной кучкой атомов всего пару-тройку месяцев, медленно собирая себя по кусочкам после того, как его старая знакомая Марисса решила подорвать себя и все вокруг. Он чувствовал свой Источник, он знал, что ему еще есть место в мире живых, и не сильно торопился, собирая частицы себя в тот образ босоногого взъерошенного юношу, что закончил свою жизнь ужасным образом.       Череп возвращается в дом номер 35 на Портленд-Роу, появляется радом со своим Источником, и тут же несется вниз, корча самую страшную из своих рож, чтобы Холли Манро выронила в ужасе поднос с пончиками, а нелепый, похожий на скелет с рыжей башкой Квилл Киппс грохнулся со стула в попытке натянуть на морду свои волшебные очки. Чтобы Джордж Каббинс издал поросячий визг, раскидав бумаги, с которыми наверняка возится. Чтобы Энтони, черти бы его драли, Локвуд попытался допрыгнуть до своей рапиры, споткнулся о Киппса и сломал себе что-нибудь.       Чтобы Люси Карлайл распахнула глаза сначала в ужасе, а затем, узнав его, своего старого друга, товарища и компаньона, разрыдалась от счастья, что он вернулся, несмотря на то, что его размазало по всему Лондону.       Череп залетает на кухню, где на его памяти в это время собирались все пятеро придурков, пили чай, ржали, как кони, и придумывали планы по очередному нарушению закона. Но кухня пуста, чайник холоден, а на столе, о ужас, нет скатерти, а на столешнице (Череп не замечает слой пыли) ни фразы, ни рисуночка, ни даже кляксы кетчупа, которую точно поставил бы Джордж. Может, Манро все же надоела старая страшная скатерть, и она ее сожгла, пока никого нет? Череп хихикает, очень желая увидеть, как драматично упадет на колени Каббинс, когда увидит этот невероятный акт вандализма, и как Локвуду придется пообещать ему целую коробку шоколадных батончиков.       Но в доме тихо и темно, хотя на часах еще только полночь. Череп облетает комнаты одну за другой. Локвуда нет. Джорджа тоже. Неужели тогда, во время взрыва, эти придурки все-таки подохли, несмотря на его жертву? Джордж не пережил прогулки по Другой Стороне, а Локвуд умер от тоски по лучшему другу? А Люси? Она же точно должна быть жива, иначе с чего бы кому-то хранить его Источник?..       Но дом пуст, пылен и необитаем. И до Черепа медленно доходит.       Его не было слишком долго. Чересчур долго.       — Кажется, дом теперь мой… — горько усмехается Череп, поднимаясь на пыльный чердак. — Какая ирония, что именно этот дом превратится в ужасный дом с приведениями.