Watch Dogs №5

      «BLUME» — психиатрическая лечебница, спрятанная где-то в горах Сан-Франциско. Ходят слухи, что её пациентами становятся самые худшие из худших.

***

      Столовая. Время обеда.       — Йоу, чел! — перед лицом возникла чёрная маска, покрытая шипами, с дисплеем на месте глаз, на котором пикселями светился радостный смайл. — Так ты и есть тот чувак, о котором судачит весь персонал? Это ты позавчера избил до полусмерти почти два десятка шизиков на верхнем уровне? А потом просидел в изоляторе почти двое суток? — обладатель механического голоса с любопытством наклонил голову, скрытую под белым капюшоном, на бок.       — И что с того? — темнокожий вернулся к еде с безразличным лицом.       — Какой холодный, — незнакомец опустился на скамью и скрестил руки на груди. — А ты правда так силён, как говорят? Или те шизики были обычными сопляками и ты решил показаться сильным за их счёт?       — Мне, знаешь ли, пох*й, что ты там обо мне думаешь, — не меняясь в холодном лице. — Просто держись от меня подальше.       — Ой, мамочки. Боюсь-боюсь, — комично пролепетал шипованный. — Тут, «знаешь ли», есть чары[1] с мордахами и пострашнее твоей. Так что особо не вы*бывайся — так, совет на будущее, — серьёзный голосом. — Но ты меня заинтересовал, — снова весело. — Пожалуй, мы примем тебя в нашу банду. Ещё увидимся, Маркус Холлоуэй, — последнее незнакомец бросил, встав из-за стола и помахав рукой на прощание.       «Придурок» — пронеслось в голове брюнета.       Парень в маске заявлялся в столовую каждый день, из раза в раз доставая нового знакомца разговорами о всякой ерунде. И так продолжалось больше недели, пока Маркус, наконец, не сдался.       Обладатель механического голоса, Ренч, оказался предводителем абсолютно разношёрстной, но малочисленной группы пациентов — всего трое, не считая Холлоуэя и самого шипованного, — именующих себя «DedSec». Смысл такого названия Маркусу никто не смог объяснить доходчиво, потому желание разобраться в данном вопросе отпало довольно быстро.       Ренч. Никогда, вообще никогда не снимает свою маску. Носит её, словно щит, защищающий от безумия внешнего мира. Попал в «BLUME» около пяти лет назад, благодаря отчиму. Подробности он рассказывать не стал. За эти годы парень не раз предпринимал попытки побега, но каждая заканчивалась отсидкой в изоляторе. Год назад его перевели на четвёртый (из шести) уровень за попытку взлома системы безопасности больницы. Здесь в большинстве своём содержатся такие отморозки, которых не жалко и на электрический стул посадить. Маркус искренне удивился тому, как Ренч смог уцелеть в этом гадюшнике.       Джош. Довольно зашуганный белый парень. Наикрутейший хакер — по словам Ренча. Был переведён на один уровень вместе с шипованным, принимая непосредственное участие во взломе. Обожает энергетики.       Ситара. Единственная девушка в «DedSec». Имеет индийские корни. Умная и заботливая, строгая, но не ударит без причины. Рисует нереальные граффити. Из богатой семьи. Странно, почему она вообще сюда попала? Но хотя бы коридоры в её рисунках стали более живыми, и некоторые пациенты даже успокаиваются, рассматривая их часами.       Гораций. Ещё один самый адекватный член банды. Афроамериканец, как и Маркус. Дреды на голове больше походят на шапку. Говорят, что он попал в лечебницу, так как во время обычных бесед довёл нескольких человек до суицида. Даже на суде попытался провести этот номер. Как видно, не очень успешно. Когда же не пытается свести кого-то с ума, то вполне достойный собеседник.       И, наконец, Маркус. Новичок и тёмная лошадка. Он совершенно ничего о себе не рассказывает, но и не опровергает гуляющие о нём сплетни. Если верить слухам, то Холлоуэй — настоящая машина-убийца в теле человека, готовая без колебаний оторвать голову любому, кто перейдёт дорогу. Кстати, тоже хорош в хакинге.       Теперь, когда банда «DedSec», наконец, в сборе, их цель: организовать идеальный побег и позаботиться о том, чтобы никогда больше не вернуться в это прогнившее насквозь место. На разработку плана ушло почти три месяца.

***

      Время обеда.       — Йоу, М! — Ренч, пыша задором, опустился на скамью напротив Маркуса.       — Чего тебе? — брюнет, как и прежде, был скуп на эмоции.       — Холоден, как всегда. Ты сейчас обидел меня в лучших чувствах! Не хочешь извиниться? — играя, точно ужасная актриса, и мелькая смайлами на дисплее.       — Отъе*бись.       — Ренч, ну правда, каждый день одна пластинка, — Ситара села за стол, рядом с брюнетом. Следом за ней рядом с парнем в маске устроились и Джош с Горацием.       — Злые вы, — слёзно проскулил шипованный.       — Ну, ладно тебе. Не расстраивайся. Я не хотела тебя обидеть…       — Возитесь со взрослым парнем, словно с ребёнком, — встрял Маркус, явно раздражённый. — И не надоело вам?       — М, ты ревнуешь? — воодушевился Ренч. — Ну же, признайся, что ревнуешь. Тоже хочешь ласки? Так я тебя сейчас приласкаю! — он взобрался одним коленом на стол и потянулся к Холлоуэю с вытянутыми вперёд руками.       — Да отъе!..       — Мистер Блэкмен, — достаточно громко и чётко донеслось неподалёку. Ренч в тот же миг замер на месте, а на дисплее показался смайл… Страха? На лицах Горация, Джоша и Ситары ясно отразилась боль вкупе со сдерживаемой злостью.       — Пожалуйста, пройдёмте с нами, мистер Блэкмен, — вновь повторил доктор, изображая наигранную доброту и вежливость, когда двое крепких мужчин-санитаров встали по обе стороны за спиной Ренча. Маска не показывала всего того ужаса, что испытывал сейчас парень, но это чувство каким-то необъяснимым образом улавливалось в воздухе, слышалось в механическом дыхании. Не дождавшись ответа, доктор дал знак санитарам, и те взяли шипованного под локти, словно преступника во время ареста. Вчетвером они покидали столовую под молчаливые взгляды других пациентов и персонала лечебницы.       — Проклятье… Чёртовы ублюдки, — Ситара заскрипела зубами, с силой сжимая ручку пластмассовой столовой ложки.       — Вы ничего не хотите мне рассказать? — спросил Маркус. Но это было скорее требование, чем вопрос.       Троица неуверенно переглянулась, и девушка кивнула Горацию.       — Ты же знаешь, что Ренча упёк сюда его отчим? — Холлоуэй промолчал, но в ответе и не было нужды. — Старик… — было видно, насколько парню тяжело и некомфортно ворошить прошлое друга. — Он… насиловал парня… забавы ради! Кто-то из медперсонала узнал об этом, и с тех пор Ренча… Его…       — Когда кому-то из этих говноедов-мозгоправов хочется развлечься, — вступила Ситара, — то они приходят и уводят его в отдельную комнату, где продолжают свои издевательства, — ложка в её руке с характерным звуком обламывается на две части. — Пользуются своей властью над нами, как вздумается!       Выслушав товарищей, Маркус поймал момент, когда санитары были совсем близко к выходу, и резко поднялся с места.       — Начинаем сейчас же, — точно отдавая приказ.       — Ты спятил?! — шёпотом вспылила девушка. — Мы не уйдём без!..       — Я сказал: «Начинаем сейчас же», — низкий голос стал невероятно холодным, жестоким и властным. — Ренча я верну сам.       — Но!.. — Ситара хотела снова возразить, но Холлоуэя и след простыл. Только его спина мелькала в толпе других пациентов.       — Он прав, — выдохнул Гораций. — Медлить больше нельзя.       Двое оставшихся неуверенно кивнули.       Маркус незаметно для персонала проскользнул к выходу из столовой и осторожно выглянул за угол. Один из санитаров, что уводили Ренча, стоял у ближайшей, но всё равно довольно удалённой двери. Добежать до него, чтобы не заметил, шансов маловато. Однако времени на раздумья не было.       На его удачу санитар повернулся спиной, прислушиваясь к происходящему внутри комнаты. Тело среагировало молниеносно. Холлоуэй ринулся вперёд, стараясь передвигаться максимально бесшумно. Достигнув цели, он встал практически вплотную к санитару и парой быстрых точных движений свернул тому шею. Поймав ослабевшее тело, брюнет оттащил его на достаточное расстояние, чтобы открыть дверь. Но та уже была приоткрыта.       Внутри второй санитар, покрупнее, удерживал заведённые за спину руки сопротивляющегося Ренча, заставляя стоять на коленях. А доктор с самодовольной рожей сидел перед ними на стуле со спущенными штанами. За каждое неподчинение парень получал пощёчину.       Кровь с каждой секундой приливала к голове, пока не превратилась в волну безумного гнева. Маркус обернулся к мёртвому мужчине, желая в мясо размозжить его поросячью башку об стену, но кстати заметил авторучку в нагрудном кармане светлой формы.       Дверь скрипнула, но никто в кабинете не отвлёкся, наверняка думая, что это коллега снаружи решил понаблюдать за развлечением. Однако стоило раздаться щеколде замка, как нарушитель был обнаружен.       Первым напал санитар. Его удары были тяжёлыми, на теле точно останутся синяки. Но резкая боль только усиливала жажду крови. Очередной блок и контратака. Крупный мужчина замирает на несколько секунд, а после — падает наземь. Из одного уха торчит металлический кончик ручки. Маркус дышит тяжело, но не от полученных ударов, а от возбуждения. Он поднимает хищный взгляд на доктора: тот сидит верхом на Ренче и душит его. Парень, пытаясь ловить ртом воздух, руками старается разорвать хватку на шее и активно пинает в спину острыми коленками. Маркус движется быстро и, находясь уже в одном коротком шаге, отбрасывает мужчину назад мощным пинком прямо в голову. А всего через несколько секунд его кулаки врезаются в лицо медика не менее слабыми ударами. Комнату постепенно наполняет звук ломающихся костей, едва заглушаемый мясом под отслоившейся кожей и хлюпаньем крови.       — Й… йоу…       Рука замирает в воздухе.       — Йоу… М, — голос раздался совсем близко.       Маркус медленно оборачивается и встречается злым, полным ярости взглядом с доброй широкой улыбкой. В тот миг Холлоуэй перестал замечать что-либо ещё вокруг, кроме тонких светлых губ, растянувшихся плавной дугой, худощавого лица с чуть впалыми щеками, светлого ёжика небрежно остриженных волос. От внимания не ушли и ссадины от ударов, и синяки с мешками под глазами от недостатка сна, и шрам от ожога, простирающийся от правого глаза вверх к волосам.       Холодные пальцы рук вдруг коснулись лица, мягко стирая с тёмной кожи багровые брызги крови. Заворожённый чистотой голубых глаз, Маркус безвольно ожидает кары за очередной срыв. Но вместо болезненного наказания, ощущает шероховатые потрескавшиеся губы на своих. Такой лёгкий, неловкий поцелуй. Холлоуэй выдыхает ртом, приоткрывая его, и в следующую секунду чувствует горячий язык у себя во рту. Тот приятно щекочет нёбо и почти сразу же переплетается с языком брюнета в странном хаотичном танце. Подступающая слюна каждый новый поцелуй делает более влажным, более пошлым, заставляя необычное приятное тепло растекаться по телу, расслабляя напряжённые мышцы.       Маркус резко приходит в себя, когда слышит своё произнесённое вскользь имя. Он отстраняется и встречает недоумевающий из-за его реакции взгляд голубых глаз.       — Ренч?.. Что, по-твоему, ты делаешь?       — Пользуюсь случаем? — блондин пожал плечами и наклонился для нового поцелуя, но снова был прерван.       — Сейчас не время для шуток, — строго. — Мы уходим, — Холлоуэй поднялся с колен и прошёлся взглядом по помещению. На столе оказалась маска Ренча, которая сразу же была возвращена хозяину.       Парни также нашли и прихватили с собой единственные электрошок и пистолет с несколькими дозами транквилизатора. За время поисков Маркус успел сообщить напарнику об экстренном старте их операции по побегу и пожурил за крайне восторженную реакцию. Но, судя по всему, Ренч и эту критику встретил шутливо.

***

      Где-то в горах.       Прохладный ветер ранней осенью приятно щекочет кожу. Яркие лучи едва закатного солнца, шелест и хруст травы под ногами, вид на город вдалеке. Всё вокруг указывает лишь на одно — у них получилось. Команда «DedSec» в полном составе выбралась на свободу. За их потрёпанными спинами осталась забытая Богом лечебница, по коридорам которой сейчас вовсю мельтешат безнадёжные пациенты и весь оставшийся в живых персонал. Крови на руках, одежде и лице Маркуса стало ещё больше. Его жажда насилия пробуждалась каждый раз, когда кому-то из товарищей грозила опасность. В особенности из-за Ренча, который своим безрассудством старательно привлекал внимание медперсонала, службы безопасности и охраны. Но всё, наконец, закончилось, и лишь синяки, ушибы и неглубокие порезы на время заставят вспоминать те круги Ада, через которые каждому пришлось пройти в своё время. Но точно ли на этом всё?       — Йоу, чуваки! — Ренч вдруг остановился, когда команда двигалась по скалистой местности в направлении города. — Мы кое-что забыли!       Три пары глаз уставились на него в полном недоумении.       — Победный фейерверк! — блондин достал из кармана украденных при побеге джинс маленький пульт с одной единственной кнопкой и нажал её. Секунд через десять под ногами начали чувствоваться усиливающиеся вибрации, что не могло сулить ничего хорошего. А чуть позднее все видимые над землёй этажи «BLUME» стали складываться, как карточный домик, покрывая пылью ближайший километр или два вокруг. И пока половина банды стояла с раскрытыми от шока ртами, Ренч сиял счастливыми смайлами на дисплее.       — Ну, М, — он повернулся к Холлоуэю, — как тебе? Я пришёл, увидел, рванул, кончил и закурил!       — Ты двинутый. Нет, конкретно обдолбанный. Но… — Маркус задумался на несколько секунд. — Кажется, я люблю тебя, — не меняя каменное выражение лица.       — Долой сомнения, бро, — блондин снял маску и потянул на себя парня за грудки в надежде продолжить то, на чём они остановились в том кабинете среди пары трупов.       «Придурки, — одновременно пронеслось в головах Ситары, Горация и Джоша, отделяющих счастливую парочку от столь красочного и романтичного пейзажа: разрушающегося здания психиатрической лечебницы «BLUME» под заглушаемые вопли пропащих душ.