Between the Sheets

На этот раз Гермиона не проснулась в панике. Она даже не подпрыгнула - что было хорошо, так как она оказалась в устройстве, похожем на капсулу. . Она посмотрела на свои руки, и они были чистыми; никаких следов грязи, которая запеклась у нее под ногтями, сколько она себя помнила. Ее волосы были гладкими и зачесанными назад. На ней было белое платье. И от нее пахло...лавандой. Или, по крайней мере, она думала, что это был знакомый запах. Была ли она мертва? Она должна была быть такой. Другого объяснения не было. Но затем предыдущие события стремительно вернулись. Браслет, таблетка, блеск в глазах доктора, когда он пожелал ей удачи. Внезапно она запаниковала, капсула показалась ей гробом. Она начала хватать ртом воздух, не в силах наполнить легкие. Она попыталась сесть, и хотя ее обзор был ограничен, она могла видеть несколько капсул вокруг себя. Она посмотрела на свое запястье и заметила, что, хоть браслет все еще оставался, тяжелые кандалы исчезли, позволяя ей гораздо больше двигаться, чем раньше. Она принялась изо всех сил колотить руками по стеклу. Может быть, если она ударит по нему достаточно сильно – возможно, она сможет его сломать. Может быть, тогда она сможет дышать. Костяшки ее пальцев начали кровоточить, и красная кровь залила все ее белое платье. Но ей было все равно-ей нужно было выбраться из камеры, в которой ее держали. Через несколько секунд над ней возникла фигура, но сквозь запачканное кровью стекло было трудно что – либо разглядеть. Дверь капсулы открылась, и Гермиона судорожно глотнула воздух. – Я сказала им, что тебе все еще понадобятся эти чертовы кандалы. Я знала, что ты не успокоишься. У тебя не было должной подготовки. Рядом с ней стояла Долорес Амбридж, и она выглядела совершенно взволнованной - ее щеки были почти такими же розовыми, как и наряд, в котором она ходила. – Мисс Грейнджер, вы совершенно испортили нашу тяжелую работу. Тебе лучше надеяться, что это не отодвинет наше время начала. Дамы! Группа ведьм окружила ее и начала поспешно разбираться с беспорядком, который она устроила, – исцелять ее руки, чистить ее платье, вытирать ее капсулу. Через несколько минут она снова была в идеальном состоянии. И она заметила, что ни одна ведьма не встречалась с ней взглядом. – Вот так, - сказала Амбридж, улыбаясь. – Теперь ты готова. Ведьмы пошли, чтобы погрузить ее обратно в капсулу, но Амбридж быстро остановила их. – Не тратьте зря свое время. Выведите остальных заключенных и приготовьтесь. Пора начинать. Гермиона смотрела, как другие девочки вышли из капсулы, и у нее перехватило дыхание. Падма Патил, Ханна Эббот, Анджелина Джонсон, Сьюзен Боунс, Чжоу Чанг и Кэти Белл-все стояли перед ней. – Гермиона!? Гермиона, о боже мой. Что ты здесь делаешь? Падма чуть не закричала. Слезы наполнили ее глаза. Остальные члены группы ахнули, уставившись на нее. А потом Падма согнулась от боли. И на секунду Гермиона была уверена, что Падму сейчас стошнит. Она в ужасе смотрела, как Падма схватила ее за браслет, как будто пыталась сорвать его. И вот тогда она поняла – браслет был и для того, чтобы контролировать их. Амбридж закричала на оставшихся девушек. Они быстро повернулись вперед с дрожащими руками. – Сегодня тот самый день, дамы! Вы должно быть взволнованы. Это то, для чего вы тренировались. Гермиона посмотрела на группу девушек, пытаясь прочесть выражение их лиц, но они по-прежнему смотрели вперед, в их глазах не было никаких эмоций. – Сегодня тот день, когда вы выполните свой долг и начнёте возвращать свои долги обществу. Что вы можете сказать по этому поводу? – Мы благодарим Темного Лорда за этот шанс. Шанс служить и быть лучше. - сказали девочки как роботы. Гермиона уставилась на них широко раскрытыми глазами. Что происходит? – Теперь вы знаете правила! Я призываю вас улыбаться и быть вежливыми. Говорите только тогда, когда к вам обращаются. И обязательно будьте благодарны за милость Темного Лорда. Амбридж перевела взгляд на Гермиону. – Потому что иначе ты можешь быть мертва. Она послала группу вперед, но Гермиона стояла на месте, пока Амбридж кружила вокруг нее, как хищник вокруг своей жертвы. – А для тебя отсутствие подготовки, несомненно, повредит твоему потенциалу. Но твоя история делает тебя хорошим кандидатом. Регистрация почти удвоилась с тех пор, как тебя объявили в списке. Гермиона в замешательстве подняла брови. Кандидат? Потенциал? – Мисс Грейнджер, вы уйдете последней. Не переутомляй свой хорошенький маленький мозг до тех пор пока не подойдёт твоя очередь. И с этими словами Амбридж вышла в переднюю часть комнаты. – Идите за мной! ...........................................................…. Гермиона почувствовала жесткий толчок в спину. Она не обернулась, чтобы посмотреть, кто это был, ей было все равно. Ей приходилось смотреть вперед, чтобы видеть, куда она идет и во что ввязывается. В конце концов, она догнала своих старых одноклассников, когда они ждали у двери. Когда они вошли в тускло освещенную комнату, над группой стульев горел единственный прожектор. Она насчитала семь стульев - по одному на каждую из них. – Присаживайся, - выплюнула Амбридж. И она немедленно подчинился. Гермиона нашла стул сзади. Она сидела рядом с Чжоу Чанг, и когда Амбридж обернулась, чтобы рявкнуть приказы остальным в комнате, Гермиона увидела свою возможность,. – Чжоу, что происходит? Где мы находимся? Чжоу даже не отреагировал на ее голос, и Гермиона почувствовала новый прилив гнева. Однако через мгновение Чжоу прошептала, не оборачиваясь. – Гермиона, что ты вообще здесь делаешь? Ты должна быть мертва. Гермиона уставилась на нее с отсутствующим выражением лица. Сейчас было не время спорить о деталях. Очевидно, что она была здесь. Чжоу продолжила: – А ты как думаешь? Они продают нас - тому, кто больше заплатит. Остальные из нас провели недели, "готовясь" ко всевозможным занятиям и прочей ерунде. Где, черт возьми, ты была? Гермиона почувствовала, как мир накренился набок. Продают? То есть она будет принадлежать кому-то? Какому-то Пожирателю Смерти? Она почувствовала, как желудок подступил к горлу, и с трудом сдержала слезы, навернувшиеся на глаза. Она поймала себя на том, что снова желает смерти - лучше, чем подвергать себя тем ужасам, которые Пожиратели Смерти запланировали для нее. – Этот браслет на твоей руке-твой номер. В нём содержится вся необходимая покупателю информация. А если ты плохо себя ведешь – боль. Мы клянемся, что им удалось наложить на него проклятие круциатуса. Это невероятно больно. О, и он отслеживает тебя – так что ты не можешь убежать. Гермиона посмотрела на свое запястье и поиграла с браслетом. Ей нужно было выбраться оттуда… Чжоу, должно быть, что-то увидела в ее лице, поэтому она добавила: – Гермиона... ты не можешь. Мы не можем сбежать. И если ты попытаешься, они будут проклинать тебя до тех пор, пока ты не упадешь в обморок. И они все равно продадут тебя. Ты должна понять – это конец для нас. Она почувствовала, что ее реальность наконец-то установилась, и внезапно ей захотелось в тесноту своей темной камеры. В камеру, где она могла бы читать стихи и в глубине души верить, что сбежит или, по крайней мере, погибнет при этой попытке. Но теперь ее жизнь больше не будет принадлежать ей. Ее будет контролировать кто-то другой. Нет, не просто кто-то другой. Ею будет управлять Пожиратель Смерти - извращенная и темная душа, которая, без сомнения, презирала ее. Холодок пробежал у нее по спине, когда она подумала, кто ее купит. Она представляла, что очередь будет довольно длинной, не из – за ее глубокой красоты или безупречных навыков уборки-нет. Они захотят ее из-за ее многочисленных так называемых военных преступлений, ее дружбы с мальчиком, который выжил. Ее размышления были прерваны открывшейся дверью, и она увидела Пожирателей Смерти, входящих в комнату. Все в масках, поэтому она быстро оставила надежду узнать их. Она резко наклонилась вперед, но тут же почувствовала острую боль в спине, заставившую ее выпрямиться. Амбридж уставилась на нее с другого конца комнаты, и в ее глазах появился блеск, напомнивший ей следить за своими манерами. Так вот что имела в виду Чжоу, когда упомянула о боли, которую может причинить браслет. Казалось, очередь Пожирателей Смерти никогда не закончится, но в конце концов все они сели, и в комнате воцарилась тяжелая тишина. Амбридж откашлялась, направляясь к импровизированной сцене, которая была установлена. – Добро пожаловать всем! Мы так рады, что вы смогли присоединиться к нам. У меня есть небольшое сообщение от Темного Лорда, прежде чем мы начнем. Мужчина протянул Амбридж кусок пергамента. – Добро пожаловать, друзья. Какими долгими были эти несколько лет - но благодаря вашей преданности и вере мы почти выиграли эту битву. Ваша настойчивость и борьба не остались незамеченными, и именно поэтому сегодня вечером я представляю вам это особое событие. Наслаждайтесь! Несколько возгласов и воплей заполнили комнату, и Гермиона почувствовала, как ее желудок перевернулся, внезапно почувствовав неуверенность в том, что она сможет сдержать его содержимое . Амбридж объясняла все тонкости этого мероприятия, но Гермиона не могла разобрать ни слова из-за звона в ушах. Она задавалась вопросом, что произойдет, если она потеряет сознание. Продадут ли они ее, пока она будет без сознания? Но как раз в тот момент, когда она подумала, что вот - вот узнает, ее зрение прояснилось-шоу началось, и она смотрела, как они вели Ханну Эббот на сцену. Это было отрезвляющее зрелище, и Гермиона сосредоточилась на том, чтобы преодолеть панику, которую она чувствовала, - пытаясь понять процесс, через который она скоро пройдет. Несколько Пожирателей Смерти прошли мимо Ханны, схватили ее и проверили ее браслет. Ханна выглядела испуганной, но не позволяла себе заплакать. Гермиона не была уверена, пыталась ли она быть храброй или это было частью обучения, о котором упоминала Амбридж. Как только все расселись, начались торги. И хотя она знала, что у многих Пожирателей Смерти были доверху набитые хранилища в Гринготс, Гермиона была потрясена тем, сколько эти люди готовы были заплатить за такую милую девушку, как Ханна Эббот. Ее разум может быть немного затуманен, но она должна быть сумасшедшей, чтобы не помнить, насколько невинной была Ханна. Но это, казалось, не имело значения для Пожирателей Смерти. С каждой паузой Гермиона предполагала, что торги закончатся, но все же другой голос прорывался сквозь тишину, еще больше повышая цену. – 14 000 галеонов. Вот какой была текущая ставка, и когда стало очевидно, что больше никто не выступит, Амбридж стукнула молотком по подиуму, обозначая победителя. Но она выглядела все более несчастной, когда Ханну уводили со сцены - как будто она ожидала, что ставки будут выше. Гермиона понятия не имела, почему она была недовольна 14 000 галеонов, которые согласился заплатить Амикус Кэрроу, но опять же, она ничего не понимала из того, что происходило в этой комнате. Затем они подняли Сьюзен Боунс, и, когда ставки начали поступать, лоб Амбридж хмурился все глубже и глубже - ее молоток еще сильнее ударил по подиуму, когда она обозначила покупку Сьюзен Боунс. Это событие явно шло не так, как она надеялась. Гермиона не удивилась, когда глаза-бусинки Амбридж остановились прямо на ней. "Количество покупателей почти удвоилось с тех пор, как ты была добавленна в список",-вспомнила она слова Амбридж. Она смотрела, как женщина возвращается на сцену, раздраженно нахмурившись. – Я знаю, чего вы все ждете. Итак, давайте начнем настоящее шоу. Послышался приглушенный шепот, и комната наэлектризовалась от предвкушения. – Теперь вы сможете сделать ставку на Гермиону Грейнджер - печально известную военную преступницу и лучшую подругу самого Поттера. Я знаю, что она не нуждается в особом представлении, так что давайте поднимем ее. Гермиона почувствовала, как море глаз повернулось, чтобы взглянуть на нее. Но как бы она ни старалась подойти к сцене, Гермиона чувствовала, что приросла к месту - казалось, ее парализовало беспокойство. Она чувствовала, что отделяется от своей реальности, и именно поэтому, когда двое мужчин выдернули ее из кресла и потащили к Амбридж, она позволила им - даже не пытаясь сопротивляться. В мгновение ока она обнаружила, что стоит в центре сцены. Свет был резким, и это причиняло боль ее глазам. Она попыталась прикрыть лицо, но большая рука легла на ее руку и направила палочку на запястье. Вид волшебной палочки вернул ее к реальности, и она почувствовала, как с ее губ вот - вот сорвется крик-испугалась, что мужчина собирается причинить ей вред, но почувствовала мгновенное облегчение, когда поняла, что он просто читает ее карту. Карта показывала ее здоровье, ее сражения и все, что было между ними. И казалось, что каждый волшебник в комнате пытался прочитать это - приближаясь к ней, их пристальные взгляды заставляли ее чувствовать себя маленькой. Она потянулась за чем-то, чтобы поддержать свой вес, но не смогла найти стену и чуть не отшатнулась назад. Внезапно она начала задыхаться, не в силах набрать в легкие достаточно кислорода. Темные пятна заполнили ее зрение, и она снова споткнулась. Она услышала резкий смех Амбридж. – Она сильно повреждена, но ничего такого, что не могли бы исправить несколько заклинаний и уроков. Толпа засмеялась вместе с ней, и Гермиона продолжала изо всех сил пытаться удержаться на ногах, чувствуя, как комната вращается вокруг нее. Это была не первая паническая атака, которую она испытала, но она все еще не была лучшей в отражении их. Как правило, Гарри или Рон делали все возможное, чтобы вывести ее из них. И она поймала себя на том, что подсознательно умоляет их вмешаться - чтобы Рон и Гарри ворвались в дверь и вытащили ее, но она знала, что это было не только глупо, но и эгоистично. Война была намного больше, чем она сама. Сейчас было не время выпрашивать глупую сказку. Ее оптимизм и так стоил Ордену более чем достаточно. Амбридж откашлялась, и мужчины в масках заняли свои места. Улыбка, расплывшаяся на ее лице, была болезненно милой, и это напомнило Гермионе о ее днях в Хогвартсе, когда Армия Дамблдора только начиналась - когда она, Гарри и Рон были еще детьми. – Прежде чем мы начнем, тут есть пункт, - объявила она, постучав молотком по своему подиуму. – Когда она нужна Темному Лорду, Вы отводите её к нему. Она ваша, но Темному Лорду тоже понадобятся ее услуги. Так что, очевидно, ее нельзя убить - пока. Но ваша готовность помочь Темному Лорду не останется незамеченной. Это, казалось, сделало их еще более нетерпеливыми. – Я начну с 5000 галеонов. Она услышала мужской голос, кричащий - даже не дав Амбридж шанса установить базовую цену. – 10 000, - взорвался другой голос. – У меня есть 12 000, - крикнул мужчина пониже ростом. – Я поднимаю до 15 000 галеонов! Глаза Гермионы расширились, не в силах скрыть шок и отвращение, которые она почувствовала. Эти люди были готовы потратить галеоны стоимостью в несколько тысяч, чтобы просто завладеть ею как собственностью. В молодые годы она всегда гордилась тем, что всегда может найти в людях доброту. Но эти люди? В них не осталось ничего доброго. Ставки продолжали расти, прыгая с меньшими приращениями, чем круче росла цена. – 25 000 галеонов! - крикнул другой мужчина. В комнате громко ахнули. Предложение было возмутительным, и все в комнате знали об этом. Торговец в маске тоже это знал. Он снял маску, зловещая улыбка расплылась по его лицу. – Гермиона Грейнджер. Как приятно снова тебя видеть. Она узнала Блейза Забини, слизеринца со своего курса, о котором она никогда по-настоящему не задумывалась. По правде говоря, ему никогда особо нечего было сказать, но теперь он выглядел так, словно всю свою жизнь ждал, чтобы погубить ее. – 26 000 галеонов, кто-нибудь? 26,000? Ну что ж, тогда 25 000 раз? 25 000 два? 25- В дальнем конце комнаты послышалось какое - то движение-казалось, кто-то непрерывно колотил кулаками в дверь. Все головы в комнате, включая голову Гермионы, повернулись, чтобы посмотреть, что это может быть. – Неужели уже слишком поздно? Я не сильно опоздал? - раздался из-за двери более молодой голос. Мальчик был невысокого роста и выглядел так, как будто ему было бы примерно столько лет, чтобы начать свой первый год в Хогвартсе. – Гермиона Грейнджер продана? Комната взорвалась смехом. – Что, ты собираешься сделать, перескакать нас? - спросил Блейз, ухмыляясь. Но Амбридж не смеялась. На самом деле, она выглядела сердитой. – Тише! - крикнула она. – Каллум, что ты здесь делаешь? Это мероприятие предназначено только для высших чинов. Мальчик выпрямился, как прут, при звуке своего имени, и, казалось, ждал, что на него обрушится проклятие или сглаз. Когда мужчина двинулся, чтобы вывести его из комнаты, страх в глазах Каллума только усилился. – Я здесь, чтобы сделать слепую ставку. Меня инструктировал один из высших офицеров! Они перестали толкать его, и Амбридж помахала ему рукой. Он прошептал ей на ухо, и она быстро кивнула. – Его предложение хорошее. Комната, и особенно Блейз, застонали. – 30 000 галеонов! - пропищал мальчик Блейз прорычал – 32 000 галеонов! – 33 000, - возразил мальчик. – 34 000 – 40 000! - взорвался малыш. Блейз просто покачал головой и ушел. Мальчик выглядел таким гордым, что мог лопнуть. – 40 000 галеонов. Боже мой, мисс Грейнджер. Наш анонимный участник торгов, должно быть, любит вас. В комнате раздался смех. – 40 000 раз? Два? ПРОДАНО анонимному покупателю. Пожалуйста, отведите ее в подготовительную зону. Без дальнейших церемоний её увели - бросив последний взгляд на Чжоу Чанг, которую вывели на сцену. Она оказалась в еще одной комнате. Свечи мерцали, отбрасывая красивые тени на стену. Она внимательно наблюдала за ними. Это не заняло много времени, пока дверь не распахнулась. Перед ней стояла молодая ведьма, отказываясь смотреть ей в глаза. – Нам нужно подготовить тебя. Вот и все, что она сказала. Гермиона была вымыта, причесана, побрита и накрашена. К тому времени, когда она закончила, кожа Гермионы была сырой, а голова болела от щетки, которую женщина расчесала ей волосы, пытаясь укротить их. Ведьма бросила на нее злобный взгляд – 40 000 галеонов? Для тебя? Я никогда не пойму. – Вы знаете ... вы знаете, кто покупатель? Женщина рассмеялась. – Ты скоро все узнаешь. Она повернулась на каблуках и вышла из комнаты. Она знала, что остальные девушки должны быть проданы с аукциона, но она не могла перестать думать о том, что может произойти дальше. Но часть ее знала, что это того не стоило; это было только началом пыток, в которые ее втянули. Она уставилась в потолок и принялась теребить кандалы, которые вернулись на ее запястье. Она уже шесть раз пыталась дотянуться до двери. Все безуспешно. Решив, что будет лучше сохранить то немногое, что у нее осталось, она решила перестать бороться с рабством и сосредоточиться на чем-то другом. Она начала декламировать некоторые из своих любимых стихотворений, в частности Эмили Дикинсона. – Потому что я не могла остановиться ради Смерти – Он любезно остановился ради меня –Карета вмещала только Нас –И Бессмертия, - пробормотала она. Слезы невольно защипали ей глаза, когда постоянство ситуации нахлынуло на нее. Она скучала по книгам и чтению - по ощущению свежего пергамента под пальцами, по запаху библиотеки. Она почувствовала боль, но на этот раз она исходила из глубины ее души. Она потратила столько времени, надеясь, ожидая, желая и умоляя, что никогда не переставала думать о том, что все это значило для нее. Одиночество. Пустота. Постоянство. Слезы потекли по ее щекам, и она почувствовала, как с ее губ сорвалось тихое рыдание. И, конечно же, в этот самый момент дверь распахнулась - громко ударившись о стену. – 138, пошли. Она уставилась на мужчину, стоявшего в дверях. Она узнала его с первого взгляда - Грегори Гойл. В отличие от Драко, его черты лица отражали мальчика, который терроризировал ее в Хогвартсе. Как будто он совсем не изменился. Неловкое молчание воцарилось между ними, пока она ждала, пока он снимет оковы, которые удерживали ее на месте. Он отказывался смотреть ей в глаза - так непохоже на других, которые узнали ее. Она прикусила язык и последовала за ним из комнаты. Оглядев коридор, по которому они шли, она поняла, что все еще в Хогвартсе, но понятия не имела, где в Хогвартсе она может быть - и именно тогда она почувствовала тошноту. Хогвартс всегда был ее домом, люди там в основном воспитывали ее - и теперь, чувствовать себя такой безнадежной, было сокрушительно. Еще одно рыдание сорвалось с ее губ, прежде чем она смогла остановить его, и Гойл встретился с ней взглядом всего на секунду. Она вдруг увидела глаза мальчика, которого когда—то знала-мальчика, которого она обманом заставила есть парящие конфеты и который всегда следовал примеру Малфоя. Но он быстро отвел взгляд, глядя мимо нее, как будто пытался найти кого-то в коридоре. – Вытри слезы, 138. Ты должен выглядеть презентабельно для своего нового хозяина. Гермионе так отчаянно хотелось спросить его, кто этот новый хозяин. Казалось, все знали, кроме нее, но он уже шел впереди нее. Она знала, что это бесполезно. Вытирая одинокую слезу рукавом платья - она решила, что если и было время не быть чрезмерно эмоциональной, то это было оно. Поэтому вместо этого она начала собирать воедино подсказки о том, кем мог быть ее возможный хозяин, явный оплот армии Темного Лорда – и, без сомнения богатый. Ее желудок скрутило. Независимо от богатства, которым человек владеет, 40 000 галеонов были немыслимой суммой для оплаты. Неприятное чувство поселилось у нее в животе, когда она поняла, что за такую цену покупатель должен искренне презирать ее. Она задавалась вопросом, не заплатил ли кто-то просто за роскошь убить ее. Она почувствовала, как у нее перехватило дыхание, когда она задалась вопросом, что они могли запланировать для нее. Смерть не сильно пугала Гермиону в эти дни. Большую часть времени она чувствовала, что просто приветствовала бы смерть, как если бы она была старым другом. Хотя она не всегда чувствовала себя так - на самом деле, она провела годы своего становления в ужасе от загробной жизни и того, что она принесет. Но однажды все изменилось. Это было одно из немногих воспоминаний, которое было кристально ясным. Она держала Рона за руку, пока целители работали над ним так быстро, как только могли. Она кричала, умоляя кого-нибудь вмешаться. Ее горло было хриплым и пересохшим, когда слезы потекли по ее щекам. – Кто-нибудь, пожалуйста! Спасите его! - рыдала она. Но, взглянув на него, она заметила, что в его глазах не было ни капли страха. И в этот самый момент он встретился с ней взглядом и быстро сжал ее руку, как бы говоря: “Я не боюсь”. И вот тогда она начала задаваться вопросом, почему она вообще когда-либо боялась смерти. Смерть была для них всего лишь еще одним шагом - всего лишь еще одной частью ее истории. И в тот день она решила перестать тратить так много энергии на то, чтобы бояться конца света, и больше сосредоточиться на жизни, пока она может. Рону стало лучше. Но это чувство не покидало ее. Итак, когда Грегори Гойл вел ее по тускло освещенному коридору, она начала задаваться вопросом, чего же она так боялась? Однако эта мысль была прервана, когда Гойл открыл две двойные двери, и солнечный свет затуманил ее зрение. На свежем воздухе. Она так давно не выходила на улицу, и, когда свежий воздух наполнил ее чувства, она не могла поверить, что когда-либо так долго обходилась без него. Но Гойлу, казалось, было все равно, когда он быстро усадил ее в карету странной формы. Снова оставшись одна, этот вопрос всплыл у нее в голове. Чего она так боялась? И тут ее осенило. Она не боялась смерти - но она боялась быть полностью одинокой. Ни Гарри, ни Рона, ни Джинни, ни Молли – никого, кто заботился бы о ней, – и, возможно, еще более страшным образом, у нее тоже не было никого, о ком она заботилась. Было много раз, когда Гермиона выживала только ради людей, которых она любила. Но теперь она была все равно что мертва, а все, кого она любила, скрывались. Итак, в чем же был смысл жизни? Холодное и неприятное чувство поселилось у нее в животе. Она оглядела вагон, он был пуст и без окон, чтобы проследить, куда она едет. Но через несколько минут карета остановилась, и двери распахнулись. Выйдя на улицу, она заметила вдали Хогвартс, но в остальном они находились в скромном месте, окруженном холмами. Рядом с ней появился Грегори Гойл, облаченный в маску и мантию Пожирателя Смерти. Он поднял руку и дал ей знак держаться. Зная, что сейчас произойдет, она сделала последний глубокий вдох, чтобы приготовиться к тошноте, которую, без сомнения, почувствует, а затем мир вокруг нее исказился