Прелести первой парты

— Ты чего, как помидор? — прокомментировала Марина новый цвет волос Анны на следующее утро, а затем, решив, что, возможно, переборщила с подколом, добавила: — Ну, тебе вроде идёт. — Ну, вроде, спасибо, — равнодушно ответила Анна. — А с глазами что? — заметила подруга припухлость и покраснение век. — Объелась чипсов на ночь. От солёного всё лицо опухло. Марина недоверчиво оглядела подругу. Она будто бы отдалялась от неё. Мысли Анны казались всё более закрыты и непредсказуемы. Хоть она и раньше была импульсивной, но тогда эта импульсивность была простой, понятной. Сейчас же на Марину будто бы смотрел кто-то немного другой: ярко-красные прямые волосы до плеч, спокойный и покрасневший взгляд, то и дело меланхолично застывающий в одной точке. Анна всегда уделяла внимание своей одежде, а теперь пришла в бесформенных черных штанах и серой толстовке, будто бы ей было всё равно и она взяла первое, что выпало из шкафа. Явно что-то происходит, но Марина не знала, что именно. Анна не сообщала, как раньше, каждый свой шаг и мысль. И это пугало. Марина боялась потерять ту душевную близость, что у них была, но и сделать ничего не могла. Лишь ощутила у себя странное желание залезть тайком в её телефон и посмотреть в переписках, может, она общается с кем-то другим вместо неё. Так хотелось рассказать Анне о недавней встрече с Никитой, но в таком настроении делиться чем-то уже неуместно. Подруги молча зашли в кабинет математики, где Анна тут же привлекла к себе всё внимание: одноклассники обернулись, с интересом разглядывая девушку, а те, с кем Анна не училась в предыдущих классах, и вовсе сначала решили, что к ним пришла новенькая. Светлана Игоревна, сидя за учительским столом, от неожиданности охнула. — Анна, — тихо сказала она. — Не слишком ли ярко? — Нет, — спокойно ответила Анна, садясь за свою парту около Марины. Четвёртый ряд у двери. Учительница математики моргнула, списав всё на подростковый кризис. Снедаемая любопытством Юля тут же встала со своего места во втором ряду и подошла к подругам. — Ань, классно выглядишь, — прощупывала почву она. — Ты в салоне или сама? — Сама, — Анна захватила кусочек пряди в руку и посмотрела на него, как бы оценивая со стороны. Юля удивлённо-одобрительно кивнула. — А чего это ты? Ни с кем не рассталась? — прищурила глаза та. Анна, чуть улыбаясь наигранно-вежливо и смотря в глаза, молча пожала плечами. Любопытство поглотило Юлю ещё больше. Понятно, что расспрашивать дальше будет уже не вежливо, так что она, приняв поражение, обратилась к Марине: — Марин, сходим сегодня к Рустамовне? — Да, — ответила Марина. — Давай после математики.

***

Девушки направились к новой учительнице истории. С третьего этажа на первый. Юлина каштановая длинная коса качалась при ходьбе из стороны в сторону. Девушка была невысокого роста, но почему-то, несмотря на это, её замечали все. То и дело она встречала знакомых из разных классов, попутно узнавая, как у них дела. Марина никогда не была общительной, а иногда и вовсе чувствовала дискомфорт, общаясь с новыми людьми. Эта Юлина черта находить общий язык со всеми восхищала и раздражала одновременно. — Привет, ну как ты? — чмокнулась староста в щёчку с какой-то девочкой из восьмого класса. Марина неловко стояла некоторое время в сторонке, пока школьницы перекидывались парочкой фраз. — Они с Андреем расстались, — пояснила Юля, когда девушки уже вдвоём дошли до первого этажа. Марина понятия не имела, кто такой Андрей, но сделала вид, что сочувствует. — А что с Анной, не знаешь? — продолжила староста. — Она как будто в себе последнее время. — Такая же, как обычно, — пожала плечами Марина, не желая признавать, что она как лучшая подруга действительно не знает, что происходит. — Она ни с кем не встречается? — Нет. Юля отвлеклась на незнакомую учительницу, проходящую мимо, спрашивая, как поживает её мандариновое дерево. Марина, не успев поздороваться, неловко стояла рядом. — Я всё решу, — пояснила Юля, когда девушки подошли к кабинету учительницы истории. Внутри висело несколько географических карт разных эпох, а на столе стояла фигурка Октавиана Августа. И Юля действительно решила. Она, вежливо улыбаясь, договорилась ходить на дополнительные по истории вместо химии. Марина лишь выглядывала из-за спины и удивлённо хлопала глазами. — Как? Колесникова, верно? Я запишу, — спрашивала учительница. — Да, — кивнула Юля.

***

Перед уроком русского языка, когда Юля и Марина исчезли из поля зрения, Анна тут же раскрыла свою сумку, достала телефон и зашла во ВКонтакте. При Марине с кем-то общаться сложно, она тут же полезет смотреть. На экране телефона находилась красная пометка до сих пор непрочитанного сообщения от незнакомца: «Привет. Как ты?». Ни аватара, ни имени не было. Анна не хотела давать себе ложных надежд, но эти надежды сами лезли в голову. Вместе с гневом. «Прекрасно. А ты кто?» — ответив, Анна вышла из сети и заблокировала телефон. Лучшая подруга, вернувшись, села рядом. — Договорились? — спросила Анна. — Да, — ответила Марина. На удивление, когда-то активно не замолкающим подругам сегодня разговаривать было не о чем. На перемене Марина молча уткнулась в телефон, переписываясь со своим парнем Никитой. Анна не лезла в их отношения и не смотрела в экран, отвлекая от общения, как это обычно происходило. Вместо этого, воспользовавшись возможностью, она тайком заглянула в свой телефон, пока Марина была отвлечена. Незнакомец всё ещё не заходил в сеть. Учительница русского языка, Вера Николаевна, заметив новый цвет волос школьницы, решила начать урок с претензии. — Бьютина, что ты как женщина древнейшей профессии? Чьё внимание ты хочешь привлечь? — громко сказала она, не скрывая своего недовольства. Анна лишь вздохнула и отвернула голову, подперев её рукой, рассматривая стену. — На меня смотри! Школьница развернулась, смотря в глаза учительницы и выглядывая из-за одноклассников, сидящих впереди неё. Некоторые из них обернулись на Анну, с любопытством наблюдая. — У нас здесь приличное заведение. Ты не в бордель пришла. Поняла меня? Анна промолчала. На уроках учителя её вызывали в три раза чаще обычного. Не ясно, что способствовало этому больше: броский цвет волос, привлекающий внимание, или само недовольство поведением Анны. За пару дней девушка получила четыре двойки по разным предметам и тройку по когда-то любимой математике. Дни тянулись медленно и уныло, каждый предмет приходилось нервно досиживать, ожидая конца урока. Анна вставляла наушник в одно ухо, закрывая его волосами и просовывая провод через кофту. «Думаю, ты меня не видела, но я тебя знаю», — так ответил незнакомец. «И?» — написала Анна. — Анна, подойди ко мне после урока, — сказала Светлана Игоревна, раздавая листки с результатами самостоятельной. — И телефон мне на стол. Школьница, не скрывая, что занимается не тем во время урока, медленно закрыла все открытые окна, отсоединила провод наушников, заблокировала устройство и положила его в распахнутую ладонь учительницы. После урока Анна, забыв про телефон и про просьбу математички, направилась к выходу. — Бьютина! — напомнила ей Светлана Игоревна. Школьница развернулась и молча подошла к учительскому столу. Светлана Игоревна посмотрела на выход, в ожидании, пока все десятиклассники выйдут из кабинета, а затем пониженным тоном начала: — Ты в порядке? Твои оценки всё хуже и хуже. — Всё нормально. — Точно? — Да. Классная руководительница вздохнула и на несколько секунд перевела взгляд. — Олег Сергеевич рассказывал мне, что у тебя всё было хорошо с математикой. Скажи, ты чего-то не понимаешь из того, что я объясняю? Услышав знакомое имя, Анна почувствовала раздражение. — Всё понятно, — сжав зубы, ответила она, решая скрыть тот факт, что она в принципе не слушала, что говорят на уроках. — Ладно, — развела руками учительница. — Если будут какие-то вопросы, подходи, спрашивай, не бойся, — она отодвинула ящик стола и, вынув оттуда телефон, передала его в руки школьницы. «Хочу узнать тебя ещё лучше». «Так кто ты?» Куда стремиться? Анна не знала, ей уже ничего не хотелось, ни один предмет не нравился ей, тем более с учётом того, что с каким-то из них ей придётся связать свою профессиональную деятельность. На очередном уроке химии, которых теперь было три в неделю, Юлия Михайловна снова напомнила о том, что таким, как Бьютина, следовало уйти в колледж, а не выпендриваться в школе, крася волосы в яркий цвет. И самое неприятное — она была права. Марина с Юлей вместо химии пошли заниматься к учительнице истории, вместе с некоторыми ребятами из одиннадцатого класса. — В воскресенье в моём клубе исторического фехтования день открытых дверей. Не хочешь прийти? Можешь вместе с парнем, — предложила ей Юля. Идея показалась Марине интересной: они с Никитой редко куда-то ходили вместе, на что она уже успела пожаловаться Юле. Часто Никита был занят встречами с друзьями, отодвигая её на второй план. Пару раз свидания отменялись в последний момент. Однажды, когда Марина была собрана и находилась на пороге дома, она увидела в сторис, как её парень в этот момент сидел в гостях у одного из друзей. В итоге Никита уже не успевал на встречу, потому что другу нужна была помощь. — На самом деле хорошо, что он ценит друзей. Друзья – это всё-таки на всю жизнь, а любовь приходит и уходит. Попробуй тоже влиться в их тусовку, — советовала Юля. Слова про друзей показались Марине странными: у этой девушки их было настолько много, что вряд ли со всеми из них она будет общаться до конца жизни, но мысль познакомиться с его компанией казалась интересной. Возможно, одобрение его друзей повысит её значимость в глазах Никиты. В пятницу Анну ожидал самый нелюбимый предмет: физика. Она бы прогуляла этот день в школе, если бы у мамы не было выходного. Единственное, что могло хоть немного поднять ей настроение – это подбор одежды и косметика. Перебирая кисточки и цвета, она нанесла немного коричневого в уголок века, а блестяще-бежевое – по центру. Большая кисточка приятно щекотала лицо при нанесении пудры. Анне не хотелось выглядеть лучше, ей хотелось просто казаться нормальной и избежать лишних вопросов от Марины. Блёсточки на веке не дадут рассмотреть за ними покраснения, а за bb-кремом и пудрой не так заметен бледный цвет лица. Жаль, улыбку нельзя подрисовать. В школе Анна, собрав последние моральные силы, криво и неискренне улыбалась уголками рта. — Что с настроением? — спросила Марина, чувствуя подвох. — Физика, — Анна расслабила лицо, приобретая привычное недовольное выражение. — Ты от меня ничего не скрываешь? — От тебя невозможно что-то скрыть, — ухмыльнулась Анна. Марина улыбнулась в ответ, понимая, что подруга, скорее всего, врёт. И это разочаровывало: она-то делится с ней всем и хотела того же в ответ. — К директору захотела?! — крикнула Зинаида Дмитриевна прямо на ухо Анне, когда та проходила мимо. — Живо смыла всё это безобразие! У нас приличное заведение, а не сборище наркоманов! Школьница резко отстранилась, ощутив режущую боль в ухе и закипая от несправедливости. Судя по тому, что красила глаза она и раньше, возмутил учительницу именно цвет волос. И зачем делать её из-за этого глухой? — Хватит на меня орать, — твёрдо ответила Анна. — Я к вашим сборищам отношения не имею. — Ты как со мной разговариваешь! Хамло! Класс затих, предвкушая. Сейчас будет взрыв. Никто не хотел в этом участвовать, но каждому было интересно, чем закончится этот спор. — Аня… — тихо прошептала Марина, кладя подруге руку на плечо и пытаясь увести, пока не стало поздно. Хотя, кажется, уже поздно... — На себя бы посмотрели. Ваш ор на весь этаж слышно, я не виновата, что вы по-нормальному общаться не умеете. Юля, сидящая в этот момент в классе, громко вздохнула, с интересом и ужасом понимая, на какие проблемы обрекла себя Анна. Марина сделала небольшой шаг в сторону, разрываясь от желания одновременно поддержать подругу и держаться от неё подальше, чтобы не навлечь на себя беду. — Пошла вон отсюда! — учительница схватила Анну за кусок рубашки на плече и подтолкнула к выходу. — Я зову директора! — Кто вам разрешил меня трогать? — возмутилась Анна с силой пихая в плечо учительницу. Марина схватила Анну за руку, пытаясь остановить. — Ты что себе позволяешь?! — Зинаида Дмитриевна, обезумевши, взяла лежащие на столе для демонстрации опытов ножницы и, схватив девушку за волосы, успела обрезать несколько прядей, прежде чем Анна вырвалась. — Убери этот ужас немедленно! Класс охнул. Анна рванула из кабинета, Марина последовала за ней. Прозвенел звонок на урок. Анна сидела на пустой школьной лестнице и беззвучно плакала, опустив голову к согнутым коленям, пока Марина сидела рядом и, нахмурившись, гладила её по спине. Влагоустойчивость макияжа не особо помогала, если тушь и оставалась на месте, то коричневые тени вместе с блёстками размазались подтёками под глазами. — Ань, не расстраивайся, отрастут, — Марина достала из сумки пачку влажных салфеток и протянула подруге. — Да и вообще, резать волосы уже перебор. Давай на неё сами директору пожалуемся. Анна молчала, закрыв лицо руками и содрогаясь в плечах, так что протянутые салфетки остались на коленях хозяйки в ожидании, когда ими будут пользоваться. Мимо проходил опаздывающий на урок пятиклассник, с интересом наблюдающий за развернувшейся сценой. — Чего смотришь? — огрызнулась Марина, прикрывая подругу. — А ну свалил отсюда! Пятиклассник, растерявшись, ускорил шаг. — А ты чего не идёшь? — спросила Аня у Марины, доставая салфетку из упаковки. Шершавая поверхность неприятно натирала нежную кожу век. — Не хочу. Да и что мне там делать сейчас? — Марина опёрлась руками за спиной и выпрямила ноги. — Шестой урок. Можно и домой свалить. Анна слегка улыбнулась, поворачивая голову на подругу. На красных зрачках зеленоватый оттенок глаз смотрелся ярче. При выходе из школы самое важное – состроить уверенный вид перед охранником. Как будто ты не делаешь ничего плохого и у тебя действительно закончились уроки. А лучше заранее посмотреть расписание и соврать, что ты из 9 «В», у которого сейчас как раз закончились уроки. В основном, охранник сидел, разгадывая кроссворды и никого не трогая. В этот раз он тоже не стал приставать: видя заплаканное лицо красноволосой девушки, разбираться в подростковых проблемах не хотелось. Подруги, выйдя за ворота школы, купили по мороженому в ближайшем ларьке. Марина взяла шоколадное эскимо, а Аня — фисташковый рожок. — Даёшь команду профессиональных прогульщиц, — Анна чокнулась мороженым с подругой. — Ура! — хихикнула Марина. — А Зинаида Дмитриевна… Да пошла она в жопу! — Как грубо, — хмыкнула Анна, надкусывая шоколадную верхушку. — Ой, не нуди, — отмахнулась Марина. — А как тогда не грубо? — «В попочку», — ответила Анна, улыбнувшись. — Не, лучше в жопу. Подруги добрались до полупустой детской площадки. В это время большинство детей всё ещё было в садиках. Девушки сели на качели рядом и принялась раскачиваться. Анна отталкивалась, натирая ногами землю и запрокидывая голову наверх. Когда-то голубое небо всё сильнее затягивало светло-серыми тучами. Зачем они были нужны? Просто прикрывали свет, дождя от них не было, только настроение портилось. Вдали опадали желтеющие листья с каштанами, которые парочка ребят набирала в карманы. Несколько детей оборачивалось на сумасшедший вид Анны: странно обрезанные красные волосы и потёкший макияж. Во времена моды на готов она была бы главной красоткой. Жалкий вид. Но уходить не хотелось. С подругой было хорошо сидеть. — Я целовалась с Олегом Сергеевичем, — на выдохе произнесла Анна. Марина на секунду замолчала, подумав сначала, что это шутка. — Что? Серьёзно? Когда? — обернулась она на подругу, пытаясь выхватить её малейшее выражение лица, чтобы понять, насколько серьёзна ситуация. — Когда дневник забирала. В конце девятого, — склонила голову Анна, смотря на свои сложенные на коленях руки. — В смысле целовалась? Прям целовалась? Что он сказал? — Марина наклонила колени вбок и, двигая цепь качелей, приблизилась к Анне. — Я к нему в кабинет зашла, узнать про оценку, а он в любви признался. Потом поцеловал. — Почему ты мне об этом раньше не сказала?! — возмутилась Марина. Анна пожала плечами. — А вы прям с языками? — не скрывая интереса, продолжила расспрашивать она. — Да нет… По сути просто чмокнул пару раз. — А ты ему что сказала? — продолжила расспрашивать Марина. — Я… Я ничего не успела сказать, — оттолкнулась Анна ногами от земли, раскачивая качели. — Там учительница химии подходила, я испугалась и выскочила из кабинета. — Афигеть, — заключила Марина. — А потом что? Сейчас общаетесь? Анна отрицательно покачала головой. — Он же ушёл из школы… — догадалась Марина. — И что он прям не звонил, не писал после этого? Давай найдём его! — Не надо. Не хочу ничего о нём знать. — Как ты могла молчать столько времени об этом! Я думала, мы доверяем друг другу. Анна склонила голову. И действительно, почему она раньше об этом не сказала? «Я думаю, тебе лучше узнать об этом при общении со мной»? — ответил незнакомец. «Для общения нужен стимул. А у меня его нет. Потому что я не знаю, кто ты». Вечером Анна раскрыла выпускной альбом за 9-й класс. На обложке она стояла в бежевом костюме, держа одну руку на поясе. На развороте, в овальных рамках находились лица учителей. Олег Сергеевич, слегка улыбаясь, смотрел в камеру. Маленькое фото в альбоме и несколько бесполезных бумажек с оценками за самостоятельные – вот всё, что от него осталось. Но это было хотя бы доказательством его существования. На третьей странице она и Марина прислонились спинами друг к другу и сложили руки в «пистолетики» — фотографу тогда показалось это хорошей идеей. Смотря на эту нелепую позу, девушка ухмыльнулась, впервые за долгое время почувствовав облегчение от того, что смогла поделиться с лучшей подругой тем, что её гложило. Отложив альбом, Анна подошла к зеркалу. Криво обрезанные пряди нелепо свисали у лица. Посмотрев несколько лайфхаков интернете, Анна взяла ножницы и преобразовала обрезанные части волос в чёлку-шторку. «Ты права. Но я прошу дать мне хотя бы шанс». «Хорошо». К понедельнику, казалось, учителя уже смирились с новым цветом волос, спрашивали не в три раза чаще, а в два. По крайней мере, Анна в это верила. До тех пор, пока на уроке русского языка в класс не зашла замдиректора: — Бьютина Анна здесь? — она оглядела класс и, увидев, как учительница кивнула и указала раскрытой ладонью на красноколосую девушку, обратилась к ней: — Тебя вызывают к директору. Пойдём со мной. За всё это время, сколько бы она ни прогуливала, к директору её ещё не вызывали. Но Анна не боялась. Она собрала силы в кулак и готова была отстаивать себя и свой новый цвет волос. Они не имеют права запрещать ей красить волосы. И тем более, отрезать их на глазах у всего класса. Зинаида Дмитриевна была не права, и они ни за что не заставят её признать обратное. — Колесникова Марина и Чепеленко Юлия, вы тоже, — дополнила замдиректора, когда Анна подошла к ней. «А вас-то зачем?» — подумала Анна, взглянув на Марину. Марина поджала рот, а Юлия шла с некой невозмутимостью и интересом, предвкушая разборки. Кабинет директора находился на первом этаже. На шкафу было сложено несколько золотых кубков, а внутри – множество разноцветных папок. Грамоты висели на стене. Директриса, женщина около пятидесяти лет, сидела на крупном сером кресле за столом с компьютером и принтером. Поперёк был поставлен ещё один стол, за которым было несколько стульев. За одним из них сидела ещё одна женщина, сложив сумку в руках. По схожести черт лиц Анна поняла, что, вероятно, это мама Юли. Она же глава родительского комитета, на доставучесть которой уже успела Анне пожаловаться её мама. На краю комнаты сидела девушка двадцати пяти лет на вид – школьный психолог. Казалось, она не понимала, что здесь забыла, но старалась выполнить свои обязанности, готовая делать заметки в чистый блокнот. Три десятиклассницы встали ровно перед директрисой, словно на кастинг. Мама Юли, увидев дочь, встала рядом с ней. — Вот, Бьютина Анна, — указала на девушку замдиректора, прикрывая за собой дверь. — Хорошо, — кивнула директриса. — Мы просто погорим. Присаживайся, Анна. Девочки могут пока присесть на стулья возле стены. Анна села напротив директрисы, не боясь смотреть в глаза. — Скажи, что ты думаешь об Олеге Сергеевиче? — кивнула она в сторону психолога, изучая лицо Анны. Психолог щёлкнула ручкой и приготовила блокнот. Анна удивилась. Сейчас она его ненавидела. За то, что он оставил её. Но причем тут Олег Сергеевич? — А… — запнулась она, не поняв вопроса. — Ну, он преподавал у нас математику в девятом классе. — Он хороший учитель, как ты считаешь? — Да, — сквозь зубы сказала она, оборачиваясь на что-то записывающую девушку-психолога. — Не обращай внимания, — отреагировала директриса. — Ты бы хотела, чтобы он и дальше преподавал математику у вашего класса? Что-то не так. Анна повернулась к Марине, ища ответ. Та опустила голову. Юля и её мама очень въедливо наблюдали за Анной, будто чего-то ожидая. — Анна? Хотела бы или нет? — строже повторила директриса. — Я не знаю… — растерянно ответила девушка. — Почему вы меня спрашиваете? Дверь отворилась. — Извините, задержалась, — вошла учительница химии, с тихим щелчком закрывая за собой дверь. — Это правда, что Олег Сергеевич занимался с тобой дополнительно после уроков? Юля демонстративно закивала. Анна в растерянности ещё раз обернулась на подругу. Марина! Почему она не смотрит на неё? Почему стоит, потупив голову? — Анна? — повторила директриса. — Да, правда. — Что на этих занятиях было? Ничего не казалось тебе «странным»? — Нет, — Анна сложила руки под столом и начала потирать ладошки. — Он просто объяснял примеры. — А было что-то странное 15 июня, когда ты забирала аттестат? — Нет. Юля открыла рот, с шумом вбирая воздух, чтобы высказаться, но директриса остановила её знаком распахнутой ладони, показывая, что ещё не время. — Юлия Михайловна видела, как ты выходила из кабинета Олега Сергеевича в тот день. Что вы там делали? Они всё знают! Откуда? Анна вновь посмотрела на подругу, отворачивающую голову в сторону. Марина! Почему? За что она так с ней? Разве она ей сделала что-то плохое? Чем-то обидела? Анна думала, что сможет довериться лучшей подруге, а теперь поняла, что молчала всё это время не зря. — Я зашла поблагодарить за хорошую оценку в аттестате. — Скажи, у тебя не было ощущения, что тебе «завышают» оценки. Может, это было не просто так? Мы никому не расскажем, но ты должна сказать правду. — Нет. — Но у Светланы Игоревны твои оценки вновь ухудшились. Как думаешь, почему? — Я получила пять по математике на ОГЭ. Там мне тоже завысили? — твёрдо ответила Анна, вжимая ладони в колени. Директриса посмотрела на замдиректора. Та кивнула. Аргумент уместен. — Это правда, что Олег Сергеевич признавался тебе в любви? — Нет, — ответила Анна. — Признавался! — не выдержав, закивала Юля. — Юля утверждает обратное, — директриса сложила руки на столе. — Колесникова Марина, а ты что скажешь? Марина подняла голову, блуждая глазами по кабинету, как бы ища выход. — Н-нет, — отрицательно мотнула головой та. — Почему тогда Чепеленко Юлия сказала обратное? Марина молчала. — У вас был поцелуй? — обратилась директриса вновь к Анне. — Нет. — Был! — выкрикнула Юля. — Как видишь, девушки утверждают обратное. Скажи нам правду, Анна. Это очень важно. Он приставал к тебе? Если ты переживаешь, что Олег Сергеевич узнает, что ты рассказала, то не волнуйся, мы позаботимся об этом. — Ничего не было, — нахмурилась Анна. — Если ты не хочешь при всех, могу оставить вас наедине с психологом, — она кивнула в сторону девушки, активно что-то записывающей в блокнот. К горлу Анны начал поступать комок. Они ей не верят! Что ей делать? Слёзы вот-вот грозились подступить, сердце стучало. Олег Сергеевич в опасности. Из-за неё. Она должна всё исправить. — Не надо, — всхлипнула Анна. — Это я виновата. Мне понравился учитель и я соврала Марине, что целовалась с ним. Ничего на самом деле не было. — Зачем же ты ей соврала о таком? — вздохнула директриса. — Не знаю… Я хотела выглядеть круче… Директриса в тишине оглядела присутствующих. — Юля, Марина, вы что скажите? Видели ли вы лично что-нибудь или только по рассказам Анны? Марина молчала, не зная, что ей следует ответить. Юля на несколько секунд задумалась. — Вообще-то, — начала она. — Я слышала, что Анна преследовала учителя. Она даже на первую парту села, чтобы быть к нему поближе. — Юлия Михайловна, вы не слышали ничего от самого Олега Сергеевича? — Да нет, — пожала плечами она. — Думаю, стоит ещё с классом поговорить. — Ладно, тогда девочек можно отпустить, — заключила директриса. Девушки вышли из кабинета и направились на урок. Анна замедлила шаг, не желая идти вместе с Юлей и Мариной. Марина обернулась на Анну и, увидев глубокую обиду в её глазах, потупила взгляд и молча продолжила путь. В этот момент Анна была рада, что Олег Сергеевич ушёл из школы. Он правильно всё сделал. Она не дала бы ему спокойно преподавать. Анна вернулась на русский язык на пять минут позже остальных. Ещё через пять минут прозвенел звонок с урока. — Я только Юле сказала… — жалобно шепнула Марина Анне, собирая вещи. А Юля всем остальным. Включая свою маму, которая добралась до директрисы. Марина даже не извинилась за это. Анна резким движением сложила учебник в сумку и, проигнорировав бывшую подругу, направилась прочь. Вскоре об инциденте узнал весь класс, который опрашивала внезапно появившийся школьный психолог. А затем и вся школа. Но Анну пугало другое: она не знала, к каким выводам в итоге пришла директриса и будет ли за это что-то Олегу Сергеевичу. «Скажи, как у тебя дела? Что ты чувствуешь прямо сейчас?» «Подруга меня предала. Так что хреново. Но я справлюсь». — Знаешь, я тебя понимаю, — подошла к Анне Ира. — Олег Сергеевич симпатичный. Но без обид, не думаю, что он стал бы тебя целовать… Видела бы ты, как он на меня на уроках смотрел… Анна вздохнула. — Слушай, а вы с Олегом Сергеевичем действительно?.. — поинтересовался Женя на химии. Анна села к нему, когда Марина начала уходить на историю. — Нет, — отрезала Анна. — Так и думал. «Это паршиво. Хотел бы я поддержать тебя. Когда мне плохо – помогает музыка. Могу скинуть пару треков для настроения, если хочешь». «Давай». Единственное, что давало Анне глоток свежего воздуха и слабую надежду – это странно сложившееся интернет-общение с незнакомцем. «Будь моей сучкой, Я твой босс! Швыряю деньги-деньги-деньги, у меня их много! Еду на Rolls-Royce, не сворачиваете головы. Ты будешь рядом – это мне надо.» «Этот трек я сам написал, когда думал о тебе». «Кстати, я профессионально занимаюсь рэпом 😊» — Чёрт! — прошипела Анна.