Не в своей тарелке

***

      Жизнь возвращалась в прежнее русло, но стала разительно отличаться от прежнего течения. Теперь в ней не было Камиллы, а на еë место стал претендовать отец. До лучшего друга он дотянуть никак не мог. Часто их с Пашей разговоры заканчивались на одной и той же ноте: отец, пытаясь стать сыну другом, упорно бился головой о стену его недоверия.       Бросать в иные реальности Пашу перестало. Он даже счёл это поводом не заводить с отцом разговоры о странном баре, который, как казалось парню, был ключом к этим броскам. Единственным, что ещё напоминало о последнем перемещении, была бумажка с номером телефона, где мелким почерком написано имя. «Тогда голос сказал о какой-то Ангелине, — как-то вечером думал парень, набирая цифры в телефоне, — возможно, он говорил об этой женщине.»       Номер набран, даже гудки пошли. За ними последовала музыка. Буквально несколько секунд длилось ожидание, но Паша ощутил их, словно вечность. Короткий «пик», — и на другом конце линии послышался женский голос: — Да-да? — спросил женский голос. — Вы Ангелина? — неуверенно уточнил парень. — Ох! — воскликнула женщина, словно вспомнила что-то важное, — Мы же с тобой вчера виделись и там, и тут. — И там, и тут? — переспросил Паша, а слова отдались болью в голове. — Да, надеюсь, ты что-нибудь запомнил о том, что мы вчера говорили, — Ангелина задумалась и продолжила говорить, — Нужно ещё увидеться, ты поможешь мне!       Парень хотел было спросить, но женщина бросила трубку, оставив его в полном замешательстве. Разговор с Камиллой не дал ничего. Ангелина же явно знала больше, но и от неё ничего добиться Паша не сумел. Оставался отец, который тоже мог быть ниточкой к разгадке.       На следующий же день после школы парень пошёл к нему домой. У отца был выходной. Паша очень и очень надеялся, что хотя бы теперь картина станет яснее. — Пап, это я, — сказал он, когда из домофона послышался голос.       Приветливое пиликанье, — открытие двери, и парень вошёл внутрь. В голове крутились вопросы. Паша старательно придавал им понятную форму.              Один выбор он уже сделал, но теперь перед ним стоял ещё один. Сравнивать их важность парень не решался, но ясно понимал, что ставит на кон многое. — Привет, сынок! — поздоровался отец, радушно приглашая в квартиру, — Будешь есть? — Привет, я поговорить пришёл, — сразу пояснил Паша.       Он прошёл внутрь, стараясь не смотреть на отца. Семён был удивлен такому заявлению. Обычно именно он инициировал разговоры, но даже в таких случаях сын не особо откровенничал. — О чём? — с трепетом спросил отец, подумав, что сын наконец доверит ему, его родителю, что-то важное. — О том баре, где мы были в нашу первую встречу, — ответил он, — Я недавно приходил на этот адрес; там ничего нет. — Давай пройдëм в кухню, — предложил мужчина. Паша пошёл вслед за отцом. Они сели друг напротив друга, и тот заговорил с улыбкой, — Наверно, ты адресом ошибся, вот и все дела. — Но этот бар рядом с моей школой, так? — стал расспрашивать парень. — Ну да, на той же улице, — отвечал ему отец. — А выходили мы через центральный ход, а потом налево пошли, да? — уточнял Паша, думая, каким же параноиком показывал себя, — Потом направо, и вот лестница на цоколь, где бар. — Да, всё так, — Семён упорно не понимал его ход мысли. — Я приходил туда тринадцатого числа, — парень сказал точную дату и тут же задумался о перемещениях, которые не мучали уже долго, — там ничего не было. — Прямо-таки ничего? — отец поднял брови, задумчиво глянув в окно, — Не хочу тебя обидеть и Мартушку тоже оскорбить не хочу, но ты в неё пошёл. Она тоже с плеча рубит, если что-то случится.       Паша замолчал. В памяти всплыли слёзы матери. Сколько раз он видел, как она плакала, сидя на полу? Парень и вспомнить не мог. Теперь он начинал ненавидеть. Мозг выстраивал стройную цепочку, где виной всему был именно отец. Мать несчастна из-за него, как и сын. — Рубит с плеча? — переспросил он, одним только чудом сдержавшись, — Что ты имеешь в виду? — Я же говорил, что твой дед виноват в том, что Марта меня ненавидит, — жалуясь, проговорил отец, даже не представляя, чего стоило сыну сдерживать гнев сейчас, — Он посчитал меня недостойным твоей мамы, сказал, чтобы я шёл, куда подальше, угрожал, что тихо-мирно избавиться от меня, если сам не соглашусь. И моя доля вины есть, но мне угрожали, сам подумай. — Доля вины? — потеряв терпение, заговорил Паша, — Мама столько пережила из-за тебя, а от тебя ничего все эти годы, только приходил прощения просить, а она плакала потом часами, сидя у входной двери. Бабушка её оскорбляет тоже из-за тебя. А дед? Как ты смеешь очернять его память? Он сделал для меня больше, чем ты! — Хочешь винить меня в этом — вини, — грустно ответил ему отец, — твоё право.       Парень еле сдержался, чтобы вновь не закричать. Поднялся и вышел из кухни. Отец хотел последовать. В коридоре хлопнула дверь.       Паша брëл по улице. Он был зол на себя, на отца. И домой идти не хотелось. Там уставшая от бумажной работы мать, которую он так хотел защитить. Да, вот только, что он мог?       Парень остановился. Он и не заметил, что дошёл до парка с его выдающимся памятником Лермонтову. Паша смотрел на это медное изваяние, пытаясь понять секрет успеха поэта. — Есть закурить? — спросил он, подойдя к веселой компании, сидящей на одной из скамеек вокруг Михаила Юрьевича.       Ему охотно дали сигарету, даже раскурили сами. Паша взял её в зубы и пошёл, куда глаза глядят. Он курил впервые в жизни. Сознание затуманилось, а редкий, но удушающий кашель снова пробуждал его, но настолько ненадолго, что ни одна мысль не могла задержаться в голове дольше нескольких секунд.       Паша не помнил, как дошёл домой. Было стыдно. Но он упорно не понимал перед кем. Долго плутал, слишком долго. — Я же просила тебя, — сказала мать, когда сын ещё переступил порог. — Прости, — только и смог ответить он.       Паша переминался с ноги на ногу, но заходить решительно не хотел. Мать выжидающе смотрела. Парень чувствовал взгляд, понимал, что его значение. Оттого и не хотел заходить. Через силу перешагнул порог. — Ужин уже остыл, — сказала женщина.       Сын понимал, что она злится. Вина терзала изнутри. — Прости, — снова сказал парень. — За что? — со вздохом спросила мать, — Сам разогреешь поесть, а я спать пойду. Ты тоже не засиживайся.       Она ушла к себе в комнату, а Паша остался в коридоре. Медленными движениями он стал снимать обувь и верхнюю одежду. Есть не хотелось. Во рту до сих пор стоял горький вкус табака. Казалось, что сигаретный дым стоял в голове. Без единой мысли парень повалился на диван. Бок колола мамина спица, а несколько клубков лежали где-то в ногах. Он долго просто лежал в смутной дремоте.       В голове одна за другой сменялись мысли, а Паша никак не мог уследить за ними. Сон не приходил. Вся ночь прошла в полусонном состоянии. Каждый раз, когда мать вставала, он почти выбирался из дремоты, но окончательно не просыпался. — Почему ты даже не разделся? — под утро послышался голос матери. Парень почувствовал, как она гладила по волосам, — Спицы тоже не стал убирать.       Паша лишь молча открыл глаза и посмотрел на мать. Она взглянула в окно с грустной улыбкой. Чувство вины кольнуло с новой силой. Паша приподнял голову. Марта мельком глянула на сына, поднимаясь. — Ты плохо выглядишь, — сказала она, стоя в дверях, — позвоню Роману Олеговичу и скажу, что ты приболел.       Парень лишь кивнул и, только мать вышла, уткнулся лицом в диван. Оосознал, что наделал. Камилла ненавидела его, отец обижен, а если мать не разочарована в нём, то очень огорчена. Паша головой понимал, что виноват в этом сам, но хотелось винить всех и каждого.       Мать уже ушла, а парень, так и лежал на диване. Думать ни о чём он не мог. Паша хотел бы поговорить с кем-то, но не было того, кто хотел бы поговорить с ним. Несколько минут поиска такого человека закончились вполне успешно. Парень вспомнил, что Ангелина просила чем-то помочь. — Вот бы ответила, — бубнил он, пока гудки не сменились бодрым женским голосом, — Здравствуйте, Ангелина. — Здравствуй, Пашка, — ответила она спокойно, — Насчёт чего звонишь? — Вы говорили о каком-то деле, в котором я могу помочь, — напомнил парень, надеясь, что действительно может сделать что-то не во вред. — Да, — Ангелина заговорила заметно бодрее, — мы должны встретиться. В библиотеке имени Мамина-Сибиряка. Сегодня вечером в большом зале. — Хорошо, — отозвался он.       Ангелина попрощалась и бросила трубку. После разговора парень почувствовал себя немного лучше. Казалось, что он стал значимее. Хотя бы появилась цель.       В собственном доме, Паша начал чувствовать себя призраком. Из комнаты выходить, словно не было сил. Лишь ближе к часу дня он поднялся. Даже есть не стал, а только умылся. Всё остальное сейчас казалось более, чем бесполезным. Не дожидаясь вечера, ушёл из дома. Он брëл по улице, лениво перебирая ногами и не зная, чем занять себя. — Здравствуй, — услышал он, словно сквозь пелену, — классный говорил, что ты заболел.       Парень поднял голову и увидел перед собой обеспокоенное лицо Маришки. На её губах появилась еле заметная улыбка. Одноклассница показалась совсем другой. Обычно незаметная, она выглядела примечательно, слишком ярко. — Ладно, я пойду, мне нужно в библиотеку, — Маришка хотела было уйти, помахав на прощание. — Мамина-Сибиряка? — Да, — удивленно ответила девушка, — тебе туда надо, Паш? — Ну, — спохватившись, парень улыбнулся, заметив взволнованность в глазах Маришки, — да. — Тогда, — она развернулась и неуверенно спросила, — пойдём?       Паша кивнул, и они пошли. Одноклассница пыталась завести разговор, но каждый раз отводила взгляд.       Уже в библиотеке Маришка села за стопку книг. Она была словно специально подготовлена. Парень опустился на стул рядом и глянул на большие часы. — Ты не будешь брать книги? — одноклассница посмотрела на него удивлённо. — Не сейчас, — лениво ответил Паша, доставая наушники. — Кто должен прийти? — тихо и неуверенно спросила Маришка. — Неважно, — кратко проговорил он, мельком глянув на неë.      

***

      Только начался вечерний час пик. Машины стояли в пробке, нетерпеливо шумя. Ангелина уже подходила к спальному району. Приметила женщину, идущую к дому. Пошла за ней. — Ты опять пришла к Настоятелю? — спросила та, тихим голосом выдавая всю свою злость. — К сожалению, — Геля окинула взглядом дверь, исписанную оскорблениями, — Зойка, когда тебя начало бросать?       Женщина дрогнула всем телом, но в задумчивости произнесла в ответ: — Никогда, — голос её дрожал, но Зоя старалась скрыть это. «А мне было семнадцать, — вспоминая, подумала Ангелина, — нужно узнать об этом ещё у кого-нибудь из наших.» — Но зачем это кому-то вроде тебя? — женщина нахмурилась. — Я постоянно задаюсь глупыми вопросами, — Геля улыбнулась, с отвращением понимая, как нагло врёт. — Это похоже на тебя, — Зоя отперла дверь.       Пропустила гостю первой. Чуть только Ангелина исчезла за свисающими цветными нитками, женщина закрылась. Геля отодвинула их рукой. Спиной к ней стоял коренастый мужчина. — Дочь, — обратился к Ангелине, — не ждал тебя в нашем благодатном доме. — Я тоже, — сказала она, обведя глазами фигуру мужчины, — мне нужно узнать о том учении. — О, — он развернулся и с книгой в руках сел на пол, — тебя опять начало «бросать»? — Это неважно, мне нужно узнать, — Геля села на пол напротив мужчины, — когда обычно начинаются броски?      

***

      Маришка уже давно ушла, а Паша сидел и ждал. Он лениво проходил вдоль полок. Мимолётный взгляд библиотекаря скользнул по парню. — Какую книгу вы хотите взять? — всё намеревался спросить он, — Какой жанр вы предпочитаете? — Есть что-нибудь о перемещениях в пространстве, времени и прочем? — под напором библиотекаря сдался Паша. — Попаданчество? Или что-то более научное? — уточнил тот. — Научное, полагаю, — обрывисто ответил он. — О! — работник библиотеки с энтузиазмом повёл парня к полке.       Они встали у шкафа. Множество книг красовались различными обложками. Паша с удивлением оглядел их. Он не предполагал, что шкаф по такой теме может быть полным до краев, переползая на соседний с подростковой фантастикой. — Что вас конкретно интересует? — поинтересовался библиотекарь. — Перемещения в пространстве, времени, их влияние на человека и всё такое, — ответил Паша, ощупывая корешок одной из книг. — Тогда вам нужно почитать Гайкину и Олушко, — тот подал ему несколько книг в цветных обложках с портретами авторов.       С интересом парень взял их и прошёлся по названиям. «Теория вольной души и безвольного тела», «Метаморфозы сознания», «Как избежать разрушения высших тел человеческого существа при перемещении души» и многие другие с не менее странными для Паши названиями. — Это то, что вам нужно для начала, — со знанием дела заявил библиотекарь, — Если я вам понадоблюсь, то зовите.       Паша уселся за стол и принялся осматривать книги. «Теория…» показалась ему интересной, и парень открыл первую страницы: «Предисловие. Здравствуйте, мой дорогой читатель! Для начала я хочу пояснить вам, какой вопрос я подниму в этой книге. Название должно говорить само за себя, знаю, оно и говорит, но вам ведь интересна суть вопроса, не так ли? Моя теория заключается в воле души и безволии тела, это понятно. Определимся с терминами: Воля — это свобода, возможность делать все, что нужно или хотеться, независимость от других. Безволье — это ограниченность, зависимость прямая или косвенная. Душа — одно из высших тел человеческого существа, управляемая духом и сохраняющая в себе опыт. Тело — оболочка для души, духа и прочих высших тел…»       Парень вздохнул, понимая, что эта информация может помочь. Паша был вынужден перечитать, если не все книги из стопки, данной библиотекарем, то хотя бы треть. «Вот бы Ангелина пришла, — думал он, вновь погрузившись в чтение, — надеюсь, не придётся долго возиться с этим.»       Паша перелистывал одну страницу за другой, ища что-то, что могло бы ему помочь. «Перемещение» мелькнуло перед глазами. »…Перемещение души и духа возможно лишь в случае смерти, то есть утраты телесный оболочек, или вмешательства высших миров…» — Высших миров? — переспросил вслухон.       Паша поднялся и, взяв «Теорию…», побрëл между стеллажей. Искал библиотекаря. Не зря же тот сказал к нему обратиться, если понадобиться? — Вы всё? — удивленный работник осмотрел парня, — А, у вас вопрос, да? — Да, про эти, — Паша замялся, а потом договорил, — Высшие миры. О них есть что-нибудь более подробное? — Только если в архиве, — задумчиво ответил библиотекарь, — Вы же хотите понять всё это, да? Это займет много времени, поэтому думаю, что нам стоит познакомиться. Я Игорь, а ты? — Павел? — парень от неожиданности уронил книгу. — Значит, Павлик, я могу достать для тебя сканы, — предложил Игорь, — а ты мне расскажи о том, как тебя начало бросать. Договорились?       Паша замер. Он и представить не мог, что есть кто-то ещё, кто знает о «бросках», кроме него и Ангелины.      

***

— Когда броски начались у тебя, Дочь? — спросил мужчина, выглянув из-за книги. — Возраст? — Геля непонимающе оглядела его, — За пару месяцев до нашей первой встречи. Но как это поможет ответить на мой вопрос? — Тебе было семнадцать тогда, это я помню, — он улыбнулся, — Мои броски начались в том же возрасте. Зося не нашла себя до сих пор. — Хотите сказать, что семнадцатилетие — это ответ? — девушка вздохнула, — Не звучит так уж правдоподобно. — Ну, ничего не могу поделать, — мужчина улыбнулся, — Я стараюсь быть Отцом для всех, кто вынужден жить так. Правдоподобность моих слов действительно шаткая, но это всё, что я знаю. Возможно, возраст не ответ.       Он замолк на несколько минут, пока Ангелина над чем-то задумалась. В коридоре послышались шаркающие шаги. — Зосечка, прошу, принеси мне пару свечей, — попросил мужчина и шепотом обратился к Геле, — Рад, что ты наконец приняла свою броскость.       Он засмеялся, а девушка скорчилась, словно съела что-то кислое. Быстрым движением поднялась и двинулась было к выходу из квартиры, но столкнулась с Зоей. — Тебе стоит уйти, как несколько лет назад, — прошипела та, — но не возвращаться в попытках загладить вину перед Настоятелем. — Я тоже рада была повидаться, — Геля дружелюбно улыбнулась. «Фальшиво…» — пронеслось в головах у них.       Зоя зашла в комнату Настоятеля, а Ангелина выскользнула из квартиры. Она чувствовала, что наступила на те же грабли. Много лет назад случилось то же самое. Тогда ещё легкомысленным подростком она узнала о том, что есть такие же «броские», как говорил сам Настоятель. Геля глянула на время. «Наверно, Паша уже ушёл, — подумала она, — на всякий случай надо зайти в библиотеку.»      

***

      Парень выглянул в небольшое окошко над часами. Игорь должен был уйти ещё полчаса назад, но остался. Он протирал полки с книгами, порой поглядывая. — Почему ты так хочешь избавиться от них? — внезапно спросил Игорь. — Это портит мне жизнь, — с удивлением Паша отметил свой грубый тон. — Твоя жизнь скучная, а это хоть какие-то краски, — он пожал плечами, взяв одну из книг с полки, — А то, как ты себя вёл в здравом рассудке — это отвратительно. — Я знаю, — парень вздохнул и, положив книгу, устало опустил голову на стол, — вот только не знаю, как это прекратить. Я оттолкнул отца, Камиллу, а мама… с ней всë сложно. Я боялся умереть там, но возвращался. И всё становилось хуже. Намного хуже, — он стукнул по столу. Поднялся столб пыли. — Легче? — Игорь опустился на стул рядом с ласковой улыбкой, — Я рад, что ты встретился мне, а знаешь почему?       Паша с интересом поднял взгляд. Кто знал, какие причины могли быть у этого странного человека? — Во-первых, — Игорь начал загибать пальцы, — я люблю грустных людей. Во-вторых, они меня тоже любят, — он самодовольно улыбнулся, — В-третьих, я давно ищу способ свалить из этой скучной вселенной.       Игорь откинулся на спинку стула. Паша с тем же интересом изучал его лицо. Не старше двадцати пяти, это ясно. Крашеные волосы, из-под свитера торчит край татуировки, но вся одежда настолько уютная и неподходящая под его лицо, хоть и оправленное таким кротким элементом, как очки, и поведение, чуть хамовитое и самоуверенное. Чем-то Игорь напоминал Паше Камиллу. Активные, интересные, умные, но только Камилле не хватало уверенности, какая лилась через край у Игоря. Он просто выглядел и вёл себя смелее. Пожалуй, в Пашиных глазах он мог сравниться только с Ангелиной. «Им стоило бы познакомиться, » — вдруг подумал парень, но не понял о ком: Камилла или Геле. — То есть ты здесь неместный? — спросил Паша после некоторого молчания. — К несчастью, ты неправ, — Игорь печально склонил голову, — Меня бросало какое-то время, я боялся, но потом всё прекратилось, а теперь мне тут скучно.       Паша замер. Прекращение. Он об этом и помыслить не мог. — Как? — подскочив, спросил парень, чуть ли не крича.       Он наклонился к Игорю, сжимая плечи всё сильнее. Тот пытался отстраниться, но Паша держал крепко. — Успокойся, — Игорь аккуратно отодвинул стул, тихонько вставая.       Библиотекарь взял его руки в свои. Сделал шаг назад, потянув Пашу за собой. Затем отступил вправо, вперёд, потом влево и снова назад. Паша опешил, не понимая, что делал Игорб. От непонимания совершенно растерялся, и только Игорь остановился, спросил: — Это как-то поможет с бросками? — Нет, но теперь ты спокоен, — он улыбнулся, — Думаю, ты заметил, что я занимался бальными танцами.       Паша с полным непониманием покосился на библиотекаря. Тот лишь улыбался. — А теперь, Павлик, давай поговорим спокойно, хорошо? — сказал Игорь, снова закружив его в танце, — Я могу отвести тебя к одному человеку, который знает, как можно избавиться от броскости. — Броскость? — Паша задумался, стараясь двигаться в заданном темпе, и улыбнулся, — Кто придумал такое странное обозначение? — Я привык звать его Отцом, — библиотекарь пожал плечами. — Что значит привык? — парень случайно наступил Игорю на ногу, — Прости. — Не извиняйся, Павлуш, — он улыбнулся, немного наклонив голову и остановившись, — он стал для меня наставником в трудный период жизни. Давай, шаг вперёд.       Паша сделал шаг, слушая указания Игоря. Шаг за шагом они медленно ходили по кругу в зале библиотеки. Утихли волнения. Казалось, что время замерло. — Всё, — гордый собой библиотекарь остановился, — теперь можешь поражать девчонок и мальчишек на школьных дискотеках. — Ага, — парень с сомнением глянул на свои ноги. — Ты хорошо справился, — для убедительности Игорь кивнул, — а теперь нам пора возвратиться к поискам.       Библиотекарь глянул на время. Уже час, как он должен был пойти домой. — Сможешь завтра прийти, Павлик? — спросил Игорь, — Твоя мама будет переживать, если ты задержишься.       Паша кивнул, повернувшись к столу; снова придётся искать нужные книги. — Припрячу, — библиотекарь улыбнулся. — Спасибо большое, — он поддался вперёд, но осёкся, — я пойду. — Через рабочий выход, — Игорь хихикнул.       

***

      Паша зашёл в квартиру, стараясь понять дома ли мать. Из кухни доносился её голос. — Я стараюсь, ты же знаешь это, — раздраженно и устало говорила она. — Мам? — он заглянул в кухню. — Ох, до свидания, — женщина положила телефон на стол и со всей серьезностью, которую только могла показать, заговорила — Паш, — её голос дрогнул, как и она сама, — прошу, не заставляй меня так волноваться.       Мать хотела было обнять, но осеклась и, взяв телефон, пошла в комнату. — В холодильнике ничего нет, но в тумбе есть заварная лапша, если ты голоден, — спокойно проговорила она, замерев в коридоре, — а потом иди спать, тебе завтра в школу.       Парень ждал, пока мать уйдёт к себе. Он осматривал кухню с тоской. Паша опустился на стул, погружаясь в свои мысли. Хотелось винить себя, но и без этого чувствовал себя отвратительно. Выглянул в окно. На улице было ещё темно.       С появлением отца жизнь изменилась не так, как Паша предполагал.       Часы мерно тикали, заставляя мысли биться о череп и сердце в грудной клетке в общем темпе. Паша готов был отдать всë лишь бы отец не появился. Без него всё казалось таким спокойным. Лишь тяжëлый вздох матери вернул парня в реальность. — Ложись, — не то попросила, не то приказала она.       Сын поднялся и пошёл в свою комнату, на секунду заколебавшись перед матерью. На душе было вязко, как в болоте. Паша лёг на диван, не в силах провалиться в сон. Перед глазами мелькнул яркий свет. Парень зажмурился, а когда открыл, оказался в каком-то незнакомом городе. Понял, что снова бросило. Слишком легко Паша принял это и с интересом оглянулся. Люди то дружелюбно улыбались, то как-то демонстративно выказывали пренебрежение. Одна за другой улицы проплывали мимо, пока за руку парня кто-то не схватил. — Это вы? — с восторгом завопил ребёнок, указывая на монумент посередине города.       Он представлял собой несколько фигур держащий странную сферу. Паша рассеянно оглядел ребёнка и кивнул. Монумент представлял собой несколько человеческий фигур, держащий шар. Ни одна из фигуры на него не походила.       Ещë долго парень просто бродил городу, пока не наткнулся на величественное здание библиотеки. На вывеске красивыми буквами значилось: «Реконструкция старой городской библиотеки г. R имени Д.Н. Мамина-Сибиряка», — и внизу более мелко, — Городская библиотека имени Д.Н. Мамина-Сибиряка города новый R.»       Странное чувство, появившееся где-то в грудной клетке, отговаривало голову идти туда, но Паша всё же поднялся по низкой лестнице и зашёл внутрь. Даже не думал, что там кто-то будет.       Всë внутри выглядело той же декорацией, что и дом, из которого его в прошлый раз вывел голос. Парень огляделся. Каждая деталь одежды, все вещи, мебель вообще потеряли объём. Паша подошёл к библиотекарскому столу. Не было и намёка на Игоря. «Как я мог забыть?.. — в отчаянии подумал парень, — его не бросает…»       Странная боль охватила голову. Игорь вдруг стал ключом к спокойной жизни, который Паша потерял против своей воли.       Он посмотрел на всë ещё раз. Странно было понимать, что он в совершенно другом месте. Паша не мог перестать думать, что где-то там, в родном мире, он уже мог натворить многое. В бросках время шло непонятно.       На глаза попалась книга со знакомым лицом на обложке.       Людей было мало и казалось, что библиотекарей вообще нет. Паша оглядел зал ещё раз и сел за один из столов. Недолго он всматривался в портрет, а затем открыл книгу. Она очень напоминала ту, что Игорь давал этим вечером. «Меня начало бросать, когда мне было семнадцать. — рассказывала первая страница, не размениваясь на оглавление, — Я помню тот странный день. Я впервые встретился с другом после трёх лет разлуки. Мы долго гуляли, но я не помню ничего из нашей прогулке. Я словно был в другом месте. Я лишь помню об этом странном месте. В реальности я оказался, лишь когда друг уходил. По его походке я понял, что он зол. Я не знал, что произошло, и на следующий день спросил у него. Оказалось, что я оскорбил его, но ведь меня не было. Я был где-то далеко… но где?..»       Парень удивился, но продолжил. Посередине книги парень почувствовал странную боль в голове. Он зажмурился. Сознание будто упало к горлу. Странный звук раздался из ниоткуда. Тело сковало, и Паша едва ли мог даже открыть глаза. Казалось, что тянулись часы.       Парень открыл глаза. Ещë рябило, но скоро из темноты начали проявляться черты его комнаты. Телевизор праздно стоял посреди тумбы с вещами, мамино вязание лежало на одной из полок, учебники — на подоконнике в полном беспорядке. — Опять?.. — вслух подумал Паша, подходя к окну.       Уже было довольно светло. Парень посмотрел время и улыбнулся точности своей мысли; пять тридцать утра. — Надеюсь, эта броскость долго не продлиться, — что-то грустное было в этой мысли.       Паша потянулся в попытках взбодриться. Внутри блуждала странная радость, будто последние недели были лишь страшным сном.        Парень снова повалился на диван, а в голове мысли сменялись со скоростью света. Он вспомнил про уроки. На удивление, оценки не стали хуже.       Уже некоторое время страх перед бросками перерастал в интерес, но задавать вопросы Паша боялся. От Ангелины не было никаких новостей, а Игорь определенно знал больше, чем показывал, и его слова об Отце пугали. Паша старался не забивать голову, но мысли сами собой роились глубоко в сознании. Не дожидаясь, пока проснётся мать, парень собрался уходить. Быстро написал Маришке, что заболел, и пошёл к библиотеке.       В зале пусто, лишь несколько человек, которые то ли прогуливали занятия, то ли готовились к ним. Паша прошёл несколько стеллажей в поисках Игоря. Но его не было.       Парень в панике метнулся к шкафу с книгами по эзотерике. Он судорожно осматривал обложки одну за другой, не находя ни одной, что изучал вчера. Казалось, ещё немного и крыша улетит куда-нибудь на юг по горящей путёвке и вернётся ещё не скоро. — Почему ты не в школе? — послышался голос позади.       Паша обернулся и увидел озадаченного Игоря. Тот осторожно приблизился и забрал у парня книгу. — «Трудности перевода, или как общаться в высших состояниях»? — с непонятным выражением спросил он, — Не уверен, что тебе нужна эта книга, Павлик.       На несколько секунд мир для Паши замер. Он чувствовал, как ноги становятся ватными, а мозг закипает, превращаясь в кашу. — Меня бросило этой ночью, — прошептал парень, — я был в мире, где выиграл войну, там была Ангелина, R восстановили, была библиотека, а там книга про броскость и… я не понимаю, я схожу с ума.       Игорь положил «Трудности перевода…» на полку и обнял Пашу. Тот дрожал, как на морозе. — Идём, — он взял Пашу за руку и повёл к одной из дальних дверей, — Павлуш, как успокоишься, всё мне расскажешь, хорошо?       Парень лишь кивнул. Игорь открыл дверь, и они оказались в комнате персонала. За парой мониторов сидел мужчина средних лет, а рядом за столом старушка, перебирашая книги. — Ираида Васильевна, — проговорил библиотекарь, усадив Пашу за стол, — напоите ребёнка чаем, чтобы успокоился. — А что такое, Игорюш? — поинтересовалась она с добродушной улыбкой. — Книга одна нужна для доклада в школу, — сразу ответил он, — в архивах лежит, искать надо, а ребёнок волнуется, что не найдётся, и не успеет сделать доклад.       Старушка сочувственно глянула на Пашу. — Вот затюкают детей своей писаниной, а всякие Ираиды Васильевны и Игорюши потом разгребают, — со слабой улыбкой заключила она, уже семеня к чайнику.       Библиотекарь улыбнулся. Помахал парню рукой и вышел в зал. Паша чувствовал нечто странное. Ощущение напоминало встречи с родней, когда мама отходила. Витающие в воздухе отторжение и внешняя безопасность конфузили, только сильнее пугая.       Ираида Васильевна поставила перед Пашей чашку чая. С улыбкой присела рядом. Порой старушка смотрела на парня, но чаще вскакивала и бралась перебирать отданные людьми книги. Паша попробовал чай. Тепло разливалось по телу вместе с наступившим покоем.       Парень не знал, сколько времени прошло, пока Игорь не пришел. Библиотекарь сел на корточки перед ним, смотря в лицо. — Успокоился? — спросил тот с улыбкой.       Парень кивнул. Ираида Васильевна положила руку на плечо Игоря. — Игорюш, хочешь чаек? — предложила она. — Давайте, — согласился он.       Старушка налила чашку чая и поставила на стол, а сама начала клеить на книги номера. Игорь сел на соседний стул. Он взял чай и отхлебнул. — Игорь, ты сильно тут не засиживайся, — посоветовал охранник, — хотя чай Ираиды Васильевны стоит того, чтобы терпеть ругань начальства.       Он улыбнулся и снова повернулся к экрану. Игорь глянул на Пашу. Некоторое время молчал, дожидаясь, пока парень заговорит. Библиотекарь поднялся потягиваясь. — Пойдем, найду тебе книжку, — предложил он.       В зале было так же мало людей, даже казалось, что стало меньше. Они шли между стеллажей в молчании. — Расскажи про свой бросок, — попросил Игорь, повернувшись к одной из книжных полок. — Меня бросило ночью, — начал он с большими паузами, — я не мог уснуть, а потом… Меня кидало в тот мир, я точно помню, но теперь всë было иначе. Я стал там героем, я жил в R, только тот R был восстановленным, новым, там была такая библиотека, но книги были совсем другими, то есть одна книга…       Игорь заметил, что Паша ходил по грани между волнением и истерикой. Он улыбнулся и взял за руку. — Ты говорил про неё, — заговорил он спокойно, — «Разрушение…», да? — парень кивнул, — давай посмотрим, есть ли она у нас…       Библиотекарь повёл к абонементу и посадил на стул для посетителей, а сам стоя начал искать базу книг. Понемногу Паша успокаивался. С интересом поглядывал на Игоря. — Разрушение… — бормотал тот, приглядываясь к клавиатуре, а потом к первым вышедшим названиям — ценных реликвий, или пособие по реставрации… нет… моральных устоев… пропаганда, — молодой человек оторвался от экрана и глянул на Пашу, — там что-то про тело и душу с духом, да? — парень кивнул, а Игорь ввёл это в строку поиска, — О!       Паша поднялся, чтобы видеть экран. «Разрушение тела и духа» уже была у кого-то на руках. — Игорь, — Паша дотронулся до его плеча, — всё хорошо?       Тот лишь нервно усмехнулся, пытаясь улыбнуться. Парень, видя его замешательство, сам улыбнулся, чтобы хоть как-то подбодрить Игоря. — Всё хорошо, — хрипло сказал он, — просто книга на руках.       Парень задумался, как можно успокоить нового знакомого. Аккуратно взял его руки, поднимаясь со стула. Неуверенными движениями шагнул вперед. Игорь пристально посмотрел на парня, а потом на свои ноги. — Ты слишком напряжëн, — сказал он после недолгого молчания, — но да ладно, — молодой человек вздохнул, — Почему ты не в школе?       Паша сглотнул. Знала бы мать, — разочаровалась. — Не пошёл, да? — проговорил он, отстранившись, — не делай так, хорошо? Твоя мама будет волноваться, что ты пропускаешь школу.       Парень молчал. Игорь усмехнулся, смотря на его замешательство и неловкость. Положил ладони на плечи. Мерными шагами повёл к полке с книгами. — Так, — молодой человек задумался, — я не совсем уверен, что тебя бросило этой ночью, скорее, ночной кошмар на фоне стресса, — Игорь задумался, присмотревшись к полке, — завтра приходи к вечеру, хорошо, Павлик?       Он кивнул. — Так, а сейчас иди домой, — сказал Игорь, давая какую-то книгу.       Паша взял. Боялся встретить мать дома. В замешательстве парень набрал номер Гели. Гудки медленно тянулись, но трубку никто так и не поднял.      

***

      Ангелина бежала по разрушающимся улицам города. Дома, люди, машины исчезали, кричали, пропадая в забытие. Девушка замерла перед перекрытой развалинами улицей. В жилах стыла кровь. Геля оглянулась по сторонам. Та же разруха. Закрыла глаза, ожидая худшего. Резкая боль пронзила тело, и девушка рухнула на асфальт. Чувствовала, как её буквально вывернуло наружу. — Ангелина Сергеевна, — послышался голос коллеги, — ты опять уснула.       Рефлекторно девушка схватилась за живот, но все органы оказались на месте. — Гелечка, я же сказала тебе, — начала её коллега, — не ешь в нашей столовой, тем более, тебя недолюбливает повариха. — Да, учту, — пролепетала девушка, снова уткнувшись в монитор.       До конца рабочего дня оставалось всего полтора часа. Ангелина открыла почту для рабочего вида, а сама включила фильм на телефоне. Она не особо пыталась скрыть безделье, но привычка создавать иллюзию работы как-то сама собой вырабатывалась у офисного планктона.       Сегодня вечером она собиралась всё же прийти в библиотеку и поискать хоть что-нибудь. Слова отца о семнадцатилетии никак не выходили из головы. «Почему именно семнадцать? — думала она, надевая пальто, — Вроде, обычное число, но почему-то отец сказал о нëм… еще и Зося…»       Тусклые лампы улицы навевали воспоминания давно прошедшей юности. Тогда ещё незнающая броскости Геля жила спокойно, дружила со всеми и была образцом идеальной девушки, дочери и ученицы. Хотелось верить, что всё было именно так.       Но это изменилось в семнадцать. Прошла всего лишь неделя со дня рождения, но в голове постоянно кто-то шептал и снились странные сны, как тогда думала девушка. Только найдя отца и узнав его хорошо, их с Зоей пути разделились.       Геля поспешно покинула остальных броских, забрав с собой ещё несколько человек, но она не смогла уговорить ту, ради которой затеяла побег. Зоя помешалась на учении Отца, буквально обожествляя. Она отдала ему свою квартиру и жизнь. Она и обстирывала, и кормила его. Просила врать о своей броскости, лишь бы стать ближе с ним.       Оторваться от грузных мыслей Ангелина смогла лишь у библиотеки. Внутри не было почти никого. Разве что тот парень, которого Геля встретила вчера вечером. — Здравствуй, Ангелина, — сказал он, оторвавшись от раскладки формуляров, — нужна какая-то книга? — Да, — девушка улыбнулась, — Игорь, мне нужно что-нибудь о сакральном значении семнадцати. — Забавно, — молодой человек задумался, а его мысли были заняты вопросом о принадлежности Гели к броским, — тема неброская, конечно, — заметив лёгкое волнение девушки, продолжил, — но знаешь, у меня есть одно предложение. Эту книгу написал мой Отец, называется «Непредсказуемость и…» — «…броскость юности», — закончила она с ужасом.       Повисла тишина. Игорь радовался, что нашёл ещё одну свою, а Геля только ужасалась. Она дрожала всем телом, стараясь не закричать. После воспоминаний о Зосе, столь увлëкшийся учением броскости, она боялась наткнуться на кого-то подобного.       Книга была написана Отцом Настоятелем В свои годы Ангелина прочла её несколько раз, но без таких ярких результатов. Не прониклась теми идеями, о каких буквально кричала каждая страница. Не считала броски даром, боялась их, ненавидела. А это в корне противоречило Его идеям. — Не думала, что ты из этих, ну, — девушка пыталась собраться с духом. — Броских, — уточнил Игорь, — больше нет, к сожалению.       В груди у Гели зародилась надежда. Улыбка появилась на лице. Но потревожило «к сожалению». — Ты знаешь кого-нибудь ещё из наших? — спросила она. — Немногих, я редко хожу к отцу, — отвечал библиотекарь, — но я знаю его жену Зою и ещё нескольких, а ещë — тут он замялся, неуверенный следовало ли говорить о Паше, — я встретил одного нервного паренька, которого только недавно начало бросать. — Ты отводил его к отцу? — со всей серьёзностью спросила Ангелина. — Нет, — отвечал парень, — он хочет избавиться от броскости.       Ангелина слушала внимательно. Поддерживала «неизвестного» юношу. — Как успехи? — спросила девушка, не сдержав волнения. — Мы сидели так всего лишь вечер. Он весь день провел здесь, искал про перемещения и прочее, — рассказывал Игорь, не придавая особого значения. — Высокий, худощавый, с орлиным носом и короткими черными волосами? — уточнила Геля, сопоставив факты.       Они с Пашей договорились встретиться вчера в библиотеки, а сама же не пришла, но его страх броскости и желание избавиться разделяла. — Кто? — не сразу понял Игорь. — Парень тот! — чуть не закричала Геля, — Высокий, худой, нос большой, волосы короткие темные, синяки под глазами огромные, Пашей звать, семнадцать лет. — Да, — библиотекарь оторопел ещё больше.       Ни он, ни Геля не думали, что встретятся во второй раз, кратно страннее первого. — Он всё еще хочет отступиться от броскости? — спросила девушка тише, но с тем же беспокойством.       Игорь кивнул. Он глянул на наручные часы, а потом в зал. — Не против, если я проведу до дома? — тактично поинтересовался библиотекарь.       Ангелина согласилась. Ей не помешало бы отдохнуть, но пока было не до этого.       На улице уже холодало, и Геля с Игорем пытались, как можно быстрее идти. Разошлись, дойдя до дома девушки. Но парень пока не торопился к себе. Обмотавшись шарфом до самых глаз, он брëл по тому же спальному району в дом Отца.      

***

      Паша лежал в своей комнате. Матери не было дома весь день, как и отца. Парню казалось, что все его попытки сделать что-то хорошее терпели неудачи. Часы на кухне мерно тикали, а в голове будто капал кран. Это ощущение трудно было назвать приятным.       В дверном замке прокрутился ключ, и кто-то зашёл внутрь. Паша не смог уговорить себя подняться. Фигура пошла из коридора на кухню, а потом обошла все комнаты. — Вот всегда так, когда я прихожу, — парень понял, что говорила бабушка, — хоть бы поесть приготовила.       Её приход не обрадовал, но не было ни сил, ни желания даже вспоминать последний. Даже если бабушка, Паша едва ли любил ее. «Если бы хоть дед рано не умер, — подумал парень, прикидываясь спящим, чтобы не выслушивать нотаций, — то мог бы её усмирить, а теперь… ну, что есть.»       Шаркающие шаги послышались в комнате, но уже скоро затихли. Бабушка ушла. — Я сколько тебе раз говорила, — ворчала она, позвонив дочери, — хотя бы готовь ребёнку, ладно уж твоей матери, которую раз в пятилетку видишь… Вот что «да, мама»? Ничего же не приготовлено, ребёнок голодный. Хотя и не удивительно, мать ведь блядина. Будь отец жив, выпорол бы, — Паша ненавидел такие моменты, — Вот приедешь и покажешь, что ты там приготовила!       Бабушка еще долго бродила по квартире, но Паша уже не слушал, медленно погружаясь в сон.      

***

      Игорь позвонил в домофон. Ответила ему Зоя: — Вы пришли к Настоятелю? — спросила она со всей важностью, что только могла показать. — Да, — кратко ответил молодой человек, и дверь открылась.       Он зашёл и поднялся на лифте. На входе в квартиру стояла Зоя. В такие моменты она очень напоминала Игорю сфинкса, хотя скорее была похожа на кошку, сидящую на тапках хозяина. — Здравствуй, — проговорила она.       Только он ответил на приветствие, Зоя словно исчезла. Игорь даже не удивился. Прошёл в комнату и застал Отца за странным занятием. Он зачем-то капал воск на страницы книги. — Давно ты не приходил, Сын, — проговорил Настоятель, — тебя тяготит что-то? — Да, я чувствую себя счастливым, — заговорил Игорь, — но вокруг меня люди несчастны. Я хотел бы помочь, но не знаю, как сделать это. У меня вышло перестать бросаться, но я не знаю как. — Хочешь сказать, что кто-то не понимает, какой получил дар? — в голосе отца слышалась угроза, — Кто же так глуп? — Этот человек не поймёт истинную суть дара, — поспешил ретироваться парень, — потому я думаю, что лучше будет забрать его. За этим я и пришёл. Сам я потерял броскость ненамеренно и сожалею об этом, но я так же не хочу, чтобы недостойные познали дар. — Похвально, сын мой, но здесь я бессилен, — отвечал мужчина, поднимаясь, — Зосечка, кто ещё лишился дара? — Агния одна из последних, — сообщила появившиеся из ниоткуда девушка, глядя на него с фанатичным блеском в глазах, — после неё Семён и Родион. — Ты же знаешь их? — спросил отец Игоря. — Только Агнию, — проговорил он, потупив взгляд.       Мужчина глянул на Зою, и она достала из шкафа небольшой блокнот. Настоятель вырвал страницу с адресом Семёна. Игорь поблагодарил и поспешил уйти.       Где-то в груди родилось мерзкое чувство. Хотел позвонить Паше и обрадовать находкой, но вспомнил, что они так и не обменялись мобильными. «А что если зайти в библиотеку и найти его формуляр?» — подумал Игорь, но решил, что не стоит беспокоить и без того нервного Пашу.       Улыбнулся, вспоминая его неловкость. Она казалась милой, но утренняя истерика Паши никак не выходила из головы. Он пытался найти ответ в своей броскости и других знакомых ему броских. «Агния, — думал молодой человек, выдыхая белый от холода пар, — она потеряла «дар» намеренно, но после этого поехала кукушкой, а значит, вести Павлика к ней — не вариант, — Игорь перешёл через дорогу. Машин было немного, да и людей тоже, но почему-то парню стало тесно. Где-то в глубине сознания он волновался не меньше Паши, но не считал это важным, — И без этого Павлик нервный. Прямо как та девушка… Геля? Да, Геля.»       Парень дошёл до библиотеки, размышляя о срывах Паши. Игорь даже волновался за него. Несколько секунд смотрел на вывеску. В итоге он не сдержался.       С фонариком на телефоне Игорь дошёл до стойки и включил настольную лампу. Ушло около десяти минут, пока он не нашёл Пашин формуляр. Игорь забил номер в контакты и набрал.       Паша дремал, когда в кармане зазвонил телефон. Он встрепенулся и схватил его раньше, чем бабушкины шаги стали громче. — Здравствуйте, — шепотом поздоровался парень. — Это Игорь, — сразу ответил тот, — я записал твой номер из формуляра, и, — он заговорил оживлённее, — я нашёл кое-что, что поможет тебе избавиться от броскости.       Паша шумно выдохнул, пытаясь не закричать от радости. На другом конце провода Игорь чувствовал себя немного неловко, не совсем понимая от чего, своих действий или поведения Паши. — Павлик? — спросил он, — тебе плохо? — Нет, всё хорошо, — парень замер, когда дверь в коридоре открылась, — просто я рад, что появилась хоть какая-то надежда. — Хорошо, — сказал Игорь, — тогда завтра приходи, я расскажу всё подробнее. До завтра. — До завтра, — ответил Паша, сбросив звонок.       Игорь брëл по улицам, не желая идти домой, но спать уже хотелось. Медленно, но верно он пробирался по дворам к серой многоэтажке, где и снимал маленькую однушку уже несколько лет. Дешёвое жилье в спальном районе. Чего ещё можно желать, работая в библиотеке? Вот и Игорь не знал, чего желать. Ладно хоть работа любимая, и с бабушкой жить не приходилось.       Но у однушки парня была одна весомая проблема — отвратительная хозяйка, которая постоянно угрожала повысить квартплату, но в итоге только зря пугала Игоря.       Он заваривал себе чай, и с книгой в руках сёл на кровать. Читать полчаса-час перед сном было его традицией. Парень нарушал её, лишь когда слишком уставал.       Паша вышел в коридор. Там стояла мать. Она старалась улыбаться, но и сама Марта, и её сын понимали, что расслабиться сейчас не получится. — А теперь будешь показывать, что ты приготовила к приезду матери, — старушка вышла из кухни. — Прости, бабушка, — сказал Паша, опустив взгляд, — мама утром сварила борщ, а я весь его съел после школы. Мама звонила и говорила, что ты приедешь, но, видимо, прослушал, что сегодня.       Марта смотрела на сына, так откровенно лгавшего бабушке. — Тебе надо быть внимательней к ближнему своему, — сурово заключила та и обратилась к дочери, — я сделала мясо, хоть поедите нормально, а не на пустых борщах.       Старушка развернулась и снова скрылась в кухне. — Спасибо, — шепнула мать, снимая обувь.       Она повесила куртку и ушла к себе в комнату. Паша не знал, что теперь делать. Где-то в его существе заговорил страх. Убежим? — Зачем? — одними губами спросил его парень. Тут слишком сложно.       Паша вернулся к себе. Долго вертелся, пытаясь уснуть, но был уже не в состоянии. Из кухни слышал бабушкину ругань. Скоро и сама она зашла в комнату, чтобы позвать поесть.       Ужин напомнил Паше детство. Мать и бабушка напряженно молчали, а у него по спине бегали мурашки. Боялся, что начнётся ссора, но ещё больше страшился, что заставят выбирать. — Ты надолго, бабушка? — спросил Паша, собравшись. — Не больше недели, — с привычной ей надменность заговорила старушка. — Почему? — уточнил парень. Он хотел, чтобы бабушка уехала пораньше, но для этого нужна была веская причина. — Я не могу дольше находиться здесь, — ответила она, — Дома меня ждут Артик и цветы. — Но кто же их кормит и поливает? — На удивление, ты стал больше интересоваться мной, — только и сказала старушка.       

***

      Бабушка спала в комнате матери. Паша сидел на кухне. Мать сидела напротив в полном молчании. — Зачем ты позвала её? — спросил парень шепотом. — Следить за тобой, — ответила Марта с грустной улыбкой, — ты стал поздно возвращаться, а я не могу сбегать из офиса искать тебя.       Сын опустил голову. Искоса он глянул на часы. Сказать ему на это было нечего. Но и рассказывать про броски рискованно. Не так уж и много информации, как и броских знакомых. — Почему не ложишься спать? — наконец проговорил Паша. — Тошно.       Парень посмотрел на Марту. В её лице показалась усталая злость, которой сын давно не видел. — Мне будто снова семнадцать, — проговорила женщина, — всё плохо, мать орёт, работаю не в себя. Понимаешь, я устала, слишком устала. — Почему? — удивился Паша. — Я была беременна тобой, — она откинулась на спинку стула, — сбегала к бабушке, потом она умерла, затем твой отец начал странно себя вести, — Марта вздохнула, — я уже не была ни в чём уверена, когда родился ты. Думала, мол, ну что, малолетка без образования и отца ребёнка, на что собираешься жить? — она закрыла лицо руками, — Но мы живы, да? Мы не голодаем и не бичуем. Это уже хорошо, да? — Мам, я благодарен тебе, — проговорил сын серьёзно, — как бы много ты не работала, сколько бы работы не брала на дом, ты всегда находила время для меня. Ты всегда волнуешься за меня и моё будущее. Ты многое выносила не только ради меня. Я думаю, что тебе хватит винить себя, а отдохнуть наконец. И неважно, что говорит бабушка. Она не видит всей картины.       Марта улыбнулась, но не могла перестать плакать. — Да, есть за что волноваться, — сказала мать, — А я даже не знаю с кем ты. Меня это пугает, Паш. — Мам, я общаюсь с хорошими людьми, — заверил он, — и мы сидим на нейтральной территории. — Я не про это, по крайней мере не полностью, — женщина вздохнула, — понимаешь, я боюсь, что ты так же улетишь из гнезда, как сделала это я. — Всё хорошо, — сын дотронулся до её рук, — я не улечу так быстро. — Но и не улетай с криками и проклятьями, — Марта улыбнулась, — я не хочу, чтобы мы всю жизнь винили себя за это.       Она глянула на часы. — Нам пора спать? — спросил Паша. — Нам пора спать.

***

      Утром бабушка проснулась раньше всех. Не сыпала руганью, но и без этого атмосфера вокруг неё вгоняла в тоску. Паша с матерью вышли из дома, как можно раньше. — Может сказать ей, что всё хорошо, и её помощь больше не нужна? — предложил сын, пока они спускались в лифте. — Гиблый номер, — вздохнула Марта, — но я могу попросить соседку напеть ей об отравлении Артика. — Надеюсь, кота реально травить не будут, — уточнил Паша. — Нет, конечно, — женщина улыбнулась, а лифт открылся, — Сегодня не задерживайся, хорошо? — Да, мам.       Марта с сыном разошлись. Скоро парень был в школе. Первый урок пока не начался, и Паша впопыхах списывал домашнюю работу. — Почему ты не сделал? — спросила Маришка, сидевшая рядом. — Вчера было плохо, — парень не совсем врал, вчерашний день не был хорош. — Что случилось? — в разговор вмешалась Камилла. В её голосе слышалось волнение, — Что-то серьёзное? — Нет, — Паша растерялся, но нашёлся, что сказать, — просто температура была, да и то небольшая. — Вот и славно, — девушка улыбнулась и снова занялась своими делами.       Маришка ткнула парня в плечо. Прозвенел звонок на урок. — Учитель, — шепнула она, и Паша быстро отдал ей тетрадь.       Порой на уроках и переменах парень обменивался с Камиллой фразами. Паша считал это существенным шагом к примирению. Он почти был уверен, что они пойдут домой вместе, как раньше. Вот только у подруги последним уроком была профильная физика. — Паш, подожди, — попросила Маришка, когда парень уже выходил, — ты же живёшь рядом с библиотекой, да? — Можно и так сказать. А что такое? — Меня сегодня не встречает брат, а одна я редко хожу. Проводишь? — Хорошо, — Паша улыбнулся.       Они болтали по пути в библиотеку. По приходк Маришка пошла выбирать книги, парень — к столу библиотекаря. Вместо Игоря за ним сидела взрослая женщина. — Здравствуйте, — поздоровался Паша, — а вы не знаете, где Игорь? — У него сегодня выходной, — сообщила она, — но я тоже могу вам помочь. — Это личное, — пояснил парень.       Он помахал Маришке и вышел. Вспомнился их вечерний разговор. Возможно, Игорь занят этим самым кое-чем, что поможет Паше, но парень не мог, так сидеть на месте. Он позвонил на номер библиотекаря. — Павлик? — послышался голос Игоря, — Всё хорошо? Тебя не бросало? — Нет, я в порядке, — заверил парень, — ты вчера сказал о чём-то, что поможет. Я думал, что могу как-нибудь помочь. — Давай тогда встретимся у твоей школы, — попросил молодой человек, — там я тебе всё и расскажу.      

***

      Игорь шёл от Агнии. Она была одной из сошедших с ума из-за броскости. Несмотря ни на что, избавилась от неё.       Зачастую броские теряли свой дар случайно, а те, кто делал это намеренно, редко заканчивали хорошо.       Игорь уже видел Пашу издалека. Пошёл быстрее. — Здравствуй, — с улыбкой поздоровался он. — Привет, — неловко поздоровался парень, — может, зайдëм куда, а не будем стоять у этой… здесь? — Ты же помнишь, зачем мы сюда пришли? — насторожился Игорь. — Конечно, мы же собирались поговорить, — ответил парень — О чём? — допытывался он, а в голове крутились подозрения: «Бросило…» — Ладно, можешь не придумывать, — вздохнул Игорь, — тебя бросило, да? — «Бросило»? — удивился Паша, — Это называется так?       Игорь задумался. Отправлять домой к Паше неизвестно кого опасно. — Мы сейчас пойдём ко мне, — заговорил Игорь, — и решим, что делать со всем этим. А пока ты расскажешь о себе. — Ну, я Радаслава, мне недавно исполнилось 19, — заговорила она, а парень начал чувствовать себя немного странно, — Меня… «бросает»? Уже несколько лет, но я никогда не встречала кого-то такого же в других местах, куда попадала. — У нас с этим, к сожалению, всё хорошо, — он вздохнул. — Я впервые здесь, — сказала Радаслава.       Они подходили к дому Игоря. Парень пропустил её вперёд. — Возьми телефон и позвони маме, — попросил он.       Рада достала из кармана, но отдала, не зная, что делать. Парень нашёл номер Марты. — Здравствуйте, — проговорил он, — я Игорь, друг вашего сына. Пока мы были в библиотеке, ему стало плохо. Я живу совсем рядом, и мы зашли ко мне. — Что с Пашей такое? — обеспокоенно спросила женщина. — Небольшая температура, но не стоит так волноваться. Паша засыпает, — парень старался подать всё, как можно безобиднее, но Марта всё равно начала сильно волноваться. — Хорошо, я позвоню, когда поеду с работы, и заеду за сыном, — нарочито спокойно сказала она, — Спасибо вам, Игорь. — Не за что, — он сбросил звонок и обратился к Радаславе, — Ты устраивайся пока, а я займусь делами.       Игорь искал решение Машиной броскости, но многое ещё оставалось непонятным. — А ты знаешь что-нибудь о бросках? — Рада села напротив парня, с интересом разглядывая его, — Это же ты? — Да, я всё ещё я, — Игорь улыбнулся, — Броски похожи на грипп, а ещё от них можно, так сказать, вылечиться. Странно, на самом деле, но хватит этого.       Молодой человек поднялся, потягиваясь. Полегчало. И Игорь взял книгу с тумбочки. — Хочешь, я почитаю? — предложил он, и Радаслава согласилась.       Они сели на кровать. Игорь начал читать вслух.