Запах спирта, крови и чего-то сладкого…

       Никогда ещё Кире не был так ненавистен поход в лагерный медпункт. Особенно, если врачом был тихий алкоголик — Валентин Сергеевич Носатов.       Сейчас она шла не по своей доброй воли, а тащила под руку неугомонного Валерку Лагунова, которому всюду мерещились вампиры.       — Неужели Вы ничего не понимаете, Кира Витальевна, они же повсюду! — вырываясь из цепких рук вожатой тараторил Лагунов.       Северцева тяжело вздохнула. Нет, на вожатку Ирку Копылову из третьего отряда она быть похожей совершенно не хотела, поэтому ответила Валерке как можно спокойнее.       — Лагунов, понимаю, что в коллективе не прижился, друзей новых не завёл, но ты, вроде как, парень не глупый, чего тогда в несуществующую ерунду веришь?       — В несуществующую ерунду? Да я сам видел, как… как Хлопов у Мухина кровь пил! В это Вы тоже не верите?       — Прости, Валер, но без доказательств я не…       Долю секунд Валера размышлял о чём-то, а потом выпалил то, от чего у Киры всё лицо побелело:       — А Денису?! Денису Вы бы поверили, Кира Витальевна? — с укором отчеканил пионер.       Кира молчала. В её груди разрасталась самая настоящая буря. Она не в силах была проронить ни слова. Так и стояла, пока не услышала спасительные шаги. Сначала она думала, что это Игорь, и уже хотела развернуться и высказать, что думает о его безалаберной работе вожатым, как вдруг поняла, что перед ней стоит вовсе не Корзухин, а доктор Носатов.       — В-валентин Сергеич… Я тут привела к в-вам Лагу-нова, в-вот, осмотрите его п-пожалуйста…       — Северцева! Может это Вам не здоровиться, стоите бледная, как мел. Что-то случилось? — в голосе доктора не было ни капли тревожности.       Валерка, наблюдавший за происходящим, решил вмешаться:       — Доктор, Кира Витальевна ногу подвернула. Ей бы тугую повязку сделать, а то…       — Разберёмся, Лагунов! Врач тут все-таки пока я. Свободен, пионэр.       Обескураженный, но довольный своей свободой Валерка ринулся прочь от медпункта и побежал в сторону Дружинного отряда, надеясь застать там Анастасийку.       Северцева и Носатов остались одни.       Пройдя в медпункт, доктор сел за стол, открыл журнал посещений и жестом пригласил Киру сесть на кушетку, но вожатая не шелохнулась.       — На что жалуемся? — все так же спокойно произнёс мужчина.       Но девушка молчала.       Доктор Носатов встал из-за стола, подошёл к Северцевой вплотную и стал смотреть.       Молчание затянулось.       Кира, которая все это время, опустив глаза вниз, разглядывала носки своих синих лодочек, вдруг резко впилась взглядом в карие глаза Валентина Сергеевича, её дыхание стало рваным, и в туже секунду, не соображая толком, что делает, коснулась своими потрескавшимися губами холодных губ Носатова и закрыла глаза.       Не осознавая до конца своего поступка, она как-будто под гипнозом не могла даже пошевелится. Понимание пришло только тогда, когда Валентин Сергеич сам начал отвечать на поцелуй Киры, но уже более настойчиво. А когда доктор и вовсе коснулся её руки, она почему-то сжала её так сильно, что наверняка можно было услышать хруст костяшек пальцев. В какой-то момент всё это стало казаться девушке сном, и она поспешила открыть глаза. И какого же было её удивление, когда перед ней стоял вовсе не Носатов, а Лагунов.       Денис Лагунов.       — Здравствуй, Кира… — губами мертвеца прошептал парень.       — Ч-что? Т-ты… мне мерещишься. Ты же умер. Умер!       Денис подарил ей лукавую улыбку.       — Да? А с кем же ты тогда целовалась? Не со мной, выходит?       — Выходит, не с тобой, — отбрила Кира. — Ты мне мерещишься. Исчезни.       — Да пожалуйста, только я потом всё равно приду. А ты и дальше объясняй своему доктору, что тебе показалось, потому что ты на солнышке перегрелась. — И снова ей улыбнулся.       Только теперь в его улыбке было что-то гадкое, не свойственное Лагунову старшему. Совсем.       — Он не мой. — Процедила девушка и резко отскочила назад.       Лицо Дениса рассеялось, а перед глазами снова стоял Валентин Сергеевич Носатов. Только теперь его взгляд выражал беспокойство.       — С тобой все хорошо? — спросил он, дотронувшись до плеча Киры, но она в ту же секунду отпрянула от него и пулей вылетела из медпункта.       Ещё никогда в жизни Кире не было так стыдно.

***

      Игорь Корзухин шёл в медпункт и напевал себе под нос строчки из песни «Space Oddity».       Войдя в кабинет доктора и поставив на стол бутылку водки, Игорь, к своему удивлению, не обнаружил врача на привычном месте и поначалу даже удивился. Собравшись уходить, Корзухин столкнулся с Валентином в проходе.       — Привет, Валя, — протянул руку Игорь.       Проигнорировав рукопожатие, хмурый доктор подошёл к окну и открыл форточку.       — Чего припёрся?       — Спросить хотел, заглядывал ли к тебе сегодня Лагунов?       — Твою мать. И ты туда же?       — В смысле?       — В коромысле! Только не говори, что и тебе они мерещатся. Я понимаю — пацан, но ты-то взрослый парень. И вообще, у меня обеденный перерыв начался. Сдрысни отсюда!       Игорь ошарашенно смотрел на врача непонимающим взглядом.       — Ты опять спирта перенюхал? —улыбнулся Игорь. — Или запасы водки кончились?       — Смешно тебе, да? — зло ухмыльнулся Носатов. — Не понимаешь ты ничего.       Корзухин засмеялся.       — А ты попробуй объяснить, вдруг пойму.       Доктор прыснул от негодования, и Игорь уловил в этом то, что и сам недавно почувствовал, но решил пока Сергеичу не сообщать о своих догадках, вдруг ошибается. Но студент почему-то верил в то, что чуйка его не подводит.       — Валь, давай сегодня после ужина встретимся здесь же. Посидим, выпьем.       Носатов с неохотой согласился.       — Ладно, только дружка своего сюда не вздумай приводить. Здесь вам не рюмочная.       Довольный Игорь похлопал врача по плечу.       — Замётано, Валентин Сергеич! С меня причитается.       — А теперь брысь отсюда! ***       Кира сидела на пляже и смотрела на воды речки Рейки, её это почему-то успокаивало. Давало внутреннее умиротворение, что-ли.       Сзади послышались шаги, и Северцева их без труда узнала. Это был её друг и однокурсник — Игорь Корзухин.       Игорь сел рядом и тоже устремил свой взгляд к воде.       Первой тишину нарушила Кира. Она больше не могла молчать.       — Как думаешь, как мне теперь себя вести? Я не хочу, чтобы он думал, будто я сама вешалась на него.       — А ты не думай. Как сердце подскажет, так и будешь.       — Это не шутки, Игорь.       — А кто сказал, что я шучу? Если он пошёл тебе навстречу, то что же в этом плохого?       Кира грустно вздохнула.       — Нет, ты не понимаешь. Дело не в нём вовсе, а во мне. Вернее в прошлом, хотя, зачем говорить, ты и так всё знаешь.       Игорь развернулся к Кире. Лицо его было абсолютно серьёзным.       — А зачем держаться за то, чего уже нет? Жизнь дарит тебе новые ощущения, новую любовь. И ты готова отказаться? Ради какого-то тёмного воспоминания из прошлого? Ради человека, которого давно нет в живых? Знаешь что?! Сегодня вечером я скажу ему сам. А ты сиди дальше, трусиха, хлюпай носом и вытирай солёные слёзы.— Прозвучало всё это, конечно, неуверенно, да и вожатый сам не понял, зачем он это наплёл.       Ему стало так жалко Киру, ведь он и сам недавно познал, что значит любить и молчать о своих чувствах, потому что нельзя. А он хотел свободы и желал студентке того же.       Свободы выбирать и быть счастливой.       Игорь встал, отряхнул синие джинсы. Кира тоже встала и вопросительно посмотрела на друга.       — Ладно, я за пацанами, а то Свистуха докопается, что опять к ужину вовремя не привёл.       Студенты рассмеялись, а потом       Игорь поспешил добавить:       —А на счёт Носатова я не шутил…       —Игорь, не смей!       —А я уже!       Кира раздосадованно топнула ногой и поглядела вслед Корзухину.       Ей и самой следовало поторопится.       Ужин начинался через полчаса.