Лучший друг омеги – это МЧС

      Пятнадцатиминутного вдумчивого сидения на диване вполне хватило на оценку сложившейся ситуации и нанесённого морального ущерба, а также на наметившийся сценарий дальнейших действий.       Лёшик кстати вообще без плана никуда не ходил, даже в туалет. А чего вы удивляетесь? Очень удобно. И жизненно необходимую потребность удовлетворишь, и проверишь: не закончилась ли туалетная бумага или освежитель воздуха. А ещё можно статейку какую-никакую почитать или набросать список покупок. Эх, зря он в детстве на отца бурчал, что тот ватерклозет по часу занимает. А всё потому, что несмышлёнышем был. Вот дорос — понял важность заседаний в туалете!       Итак, за прошедшую четверть часа ситуация приняла крутой оборот. Хотя расстановка сил не изменилась и действующие лица остались прежними, атмосфера в комнате существенно накалилась.       Наш омега наметил план. А вы и сами прекрасно знаете, что случается, когда омеги составляют планы, — спасайся, кто может, или будешь принудительно втянут в какой-то бедлам. Чётко расписав свои последующие шаги, Алексей принялся за их исполнение. Для начала следовало привести себя в чувства, а за одно и сидящих кружком мужиков. Резко поднявшись и прошагав в коридор, парень снял свои лаковые ботиночки, в которых ранее, забывшись, помчался проверять утюг. Надев домашние меховые тапки нежно-персикового цвета, он полез в недра обувного ящика и вынул три пары клетчатых войлочных шлёпанцев. Красиво разложив их рядком, омега обернулся в сторону зала, постарался сделать серьёзное лицо, набрал побольше воздуха в лёгкие и как можно отчётливее проговорил:       — Товарищи, я, конечно, всё понимаю, но вы уже десять минут топчите мой любимый ковёр своими грязными ботинками!       Бравые молодцы, до этого притворявшиеся каменными изваяниями с острова Пасхи, от такого заявления знатно прифигели: нежная ромашка, ранее не то изображавшая вселенскую скорбь по взломанной двери, не то постигавшая дзен, вдруг превратилась в ярого борца за частоту ковров. Причём суровый взгляд «борца» в случае ослушания предвещал им все кары небесные, а его указательный пальчик выразительно демонстрировал изделия китайской обувной промышленности.       Субъект, за телодвижениями которого троица наблюдала уже больше четверти часа, был явно подозрительным и на обычного омегу не тянул. Где крики, ругань и причитания, ливень из слёз и судорожные звонки мужу/папе/брату? Омежка просто сидел на диване, периодически вздыхая и закатывая глаза, а потом вдруг резко встал и ушёл в коридор, где шебуршился рассерженным сусликом. И вот что с ним делать дальше? Не сговариваясь, спасатели решили пустить всё на самотёк: будет, что будет, лишь бы кэп приехал побыстрее, он-то уж точно должен разрешить всю эту кутерьму.       Когда мужики облачились в выданные добрым хозяином тапульки, Алексей осмотрел их придирчивым взглядом и спросил:       — Сколько у нас есть времени до приезда вашего командира и полиции?       — Кэп обещался быть через минут сорок, а остальные — без понятия, — почесал затылок Пеньков.       — Так-с, очень хорошо, — задумчиво протянул омега, про себя уточняя план действий ещё раз. — Есть хотите?       На лицах МЧСников опять проступило неподдельное удивление, но возражений по данному вопросу не поступило.       — Отлично, тогда за мной! — Лёшик как опытный полководец повёл свою новоиспечённую дружину по направлению к кухне. «Дружина», хоть и переглянулась недоумённо, сопротивляться не стала и проследовала за чудаковатым пареньком.       Крошечная кухня, заметив трёх богатырей в спецовках, съёжилась до размера коробки, впустив только хозяина квартиры, а от вражеского вторжения попыталась отгородится гигантом-холодильником, занимавшим добрую половину прохода. Следовавшим гуськом за омегой бравым молодцам пришлось столпиться в узком коридоре, так как дальше они протиснуться никак не могли. Алёша, оценив ситуацию, скомандовал «втянуть всё в себя», быстро втащил всех троих, двоих из которых пристроил на табуретках у небольшого стола, аккуратно застеленного цветастой клеёнкой, а последнего поставил у мойки. Вручив каждому нож и пакетик, омега метнулся на лестничную площадку, где благополучно забыл авоськи с провиантом, уже как полчаса сиротливо дожидавшиеся своего хозяина.       — Слушайте, а что вообще происходит? — подал голос самый молодой из троицы, рассматривая поочерёдно то затупленный нож, то грязный жёлтого цвета мешочек.       — Да фиг его знает, походу будем сейчас варганить что-то, — почесав ладонь об угол стола ответил другой.       — И с какого хрена мы должны что-то готовить? Тоже мне рабочую силу нашёл, — не успокаивался первый, кривя недовольную мину: он явно не был умельцем в готовке и максимум, на который был способен, — это залить кипятком несчастный дошик.       — С такого, что сами подписались, выразив желание пообедать, — строго ответил омега, волоча за собой оставленные покупки.       Мужики разом скуксились, не найдясь с ответом на столь справедливое замечание. Лёшик, дотянув пакеты до свободной площади в центре кухни, присел перед ними на корточки и сосредоточенно стал выискивать необходимые продукты. Первым на свет показался пластиковый контейнер с яйцами, который тут же бы открыт, осмотрен и бережно водружён на разделочную поверхность. Далее была выужена сетка с картофелем, перекочевавшая на стол и представшая перед горе-поварятами, вооружёнными короткими ножами для чистки. Её содержимое было безжалостно раздербанено между двумя помощничками и приготовилось принять свою незавидную участь.       — Итак, граждане, сегодня на повестке дня жаренная картошка с охотничьими сосисками. Есть ли у кого-то возражения? — встав над поникшими, уже не такими упитанными пакетами и уверенными движениями завязывая фартук, омега ещё раз окинул взглядом новоявленных поваров. Двое за столом были спокойны как танки в разгар боя и с готовностью взялись за крупные клубни. Перед ними сразу появилась объёмная кастрюля, наполненная холодной водой. Третий же понуро стоял у мойки и вертел в руке нож.       — Так, стоп. Руки. Куда ж за готовку с немытыми руками-то, — Алёша, обернувшись, хлопнул себя по бёдрам, — давайте быстренько: двое тут, один за мной, — и протиснувшись между амбалом холодильником и сидевшим рядом таким же амбалом спасателем, ушёл в ванную.       Ослеплённая резко включившимся светом уборная в целях защиты выставила перед собой батарею из омежих панталон разных видов и расцветок, аккуратно развешанных ровными рядками на полотенцесушителе. «Компромат» преспокойно сох с вечера и никак не ожидал встретиться лицом к лицу с представителем иного племени. Во всяком случае не в такой обстановке — верхом на батарее — и в столь неприглядном виде — не отутюженным и не облегающим красиво хозяйское богатство. Сам хозяин тоже не был готов доставать на всеобщее обозрение то, что благопристойному омеге демонстрировать не следует, поэтому лёгким движением руки трусишки были сорваны и запихнуты в боковые карманы узких брюк, те, вследствие чего, оттопырились раздутыми пузырями.       Отставший на пару мгновений спасатель пропустил сию щекотливую сцену и только краем глаза заметил игриво высунувшуюся сбоку на штанах омеги фиолетовую кружевную верёвочку. Лёшик же невозмутимо вымыл свои лапки, бочком прошмыгнул мимо возможного свидетеля и полетел в единственную комнату-спальню прятать добытые сокровища, чудом не засветившиеся и не выдавшие тайное хозяйское увлечение — коллекционирование ажурных полосочек-стрингов.       Да-да, всё слишком прозаично, и нечего тут глаза закатывать! У всех омег на определённой стадии возникает потребность собирательства — древние корни, можно сказать, в них просыпаются. Кто-то цветочки собирает в оранжереи, кто-то сумки брендовые и не очень (главное, выглядеть трендово и соразмерно имеющемуся бюджету), кто-то фантики и открытки из путешествий или пакетики красивые — если из крафтовой бумаги, так вообще сказка — словом, всякие штучки-дрючки, мало ли за что взор омежий зацепиться может. У Лёшика с цветами не получилось — завяли все, кто был; мешочки разные уже совать некуда, потому их коллекционирование пришлось сворачивать; осталась одна отрада — трусики. Всё равно красоваться не перед кем, да и стоят они в разы дешевле, чем новомодные сумки, а душу зато как греют (в отличие от попы), как самый мощный обогреватель.       Удивительно только, что папуля на просторах шкафа ещё не откапал сие безобразие. Закладка, правда, покоилась в самом дальнем углу за стопочкой свитеров, но папуля на то и папуля, чтобы в течение нескольких минут определять местоположение «улик» (так, с тех пор как нашёл у сына популярный откровенный журнал «Альфа на все 100», старший омега обозначал все вещи, вызывающие у него какие-либо подозрения). Хотя красивое бельё вроде не входило в список «уличённого» — покупалось довольно часто и самим родителем со словами «пусть лежит» — таким лучше не рисковать, а то некоторые экспонаты могут быть вышвырнуты без суда и следствия.       У вас, с большой вероятность, возникнет закономерный вопрос: зачем прятать собственные труселя в собственном доме? Взрослый половозрелый омега, как-никак, –четверть века давно стукнуло — живёт один, друзей не водит, родителей встречает раз в полгода и таким занимается? Попахивает паранойей, знаете ли… Но нет! Вы не правы! Просто кто-то слишком много читает и смотрит детективов, к тому же чересчур печётся о своей репутации, поэтому весь компромат, за исключением описываемой коллекции (кому-то лень каждый день лазить фиг-знает-куда), спрятан в надёжных местах…       Так, подождите, мы опять сбились с курса повествования! Эх вы, коварные, вечно уводите меня куда-то не по теме, а я и поддаюсь: всё ж хочу вам поинтереснее рассказать, с толком, так сказать, с расстановкой, вот и отвлекаюсь на всякие мелочи. Но теперь будем строго следовать заданной траектории. И ни-ни, даже не просите!       Значится, спустя минут пять собравшаяся мини-команда по скоростному приготовлению обеда в полной мере приступила к исполнению поставленных задач. Как и было решено ранее, двое более опытных лиц сдирали кожицу с непослушных корнеплодов, а у третьего отобрали доставшийся ранее пакетик, вручили вместо некого пару огурцов-переростков вкупе с тройкой помидоров и наказали хорошенько их вымыть, обсушить и постругать в крупную салатницу, размером в добрую кастрюлю, усыпанную мелкими жёлтыми цветочками по стенкам. Алёша же достал единственную массивную сковороду, нежно любимую за антипригарное покрытие, которое действительно работало на славу и обеспечивало ровную румяную корочку, и водрузил её на плиту.       «Хватит ли пяти сосисок? Или достать ещё одну? — размышлял омега, раскладывая нужные продукты, — ай, ладно, сосисок много не бывает!» — и выложил на доску ещё две. С двух сосисок он не обеднеет, а мужикам всё ж сытнее будет. Что им по этой тонюсенькой палочке! Они вон какие упитанные… Или так из-за комбинезонов кажется? «Фиг с ними, я стройнее буду», — поставил точку омежка во внутреннем диалоге с собой.       Пока всё шло по намеченному плану: картошка примерно жарилась аппетитными ломтиками, сосиски заняли исходную позицию и приготовились составить ей компанию, салат медленно, но верно дореза́лся — первая фаза приведения мозгов в порядок подходила к концу. Вы спросите, какая связь между готовкой и прочисткой «тыковки»? А Лёшик вам ответит: самая что ни на есть прямая! Всё просто: расстройства и стрессы ни к чему хорошему не приведут, особенно на голодный желудок, поэтому к решению проблем лучше подходить сытым и отвлечённым. Пока готовишь, как раз есть время забыть эту ужасную ситуацию и подумать о чём-то положительном (м-да, это сделать довольно сложно), переключиться на что-то другое, например, на то, что завтра придётся брать отгул — не уйдёшь же ты с распахнутой настежь квартирой. Хотя какой отгул? Просто поработает над переводом из дома, заодно и за дверью присмотрит. Отстой.       «Прикинусь больным и полностью опустошённым… Вдруг прокатит. Хотя… Смысл прикидываться, если Михалыч и так отпустит? Я ж особо ценный работник и любимец директора, — размышлял один хитропопый омега, постукивая кончиком деревянной лопатки по губам. — Просто скажу, что у меня ЧП и опишу весь случившийся трындец. Может, всё же пустить слезу, или это будет чересчур? Хм…»       Лопатка резкими движениями переворачивала содержимое сковороды, сдерживая его попытки намертво прилепиться к основанию. Кругляшки сосисок, заброшенные туда же, злобно шипели на столь тесное соседство с корнеплодом и норовили выпустить побольше маслянистых брызг, в чём, увы, не преуспели, ибо места для такого манёвра им явно не хватило. К тому же ломтики картошки облепили их со всех сторон, как пассажиры автобуса в час пик, из-за чего первым пришлось сдаться и бросить своё гиблое дело.       «Хорошо, хоть ничего не сгорело, а то бедный мой ноут… А шторки! Я ж их только повесил на прошлой неделе. Жалко было бы. А моя коллекция… — лопатка задвигалась интенсивнее. — Стоп. Когда спасатели взломали дверь, они же не остались на пороге, а должны были проверить всю квартиру. Значит… Значит, в ванную тоже заходили? — лопатка выпала из ослабевших пальцев и плюхнулась с глухим стуком на пол. — Папочки родные, и почему я их не снял с батареи утром!»       — Эй, всё в порядке? — сунулся близ стоящий спасатель, пытавшийся докромсать несчастный стебель укропа. — Вы весь красный.       «Конечно, красный! Мне же теперь стыдно-то капец как! — Алёша закрыл ладонями пылающие щёки и попытался унять ускорившееся сердцебиение. — Как мне теперь им в глаза смотреть? Хорошо, там моих любимых не было, с дырочкой сзади… И что они теперь обо мне думать будут?»       Ранее обиженная на некомфортное соседство с вредными мясными кругляшами, плевавшимися маслом, картоха почувствовала прекращение интенсивной тряски и решила, что её звёздный час настал и пора предпринять так называемый ход конём — массовое пригорание. Пока шеф-повар охлаждал своё донельзя смущённое и взволнованное внутреннее состояние, по кухне тихой сапой поплыл запах горелого.       — Кажись-таки, пригорело, — пробормотал поднявшийся с табуретки один из альф и, оттеснив к обеденному столу омегу, взял чистую лопатку, чтобы исполнить наконец свой профессиональный долг по назначению — спасти пустившуюся во все тяжкие картоху. Сделал он это абсолютно вовремя, ибо ещё чуток — и все бы дружно жевали лишь нашинкованный с горем пополам салат.       Лёшик плюхнулся на освободившийся табурет, полыхая маковым щеками, и в который раз за сегодняшний вечер попытался взять себя в руки. Выходило с трудом. Покосившись украдкой на мужиков и не заметив на их серьёзных лицах каких-либо признаков злорадства или иронии, омега сделал вывод, что пора ухмылок если и была, то давно сплыла, а все благополучно забыли увиденное либо просто не придали большого значения. И чего, спрашивается, испугался? Красивому омеге — красивые трусы! И вообще, поздняк метаться, когда застукали с поличным. Вернее, ещё никто никуда и никому не стукал. Тогда с чего все эти переживания? Правильно, ни с чего, поэтому гнать их поганой метлой, покуда с горизонта не исчезнут!       Взбодрившись и восстановив боевой дух, Алексей решительным шагом ринулся в противоположный угол кухни. Собрав необходимые для трапезы приспособления, он принялся за сервировку стола. Папуля всегда учил: красиво расставленная посуда — пятьдесят процентов успеха в проведении застолий. Посему вилки, ножи, салфетки и иные необходимые принадлежности заняли свои места согласно купленным билетам и вызвали массу эмоций у неискушённой в данном вопросе публики. Зрители партера и один несчастный на галёрке наблюдали сию картину с живым интересом в глазах, мысленно прикидывая, куда отправится следующий предмет сервиза. По окончании в их глазах читалась смесь из недоумения, сомнения и редких искорок самодовольства. Лёшик, внутренне поликовав, пригласил всю братию к столу, и пока она рассаживалась, быстро разложил горячую, местами чересчур хрустящую картошку по тарелкам, сверху посыпал свежей зеленью для эффектности и подал на стол. Несчастный представитель мебельной промышленности был явно не готов принять в своё окружение троих столь габаритных спасателей, поэтому хозяину квартиры пришлось пристраиваться в его торце, сдвинув часть посуды к себе поближе, дабы чуток расширить пространство и уместить ещё пиалу с домашней аджикой.       Голодный и замученный ожиданием народ тут же бросился сметать всё, что видел. Тарелки пустели ускоренным темпом, а салатница начала местами демонстрировать прозрачное дно. Ритмический рисунок синхронно жующих ртов со смачным чавканьем отбивал отрывистые две четверти. Омега наблюдал эту картину с довольным видом — всё же, ничего так не радует, как вид оголодавшего мужика, уплетающего за обе щеки предложенные угощения…       — Чем это вы тут занимаетесь? — внезапно прорычало над Лёшиной головой.