Between the Sheets

Это были они - те мужчины, которые ходили за дверью ее комнаты. Мужчины, которые рыскали по поместью, искали ее с намерением причинить боль. И теперь она была с ними наедине, в тускло освещенном коридоре. Они приблизились к ней так быстро, что она едва успела понять, что происходит, когда почувствовала их руки на своем теле. Она издала отчаянный крик. – Заткни свой гребаный рот, грязнокровка! - прорычал один из них, ударив ее по лицу. Невысокий мужчина толкнул ее к стене, прижимаясь губами к ее губам. Она вздрогнула, почувствовав вкус крови от удара, и забилась, пытаясь вырваться из его крепкой хватки. Его сообщник начал заниматься утомительной задачей растёгиванием ее платья, но быстро разочаровался и прибегнул к разрыву ткани надвое, пуговицы отскакивали от пола. Гермиона никогда не чувствовала себя более уязвимой, и она быстро попыталась поднять руки, чтобы прикрыться, но их хватка не позволяла этого. Расстегнув ее лифчик гораздо быстрее, чем пуговицы платья, его рука грубо исследовала ее, и другой мужчина начал водить губами по ее шее, встречаясь с ключицей. Она крепко зажмурилась, пытаясь представить себя где-нибудь еще, но их прикосновение было подобно огню на ее коже. Более высокий мужчина придвинулся ниже, прижимая тяжелую, потную руку к ее бедру с таким сильным нажимом, что она подумала, что на нем может появиться синяк. Мысленно она молила, чтобы им стало неинтересно – волнение от улова пройдет. Но они упорствовали, и в конце концов она не смогла сказать, чьи руки были чьими, когда одна пара пробиралась вверх по ее бедрам, а другая щипала и колола кожу, заставляя ее вскрикивать от боли. Он садистски смеялся каждый раз, когда она это делала. Она сделала последнюю попытку вырваться из их объятий, но это не удалось, и она решила сосредоточиться на том, чтобы попытаться отключить все это. Когда мужчина начал снимать с нее трусики, она поняла, что это единственный способ пережить все это. Но внезапно она больше не чувствовала крепкой хватки их отчаянных рук на себе, и болезненный звук ломающихся костей сменил их насмешки. Гермиона привалилась к стене, съежившись в углу, не зная, что делать дальше. Когда она открыла глаза, Драко стоял рядом с мертвыми телами двух мужчин – их шеи были явно сломаны. Он поднял глаза, на мгновение встретившись с ней взглядом, прежде чем перевести взгляд, наколдовывая одеяло, в которое она могла завернуться. Наконец он подошел к ней, как только она должным образом прикрылась, но она продолжала съеживаться в углу, не в силах справиться с охватившей ее паникой. – Гермиона, ты в порядке? – Ты... ты убил их? Она все еще чувствовала эхо их прикосновения, словно кончики пламени, обжигавшего ее нервы. Она захныкала, реальность ситуации внезапно обрушилась на нее, если бы Драко появился всего несколько мгновений спустя, ее, скорее всего, изнасиловали бы. Или еще хуже. Но все же, несмотря на свое облегчение и благодарность, она не могла избавиться от чувства полного замешательства, которое давило на нее. Драко только что убил двух своих людей — своих союзников. И для чего? Чтобы защитить ее? С каких это пор Драко Малфоя стало волновать, все ли с ней в порядке? Казалось, каждый день он старался принизить ее, напомнить ей о ее месте, о том, что она ничто - и теперь двое мужчин - нет, два пожирателя смерти - лежали у его ног мертвыми. Она пристально посмотрела на него и заметила, что он больше озабочен разглаживанием складок на своей одежде, чем двумя телами. – Они были предупреждены, Грейнджер, и, к сожалению, им не хватило мозгов, чтобы прислушаться ко мне. Гермиона понятия не имеет, что ему сказать. Тяжелое молчание повисло между ними. – Теперь я спрошу еще раз, ты в порядке? - нетерпеливо спросил он. Она съежилась, сумев пробормотать: – Со мной все будет в порядке. Я просто хочу вернуться в свою комнату. Он провел рукой по волосам. Он, казалось, сдулся, его тон смягчился: – Я... прости, Гермиона. Мне жаль, что я не пришёл раньше. Она выдержала его пристальный взгляд и прочла искренность в его словах. Она не знала, почему она это сделала, но почти как рефлекс, она искала утешения в его прикосновении, протянув руку и положив ее на его руку. – Я благодарна, что ты пришел, Драко. Она заметила, что он пристально смотрит на ее руку, и убрала ее - вспышка чего-то, чего она не понимала, промелькнула в его глазах, когда она это сделала. – Пожалуйста, я просто хочу спать. Он кивнул, но настоял на том, чтобы проводить ее по оставшемуся коридору. Когда он открыл ей дверь, казалось, что он хотел сказать что-то еще, но момент прошел, и он быстро закрыл дверь после того, как она вошла внутрь. Оказавшись одой, она не смогла избавиться от внезапно охватившей ее паники. Казалось, что в тени всегда что-то скрывается. Она бросилась в ванную, надеясь, что горячая ванна поможет успокоить ее нервы. Но, обнаружив, что ее окружает тишина, она не могла отвлечься от своих мыслей. Если бы он не пришел… Если бы он пришел на десять минут позже… Мужчины были мертвы, но их вкус все еще оставался у нее во рту - она слышала их угрозы и тяжелое дыхание. А затем она услышала звук ломающихся костей - тела падали на пол - глаза Драко пристально смотрели на нее. Она разрыдалась. И внезапно она поймала себя на том, что тоскует по тем дням, когда она не знала об этом виде зла в мире - когда она могла уткнуться носом в книгу и отвлечься от своих проблем. Но ничто не помогало ей избежать нынешней реальности. Не было ни худа без добра, ни возможностей для роста и развития - ничего. Осознание этого заставило ее заплакать еще сильнее. В конце концов она выбралась из ванны и потащилась в постель. Неудивительно, что сон так и не пришел. Той ночью дул ветер, заставляя деревья шелестеть, и это напомнило ей о звуке хриплого шепота у нее на ухе, обещающего причинить ей боль. И когда она наконец почувствовала, что сон овладевает ею, ее веки опустились, ее разум наполнился видениями рук этих мужчин на ней, ее разум невольно представил ужас того, что произошло бы, если бы Драко не вмешался. И когда солнце выглянуло из-за горизонта, она замерла, не уверенная, сможет ли переварить следующий день. Она подумала о том, чтобы застегнуть это дурацкое гребаное платье, идя по коридору, всегда оглядываясь через плечо - на всякий случай. Все это просто казалось слишком большим. Но по мере того, как солнце поднималось все выше в небе, она понимала, что испытывает свою удачу. Обычно она начинала свой день два часа назад. Но что бы она ни говорила себе, у нее не хватало духу или энергии встать с постели. Тихий стук прервал ее мысли, и последовавшая за этим паника сделала почти невозможным дыхание. Но когда дверь приоткрылась, ее приветствовало доброе лицо Силли. – Мисс Гермиона, вы не спите – Да, Силли. Пожалуйста, входи. Маленький эльф вошел в комнату, и Гермиона заставила себя сделать глубокий вдох, пытаясь восстановить самообладание. Силли несла поднос, уставленный вкусной едой, и чудесный запах бекона наполнил комнату. – Силли принесла вам завтрак! Эльф водрузил поднос на кровать Гермионы и улыбнулся ей. – О, большое тебе спасибо, Силли. Но я знаю, что уже сильно опаздываю, что бы начать свою ежедневную работу, так что я даже не уверена, что у меня есть время съесть все это - хотя это действительно выглядит замечательно. Силли бросила на нее смущенный взгляд. — Мистер Малфой прислал завтрак, мисс. Разве вы не видели его записку? Вам было приказано взять выходной. Гермиона почувствовала, как слезы защипали ей глаза - такой маленький акт доброты грозил подтолкнуть ее к краю пропасти. Силли подошла к двери, взяла записку и протянула ей. Грейнджер, Точно так же, как ты боролся за то, чтобы Силли отдохнула и восстановилась, я делаю то же самое для тебя. Пожалуйста, потрать день на то, чтобы как можно больше оправиться от событий прошлой ночи. Не стесняйся пользоваться библиотекой, гулять по садам или оставайся в постели весь день. Я буду на территории большую часть дня, так что причин для беспокойства нет. Драко. Она улыбнулась записке, и Силли, должно быть, заметила это. – Я говорила тебе о доброте мистера Малфоя и теперь он показывает тебе себя. Гермиона посмотрела на нее, и Силли хитро улыбнулась ей, прежде чем извиниться и уйти на весь день. Оказавшись снова одна, Гермиона не могла отрицать, что действительно не знала, чем себя занять. Она съела свой завтрак, а затем уставилась в стену, как ей показалось, на целый час. Она так привыкла подчиняться приказам, что больше не была уверена, что знает, как просто делать что-то для себя. Но в конце концов она поняла, что такая возможность, вероятно, еще не скоро представится. Итак, она встала с кровати, поправила прическу и направилась в сад, внезапно осознав, что ей нужен свежий воздух. На улице был прекрасный день, воздух был теплым и наполненным пением птиц. Гермионе показалось странным, что столько красоты может существовать в месте, наполненном такой темнотой, но опять же, что на самом деле имело смысл в этом мире? Она начала прогуливаться по саду, изучая розы и позволяя солнечному свету согревать ее кожу. Но, несмотря на живописные условия, она не могла отрицать подкрадывающуюся панику, которая, как она чувствовала, угрожала овладеть ею. Она продолжала чувствовать прикосновения двух мужчин, слышать их голоса, похожие на шепот на ветру. Она продолжала идти, но вскоре почувствовала головокружение и, спотыкаясь, направилась к скамейке, надеясь, что волна пройдет. Когда она сидела, сосредоточившись на контроле своего дыхания, она увидела потрясающий вид, который открывался на поместья Малфоев, залитый солнечным светом, с полностью цветущим садом. Если бы она не была почти больна приступом паники, это, вероятно, было бы самым счастливым, что она чувствовала за последнее время, но паника была слишком сильной. Краем глаза она заметила, как занавеска на одном из окон третьего этажа слегка шевельнулась. Неужели кто-то наблюдал за ней? Внезапно кровь застучала у нее в ушах, и ее зрение стало искаженным, затуманенным всепоглощающей волной паники, захлестнувшей ее. Она почувствовала, как к горлу подступает желчь, и подумала, не вырвет ли ее прямо на ухоженные розовые кусты Нарциссы. Она не была в безопасности здесь, в саду. Она не может поверить, что когда-то считала себя такой. Слезы защипали ей глаза, а сердце бешено заколотилось в груди. Ей нужно было вернуться в Поместье - обратно в свою комнату. Заставив себя подняться со скамейки, она быстрыми, но нетвердыми шагами направилась к задней двери. Она вдруг почувствовала себя так, словно вернулась на рынок в тот день, когда ее схватили, пытаясь убежать от тяжелого взгляда широкоплечего Пожирателя Смерти. Воспоминание чуть не заставило ее согнуться пополам, и она попыталась ускорить шаг - здесь ей не нужно было сохранять спокойствие. Но ее мысли были прерваны, когда она врезалась во что-то, заставив ее упасть на землю. Когда она подняла глаза, Драко стоял над ней. Взгляд Гермионы расширился, когда она увидела его, точно так же, как на рынке, его насмешливые серые глаза были такими же, даже без маски. Он протянул к ней руку, и она вздрогнула, пытаясь отползти от него. Он поморщился и схватил ее за обе руки, отрывая от земли. – Гермиона, что, черт возьми, ты делаешь? – Я... я... Она чувствовала, что не может отдышаться, и продолжала хватать ртом воздух. Ее легких было недостаточно, чтобы наполнить их, и она чувствовала, что ее грудь вот-вот взорвется. Она согнулась пополам в страхе, что может потерять сознание. Две холодные руки мягко легли ей на лицо, и она подняла широко раскрытые глаза, чтобы встретиться с Драко взглядом. Он продолжал нежно надавливать на ее щеки, заставляя ее выпрямиться и удерживая ее взгляд. – Ты в порядке, Грейнджер. Ты в безопасности. Я здесь. Я не причиню тебе вреда. Я никому больше не позволю причинить тебе боль. Мне нужно, чтобы ты сравняла свое дыхание с моим - ты можешь это сделать? Она продолжала пристально смотреть на него. – Я собираюсь вдохнуть; мне нужно, чтобы ты сделала то же самое. Ты готова? Он глубоко вздохнул, и она сделала все возможное, чтобы подражать ему. Он выдохнул, и она последовала за ним, и они продолжали делать это в течение нескольких минут. В конце концов Гермиона почувствовала, что получает достаточно кислорода, и Драко отпустил ее лицо, его пальцы на мгновение задержались, чтобы убрать выбившийся локон с ее лба. – Теперь лучше? Она кивнула, чувствуя прикосновение его пальцев к своей щеке. Жест был мягким, почти интимным, два слова, которые она никогда не ассоциировала бы с Драко Малфоем. – Хорошо. Куда ты направлялся до того, как набросился на меня? Она слегка улыбнулась ему. – Возвращалась в свою комнату. Он поднял брови. – Знаешь, Грейнджер, не каждый день у нас бывает такая погода, и не каждый день ты можешь получить от этого удовольствие. – Я просто... это заставляет меня слишком нервничать из-за того, что я одна в таком уязвимом положении. Драко усмехнулся. – Несмотря на события прошлой ночи, ничто в поместье Малфоев не уязвимо. Никто не будет находиться на этой территории без приглашения, и в течение некоторого времени у меня не будет гостей за исключением моего узкого круга, который я знаю и которому доверяю. С учетом сказанного, я знаю, что ты прошла всего несколько кругов. Давайте пройдемся еще немного, и если тебе все еще захочется уйти в свою комнату, ты сможешь это сделать. Гермиона хотела возразить, но поняла, что он был прав. Она понятия не имела, когда ей снова будет предоставлена такая возможность, поэтому кивнула, и они направились обратно в сад. Пока они шли в тишине, Гермиона обдумывала их разговор. – Как ты узнал, что я прошла всего несколько кругов? – Я наблюдал за тобой, - ответил он. – Так это ты был в окне? Он кивнул. – Это был я. Она прищурилась, глядя на него. – Почему ты наблюдал за мной? Вопрос явно застал его врасплох, и Гермиона ухмыльнулась. – Потому что я могу, Грейнджер. Мне не нужна причина или объяснение, чтобы наблюдать за тобой. Ты моя собственность, и если я захочу посмотреть, как ты нервно ходишь кругами по саду, я это сделаю. Говоря это, он не смотрел на нее, но Гермиона знала, что в этом не было необходимости. Ухмылка исчезла с лица Гермионы за считанные секунды, потому что он был прав, и отрицать это было бесполезно. Он заплатил хорошие деньги, чтобы иметь возможность сказать это, и что бы она ни сделала, это не изменится. – Знаешь, быть моей - не самая худшая участь, Гермиона, - почти прошептал он. Она закатила глаза. – Принадлежать кому-либо поневоле - это не та судьба, которую я бы пожелала даже своему злейшему врагу. Она могла бы поклясться, что видела, как он вздрогнул и сжал челюсти. Она задела его за живое, хотя и не была уверена почему. – Грейнджер, ты когда-нибудь задумывалась на секунду, есть ли причина, по которой я потратил на тебя 40 000 чертовых галеонов? Причина, которая не для того, чтобы мучить тебя или разрушать твою жизнь? Она остановилась и уставилась на него - нет, она не очень задумывалась о том, почему он купил ее. Она просто предположила, что это должно было удовлетворить его врожденную потребность напоминать ей о ее месте - он был одержим этим с тех пор, как они были детьми. – Нет, Малфой. Я просто предположил, что ты хочешь, чтобы рядом был кто-то, кто ниже тебя. Я всегда была твоей любимой Грязнокровкой, которую ты мучил. Рычание вырвалось из его горла, и он ударил кулаком в каменную стену, рядом с которой они сейчас шли. Кровь стекала по камню, и она смотрела, как он провел руками по волосам, кровь смешивалась с его белыми волосами. Она отступила от него на шаг. – Ради всего святого. Ты действительно думаешь, что я бы тебя ударил? - почти маниакальный смех сорвался с его губ. – Если бы ты только знала... Он вздрогнул и отвернулся от нее, пытаясь незаметно подтянуть рукав. Но она увидела его темную метку; кожа вокруг нее стала ярко-красной. Она подавила вздох при виде этого зрелища, так как никогда не видела ни одну вблизи или лично. – Возвращайся в свою комнату, Грейнджер и оставайся там. Мне нужно идти. Взмахнув рукой, появилась его мантия пожирателя смерти, черная маска застыла на его лице. Она уставилась на него, не в силах пошевелиться. – Уходи! - рявкнул он. Резкость в его голосе вернула ее к реальности, и она направилась прямиком к двери, услышав за спиной отчетливый треск трансгрессии. ------------------------------------------------------- С тех пор как она поужинала, Гермиона не покидала своего места на подоконнике. Ее комната выходила окнами на главные ворота Поместья, и она надеялась, что сможет увидеть, когда вернется Малфой - или подготовиться, если это сделает кто-нибудь еще, - но, несмотря на прошедшие часы, она не видела никакого движения. Но как раз в тот момент, когда она собиралась отказаться от своего наблюдения и удалиться в ванну, она увидела то, чего так долго ждала. Отчетливое движение за воротами. Она прищурила глаза, чтобы рассмотреть поближе, и, к своему ужасу, заметила, что Драко был не один. На самом деле, это выглядело так, как будто человек, который был с ним, поддерживал его. Другой мужчина изо всех сил пытался удержать тело Драко, пока они направлялись к двери. Прежде чем она смогла остановить себя, она выбежала из своей комнаты. Она знала, что есть миллион причин не идти в официальную гостиную, но ей было все равно. Она должна была знать, что происходит. Пробегая по коридору, она услышала их раньше, чем увидела. – Чертов сукин сын-садист, - прорычал Блейз. Гермиона завернула за угол и ахнула. Драко, весь в крови, сидел на одном из стульев, выглядя так, словно мог упасть в обморок в любую секунду. – Грейнджер! Какого хрена ты здесь делаешь? Черт возьми, ты же была самой умной в Хогвартсе. Помоги ему. Ее глаза расширились. – Блейз, я должен знать, что случилось и у меня нет магии. Я не могу... я не могу помочь ему без моей магии. – Тогда скажи мне, как ему помочь. Мысли Гермионы закружились, и она почувствовала, что приросла к месту. Блейз заметно отчаялся и сократил расстояние между ними. – Я понимаю, Грейнджер. Мы оба дерьмовые люди в твоей книге. Но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты отточил этот чертов комплекс спасителя, который, похоже, есть у всех членов Ордена, и помогла ему. Внезапно она почувствовала, как реальность ситуации нахлынула на нее. Блейз был прав. Конечно, она ненавидела все, за что они выступали, но она была не из тех людей, которые уходят от кого-то, кто в ней нуждается. И не говоря уже о том, что всего день назад Драко спас ее от ужасного кошмара. Она сделала глубокий вдох и шагнула к ним. Она заметила, что Забини смотрит на синяки на ее руках, оставшиеся от крепкой хватки двух мужчин, - она опустила рукав ночной рубашки, чувствуя себя неловко под его пристальным взглядом. Она спросила: – Хорошо. Что случилось? Я не смогу помочь, пока ты мне не скажешь. Блейз глубоко вздохнул. – Это был Темный Лорд. Он был... разочарован высшими офицерами. Случилось еще одно нападение, знаешь? Ваши чертовы люди напали на другую тюрьму, и Темный Лорд был в ярости. Он пытал Драко. Бил его. Проклинал . И все, что мы могли делать, это наблюдать. Я знаю, что он использовал Круциатус - и не один раз. Глаза Блейза лихорадочно шарили по ее лицу. – Грейнджер, пожалуйста, скажи мне, что делать. Она молчала, пытаясь осмыслить то, что только что сказал Блейз. – Он мой лучший друг, Гермиона. Ты должна понять... И она это сделала. Она действительно понимала. Она бы сожгла весь мир дотла, чтобы спасти Гарри и Рона. Итак, она начала произносить исцеляющие заклинания, которые понадобятся Блейзу. Он начал усердно работать, а Гермиона побежала на кухню, чтобы собрать ингредиенты для зелья. Прошло совсем немного времени, прежде чем Теодор Нотт и Пэнси Паркинсон, спотыкаясь, вошли в официальную гостиную. Они на мгновение удивились, увидев Гермиону, но внимательно наблюдали, как она помогает Блейзу в исцелении Драко. ------ Прошел час, но как только Драко начал жаловаться на то, что кресло, в котором он сидел, было испачкано кровью, она поняла, что с ним все будет в порядке. – К черту все это, мне нужно выпить. Кто-нибудь еще хочет? - громко сказал Тео. Как будто весь воздух сразу вернулся в комнату, и они наконец смогли дышать. Блейз громко рассмеялся, и Драко кивнул ему в знак согласия. – Я в деле. Какой длинный, черт возьми, день. - Сказала Пэнси, вскидывая руки в воздух. Гермиона внезапно почувствовала себя так, словно вторглась в очень эксклюзивный клуб. Она быстро извинилась и пошла в подвал за бутылкой огневиски. Однако, когда она поставила его на стол, то заметила, что было наколдовано пять стаканов. Она отступила назад, бросив на группу растерянный взгляд. – Да ладно, Грейнджер. Может, мы и Пожиратели Смерти, но мы не невоспитанны. Мы выражаем благодарность там, где это уместно. А теперь сядь и выпей с врагом, - потребовал Драко. Собираясь возразить, она почувствовала знакомую искру предупредительного выстрела, вибрирующую на ее браслете. Она посмотрела на Драко, и он ухмыльнулся ей. – Садись, Грейнджер. Так она и сделала. Гермиона выпила всего два стакана огневиски, сильно отстав от остальных. И все же она чувствовала себя так, словно была самой пьяной. Они избегали тем о войне и вместо этого говорили о своих днях в Хогвартсе, делясь некоторыми из своих любимых воспоминаний. Гермиона хихикнула, когда они отреагировали на нее, объяснив, что тролль чуть не разнес ее на куски, а использовала только раковину, чтобы защититься. Она засмеялась еще громче, когда Тео изобразил Драко, которого ранил гиппогриф. Драко предупредил его, чтобы он следил за своей головой в ближайшие дни, но улыбка заиграла на его губах, когда он сказал это. Пока они продолжали болтать, Гермиона откинулась на спинку дивана, наслаждаясь моментом. Она понятия не имела, что так отчаянно нуждалась в чем-то подобном. И Пожиратели Смерти или нет - она была благодарна за то, что получала удовольствие. И вот почему, когда входная дверь в Поместье распахнулась, реальность чуть не вышибла из нее дух. Люциус Малфой стоял в дверях, весь в синяках и крови, но в остальном в порядке. Бросившись к группе, он схватил бутылку огневиски и опустошил ее одним глотком, его глаза остановились на Гермионе, когда он закончил. – О Мерлин, кажется, я пропустил свое приглашение на вечеринку, Драко. Конечно раз к вам присоединилась грязнокровка, твоему отцу тоже будут рады? Группа застыла - их улыбки сменились холодными взглядами. Люциус Малфой сел рядом с Гермионой на диван. – Не останавливай вечеринку из-за меня. Есть так много поводов для празднования, верно, Драко? Люциус повернулся, чтобы посмотреть на своего сына. – Поднимаю тост за очередную гребаную неудачу. Драко оставался неподвижным, только его пальцы подергивались, когда он выдерживал пристальный взгляд отца. – И ты, - сказал он, возвращая взгляд к Гермионе. – Что ж, давайте так же выпьем за вас, мисс Грейнджер. Вы, кажется, совершенно околдовали моего сына. Если бы кто-то не знал тебя лучше, можно было бы подумать, что он полюбил тебя. Он вызвал бутылку огненного виски и налил Гермионе большой стакан. – Ну, выпей, девочка. В конце концов, это праздник.