I'll say goodbye soon

      Если бы Тайлеру за несколько месяцев сообщили о том, что он будет прогуливать пары в университете, то он бы пожал плечами и обозначил, что это обычное для него дело. Но если бы к этой новости добавили, что он будет прогуливать из-за того, что до него доебался призрак и от усталости к этой ситуации он проспал, то он бы показал два средних пальца на этот бред.       Зал для танцев одинок в это время суток. Совсем недавно отсюда вышла целая толпа, но сейчас здесь один Джошуа, и при всем его росте и широкоплечие, он кажется совсем маленьким по сравнению с высокими стенами. Каждый шаг Тайлера отражается громким эхом, а он пятно еще меньшее, чем его учитель. Искоса смотря на себя в зеркало с правой стороны зала, Тайлер идет достаточно уверенно для опоздавшего. То есть, полностью прогулявшего свой урок. Он будто не замечает, что здесь совсем никого нет и что урока танцев для него сегодня не будет. Джошуа повернут к нему спиной, отключая колонки, вздыхая, заведомо зная, кто там к нему пришёл. Тайлер в моменте читает, как Джош, повернувшись, уже хотел со своей строгой хмуростью сообщить Тайлеру, что он, вообще-то, опоздал, но Тайлер, встав в твердую позу начал первым:       — Я поговорил с Рэем.       И открытой для нотаций рот Джоша вдруг резко закрылся, пока шестеренки в его голове начали активно двигаться. Сначала он хмурится только больше, сжимая кулаки, но потом вдруг смягчается.       — И... Что он сказал?       Джош пытается вернуть себе невозмутимое лицо, на что Тайлеру ужасно чешется усмехнуться, но он держится, попутно замечая, как взгляд его учителя резко и прямо спускается с глаз Тайлера вниз. Да, наверное, может создаться ощущение, что Тайлер пришёл совсем полуголый, пока этих дурацких шорт под кофтой совсем не видно. Движение кадыка от взглатывания Джоша вызывает в Тайлере странные ощущения. Но сейчас он хотел думать не об этом.       — Он сказал, что я дурак, жалкий слизняк, идиот, ничтожный эгоист, и, кажется... Слабак. Да, точно.       — Рэй это тебе сказал? — Джош смотрит на Тайлера, как будто это просто тупая шутка, теперь перенимая скептичную позу.       — О, ну если точнее, то он сказал, что я совершенно не ценю людей вокруг себя, не ценю свою жизнь и что моя смерть будет самой бесполезной. Он сказал, что я будто бы готов умереть.       Джош не веря качает головой, а Тайлер мнет пальцы за своей спиной, пару раз ударяя себя током за то, как голос иногда менял тональность, выбиваясь из совсем ровного тона для таких слов. Только позавчера, да и вчера тоже, Тайлер плакал, вспоминая эти слова, а сейчас он так спокойно пытался о них говорить.       — Тайлер, может, это был совсем не он и-       — Это правда, — в подтверждение Тайлер кивнул. — Я забил на всех хуй и действительно готов к своей смерти, потому что считаю, что я этого достоин. Он сказал чистую правду.       Дождь барабанит об стекла. Снег не так долго шёл, но дал знак, что скоро вернется. Джош и Тайлер выглядят как чёрные статуи посреди зала, пока так молчат, смотря друг другу в глаза. В такой тишине казалось, что они слышат движения чувств у друг друга в груди, ну или это все-таки старания мозга придумать, что говорить дальше.       — Я подумал, что хочу умереть не настолько сильным идиотом, — Тайлер начал говорить дальше невзначай, будто аккуратно решил подойти к обсуждению погоды. Ширкая кроссовками по полу, он отвернул голову к окну. Боже, да на улице целый потоп. — Может, я и не смогу найти смысл своей жизни и то, о чем я захочу пожалеть, чтобы отбить установку, что умереть мне нужно, будто в естественном отборе. Ну, за такое короткое время, по крайней мере, я точно этого не достигну. Но я хотя бы могу сделать что-то для остальных. Сначала я хотел подойти к тебе, чтобы попросить помощь, но сейчас, я думаю... Скорее я могу ее предложить тебе, чем взять.       — Тайлер, — Джош останавливает Тайлера быстрее, чем он продолжит говорить, хватая его за плечо и покрепче сжимая. Тайлер так и не поворачивает свою голову, часто поднимая глаза наверх в попытках отогнать слезы. — Ты действительно идиот, — И Джош вздыхает, теперь протирая свои уставшие глаза руками. — У всех есть, для чего жить и о чем жалеть перед смертью. И если теперь ты хочешь делать что-то только для всех, а не для себя, то я не могу это принять.       — Нет, правда, — Тайлер покачал головой, указывая этим, что Джош его совсем не понимает. — Я за всю жизнь не сделал ничего полезного для других. Ну, чего-то большего, чем заплести косички сестре, помочь маме с уборкой или проводить друга до дома. Я бесполезное звено, и мне будет легче, если я за это время сделаю что-то действительно для других, а не для себя. Мне так просто будет спокойнее. В любом случае, — Тайлер усмехнулся, слегка сжимаясь. — Даже ты даешь мне спокойно умирать, ведь я бесполезен даже как подопытный, на котором изучают болезнь. Ты ведь поэтому спокойно смотришь на то, как все становится хуже, да? И не пытаешься ничего предпринять. Потому что ко мне даже как к человеку с чёрной меткой нет никакого интереса? Потому что меня не будет жалко, да?       Джош вскинул брови. Тайлер переходил черту, и он даже опустил его плечо, сжимая челюсть. Это уже задевало за живое. Из раза в раз Джош прощается с людьми с черной меткой, неся на плечах груз вины за эти смерти, а сейчас этот кретин говорит такие громкие слова.       — А знаешь что? — Джош отвернулся, чтобы отвлечь себя все-таки этими чертовыми колонками, хотя уже давно с ними разобрался и делать там было нечего. — Возможно, ты и прав. Все время, как я пытался узнать у тебя, как твои дела, надеясь все-таки, что ты мне доверишься, ты ни разу не ответил правду. Я долго этого не понимал: как так можно относиться к себе и к своим близким людям, — кажется, Джош делает очень большую ошибку, пока говорит все это. Все-таки, он здесь старший, кто должен помогать прийти в себя зелёным студентам, но он не мог остановиться. Тайлер Джозеф действительно первый, кто совсем никак не боролся. — Но сейчас, кажется, понимаю. Я не могу ничего с тобой сделать, пока ты постоянно толкаешься. Видимо, тебе действительно в удовольствие просто разлагаться, наплевав на других, разве нет?       Джош нервно облизывает сухие губы и невзначай сдувает кудряшку со своего лба. Все это выходит из Джоша, потому что он, вообще-то, тоже тот человек, который будет страдать по этой смерти. Потому что он, вообще-то, тоже тот, кому приходится смотреть на опустившиеся перед смертью руки Тайлера. Ему тоже может быть больно.       И он сжимает кабели в руках, когда слышит сзади себя торопливые, нелепые и сильные шаги. По шагам часто можно прочитать эмоции, и Джош чувствовал, как много всего происходит в Тайлере. Только после хлопка двери ему стало жаль за свои слова, но и при этом гордость отрицала эту жалость. Джош просто устал так долго быть единственным, кто борется со всем этим ужасом уже год. Он постоянно один, даже если рядом постоянно эти мальчики и девочки с чёрными метками, после привязанности ему приходится их хоронить. Это невероятно тяжело, идти сквозь все это одному и сдерживать то, что он чувствует. Невероятно тяжело быть постоянно сильным и позволять на себя опираться при том, что самому ему опереться практически не на кого.       И каждый раз, чем больше Джош выносит на своих руках смертей, тем меньше у него желания чувствовать что-то к этим людям. Распростертые объятия, готовность помочь и уверенность, что все получится, медленно скатывались к отношению ко всему к этому, как к работе, как к деловым отношениям. Джош даёт таблетки и информацию - а студенты с чёрной меткой дают ему новые подробности. Боязнь близости подвела Джоша на Тайлере Джозефа больше всего, потому что и сам Тайлер не готов был пожать с Джошем руку. Он действительно чувствовал ком в горле от своего бездействия, но чернеющая усталость действительно связывала ему руки. Иной раз Джош мог не спать три дня подряд, ведь в голове так и нет ответов на его вопросы.

***

вот, мистер дан, смотрите, какая очаровательная ромашка! вы умеете сушить цветы? этот камушек подарил мне мой брат, перед тем как я отправилась на учебу. я часто писал стихи раньше, но только спустя несколько лет написал ещё одно для вас. прочтете?       Одна из полочек тумбочки Джоша была занята личными вещами всех тех, кого он пытался спасти. Это была просто память, с которой он не смог бы расстаться. Каждый новый раз он ставил цель перед собой - спасти. Но когда он раз за разом понимал, что спасти не удаётся и остаётся уже слишком мало времени, он пытался просто подарить тепло уже уходящим людям. Заменить в их жизни людей, которых у них не было. Кто-то был без отца, кто-то без матери, кто-то тосковал по своему брату или сестре, а у кого-то не было совсем никого. И Джошуа становился тем, кто жалел, как мог, водил на прогулки, в любимые кафе, слушал с ними любимую музыку или просто разговаривал, позволяя оставаться в своей комнате, где они чувствовали себя в безопасности. Каждый оставил свой след, шириной в свои последние полгода жизни, но на этот раз все по-другому.       Джош ничего не давал Тайлеру, он даже и не знал, что такого ему можно дать, и, честно говоря, не хотел через это проходить снова. В ответ Тайлер тоже не отдал совсем ничего. Только взял. Его две кофты.       И пошагав по своей комнате пару часов, чуть ли не до заката, пару раз открыв этот шкафчик с совершенно разными предметами, он понял, что ещё долго не будет чувствовать себя спокойно. Он единственный из взрослых людей, кто об этом знает, или, по крайней мере, не скрывает своего знания и старается сделать хоть что-то. И то, что очередной студент сам справляется со своими проблемами в любом случае его вина, ведь он уже будто ответственный за всех их. Какая разница: чувствовать боль от бездействия и потери, или чувствовать боль от действия и потери? По крайней мере, в первом варианте он будет чувствовать гораздо больше вины.       И взяв за аргумент то, что у Тайлера уже наверняка кончились таблетки и ему нужно принести новые, Джош заходил на третий этаж общежития, чтобы все-таки поговорить с ним. У проходящих мимо студентов он поинтересовался, какой номер у комнаты Тайлера, однако только один из пяти это знал точно. Казалось, что Тайлера знают все, как гаденыша, но при этом совсем никто не заходит к нему в гости и ни за чем не обращается.       Комнату открыл не Тайлер. Кажется, его сосед, который слегка удивился появлению преподавателя, с которым он даже не знаком. Но его приличие не дало сказать что-то против, он лишь отошел, впуская Джоша в комнату. А Джош слегка помялся, прежде чем войти. Ему нужен был Тайлер для разговора, но раз уж он сейчас занят, Джош не собирался его обыскивать по всему консерваторию. Просто оставит новую порцию таблеток.       Для этого он прошёл к тумбочке, честно, желая только поставить новый бутылек на неё, но хмурость налезла на лицо даже быстрее, чем осознание. Таблетки Тайлера стояли на этой тумбочке, а бутылек закончен лишь на два трети. Но самое главное, что моментально вгрызалось в голову, порождая чистый гнев, злость и стремление рвать всем рты... Это не те таблетки, которые Джош давал Тайлеру.       Схватив оба бутылька, Джош вырывается из комнаты, даже не закрывая за собой дверь. Он не любил это использовать, считал, что нарушает зону комфорта и личное пространство, но сейчас ситуация СОС, и Джош даже не прикладывает усилий, чтобы почувствовать, где сейчас находится Тайлер, это будто происходит автоматически. Он как зверь, на каких-то инстинктах выживания, видит все будто в замедленном действие, а особенно того мальчика, которого знает как лучшего друга Тайлера, проходящего мимо.       Руки на венах проявляются, кости выпирают из кожи, когда он хватает ни в чем не виновного розоволосого парня, останавливая и поворачивая к себе. Очевидно, на чужом лице выпрыгнул испуг, но у Джоша не было времени объяснять. Он затащил мальчика обратно в его комнату, откуда он только вышел, и даже на секунду восхитился своей удаче, ведь здесь было пусто, теперь только они вдвоем могут поговорить о том, чего другим лучше не слышать.       — Ты должен знать. Точнее... Если ты знаешь, то должен не врать, — Джошуа пихает чуть ли не в лицо Фиона бутылек с таблетками, пытаясь как можно яснее указать, о чем пойдет речь. — Откуда у Тайлера эти таблетки?       Возможно, он выглядит сейчас как сумасшедший, или как псих, но Джошу сейчас полностью плевать. Он знает, что это за таблетки и давно желал выследить того, кто ими раскидывается на студентов с чёрной меткой, но чтобы к одному из них попал целый бутылек — это впервые. Так Тайлер ещё и выпил почти все таблетки.       — Я... Вы же их ему и дали... — Фион выглядел так, будто сейчас расплачется, обнимая самого себя, пытаясь хоть как-то себя защитить.       — Врешь! — потому что Джош знает все виды ложи на вкус.       Фион делает опасливый шаг назад, мотая головой и щипая себя от нервов. Отлично, Джош застал его врасплох, чуть ли не в истерику, а значит, что правда из чужих уст польется легче. Сейчас, когда его так трясет от злости, ему нисколько не жаль этого мальчишку.       — Это я... Я их подсунул Тайлеру, когда он потерял свои в столовой...       Джош психованно улыбается, взмахивая рукой. Как удачно он поймал виновника. Точнее, предшественника.       — Кто их тебе дал? Кто тебе сказал передать их Тайлеру?       — Я... Я не знаю... — Фион затрясся, из него слишком легко выходят огромные капли слез и всхлипы, пока он беззащитно упирается в стенку. Было видно, что ему стыдно. Действительно, от такого невинного друга вряд ли можно такое ожидать. — Извините, я... Я не могу сказать... Я не знаю почему, правда, я будто забыл... — и он даже бьет себя по лбу. Он забыл и про эти таблетки в принципе и сладко об этом не вспоминал, будто это ему приснилось. — Я не знаю, что со мной...       Джош вздохнул. Возможно, он перегнул, но сейчас не было времени на извинения и успокоения, когда на кону более важные проблемы. Он лишь в завершение хотел кое в чем убедиться.       Резко хватая Фиона за плечи, он развернул его к себе спиной, отпуская воротник свитера вниз и наблюдая красное пятно ниже его шеи. Он действительно не виноват в том, что сделал, он всего лишь пешка. Джош пообещал себе, что исправит эту ситуацию позже, как решит немного другие нервотрепки.       Тайлер обнаружился около чёрного выхода в общежитие. Джош знает, что он может тут делать, ведь обычно он здесь курит и один раз они даже пересеклись. А ведь в тот день Джош просто увидел его из окна, и сначала хотел отругать, а получилось, как получилось.       Тайлер ни в чем не виноват, но неконтролируемая злость Джоша желала вцепиться в него, накричать и насильно затащить в свою комнату, как хищник жертву в логово. Однако, его кое-что остановило. Тайлер был не один. С ним был Дрейк, и Джош знал этого парня.       С Фионом Джош конкретно облажался, этому парню желательно не знать о том, о чем ему не следует, пока на нём красная метка. Но здесь Джош изо всех сил попытался сдерживаться, когда подходил ближе к этим двум, возвращая невозмутимость с лёгкой строгостью своему лицу. Дрейк из тех людей, который не просто не должен ничего знать, он не должен даже подозревать, что Джош волнуется о Тайлере больше, чем просто о своём ученике. Потому что Дрейк входит в список подозрительных личностей Джоша Дана. Даже если он никак не связан с чёрными метками, как минимум, он и в обычных делах хорошенько портит жизнь и обычным студентам. А быть частью вредителей черных меток для такого, как он, просто выгодно.       Джош не собирался подслушивать разговоры, когда скрывался за стеной рядом с Тайлером и Дрейком. Он просто не мог допустить, чтобы Дрейк увидел их с Тайлером близкое взаимодействие. Да вообще любое. Ведь наверняка людям, что связаны с чёрной меткой известно, кто такой Джош Дан и ради чего он здесь преподаёт.       Но разговоры и не являются важными, чтобы их подслушать. Они обсуждали что-то среднее, вроде общих интересов в музыке и сексе. Странная смесь, но, когда Джош услышал о договоре на встречу вне учебы, он понял, что полностью против. Нет, не из-за собственничества, из-за безопасности. Тайлеру сейчас не стоит плотно связываться с такими людьми. Единственный, кому он сейчас действительно может доверить все — это Джош. Только Джош.       Как только Тайлер, окончив свой разговор собирался зайти в общежитие следом за Дрейком, Джош из угла схватил его за руку, резко, со всей силы на случай, если он станет сопротивляться, перехватывая его на свою сторону. Это было похоже на похищение, особенно когда Джош зажимал рот Тайлера ладонью и насильно уводил прочь из этого места, но на самом деле Джошу просто нужно было, чтобы Дрейк не заметил этого исчезновения Тайлера и пошел по своим делам дальше.       А Тайлера вряд ли после всего происходящего можно напугать похищением, особенно когда этим похищением занимается его учитель танцев. По крайней мере, Тайлер не верит, что тот в итоге окажется предателем, это слишком клише. Да и от его рук умереть не так страшно, как от рук чёрных сущностей и каких-нибудь призраков. Хотя Тайлер даже не представляет, какой именно окажется его смерть, он слишком много знает.       Он лишь ворчал сквозь чужую ладонь, требуя его отпустить и изо всех сил тормозя, потому что, конечно, он будет возражать, пока не знает цель его похищения. Но когда Джош на него кинул взгляд, Тайлер замолк. Потому что никогда не видел такого взгляда. Взгляд, кричащий о том, что человек сейчас буквально готов убивать и рвать, расчленять и издеваться. Но такой посыл будто был не в сторону Тайлера. Он был будто в сторону кого-то рядом с Тайлером. Он был будто разъяренным не на Тайлера, а за Тайлера. Поэтому, даже когда Джош буквально пошел по стене здания к своему окну, а Тайлер интуитивно пытался шагать вместе с ним, а не просто волочиться, за его молчание ладонь даже соскочила с его рта, а он продолжал молчать, пытаясь не смотреть вниз. С ума сойти... Он еле держится на своей слабой магии, поднимаясь на пятый этаж по стене. Но он был уверен, что не упадет, в любом случае, Джош его держит.       Джошуа закинул Тайлера в свою комнату, как только открыл окно. И заходя туда сам, Джош уже ожидал привычного "какого хуя?" от Тайлера, но он все еще молчал, выпрямляясь и без эмоции смотря на Джошуа. Он не просит объяснений, но, кажется, Джошу все равно придется объясниться. Но он все равно как родитель, отчитывающий своего ребенка за найденную в куртке пачку сигарет, привлекает внимание грубым и громким выставлением бутылька с почти закончившимися таблетками.       Тайлер сразу затрясло. Он не понимал, зачем Джош забрал, точнее, выкрал у него таблетки, которые и сам дал. Только от мысли о том, что у Тайлера их сейчас нет в руках его шатало, и он как зависимый, попытался быстро их стащить со стола, но Джош его остановил рукой в грудь, от чего теперь Тайлер вцепился в его одежду, пытаясь пропихнуться.       — Верни мне их!       — Тайлер...       Джош сначала даже как-то отвращено нахмурился, но потом к горлу подкатил ком. Это все из-за него. Джош слишком сосредоточился на себе, на своих эмоциях и на своей усталости, и пока был занят этим, не перехватил момент, который уже произошёл. Тайлеру стало только хуже, а без таблеток, к которым он привык, будет ещё сложнее. Джош не просто не помог, он только все испортил, и теперь его руки тряслись, а он пытался дышать ровно. Злость на ситуацию накатывала первее, чем жалость и чувство вины.       Таблетки, к которым так пытался пробиться Тайлер, оказавшись в руках Джоша снова, просто полетели в окно. Он хотел уничтожить хоть что-то из этого пиздеца, смотря вслед блеснувшего на солнце бутыльку. И в моменте закололо сердце, потому что Тайлер ринулся за этими таблетками следом в окно, и если бы Джош не среагировал, он был уверен, что парень бы сиганул прямо вниз сейчас.       — Тайлер... Блять! — теперь он пытался оттащить вцепившегося и кричащего Тайлера от окна. Он делал это аккуратно, пытаясь повернуть к себе, но сейчас просто каждая капля была последней, каждый момент Джош пытался прийти в себя и снова стать сильным взрослым, который пройдет через огонь и воду ради чьего-то спасения. Не удавалось. Схватив Тайлера за подмышки, он лишь услышал, как чужие руки шумно оторвались от рамы. Он повалил Тайлера от окна на кровать, сразу же закрывая окно и, на всякий случай, управляя дверью, чтобы закрыть на замок и её.       Повернувшись к кровати, в Джоше снова все упало вниз.       Он чувствовал себя каким-то ничтожеством, издевателем и тираном. Вышел из своей стойкости и теперь делал то, что прыскает адреналин в мозг. Но смотря на итог своего бешенства, он так же чувствовал себя самым слабым и жалким жуком на свете. Потому что он, высокий и крепкий мужчина округленными глазами смотрел на рыдающего Тайлера на своей кровати. Тайлер замер в этой позе, с задранной кофтой и прикрывая своё лицо, лишь иногда вздрагивая от всхлипов. Джош никогда бы не смог представить Тайлера таким: беззащитным, по-настоящему маленьким. Сейчас он раскрывался перед Джошем таким, какой он есть на своим деле: слабым. Кажется, теперь Джошу понятно, кто здесь эгоист. Пока он в своих проблемах посчитал Тайлера слишком самовольным, эгоистичным и лицемерным подростком, он даже не подумал, что, на самом деле, любому человеку будет трудно стоять перед этими кошмарами. Он абсолютно такой же человек, которому плохо, как все те, чьи вещи Джош держит в своей тумбочки. Казалось, что это было так очевидно, прямо перед носом, но одновременно так же далеко.       Джош истерично выдохнул, активно протирая своё лицо. Теперь он не знал, что делать. Тайлер наверняка теперь относится к нему, больше, как к врагу, чем как к другу. И как только Джош скатился до такого уровня, что рассудил страдающего человека по его оболочке?       — Не смотри на меня, — еле-еле прокряхтел Тайлер, в итоге отворачиваясь от Джоша к стенке. Он чувствовал себя ужасно, понимая, что кто-то видит и слышит его слезы. Особенно кто-то такой чужой для него. Хоть Джош и был тем, по кому Тайлер иногда грезил, он все равно был абсолютно чужим и другим.       И Джош отвернулся. Ему ничего не оставалось, он, итак, сильно перегнул, не держа себя в руках. Но и молчать и снова сложить руки он не мог.       Пиджак полетел в сторону, а водолазка, обтягивающая тело зашуршала по коже, стягиваясь через голову и тоже отлетая на стул. Джош ещё пару раз тяжело вдохнул и выдохнул, прежде чем начать говорить:       — Тайлер, я не смотрю на тебя, но я должен исправиться. Я совсем ничего тебе не рассказывал, — Джош закусил губу, сминая свои пальцы между друг другом и упирая свой взгляд в пол. — Черная метка появляется на центре человека. По крайней мере, я об этом узнал, когда попал в обстоятельства... С этим делом. Те, кто за все это отвечают, считают, что центр человека под шеей. Точка, от которой идут руки, голова и туловище. То есть центр креста. И твоя метка тоже там, как и у всех остальных.       Джош услышал, как Тайлер затих, все-таки прислушиваясь к его словам. Он сдержал облегчённый выдох. Кажется, он смог его хотя бы немного отвлечь. И когда он услышал, как Тайлер поворачивается, по его спине даже пошли мурашки. Было странно - открываться и идти навстречу первым. До этого Джошу не приходилось этого делать, когда он предлагал помощь, все шагали к нему сами.       — Я учился здесь до того, как начать здесь преподавать. Я уже должен был выпускаться, когда у меня появилась чёрная метка.       Первое, что Тайлер заметил на чужой спине было не чёрной меткой, и даже не впалая линия позвоночника между лопаток. Сначала Тайлер заметил большие, длинные шрамы. Они были не ритмичными, будто Джоша когда-то пытался разорвать какой-то зверь. И это действительно отвлекало его от слез. Странное чувство. С одной стороны белые шрамы казались красивыми и их даже хотелось коснуться, а с другой стороны... Сложно представить, откуда они. Каждый шрам своей выпуклостью рассказывал о том, насколько глубокая была рана. Лишь посчитав, сколько их всего, Тайлер все-таки поднял взгляд выше, замечая это чёрное пятно и продолжая слушать, пока Джош не сделает паузу. Он чувствовал себя странно сейчас, на кровати Джоша. Его все еще трясло, а картинка, как таблетки улетели в окно, все еще крутилась в голове. Теперь, упустив их, Тайлер чувствовал, как ему буквально необходимо выпить хотя бы еще одну, напоследок, хотя пару минут назад он этого совсем не хотел. Так много вопросов... Зачем Джош злился на свои же таблетки? И...       — Но почему ты жив?       Достаточно логичный вопрос, точнее, ожидаемый и вполне подходящий. Джош уже заранее подготовил ответ.       — Да, я выжил, и сейчас со мной не происходит ничего из того, что происходило тогда. Я знал в то время о черных метках, но слишком мало, и считал, что меня это не коснется. Я хотел держаться от этого подальше, чтобы не стать очередной жертвой. Но когда стал, я начал искать, как себя спасти, — Джош все еще не поворачивался к Тайлеру по его просьбе, но потянулся к своей более домашней кофте, чтобы все-таки не стоять посреди комнаты полуголым перед подростком. — И я вел дневник обо всем, что замечал и что узнавал. Тогда тоже не было никого из преподавателей, кто мы мог знать о таких ужасах, но на опыте других я и не делился этим, потому что попав к психологу, я бы был дальше от ответов, — кофта мягко обвернула тело Джошуа, и когда Тайлер дёрнул его за край кофты, все таки присел рядом с ним, но все еще не смотрел в его сторону. — Проблема в том, что, когда я нашел ответ, после я начал моментально его забывать. Забывать вообще все, что со мной происходило, как страшный сон. И я был даже спокоен, пока воспоминания уходили, ведь мне нужно было, вынырнув из всего этого, наладить дела с учебой, а под рукой был дневник, в котором было записано абсолютно все, — Джош поджал губы, ведь от этой ситуации до сих пор колит вина. — Но потом я начал забывать не только ужасы чёрной метки. Я начал забывать много важных вещей из моей жизни, абсолютно случайным образом, терял даже самые ценные воспоминания. Так же, как и забыл, где я прятал дневник. Может, здесь, может, дома, может в любом другом месте, а может его вообще стащили, а моя память пропадала, потому что в ней копались, чтобы вычеркнуть именно моменты о дневнике.       Тайлер и сам втыкал взглядом в пол, чувствуя себя абсолютно обреченным. Конечно, он понимал, что у Джошуа нет правильного лечения и полного понимания того, что и как происходит, ведь если бы все это было, Тайлера можно было бы начать спасать еще с того дня, как Джош увидел его на улице, измазанного в чем-то черном. Но факт того, что известно совсем мало пугал еще больше. Ощущение, что кто-то, кто ответственен за происходящее сильнее, вызывало неприятную пустоту в желудке. Понимание, что этот кто-то настолько сильный, что даже может стирать память доводило до головокружения.       — А... Этаж. Секретный этаж. О нём часто ходят слухи. Это ведь не правда?       — Я сомневаюсь, — Джош грустно усмехнулся, ведь тоже часто слышал об этих слухах. И откуда только они пошли? — Потому что мне кажется, что я был там. И со мной был кто-то кроме меня. Мне постоянно снятся сны с моими воспоминаниями, но забываются сразу же, как я просыпаюсь. Просто я знаю, что мне снится именно это.       Собственно, поэтому Джош иногда слишком мало спит. Когда он просыпается, становится плохо. Он чувствует все эмоции от своих снов после пробуждения, хоть и забывает происходящее. И ощущение сдавленной груди после сна гложет. Сложно вернуться в реальность.       — И я не ощущаю, что дело закончено хотя бы насчет меня. Метка так и осталась, и я не знаю, что это может значить, — Джош вдруг оживился после этих слов, прокашливаясь и выпрямляясь. Взять себя в руки. Обязательно. — Извини за сцену с таблетками. Просто... Это не те таблетки, которые я тебе давал.       Джош думал о том, чтобы вообще не говорить Тайлеру об этом в моменте. Чтобы он не знал, что потерял более сильный препарат чем тот, что даёт Джош. Чтобы он почувствовал эффект плацебы и не беспокоился. Но хватит уже врать. Чтобы этот парень доверял Джошу, на этот раз, нужно доверять ему в ответ. Тем более, ему бы все равно было плохо без того, к чему он привык.       — Но... Мне от них лучше.       И Джош понимает эту уверенность Тайлера. Понимает, почему он не спрашивает, откуда у него другие таблетки. Он не хотел чувствовать боль и разочарования от этой известности. Он хотел медленно и незаметно для себя уходить.       — Тайлер, тебе лишь кажется, что тебе от них лучше. Видимо... Тебе подсунули их так много, потому что решили, что я сдался и не контролирую тебя. Эти таблетки только ускоряют твою болезнь. А нам нужно больше времени, я надеюсь, ты меня понимаешь.       Тайлер промолчал, потому что не хотел понимать того, что теперь без этих таблеток снова вернется в галлюцинации и ужасы. Ему действительно больше нравилось в незнание.       А у Джоша слишком много плохих новостей для Тайлера. Но прежде, он решил все смягчить.       — Я думаю, что если мы собираемся начать все-таки сотрудничать, то ты можешь приходить сюда каждый раз, когда тебе будет плохо. Здесь тебя ничто не сможет тронуть, будет твой бункер.       — Как и для остальных? — Тайлер как-то нервно усмехнулся, качая головой. — Для остальных, кто потом умер.       Джош закусил губу, но потом подал Тайлеру свою руку, надеясь на ответ.       — Нам все равно нужно постараться. Мы оба сглупили, но никогда не поздно стать напарниками, а?       Джош просто снова включался в это. Он не хотел, до криков не хотел снова сближаться с подростком, которому суждена смерть. Но по-другому он не мог. Он назвал это своим долгом, и он все-таки был обязан начать с Тайлером именно так. Он обязан быть хорошим, ни в чем не отказывающем другом для таких, как Тайлер. Который даже до смерти доведет нежно, за руку, достойно попрощавшись, чтобы уходить было не так тяжело. Было страшно думать о том, что Джош становится не тем, кто найдет источник чёрных меток, а тем, кто просто помогает студентам умереть спокойнее и безболезненно.       Тайлер смотрит на руку, как на нож или пистолет. Он сначала отвел взгляд, не желая отвечать, но Джош так и не убирал эту руку, терпеливо ожидая. В итоге Тайлер её все-таки оттолкнул, но лишь для того, чтобы подвинуться ближе и прижаться к чужой груди.       А Джош опешил, потому что ожидал драки или грубых слов, и был к этому готов, но никак не пародии на объятия. Боже, Тайлер совсем не умеет это делать.       И Джош все-таки аккуратно уложил руки на чужую спину, еле касаясь, будто все еще имеет запрет на такие близости с Тайлером. Стало легче. Несмотря на то, что в будущем может ждать терпкая боль, стало легче от того, что он попытался исправить ситуацию.       — И, Тайлер... Теперь никто не должен знать о том, что с тобой происходит, кроме меня. И никто не должен видеть, что я тебе помогаю. Попытайся быть скрытнее... У меня появилась идея.       — Какая? — Тайлеру ужасно неловко от этих объятий. Сколько они должны длиться? Когда Тайлер должен отстраниться? Когда захочет? А вдруг Джош уже хочет закончить эти объятия?       — Раз уж они подкрадываются к тебе ближе, думая, что меня нет рядом с тобой, они могут показать своё лицо. Хотя бы самые слабые и неважные из них. Это будет зацепкой.       — Я буду типа агентом?       — Если пообещаешь, что не попадешь в неприятности в итоге. Соглашайся только на то, что сможешь проконтролировать.       — Ага... Хорошо...       Тайлеру совсем стало некомфортно, и он все-таки отодвинулся от Джоша, обнимая теперь самого себя, будто ему все равно не хватило. Нет, все-таки ему ужасно сложно обниматься. Это странно.       — Чаю?       Тайлер вскинул брови, смотря на Джоша, как на идиота. Предложить чай после такого разговора? Этот человек удивляет Тайлера каждый раз.       — Понял, сделаю все молча.

***

      Как и ожидалось, это пиздец. Худущий Тайлер Джозеф сходит с ума без своих таблеток, которые, наверное, так и валяются на асфальте. Этот факт чешется желанием выбежать на улицу и на корточках искать гребаные таблетки на асфальте, съесть парочку даже если на них кто-то уже успел наступить.       Сначала он посчитал, что полностью к этому готов, что увидел уже достаточно, чтобы у этому привыкнуть, что больше не почувствует страха и просто поторопится в комнату Джошуа, как ему и обещал. Но нет. Пару раз получилось лишь сделать вид, что все нормально, пока в его комнату влетают огромные чёрные птицы, разбивая окно, а стоит зайти в комнату кому-либо, как это все исчезает. Но раз на четвёртый, когда Рэй, которому он, вроде как, доверял и не видел в нём опасности, появился снова слишком резко, когда он попытался наконец-то нормально поесть и подавился. Рэй хоть и выглядит как гребаный ангел, минуя момент, где он довел Тайлера до слез, мысль о том, что это мертвый человек все равно доводила до тряски.       И вот он, глубокой ночью, после очередного реалистичного сна с собственной смертью, тихо заходил в комнату Джоша, который любезно оставлял свет лампы для Тайлера, даже когда его не было здесь.       Он пытается незаметно вытереть все сопли и слезы, пытался не показывать боли в теле, пока на него глазела большая птица, по совместительству владелец хриплого голоса. Ещё раз по совместительству фамильяр Джоша. Может, перед Джошем он кое-как пытался научиться не бояться плакать, но такое серьезное выражение морды птицы его смущало.       Он молча подошел к окну, заглядывая вниз и снова не видя машину Джоша. Хотелось отвлечься здесь, надоело бояться и плакать, при том, что Тайлер всю жизнь ненавидит ощущать все это, считая, что он не настолько слабый. Однако сейчас он осознает, что слабый настолько, что едва ли будет смелее какого-нибудь ребенка. Наверное, хорошо, что он начинает это пытаться принимать. Хаха, перед смертью все нужно попробовать.       Мда, Тайлер, молодец.       — Белые ласточки больше не прилетают...       Ни к Джошу, ни к окну Тайлера. Сейчас к Тайлеру прилетают лишь чёрные, крупные вороны, и он уже начал от них бегать сюда.       — Я рад, что они все-таки решили улететь на зиму, как бы печально это ни было.       — Печально... Скорее, символично.       Да, лето давно прошло, а осень потихоньку отходит. На асфальте совсем тонкий слой снега, который под утренним солнцем наверняка растает. Осень Тайлера меняется на особо тяжелую зиму в его жизни. Когда он достигнет пика? Насколько ужасным он будет?       — Куда Джош пропадает по ночам?       Сколько бы Тайлер к нему не заходил по ночам, он либо не спал и писал что-то, либо его в принципе не было. А Тайлер лишь пережидал, когда все будет спокойнее и без особого желания возвращался в свою комнату. Если бы он мог, он бы сюда переехал и не ходил на учебу, прощался бы со своими днями тут. Да, мрачное время - мрачные мысли. Но Тайлеру все-таки что-то мешало, и теперь он сам ставил чайник, будто просто привык, что в этой комнате должен быть этот самый успокаивающий чай.       — К сожалению, я и сам не знаю, Тайлер. Джошуа уже давно не юнец, я перестал быть его надзорщиком. Я, скорее, хорошая компания.       Но при всем своём стеснении слез перед Шугаром, он рад, что он здесь, когда Джоша нет, потому что есть на кого отвлечься и с кем поговорить. Тем более, Шугар ощущается как тот, с кем можно поговорить о том, о чем Тайлер не привык разговаривать. Он никому, кроме, может быть, Джоша, о таких словах Тайлера рассказать не сможет. Не сможет оголить мысли Тайлера, которые появляются, когда он такой слабый, перед всеми. А когда Тайлер слабый, он говорит спокойно, слишком драматично и даже без мата. Так, как он мог бы поговорить со своей семьёй сейчас.       — Это странно... Мы один раз столкнулись в клубе. Не могу представить, что он там может делать, — зажимая горячую кружку в руках, Тайлер уселся на мягкую кровать, которая пахнет то ли Джошем, то ли травами для чая. Или все вместе... — Даже если он там просто отдыхает... Как-то не подходит такой отдых для Джоша.       — Я бы с тобой согласился, Тайлер, если бы не был так стар. Чужая душа - потемки. Все может быть.       — И даже алкоголь и девушки? — Тайлер даже как-то сморщился. Он бы хотел добиться от Шугара подтверждения, что это не так.       — Кто знает...       Птица поежилась так, как будто собирается уснуть. Наверное, Шугару и самому скучно торчать тут целыми днями на одном месте. Чем вообще может заняться разумный фамильяр? Может, он все-таки выполняет какие-то задания от Джоша, ведь иногда Шугар может и весь день не появляться в комнате.       Однако с такими вопросами Тайлер решил не доставать старую птицу, которая смыкала глаза. Может, он узнаёт это немного позже. Вообще, у него очень много вопросов, которые он хотел бы задать Джошу, но, во-первых, не всегда он застает его свободным в комнате, а во-вторых... Опять-таки, что-то мешает.       Тайлер просто уткнулся взглядом в окно, все-таки позволяя своим мыслям слегка успокоиться. Странно было ощущать себя таким. Казалось, что последний раз он чувствовал себя таким пушистым и тихим лет в четырнадцать. Он и тогда был закрытым, но более наивным, желающим с кем-нибудь сблизиться. Сейчас же весь его характер превратился в его маскировку, и он сам не осознавал, что не очень-то был собой. Только сейчас он понимает, что чувствует себя более-менее комфортно в таком состоянии, в этой комнате для спокойствия, хоть и было больно от того, как сильно не хотелось этого показывать. Он может быть таким только наедине с собой.       Оставив кружку на столе, Тайлер слегка прилег, шагая взглядом по комнате и думая что-то о каждом обнаруженным глазами предмете. Пока веки не потяжелели. Он сделал слишком крепким свой успокаивающий чай?       Проходит будто всего лишь секунда с момента, как Тайлер думал о том, что Шугар, возможно, летает где-нибудь, когда ему становится скучно, до момента, как он видит теперь комнату, не освещенную лампой, а утренним светом.       Он было хотел вскочить, забеспокоиться и начать убивать себя за такую оплошность, но он замер, когда услышал шуршание. Прямо перед ним Джош сидел за столом, без футболки, нервно заламывая пальцы и о чем-то напряженно думая. Голова разболелась от такого резкого и эмоционального пробуждения, но Тайлер не издал ни звука, пока снова рассматривал видимые из спинки стула шрамы. А от вида черно пятна Тайлера начинало мутить, будто у него сильнейшее похмелье.       И что теперь делать? Как объясниться? Джош сидит за столом лишь потому, что его кровать занята? Какой же он идиот...       — Лежи, — слегка холодный, приказной тон прозвучал, когда Тайлер попытался встать. И он даже дернулся. Как же развиты чувства Джоша, если он понял, что Тайлер вставал лишь по шуршанию одеяла, не поворачиваясь? — Сейчас только шесть часов, Тайлер.       — Мне нужно собраться на пары, — Тайлер попытался ответить так же холодно и каменно. Это не месть, просто Тайлеру было сложно оставаться собой, когда перед ним такой тон.       — Сегодня выходной, — между чужих пальцев затрещала ручка. Тайлер только по звуку представлял, как по ней пошли трещины. Ему хотелось узнать, что такого случилось ночью, что Джош такой напряженный, где он вообще был и почему не спит, но... Сюрприз, что-то ему мешало и твердо останавливало, как ком поперек глотки, не давало говорить.       — Значит... Пойду спать в своей кровати.       Джош раздраженно вздохнул, вводя свои пальцы в свои кудри. Тайлер назвал это злой заботой. Когда Джош действительно пытался позаботиться, но из-за своих эмоций не мог сделать это правильно, а потом вот так вот молча думал пару минут, прежде чем снова оживиться. Но Тайлер и не хотел этого добиваться. Во-первых, Джош не должен, во-вторых, Тайлеру некомфортно, когда с ним нянчатся.       Но, кажется, Джош тоже начинает искать к Тайлеру подходы, которые с ним работают точно.       — Ты никуда не идешь, Тайлер, — Джош встал, разминая спину и все-таки взглядывая на сонного Тайлера с растрепанными волосами. Да, видеть утром Тайлера лучше, чем видеть совершенно ничего в своей тихой комнате. — Я сейчас сделаю тебе чай и схожу приготовить нам завтрак. И ты поешь.       Тайлер нахмурился. Что за приказы? Это его возмущало, но, кажется, это действительно лучше, чем всякие розовые сопли. Так удобнее. Наверное...       — Я не хочу сейчас есть.       Джош сжал губы, а после вдруг усмехнулся с какой-то издевкой, хватая запястье Тайлера и показывая, как его указательный и большой палец плотно касаются друг друга в кольце на руке Тайлера, указывая на его тощесть.       — А когда ты, интересно, хочешь есть?       Ну, ради справедливости, Тайлер ел вчера. Точнее, попытался поесть. Он не страдает анорексией или булимией, он ощущает голод, иногда даже слишком дикий, но на готовку и покупки просто не было сил, а от еды Шипа он все чаще отказывался, будто извиняется так за то, какие приступы ему иногда приходится видеть. А сейчас он отказывался... Просто, потому что не мог принять помощь. Как и всегда.       Когда Джош вышел из комнаты, Тайлер утрированно передразнил его выражение лица и речь сам с собой, падая спиной на стенку сзади кровати. В последнее время он постоянно так просыпается. Резко, с ужасом и страхом, что за время сна успело что-то случиться, а потом головная боль и тахикардия. Кстати, о ритме его сердца. Его ведь обычно поддерживает энергетик. Утро начинается не с кофе.       Тайлер теперь активно встал с кровати, вдохновленный идеей порадовать себя своим любимым напитком, но в итоге он остановился, озадаченно почесывая затылок на свои голые ноги, и только потом наблюдая свои штаны, сложенные на тумбочке.       И какого хуя? Джош решил, что Тайлер поблагодарит его за то, что он стянул штаны с Тайлера, пока тот спал? Наверное, он считал, что это забота. А Тайлеру казалось, что его хотели изнасиловать, потому что он всегда спит в штанах и они ему совершенно никак не мешают.       Вздыхая, Тайлер лишь бурчал о том, что у Джоша действительно был отличный шанс рассмотреть все минусы полуобнаженного тела Тайлера. Бесило, что пока всю жизнь эти недостатки прячешь, кто-то просто берёт и заглядывается на твои ебаные розовые трусы. Наверняка он ещё и посмеялся, если не сфотографировал.       Возможно, Тайлер утрирует и Джошу вообще плевать на все это, но Тайлер вообще не был бы Тайлером, если бы не добавлял к своему мраку ещё более болезненного мрака. Ну, это урок для Тайлера. Теперь он точно не будет засыпать у Джоша в комнате больше никогда. Наверное. Может быть...?       Вернув спальные клетчатые штаны на свой таз, Тайлер вышел, сначала оглядываясь по сторонам, а потом все-таки уныривая, пытаясь быть незамеченным. Вряд ли в шесть часов утра его действительно заметят.       И когда Джош возвращался с двумя тарелками, от которых шёл пар, он тут же хмурился, наблюдая открытую банку энергетика на своем столе.       — И вот этим дерьмом ты обычно завтракаешь? — Джош взял ужасно ледяную баночку в руки, рассматривая состав и вздыхая. — Ещё и на голодный желудок.       — Ну уж прости, мамуль, — Тайлер потянулся, чтобы отнять свой напиток, прижимая его к своей груди, хоть и хмурясь от голода. Но он быстро переключился, как только запах горячего сыра, помидор, колбасы и соуса до него дошёл. Привстав, он заглянул в тарелки с жареными бутербродами и во рту сразу же начала накапливаться слюна.       Джош посмеялся от такой реакции голодного Тайлера, придвигая к нему тарелку и кружку с чаем. Все еще и такое теплое, только что приготовленное...       — Ешь. Свою дрянь потом выпьешь, — Джош же уселся на стул, почему-то пытаясь зафиксировать, что Тайлера ест, прежде чем начать самому.       А Тайлер и не замечал этого взгляда, слишком увлеченный привлекательностью еды. Он с какой-то дикостью хватает один бутерброд, не обращая внимания на то, как он жжет пальцы, пытаясь откусить побольше, даже не отблагодарив.       — Боже, ты будто годами не ел, — Джош нахмурился, помешивая свой чай. — Кажется, мне придется тебя откармливать.       Но Джош привык. Студенты с чёрными метками чаще всего вообще отказывались от еды, а не то, что не могли в этом смысле о себе позаботиться из-за психологического состояния. Но смотря на Тайлера, он убеждается в том, что аппетит у парня в порядке. Даже слишком в порядке.       — А я сначала думал, что ты типа дохуя приличный преподаватель, у которого все с иголочки, — Тайлер говорил с набитым ртом, потому что просто не мог отвлечься от еды. Его желудок требует заполнения. — А оказывается, что ты фрик.       — Чего? Фрик? — Джош нахмурился, будто собирается ругаться. Тайлер действительно исключение от всех, потому что остальные студенты тоже сначала считали его строгим преподом, но позже хихикали и говорили, что он оказался доброй совой. Не фрик. Добрая сова, хоть иногда и хмурая. — Я просто должен был вставить стержень в новых учеников, чтобы не начинались проблемы. А потом уже налаживал контакт.       — Ммм, жаль, что на меня это не сработало. Но ты, наверное, все еще зелёный по сравнению с другими преподами, да? Сколько ты здесь работаешь?       — Два года, — Джош пожал плечами. Он ведь пошел сюда работать сразу же после того, как отсюда выпустился. Буквально заставил себя взять.       — Так если ты учился здесь, значит учился музыке, даже если и преподавателем, то преподавателем музыки. Какого хрена танцы и актерское мастерство?       — Я в школьные года учился танцам и ходил в актерскую школу. Конечно, у меня нет образования преподавателя танцев, но у меня есть умение и знания в преподавательстве. Сделали исключение, когда я показал результаты.       — Но, если ты учился на преподавателя музыки, значит на чем-то умеешь играть, разве нет?       — Умею. Начинал с барабанов, а потом захотел поступить сюда. Из-за того, что я не учился до этого в музыкальной школе, это было сложно. Но в итоге, когда я оказался здесь, все время убивал на игру на скрипке, даже вне пар. А в итоге мне это не пригодилось.       — Начинал с барабанов, учился на скрипку... У тебя реально две личности? Типа, когда ты одет в одежду уличного стиля, то шатаешься по клубам, жуешь жвачку, куришь, играешь на барабанах без футболки? А когда одет в эти свои шикарные костюмы, то ругаешь студентов, читаешь книги, играешь на скрипке и ровно держишь спину.       — Приятно, что ты так внимательно меня рассматриваешь, раз уж заметил все это, — Джош усмехнулся, убирая кудряшки со лба. — Я не знаю, ты можешь называть меня как хочешь, но мне все это нравится, просто это сложно перемешать в одно. Так же сложно, как совместить хард ритм на барабанах со скрипкой.       — Эм, сложно, но можно. Я таким пару раз занимался на компьютере, — Тайлер наконец выдохнул, отодвигая пустую тарелку и падая спиной на подушку, что была принята к стене. Он довольно гладил свой живот. В этой комнате действительно забывается, что происходит что-то кошмарное, Тайлер ощущает себя нормальным, когда смотрит на идущий снег за окном. Хотелось бы провести здесь весь день, как выходной и от учёбы, и от ебучих призраков, ведь сейчас Тайлера снова клонит в сон. Он не может спросить разрешение на это, но он может промолчать о том, что ему нужно уходить, отдаляя это событие все дальше от себя. И теперь он протирал тяжелеющие веки, вдруг переводя взгляд на Джоша, который еще не закончил. — Так ты все-таки любишь зависать на клубах?       Было видно, как Джоша сильно озадачил этот вопрос. Что он там может скрывать? То, что не нужно знать о нём, как об учителе, или то, что не нужно знать о нём, как о человеке в принципе? Это две разные вещи. Учителю не свойственно знакомиться с разными девушками и часто пить, посещая такие места, а вот человеку... Не стоит употреблять и продавать наркотики, или торговать шлюхами, или... Покупать шлюх?       — Тут немного другое, о чем я тебе рассказать не смогу.       — Вот тебе и доверие и партнерство, — Тайлер фыркнул. На самом деле, ему бы было все равно, если бы его не волновал сам Джош. Типа, ему плевать, если человек, который его не волнует, употребляет или трахается с кем попало, ведь Тайлеру от человека была бы нужна только услуга. Но Джош все-таки волнует Тайлера. Волнует, когда его нет ночью в комнате, волнует, когда возвращается под утро злым, волнует, пока в нём до сих пор слишком много секретов. И он сжимает одеяло в пальцах, снова отводя взгляд, чтобы эмоции в глазах было не видно. Он пообещал сам себе, что доверится людям, которые могут помочь, что сделает что-то для них в ответ, но в итоге... Как ему шагнуть в чужие потемки, если ему сложно даже принять кого-то? Как ему идти навстречу первым, если ему сложно было даже встретить кого-то, кто сам идет к Тайлеру?       — Тайлер, у всех есть личные секреты. Это никак не касается чёрной метки и не должно касаться тебя.       Тайлер фыркает, вскидывая брови, будто поражен человеком, сидящим рядом с ним. В плохом смысле поражен.       — То, что я могу тебе доверить... Например то, что я могу чувствовать тебя. Ну, где ты находишься и что ты чувствуешь. Это связь чёрной метки. Но я не пользуюсь этим, ведь это бы усложняло все. Я буду использовать это только в ситуациях СОС.       Тайлер округлили глаза с сарказмом. То есть Тайлер, можно сказать, чипированный? И много ли таких, кто может делать так же? Может, они вообще зря скрывают свою связь и за ними прямо сейчас кто-нибудь наблюдает... Это было бы нечестно.       — А еще... У твоего Фиона красная метка.       А теперь Тайлер неподдельно охуел, даже выпрямляясь.       — А раньше сказать нельзя было?! Что это за хуйня? Я даже не знал, что есть другие!       И его действительно брало бешенство, ведь это штука серьезная. Если Тайлер умрет, то себя ему не жалко, но вот Фион, случайно попавший в эту ситуацию...       — Тайлер, успокойся. Я не кретин. Я не говорил тебе раньше, потому что это ничем не вредит. Красная метка не может наносить увечься или приносить ужас. Это лишь означает... Что человек под управлением, когда нужно. Те таблетки тебе подсунул Фион.       Тайлер медленно ложился обратно, внимательно слушая чужие слова. Но разве это тоже не плохо? Фиона ведь могут заставить сделать что угодно, а он потом будет себя винить.       — Поэтому я хотел попросить тебя ничего не рассказывать даже Фиону. Если ты уже рассказал, то не добавляй больше правды. Можешь соврать, что тебя все еще мучает все это, но тебе никто не помогает. Мол, я тебе отказал. Если он носитель информации, то такое вранье будет полезным.       — Черт... — Тайлер протер лицо руками, нервно вздыхая. Он только недавно начал пытаться дарить Фиону больше своего доверия и искренности, и он просто счастлив от этого. А теперь его просят прекратить делать то, к чему он никогда не был готов, а сейчас только собрался с силами. — Давай так. Я буду ему рассказывать все, что происходит, но без информации про какие-то наши находки и в принципе о тебе. Я не могу больше так поступать с Фионом. Я, итак, всю жизнь ему врал, а теперь...       Джош четко кивнул, говоря о том, что понимает Тайлера и что ему не обязательно продолжать свои мысли о своей смерти. Здесь Джош обещал комфорт, поэтому здесь он старался не выпускать свой пар и негатив, особенно по отношению к тому, кому нужна забота и опека. Теперь Джош будет готовить на двоих...       — Мне нужно еще кое-что тебе сказать. И за то, что, итак, тебя замучал такими разговорами здесь, я позволю тебе занять мою кровать на весь день, окей?       Тайлер попытался не показывать то, как рад такому позволению. В смысле, вроде как, ему, итак, было дозволено проводить здесь столько времени, сколько он захочет, но вот не давать улечься на кровати её хозяину уже не такое доступное дозволение. Но Тайлер не так жесток. Если Джошу нужно будет, он, так и быть, хоть и не уйдет, но хотя бы подвинется ближе к стенке.       Джош на согласие Тайлера нагнулся вниз, к тумбочке, выдвигая её и доставая записной дневник. Пустой, новый, в твердом тканевом переплёте. Нежно-голубой цвет, а спереди стекло, под которыми замерли белые бабочки. Тайлер никогда еще не видел таких, поэтому даже заинтересовался. Бабочки настоящие... Это, наверное, красиво...? Или как такие вещи вообще говорить.       — Мне нужно, чтобы ты вёл записи. Можешь сначала описать события до настоящего, так, как ты их помнишь, а далее записывать по мере поступления. Это нужно, чтобы мы действительно ничего не забыли. По крайней мере, на этот раз, в этой комнате дневник никто не украдет.       Тайлер вздохнул, но кивнул, понимая всю серьезность просьбы. Но, наверное, этот дневник все-таки не подходит Тайлеру. Если Джош подбирал его для Тайлера, то наверняка плохо понимал его природу. Ему бы больше подошла чёрная, змеиная кожа и мерзкие тараканы.       — Я сам его делал, — Джош улыбнулся, заметив то, как Тайлер его рассматривает.       Сам делал... Еще лучше. Ебаный идеал.       — И... У меня остались дневники от прошлых проклятых. Если тебе интересно, ты можешь почитать. Но не уноси их за пределы комнаты.       Тайлер оживился, откладывая голубой дневник, вдруг слишком активно кивая. Ему давно было интересно узнать некоторые моменты.       — Дневник Рэя. Я хочу прочитать его.