Esper

Тело горит беспрерывно. Препараты лишь глушат боль, которая одолевает Сайно. За это время у призывателя начали расти лисьи уши и хвост, но из-за физиологических изменений, каждую секунду его будто протыкают раскалёнными иглами. Во рту появились клыки, а ногти превратились в лисьи коготки. Он почти не поднимается с постели, а Тигнари всегда рядом. Они следят за турниром через лозу Редо и знают, что их друзья покинули турнир, но сил, чтобы встать и выяснить все у профессора, нет. Матра сильно похудел. Его тело не насыщается человеческой пищей. Она будто пустышка для него сейчас. — Нари, хочу водички… — тихо просит Сайно. — Конечно! — зооморф тут же склоняется над ним с бутылкой воды. Он приподнимает Матру, как учили алхимики, подносит бутылку к его губам и наклоняет, чтобы помочь тому пить. Недавно Альбедо выдвинул предположение, что нужно попробовать напоить Сайно светлой энергией, но пока что они не рассчитали точные пропорции, чтобы не навредить юноше. Они тщательно следят за его превращением, стараются облегчить боль и кое-как поддерживать его в сознании, но понимают, что ещё чуть-чуть, и Матра просто не сможет без поглощения светлой энергии. — Спасибо… Интересно, что скажет рыжий, увидев мои уши, — глухо усмехается. — Захочет потрогать, — ревностно отвечает лис. — Он говорил, что только на меня у него не встаёт, — смеется. — Я не говорю, что хочу этого, но я бы посмотрел на его реакцию, — Сайно облокачивается полностью на Тигнари. — Как ты себя чувствуешь…? — фенек трется щекой о длинное мягкое белое лисье ушко Сайно. — Ты становишься похожим на меня… — Когда ты меня обнимаешь, мне легче, — улыбается, дергая ухом. — Как тебе живётся с таким слухом? Я слышу так много… — А ещё в своей форме фенека я могу вылизывать твои ушки. И хвостик… — Звучит слегка возбуждающе. Но не сейчас, хочу на тебе полежать… — Сайно, как ты можешь думать о пошлостях? — фыркает Тигнари, обнимая возлюбленного. — Тебе нужно отдыхать. Ох… твои родители будут в шоке… — Да, будут в шоке, но они будут рады, что я не умер, а я ведь говорил, что не умру, — хмыкает, слабо беря Тигнари за руку. — Не напрягайся, пожалуйста, — лис целует его мягкое ушко. Он накрывает ладонь Сайно своей и осторожно гладит. — Я тебя люблю… так сильно люблю… пожалуйста, Сайно, не надо шевелиться… я боюсь, что тебе это навредит. Если хочешь что-то, только скажи. — Совсем не шевелиться? Устал… Шевелить больно, но я устал так лежать, — вздыхает. — Как что-то слишком беспомощное… — Я тебя пошевелю, давай? Я так боюсь за тебя… давай я буду шевелить тебе что-то? — Ахах, Нари, ты самый прекрасный, ты это знаешь? — улыбается. — Пошевели моей рукой, погладь ею свой хвостик. — Ой… — лис уложил свой хвост на чужие колени. — Кто-то идёт, слышишь? — сверху на мягкую шерсть он осторожно кладёт ладонь Матры. — Слышу, слышу. Так странно слышать так «далеко», — улыбается, повернув голову. — Правда не могу узнать шаги пока… — Ой… это не шаги алхимиков. Профессор Альбедо немного шаркает больной ногой, а госпожа Рэйндоттир всегда на каблуках. Редо ходит беззвучно, но его ауру я бы почувствовал. — Хм? Может тот милый ангел Итэр? — Он обычно задевает крылом стены. Тоже шаркает. Ой, запах знакомый. Это Сяо! Сайно, это Сяо! — хвост радостно забился на коленях Матры, и Сайно, к своему удивлению ощутил, как и его недавно появившийся хвост завелся, будто пропеллер. — Ой, хвост! Нари, как-то можно его остановить? — смеясь, спрашивает призыватель. — Никак, он живет своей жизнью, — улыбается лис. — Главное не описаться, — шепчет. — От радости, когда я был маленький, такое случалось непроизвольно. Ты вроде большой, но вдруг… лисом ты стал недавно же. — Вот это будет встреча, — усмехается, глядя на дверь. — Тук-тук? Можно? — приглушённый голос Сяо послышался из коридора. — Нет! — машинально крикнул Тигнари. — Сейчас! Оперев Сайно на себя, лис поправил подушку и усадил Матру, чтобы тому было удобно сидеть самому. Фенек осторожно прикрыл парня одеялом, пряча его хвост. — Сейчас впущу их, — улыбается. На носочках Тигнари помчался к двери. Его хвост активно виляет, а когда запах Сяо стал сильнее, хвост и вовсе завелся с такой амплитудой, будто вот-вот оторвется. Дверь с тихим скрипом приоткрылась, и фенек высунул голову. — Сяо, Венти, — шепчет. — Закроете глаза? — Ладно? — Сяо с подозрением, но улыбкой поворачивает голову на Венти и закрывает глаза. Жрец сильнее сжимает руку Алатуса в своей и кивает. Лишь когда они оба закрыли глаза, Тигнари медленно завел их в комнату к Сайно. Матра вновь словил себя на том, что его хвост уже бьется о стоящую около постели тумбу. Белые уши медленно поднимаются, будто вслушиваясь в чужое дыхание, пока зрачки сузились, рассматривая знакомые лица. — Можно открывать! — Тигнари встал за спинами друзей. Глаза Сяо открываются, и его взору предстаёт счастливая улыбка на уставшем лице Сайно. Его длинные уши тут же привлекают внимание, отвлекая от чего-то, что так усиленно бьется под одеялом. — Уши?! В смысле уши?! Сайно?! — Я теперь тоже ушастик, — усмехается тот, пытаясь рукой придержать хвост. — Я же не один это вижу…? — Сяо оборачивается на Венти и Тигнари. — Я… в шоке… — Барбатос смотрит на Сайно, широко распахнув глаза. — Это очередная шутка, которую я не могу понять? — Хвостик! — Тигнари обошел кровать Сайно и схватил его хвост. — Сайно, мы же договорились, что я буду что-то делать для тебя, если тебе хочется. — Я тоже думал, что это шутка, — улыбается. — Нари, подними мне волосы у висков, пожалуйста. — Хорошо. Отпустив белоснежный хвост, Тигнари собрал волосы Сайно и поднял, демонстрируя, что привычных человеческих ушей у друга больше нет. Он действительно видоизменяется и, похоже, превращается в лиса, подобного Тигнари. — Ого… — Венти зачарованно смотрит в алые глаза. — А можно потрогать…? — И как тебе с другими ушами…? — шокированный Сяо, подходит вместе с Венти ближе. — Погоди… Еще и хвост?! — Непривычно, но зато слышал ваши шаги далеко за дверью. Ехе… Да… Беленький, — смеется. — Конечно можно потрогать, Нари, не ревнуй. Тигнари кивает. Он усаживается у изголовья кровати и обнимает Сайно за плечи. — Ух ты… — жрец двумя пальцами проходится по мягкому ушку. — Какое пушистое… Как облако. — Щекотно очень, — Сайно дёргает ухом и переводит взгляд на Сяо. — Мы очень скучали. Как ваши камушки? Нашли? — Сайно… можно я обниму тебя? — шепотом спрашивает Венти, продолжая гладить белое ухо. — Нашли… И для Рыжика, — улыбается, садясь с другой стороны кровати. — Как чудесно. Я всегда за обнимашки, — Сайно слабо тянет руки к другу. — Я так рад, что ты… жив, — так же тихо шепчет Барбатос. — Мы будто бы вечность не виделись… Он осторожно заключает Матру в объятия. — Совсем не знали, как вы, как ты, что с тобой… это… так страшно, — он мягко трется щекой о висок Сайно. — Ты выглядишь очень уставшим, но ты такой молодец, Сайно. Ты… ты просто согласился на это ради Нари… просто пошел за тем, кого любишь… это так вдохновляет… впечатляет… — … — Тигнари непонимающе хлопает ресницами, смотря на непривычно чувственное и трепетное поведение Венти. Алатус же с болью смотрит на жреца, но мягко улыбается. Он прекрасно понимает, почему у Венти такой прилив чувств. Понимает и боится. — Сяо у меня этому научился, кстати, — гордо заявляет Сайно. — И, Сяо, я случайно проболтался Венти про заколку, когда вы были в ссоре. Прости, — усмехается. — Фух, отлегло. — Блин… Сайно… — Сяо отворачивается с красными щеками. — Дурак. — Вы такие хорошие, — бубнит Венти, уже заключив в объятия и Тигнари тоже. — Такие… котики. Нет, лисята. Такие хорошие лисята. И у вас все будет хорошо… я знаю, я верю… Я точно знаю. Обязательно будет. Сайно, я вас так люблю. Поправляйся скорее… — его голос слабо дрогнул. — Венти, ты чего, — улыбается Матра, — мы тебя тоже все очень любим. Очень-очень, да, Нари? — Да. Венти хороший. Даже, когда ведёт себя странно, — лисий хвост радостно виляет. — Ой, ничего… — жрец шумно выдохнул, стараясь не расплакаться. — Просто я соскучился очень. И вдруг понял, как сильно люблю вас… и всё, хехе. — Венти милашка, — улыбается Сайно. — Как ваш поход? Там холодно, да? Сяо хорошо о тебе заботился? — Сайно… — Сяо краснеет еще больше. — Очень… очень хорошо, — всхлипывая, отвечает жрец. — Я люблю его… Безумно люблю! — Барбатос наконец отклонился, разорвав объятия, и посмотрел Алатусу в глаза: — Я тебя люблю, Сяо. — И… И я тебя люблю, — смущенно отвечает тот, потирая свой затылок. — Милашки, они такие милашки, правда, Нари? — Да… — лис с осторожностью смотрит на Венти, ощущая чужое волнение. — Ой, чего это я, — мотнув головой, Венти поспешил вытереть проступившие слёзы. — Лучше расскажите, как вы тут? Сайно, как ты? — Нари не разрешает мне даже шевелиться, — стонет тот, потираясь щекой о плечо демона. — Мало кушаю, но в целом нормально, живой, хех. — Сайно, я очень рад, что знаком с таким как ты, — улыбается Сяо. — Ой, думал убьешь меня за заколку, ахаха. — Дурак ты. — Почему мало кушаешь? — Венти с сочувствием наклонил голову. — Человеческая еда не даёт мне ничего полезного, я не набираю вес от нее почти, совсем не получаю питательных веществ. Поэтому и смысла не вижу, только лишние движения делать, — пожимает плечами. — Тебе, как демону, нужна будет энергия… Светлая… — вздыхает Сяо. — Да, Альбедо над этим работает, не переживайте вы, все хорошо будет, я же обещал. — Ой, может, моя энергия подойдет? Надо спросить у профессора… — Венти поднимает взгляд вверх. — Я не разбираюсь, лучше к нему, да, но ты аккуратней, нужна будет твоя кровь ведь, больно, — вздыхает. — Ничего, меня уже кое-кто кусал, — хихикает. — Твоя энергия вкусная… — Тигнари прижимает уши. — Я вообще про Сяо говорил, Нари. Я ни в чем тебя не виню и не обижаюсь за тот раз. — Кхм… — Сяо отводит взгляд. — Венти и правда очень вкусный. — Тогда я буду рад. Венти, ты кормящая мать, получается. В дверь тихонько стучат снова. Кадзуха стоит в коридоре, узнав, что Венти с Сяо вернулись. — Можно…? — Казу? — жрец обернулся на голос демона. — И ты здесь… — в глазах вновь собрались слёзы. Хочется увидеть всех, ведь отдаленно юноша понимает, что другого шанса попрощаться может не быть. Больно понимать, что, наверное, с Аяксом он не увидится, ведь путь в академию теперь точно закрыт. Сейчас, когда их чуть не поймали, когда он сам ощутил на себе жуткую ауру того ангела, он наконец осознал, что время идёт на минуты. — Заходи, конечно! — Тигнари виляет хвостом. «А ты, Сяо…? — Барбатос осторожно смотрит на эспера. — Ты понимаешь…?» В ответ тот лишь печально улыбается, глядя Венти в глаза и мягко гладит его по руке, будто говоря, что «все будет хорошо». Кадзуха аккуратно открывает дверь, держа голубого дракона, который едва ли помещается в руках демона, ведь успел слегка подрасти. Он не спит, потому что тоже очень хотел увидеть Барбатоса. — Привет, Венти, привет, Сяо, — мягко улыбается Кадзуха, усаживаясь на кресло рядом с кроватью Сайно. — Тигнари, Рэйндоттир что-то готовит и там пахнет яблоками. Ой, — дракон будто возмущаясь слабо бьет Кадзуху по руке. — Прости, Двалин, конечно иди к Венти. — И ты здесь? — улыбается Сяо. — Угу, профессор занимается нами после… Ну, Моракса… — Казу… — жрец медленно подходит к нему и крепко обнимает. — Как я рад, что с тобой всё в порядке… Ты такой молодец, Казу… и такой хороший. Ты заслуживаешь только хорошего… — он шмыгнул носом, забирая дракона к себе на руки. — Двалин… и ты хороший. Скучал, да? Твой «мам» тоже скучал, — юноша гладит дракона пальцем по носику. — А ты тяжелый… Казу хорошо тебя кормит, да? — Венти странно себя ведёт… — шепчет Тигнари. — Венти милый, — задумывается Кадзуха, приложив руку к подбородку. — Сайно, как твой хвостик? — Тоже потрогать снова хочешь? — усмехается. — Все хорошо, Казу. — Фух. Двалин только что кушал, да. Я думал, он снова будет спать после еды, но совсем отказывался, а я не сразу понял почему. Вот… — Такой животик себе уже накушал. А кому за ушком почесать? — Барбатос улыбается, а дракон будто бы мурлычет ему в ответ, подставляя маленькие ушки. — Какой хороший. Я тоже скучал. И по Кадзухе, и по всем вам… я вас всех так люблю… Какой-то невнятный разговор в коридоре таким знакомым для Венти голосом. Юноша вздрогнул, с надеждой смотря на дверь. Та тихо приоткрылась, и помятый на вид, уставший, истощенный и измученный, с ссадинами и царапинами на лице, Чайльд переступил порог. Рыжий не сделал и шага, как споткнулся о свою же ногу и распластался по полу, растянувшись от двери и почти к ногам Барбатоса. — А-Аякс… — Венти опустил дракона на кресло. — Чайльд, ну вот куда? Сказал же помогу, тц, — в комнату проходит Скарамучча, переступая через ногу парня, и помогает ему подняться. — Дурень, а еще стучаться нужно. — Привет, — улыбается Сяо, радуясь больше за Венти, ведь тот всё же сможет увидеться с каждым из друзей. — Аякс… — жрец очень медленно подходит к нему, смотря в глаза. — Ты тоже здесь… и ты… жив… — Опять эти… ноги! — раздраженно ругается рыжий. — И куда такие длинные выросли, тц. Спасибо, хозяин, — он кивает Скарамучче. — Рыжик, — Барбатос остановился в шаге от друга. — Как ты себя чувствуешь? — Отлично, принцесса! За мной ухаживает мой новый господин, я теперь призыватель Кадзухи, а утром Скарик-комарик разминал мне плечи. Жизнь удалась. — Я… я очень рад. Максимально сократив дистанцию между ними, Венти уткнулся лицом в грудь Чайльда и всхлипнул. Это точно выше его сил, поэтому сдерживаться он не сможет. Сегодня для него может быть последний день, когда он находится вот так, в своем отряде. Эти объятия могут быть последними, прежде, чем, Венти напрочь забудет этих людей. Больно расставаться с ними. Больно осознавать, что та юность, о которой всегда говорил профессор, закончилась. — Я тебя очень люблю, Рыжик… — Венти шмыгает носом. — Ты очень хороший… Пожалуйста, научись и ты любить себя… ты заслуживаешь, чтобы к твоим ногам бросили весь мир… не ты сам, Аякс, а кто-то для тебя… Ты такой хороший… я так люблю тебя… — Эй-эй, ты чего? — Чайльд мягко обнимает его дрожащие плечи. — Звучит так, будто ты прощаешься. — Мы ведь только встретились, — Венти улыбается сквозь слёзы. — Рано ещё прощаться. Сяо бросает тяжёлый взгляд на друзей. Сердце разбивается, смотреть на то, как Венти прощается с ними. Ужасно страшно понимать, что скоро он забудет даже самого себя. — Я по тебе тоже соскучился, рыжик, — улыбается Сяо. — Рыжик, ты наконец-то пришел! А я знал, что ты тут, все ждал, когда зайдёшь, — хихикает Сайно, стараясь поддержать радостную обстановку для Венти. — Я всё пытался, но мой господин меня не пускал, — Чайльд гладит Венти по волосам, пока тот обнимает его изо всех сил. — Комарик заставлял меня лечиться и приходить в себя. — Сайно, он все еще не заметил, дай ему время, — смеется Сяо. — Да не комарик я тебе, глупый Аякс, — закатив глаза, Скарамучча присаживается на диван у стены, закидывая ногу на ногу. — Сайно, шикарные уши. — Уши? — Аякс сразу переключил внимание на Сайно. — Уши??!! — И хвост, — бубнит Венти, разрывая объятия. — Генерал! Откуда?! Что?! Хочу потрогать! — он тут же тянет руки к Матре. — Как всегда долго доходит, — хмыкает Скарамучча, слегка улыбаясь. — Это подарок Нари. В честь сбора нашего отряда, наконец, вместе, можешь потрогать мои ушки и хвост, рыжик, — смеется Сайно, гладя Тигнари по руке. — А еще у меня клыки и когти. Я лисичка. — Ура-ура! — пошатываясь, Аякс подошел к Сайно. — Каков пушистик! Без тени сомнения, он принялся гладить и щупать чужие уши и хвост. — Генерал Пушистикус! — Эм… — Венти двумя пальцами потянул Скарамуччу за ткань пелерины на плечах. — Скар… — Теперь у нас три хвоста в отряде. Лисята и дракон, — улыбается. — Хвост, хватит крутиться! — М? Венти, все нормально? — Скарамучча поднимает взгляд на жреца. — Ты так рад видеть меня, хихихи, — Аякс гладит его по ушам. — Какой честный пушистик, — он кивает на хвост. — Скар, можно я тебя обниму? — тихо спрашивает жрец. — Ты… — Скарамучча бросает взгляд на Сяо, и его глаза говорят сами за себя. — Конечно… Парень неловко поднимается и заключает Венти в объятия сам, прозвенев браслетом с белыми камнями на руке. — Спасибо… — бирюзовые глаза в который раз за вечер наполнились слезами. — Спасибо… Скар… позаботься об этом рыжем дурачке, пожалуйста… — он говорит шепотом, чтобы его слышал только Скарамучча. — Он смотрит на тебя такими влюбленными глазами… — Эй… — Скарамучча крепче обнимает друга, опуская голову на его плечо. — Правда? На самом деле… Он мне тоже очень дорог, хоть я и продолжаю переживать из-за памяти, аха… А ты… Ты весь дрожишь. — Оказалось, это тяжелее, чем я думал… — Венти трется щекой, по которой стекают слёзы, о темные волосы друга. — Да… правда. Это очень видно… он никогда и ни на кого так не смотрел… у вас обязательно всё будет хорошо… я знаю это. Обязательно будет… — Венти… Мы вернём тебя, Сяо вернёт тебя. Даже я чувствую, как ты дорог всем нам. Как дороги здесь все друг другу. Аякс постоянно переживал за тебя и явно продолжит, хах… — И в это я тоже верю. Всё обязательно будет хорошо… — Эй, чего вы там сопли пускаете? — Чайльд на секунду выровнялся. — У Сайно тут ушки и хвостик! — Да, точно, — Венти вытер слезы рукавом и поднял с кресла дракона. — А у Двалина гладкое и тёплое пузико. — Рыжий, теперь у тебя встанет на меня? — хмыкает Сайно, дёрнув ухом. — Нет, прости. Теперь у меня встаёт только на Скара, — он пожимает плечами. — Даже вкусные ляжки Венти больше не возбуждают. — Охохо, прогресс. Совет да любовь! — Сайно хлопает в ладони и слегка жмурится от боли. — Нари, не ругайся. — Я очень люблю вас всех, — заявляет Кадзуха, наблюдая за товарищами и с улыбкой поворачиваясь к Венти. — Я похлопаю вместо тебя, — фенек тихо хлопает в ладоши, но из-за мягких подушечек хлопков нет. — И я очень люблю всех вас! — с улыбкой заявляет Венти. — Хочу, чтобы вы это знали и помнили. Каждого из вас… очень-очень люблю! — Венти, ты сейчас снова расплачешься, — улыбается Сайно, глядя на друга. — А раньше ты бы не стал плакать при нас, мистер «я главная сучка академии». — Кхм, — Сяо, смеясь, отводит взгляд вбок. — Сучка? А что значит «сучка»? — Кадзуха невинно смотрит в глаза друзей. — Шутка про Сайно и Нари сейчас будет уместна? — Аякс улыбается. — Казу, спроси у Сайно, он, как никто, знает, что такое «сучка», хехе. — Рыжий человек говорит глупости, — фыркает фенек. — Сайно, укусить его? — Не, Нари, он и так побитый весь, — хмыкает. — Но кто бы говорил. Скара, твой раб слишком много говорит. — Чайльд? — Скарамучча приподнимает одну бровь и с ухмылкой смотрит на парня. — Я так и не понял что такое сучка, — вздыхает Кадзуха. — Это плохое слово, Казу, не запоминай, — Венти отмахнулся. — А помните, как наш отряд формировался? — Чайльд присел на краю кровати Сайно. — Сяо, помнишь? Ты так испугался, когда я предложил Венти на роль жреца, хе-хе. — Я не испугался, — ворчит. — Я действовал так, как нужно было бы команде. — Мм. А как ты меня за едой посылал, чтобы не пересечься с Венти, — смеется Сайно. — Помнишь, Нари? — Сайно! — Да-да! Или вот это ещё было типа «давайте спросим у Аякса, нравлюсь ли я Венти», — хихикает Чайльд. — А рыжий человек тогда пришел готовый к спариванию с Сяо. — Пх, чего?! — Венти отошел к эсперу, держа на руках Двалина. — Да, да, да! А как он сидел грустный, потому что Венти на него плохо посмотрел? — Эй, вы обнаглели все? — Сяо закрывает руками лицо. — Издеваетесь над вашим лидером, я понял. — Рыжик жил со мной и Скаром в комнате последнее время. Они думали, что я не замечаю как они занимаются сексом. В комнате всегда им пахнет, — задумывается Кадзуха. — И Чайльд не делает Скару плохо, он молодец. — А мне-то за что, — Аякс хватается за сердце. — Давайте дальше стыдить Сяо. Казу, знаешь что-то стыдное про Сяо? — Я знаю! Я знаю! — Тигнари тянет руку, будто выучил домашнее задание. — Я про Сяо не знаю, я же с вами живу, — пожимает плечами Кадзуха. — Нари, жги! — улыбается Сайно, глядя на смущённого друга. — Помнишь, как Сяо прибежал из комнаты после того, как посидел с Венти, и пошел в ванну делать себе хорошо, Сайно? — О, а ещё на весь коридор кричал, что хотел бы спариваться с Венти, — подключается Аякс. — Может я выйду пока что? — бубнит Алатус, опуская голову все ниже. — Сяо? — Кадзуха наклоняется к нему, изучающе разглядывая. — Сяо, рыжий человек постоянно гладит ноги Скаре. — Фетишист он потому что, — ухмыляется Скарамучча. — Не стоит так смущаться, — Венти передает спящего Двалина в руки эспера. — Брюшко он, конечно, отъел… — Обожаю эти прекрасные ножки, — Аякс сложил руки в молитве, смотря на ноги Скарамуччи. — Зато какой тёплый, — улыбается Сяо, поглаживая мурчащего Двалина. — Хм. Венти слишком спокойный. Рыжик, я хочу постыдных историй про Венти! — командует Сайно. — Да этот ботаник все пять лет тупо за книгами сидел. Ты вообще хотя бы передёргивал иногда, Вен? — … — жрец приподнимает бровь. — А что постыдного в дрочке? — Тоже справедливо, — Аякс кивает. — Ты чего такой правильный, а? Даже не вспомню ничего стыдного… — Кошмар… Венти, а где постыдные истории?! — стонет Сайно. — Не на того напали, — усмехается Сяо и тут же прокашливается, поймав взгляд Сайно. — Венти очень хороший и милый. А еще Венти готовит очень вкусно, — улыбается Кадзуха. — Единственный стыд, который я могу с ним вспомнить, это как он на Хэллоуин на Сяо запрыгивал, — усмехнулся Чайльд. — Но вы все это видели и сами. — А ещё я не одну ночь засыпал, обнимая подушку, и представлял, что эта подушка — это Сяо, — шепотом говорит жрец. — Мне казалось, что ты очень тёплый и мягкий, — он поднимает взгляд на эспера. — Пойдет как постыдная история? — Скорее это очень милая история… — улыбается тот, прикрывая красные щеки волосами. — И после этого оседлания он все равно строил из себя великого слепого! — возмущается Сайно. — Какие же вы милашки маленькие, — протягивает Скарамучча, усаживаясь на ручку кресла, на котором сидит Кадзуха. — «Оседлание» — это по части Скара, — хихикает Аякс. — Да, комарик-доминарик? — Хм? Тебя сейчас не оседлать, если ты просишь. Ты себя видел, полутрупок? — фыркает Скарамучча. — Они постоянно этим занимаются, — кивает Кадзуха. — Я даже специально уходил в библиотеку, когда от них пахло всем этим. — У вас брачный сезон? — серьезно спрашивает Тигнари. — Я просто вижу Скара и теку сразу. Ничего с собой не могу поделать, — Чайльд пожимает плечами. — Памперс попробуй, — хмыкнул Венти. — Течный Чайльд, а что, звучит, — соглашается Скарамучча. — Какие же вы все озабоченные, — показательно удивляется Сайно, — Нари, положи мою руку мне на грудь, я просто в ужасе! — Серьезно? — смеется Сяо. — Не помнишь, как мы с Венти отмывали вашу комнату? — О, это было ужасно! — жрец приложил ладонь к щеке. — Там просто всё было в ваших… жидкостях! — Ой, — Тигнари исполняет просьбу Сайно. — Вот так? — Ты посмотри на них! А теперь делают вид, будто ничего не слышат! — Да. Нари, ты понимаешь о чем они? — Сайно бегает глазами, смотря куда угодно, но не на Сяо с Венти. — Ну да, ну да, — хмыкает Сяо. — Не понимают они?! Да под вами матрас был настолько мокрый, что его выжимать можно было! — Такой Венти мне не нравится, — шепчет Тигнари. — Венти вернулся! — улыбается Кадзуха, покачиваясь вперёд-назад. — Не бойся, Нари, мама-Венти всегда была к нам строга, — Сайно смахивает невидимую слезу. — Ну и клоуны, — усмехается Скарамучча. — О! А ещё рыжий человек учил меня тверкать попой! — Тигнари поднял руку вверх. — Какой стыд, — Аякс ударил себя по лицу. — Заботливый Чайльд, — Венти улыбается. — Кажется, Редо тоже учил кого-то танцевать, да, Казу? — Да! Я могу станцевать, я умею, умею, — улыбается, словно ребёнок. — Оу, Чайльд? А почему я не видел? — ухмыляется Скарамучча. — Все как всегда, — эспер пожимает плечами, смотря на Венти. — Да… наш любимый отряд, — Барбатос протянул руку, смотря на браслет на своем запястье. — Я очень люблю вас. Всех вас, друзья. Очень-очень люблю. — Ты сегодня особенно сентиментальный, принцесса, — Аякс улыбается. — «Эти дни»? Жрец в ответ лишь усмехается. — Давайте стукнемся браслетиками? — просит Сайно. — Вместо бокалов поднимем браслетики! — Го! — Чайльд протянул руку. Собравшись вокруг постели Сайно, студенты тянут руки, пока из браслеты не коснутся друг друга. Как бы он ни старался сдерживаться, но одинокая слеза всё же скользнула по щеке Венти, а вместе с ней в голову наконец пришло полное осознание — сейчас они видятся этим составом в последний раз. Общение с дорогими друзьями длилось до поздней ночи. Оно продолжалось бы и дальше, но Альбедо заставил всех разойтись. Каждая улыбка отзывается теплом в сердце Венти и болью от того, что скоро он не вспомнит лиц этих существ. Сяо сидит рядом на просторной кровати в комнате, в которой их поселил Альбедо. Он гладит Венти по руке и нежно обнимает. Безумно страшно и больно, но то, как друзья старались поддержать Барбатоса греет душу эспера. — У нас самый прекрасный отряд, скажи… — мягко улыбается Сяо. — Самый лучший… — Венти присаживается рядом с Сяо. — Профессор сказал спать… выходит, воспоминания будем записывать утром? — нервно сглотнув, он повернул голову на Сяо. — Угу… Если ты не передумал… То… Мм… То я попрошу Редо об уединенном месте… — неловко отвечает. — Я не передумал. Хотелось бы, конечно, чтобы это было иначе… чтобы в красивой одежде… и вообще… — вздыхает. — Чтобы это было как-то особенно… я даже прикупил красивое… ну, когда в город ходил… еще до турнира… и все никак не решался. — Ты всегда красивый, — Сяо мягко целует Венти в плечо. — Самый красивый… — Мне пойти с тобой к Редо? Или подождать здесь? — А ты как хочешь, Венти? — Не знаю… неловко как-то… — Хочу каждую секунду быть рядом с тобой. Пойдем со мной? — Сяо протягивает руку. — Идём, — он берётся за руку Алатуса. — Я тоже хочу каждую секунду быть с тобой. Сяо крепко держит руку Венти. Страшно отпустить его хотя бы на мгновение, будто он исчезнет, убежит, как песок сквозь пальцы. Коридоры, которые каждый раз будто новые, они ведут Сяо в нужную комнату. Всего пара минут, и эспер уже стоит возле нужной двери. Рука всё так же крепко, но нежно сжимает ладонь Барбатоса. — Редо, можем зайти…? — тихо спрашивает Сяо, стукнув по двери. — Да, заходите, — звучит из комнаты голос Редо. Падший лежит на кровати, удобно устроившись головой на коленях Итэра, пока тот поглаживает его светлые волосы. Судя по его состоянию, он пока что ещё не поел, а по тому, что на столе лежат медикаменты, бинты и стоит банка с прозрачной жидкостью, он терпеливо дожидается Альбедо, который должен подойти с минуты на минуту. — Прости, что пришли сейчас… — неловко начинает Сяо. — Привет, Итэр. — Здравствуй, Сяо, здравствуй, Венти, — мягко кивает ангел. — Да я в порядке, в порядке, — Редо выравнивается и с мягкой улыбкой, несвойственной ему, смотрит на парней. — Вы по делу? — Можно и так сказать… Как… Ох… Как сделать так, чтобы нас не слышали и не помешали здесь? — смущается. — А, оу, — уголок его губ чуть дернулся. — У меня есть такое место в доме, но визуально оно под открытым небом. Это лишь иллюзия, конечно, но всё же. — Звучит красиво… — Сяо все заметнее краснеет. — Можно…? — Трава там высокая и мягкая, но если собираетесь лежать, то возьмите плед или ещё что-то такое, чтобы синяков на лопатках и коленях не было. А еще… — он кивает головой на стол около своей постели. — Можешь открыть ящик и взять оттуда всё, что захочешь. — … — Венти в смущении отвернул голову вбок. — Когда выйдете из комнаты, спуститесь по ступенькам вниз, затем — в синий коридор, потом — в белый, как дойдете до ступенек — идите на самый верх, пока не упретесь в стену. Потом голову направо — увидите выход. На самом деле, конечно, это выход в созданное мной мини пространство. Там вас никто не услышит. — Спасибо, Редо, — стараясь держать спокойное лицо, хоть и жутко красное, Сяо берет из ящика несколько предметов и прячет их в карманы. — Хм? — Итэр заглядывает в ящик. — Редо, а что это? — Интимная смазка и средства защиты, которые люди и прочие человекоподобные существа используют во время интимной близости для того, чтобы обеспечить безопасность и комфорт всех участников процесса, — Редо опускается головой на колени Итэра. — А на мне это нужно использовать? — невинно спрашивает ангел и ловит на себе удивлённый взгляд Сяо. — Ну… Мы тогда пошли… — неуверенно говорит эспер. — Если когда-то дойдет до интимной близости, то — да, — спокойно отвечает падший. Он переводит взгляд на Сяо и Венти: — Удачи. — У-угу… — Алатус берет жреца за руку и уводит обратно в их комнату. Выбрав самый мягкий плед и пару подушек, он неловко поднимает взгляд на Барбатоса. — Что-то еще возьмём…? — Водичку… — тот берет со стола бутылку воды. — Думаю, больше ничего? — Тогда идём? — Да. Держа Алатуса за руку, Венти уверенно шагает по названному Редо маршруту. Жрец тянет Сяо за собой, не говоря ни слова. Голова слишком забита мыслями о том, что будет дальше. Раз алхимики спокойны и уверенны, что запись воспоминаний может подождать до завтра, значит до завтра их точно никто не потревожит. Барбатос и сам не знает, откуда у него столько доверия к Альбедо и Рэйндоттир, но пока что их расчеты ни разу не оказались ошибочными. «Раз времени у меня до завтра… хочу насладиться этим полностью». — Давай сегодня не будем ложиться спать, Сяо? — Венти идёт вперёд, уже направляясь по ступенькам. — Давай… Останемся в том пространстве до утра? — Нет. Будет лучше вернуться в комнату, чтобы профессору не пришлось долго искать нас, — Венти переступает последнюю ступеньку и поворачивает голову на дверь. — Побудем там, сколько захотим, а потом вернемся в комнату. И посидим еще там, пока нас не заберут алхимики. А, и, наверное, нужно будет сходить искупаться после… после… ну, ты понял. — Да… Хорошо, — улыбается. — После ванны можно будет пойти на кухню… Что-то приготовим? — Да! Отличная идея. Я бы приготовил что-нибудь на всех. И вообще… до самого конца буду готовить на всех, — он открывает дверь. — Неизвестно ведь, сколько мне осталось… Пространство, в котором они оказались, это сад, созданный Редо по его воспоминаниям. Здесь слышно пение птиц и журчание воды, здесь гуляет ветер, а мягкая трава щекочет по ногам. Тёмный небосвод усыпан звездами, Луна спряталась в ветвях высокого дерева с качелью. — Красиво здесь… будто и вправду под открытым небом… — завороженно проговаривает Венти, замерев на месте. — Понимаю зачем Редо нужно было свое пространство… Хорошо здесь, — Сяо проходит следом, прижимая к себе плед с подушками. — Жаль, что невозможно прятаться в таком всегда… — Венти, я верну тебя… — Я в это верю, — он развернулся и мягко улыбнулся. — Я бы тоже тебя вернул. И в огонь, и в воду… я пошел бы. Сейчас понимаю, что точно пошел бы. Я до безумия люблю тебя, Сяо… и мне жаль, что я столько лет потратил в пустую… — Эй… — Алатус опускает вещи на траву и подходит к Венти, обняв его. — Если бы не было этих лет, может мы бы и не были вместе. Если бы ты не плевался в меня кислотой, может я бы не заметил тебя, — тихо смеется. — Люблю тебя… — Аха… да в тебя все кислотой плевали… скорее было бы более заметно, если бы нормально себя вёл. — Мм, ты делал это особенней, чем остальные, — улыбается, целуя Венти в висок. — Может, меня злило то, что ты нормальный? — Венти кладет ладони на плечи Сяо и мягко гладит. — Я злился на тебя, потому что считал, что ты должен быть таким, как про тебя говорят… но ты не такой… и по итогу я бесился ещё больше. Идиот. — И я о том же. Видишь, ты злился по-особенному, — смеется и кладет руку на щеку Барбатоса. — Я доверяю тебе, Сяо, — Венти прикрывает глаза, потираясь щекой о чужую ладонь. Кивнув, Сяо берет плед и подушки. Он подходит ближе к аккуратной речке, недалеко от небольшого водопада. Расстелив плед по мягкой траве, Сяо укладывает подушки в условном изголовье и рядом кладет тюбик лубриканта и презерватив. Вид этой «постели» смущает. Кончики острых ушей Сяо краснеют, и он неловко поднимает взгляд на Венти. — Я… Я волнуюсь немного… — Я тоже. Особенно ощущение открытой местности… смущает. Но я хочу это сделать… а ты, Сяо? — Венти медленно подходит к нему, попутно расстёгивая пуговицы на своей блузе. По телу пробегают крупные мурашки. Изящные пальцы Венти так легко обнажают его грудь. — Очень хочу… Ты боялся, что это не будет так особенно, как могло бы быть… Но… Мне кажется, это более, чем особенно… — смущается, одним движением снимая с себя толстовку. — Тоже верно, — распахнув блузу, Венти взялся за ремень на шортах. — И мне не страшно. С тобой совсем не страшно… — Светишься… — взгляд Сяо опускается на ромб на груди Венти. — Самый красивый… — Нет… это ты у меня самый-самый. В любой своей форме, — юноша проводит ладонями по обнаженным плечам Сяо. — Люблю твои руки, покрытые скверной… твои острые ушки… твои глаза, что меняют цвет… и волосы… как зеленые, так и бордовые… люблю это всё. Тебя всего… — Венти мягко целует Алатуса в шею. — Мой Сяо. — Смущаешь… — эспер укладывает ладонь на затылок Венти и мягко гладит. — Ты ведь… Ты чувствуешь, как я люблю тебя…? Как они любят тебя…? Мы не забудем тебя, мы найдём тебя… — Да, чувствую. И я люблю их. Аякса… Сайно и Нари, малыша Казу… злюку Скара… Двалина. Ты позаботишься о нем, Сяо? О моем драконе? И о нашей яблоне… А ещё, если вдруг я не успею, обними за меня Аметист и алхимиков. — Обо всех позабочусь, обо всех наших детках, — усмехается. — И всех обниму. — А я позабочусь о тебе. Возможно, это последний раз, когда мы можем быть вот в такой близости друг к другу… тот ангел меня ужасно напугал… не будь с нами Редо, всё могло закончиться там. Обнимая Сяо за пояс, Барбатос скользит руками вниз, пока пальцы не коснутся резинки мягких спортивных штанов парня. Хочется насладиться каждой секундой, проведённой с Алатусом, поэтому жрец не спешит, пытаясь прочувствовать любое касание. — Мой Сяо, — он мокро целует эспера в шею. — Я так и не стал твоим проводником… Эти слова делают больно. Руки Сяо слегка дрогнули на тонкой талии Венти. — Стал… Как же турнир? Ты мой проводник… Мой идеальный проводник… — Точно. Мы не выиграли и даже до конца не дошли… но ты нашел агат, а значит, все было не напрасно. Жрец осторожно целует Алатуса в изгиб шеи. Он медленно спускается к плечу, выцеловывая каждый миллиметр. — Неважно, мы показали интересные результаты до финального, — усмехается, проглатывая ком в горле. — Главное, что ты мой проводник… Мой любимый Венти… Самый прекрасный… — Сяо, давай на время оставим это… я хочу насладиться тобой. Только тобой. Не думать ни о чем. Мягкие подушечки пальцев выводят узоры на спине Сяо. Венти гладит его, будто пересчитывает позвонки. Он то поднимается к лопаткам, то спускается к пояснице, но не ниже. Забираться под одежду все еще волнительно, и где-то в глубине души юноша жалеет, что столько времени был нерешительным и трусливым, когда думал о подобной близости с Сяо. — Сколько бы нам ни осталось вместе, хочу взять от этого времени сполна, — Венти трется носом о шею Сяо. — Люблю твой запах… люблю в тебе все. Поцелуешь меня? Эспер кладет обе руки на щёки и мягко целует его в кончик носа. — Люблю… Сильно… Так сильно люблю тебя, Венти… — шепчет Сяо. Он гладит большими пальцами слегка пухлые щёки Венти, и медленно, до безумия нежно, накрывает его губы трепетным поцелуем. Сяо почти невесомо сминает чужие уста. Мурашки бегут по всему телу. Становится жарче. Сяо не давит, он хочет передать через этот поцелуй всю ту нежность, что испытывает к юноше. Осторожность, ласка и забота, что дает Алатус, заставляют слёзы проступить в бирюзовых глазах. Венти улыбается. Сквозь некое отчаяние, боль и тревогу, но улыбается. Он смотрит в глаза Сяо с любовью и теплом, как никогда прежде. Полное осознание и принятие своих чувств, кажется, наступило только сейчас. — Мой милый Сяо… — шепчет жрец. — Люблю… Сколько раз за этот вечер он уже озвучил слова любви и столько же готов повторить. Снова и снова. Некогда замкнутый и боящийся показывать эмоции, сейчас он готов кричать о них, лишь бы точно донести до любимых людей. Будь у него возможность, он бы хотел увидеть и маму, сказать ей, что несмотря ни на что, её он тоже любит. Но, увы, теперь он заперт в доме алхимиков, и то — не факт, что это надолго. «Хватит… — он обращается сам к себе. — Давай просто насладимся теми секундами, что остались…» — Мне не хватит сил опустить тебя на плед… — Венти шепчет ему в губы. — М-мне раздеться до конца…? — тихо спрашивает Сяо, тяжело выдыхая. — Это будет нечестно, — усмехнулся тот. — Я ведь еще не раздет. Сяо молча усаживается на плед и тянет юношу на себя. Ноги сложены в позе лотоса и эспер усаживает Венти к себе на колени. Руки ложатся на поясницу жреца. Сяо прижимает его тело к себе и упирается в его грудь подбородком, глядя на парня снизу вверх. — До безумия красивый… — Милашка, — жрец улыбается. — Сяо, я не хрустальный. Барбатос стянул с себя блузу и бросил в сторону, представ перед Сяо обнаженным по пояс. Не зная, что делать, Венти чуть отклонился назад и провел пальцами по своей груди, вычерчивать ромб. Он игриво смотрит в глаза Алатуса, неловко поглаживая себя по груди, ключицам и шее. — Правда? Хрусталь не сравнится с тобой в красоте, — мягко шепчет Сяо. Юноша наклоняется, придерживая Венти руками на пояснице, и нежно целует в центр ромба. Он покрывает поцелуями бледную кожу, невесомо и едва ощутимо. — Я… имел в виду, что тебе не нужно быть слишком нерешительным и осторожным… будь немного смелее, — Барбатос гладит его по волосам. Поддаваясь на чужую ласку, он немного прогибается в пояснице. Тонкие пальцы вцепились Алатусу в плечи. Венти шумно дышит, пока его кожа медленно покрывается мурашками. Хочется, чтобы тело запомнило каждое прикосновение, чтобы оно само двигалось навстречу Сяо, чтобы где-то на подсознании осталось, что эти оскверненные руки, которые так болезненно обжигают, это то, что Барбатос любит. Сяо гладит его по спине одними подушечками пальцев, кладет руки на лопатки и влажно целует Барбатоса в грудь. — Можно оставить на тебе следы…? — выдыхая в тёплую кожу Венти, спрашивает Сяо. — Нужно. Я хочу засосы… укусы… хочу много-много твоих меток, Сяо, — юноша упирается ладонями в ноги Сяо и отклоняется назад. — Везде. Оставь на мне столько следов, сколько сможешь. — Милый Венти… Эспер ведёт руками по тонкой талии. Он гладит каждый открытый участок любимого тела. Сяо припадает губами к груди и усыпает Барбатоса яркими красными следами. Юноша пока не кусает. Не хочется спугнуть эту нежность, что сейчас показывает Сяо. Засосы остаются даже на потоках светлой энергии. Алатус ведёт руками ниже поясницы и совсем слегка забирается одними пальцами под пояс шорт. Венти ерзает, ощущая, как начинает возбуждаться. Он тихо мычит, когда Сяо мягко и нежно прикусывает его кожу. Засосы неглубокие и осторожные, а значит, сойдут они быстро. — Сильнее, Сяо… Чтобы до синяков… чтобы глубокие и сильные… пожалуйста. Будто что-то переламывая в себе, Сяо подчиняется. Больно делать не хочется, но эспер, понимает почему Венти так просит. — Все, что пожелаешь… Сяо прикусывает кожу вокруг соска на груди Барбатоса. Тело юноши вздрагивает в его руках, и это добавляет возбуждения. Эспер влажно выцеловывает всю грудь целиком и старается оставить такие засосы, которые будут держаться как можно дольше. — Будто побил тебя… — Сяо проводит пальцем по одному из засосов, который уже стал фиолетовым, и сухо целует его. Каждый подобный жест заставляет Венти вздрагивать. Он впивается в плечи Сяо короткими ногтями, сжимает и царапает. Больно, но вместе с тем — приятно. Приятно осознавать, что Алатус готов на подобную просьбу, ведь просто так он точно не сделал бы больно. — Я хочу тебя, Сяо… — шепчет Барбатос, чувствуя, как шорты неприятно давят. — Возьми меня… — Мы не хотели спешить, помнишь…? — Сяо проводит носом по косточке ключицы. — Да-да… — он тяжело выдыхает. — Не спешим… Жрец подается вперёд и мокро целует Алатуса в шею. Он впился в светлую кожу юноши, стараясь оставить легкий след после себя. Мягкий кончик языка проходится по розовому засосу, будто зализывает. Венти смазано целует Сяо в изгиб шеи, скользит вбок и оставляет ещё один засос на чужом плече. Алатус же тяжело выдыхает, запуская руку в пушистые мягкие волосы Венти. Он наклоняет голову, наслаждаясь лаской, каждым касанием. Уложив руки на спину жреца, эспер медленно, будто невесомо, переворачивается, опуская Венти спиной на плед. Находясь меж его разведённых ног, Сяо опускается с поцелуями на живот. Очередные засосы. Алатус желает покрыть ими каждый миллиметр мягкой кожи Барбатоса. Тот простанывает имя Сяо и дрожит. Мягкие следы, что постепенно становятся более грубыми, покрывают его ребра, впавший живот и тазобедренные кости. Венти замер, затаив дыхание, и оторвал голову от подушки. Он смотрит на Сяо с ожиданием, вожделением и возбуждением. Его зрачки расширены, а дыхание полностью сбилось. — Еще… Пожалуйста, Сяо, оставь еще… Жрец смотрит на фиолетовые и багровые отметины на своей светлой коже. Они выглядят болезненно, и прикосновения к ним вызывают неприятные ощущения и дискомфорт, но само их наличие дает Венти ощущение спокойствия. Нежно проводя рукой по ноге Венти, Сяо кладет ее себе на плечо. Мягко поцеловав в колено, юноша оставляет засосы и на нем. — Когда я в первый раз оказался между твоих ног вот так, я уже был на седьмом небе, — усмехается, поднимаясь с поцелуями к штанине шорт. — На Хэллоуин? Ого… ты уже тогда был влюблен в меня… — Венти приподнимается и кладет ладонь на макушку Сяо. Он осторожно гладит эспера, мягко перебирая пряди его волос. — Какой же я слепой, аха… — Ты самый милый, — улыбается. — Сяо забирается пальцами под ткань шорт и нежно гладит мягкую кожу. Приподнявшись, Сяо бережно опускает ноги Венти на плед. Юноша одним движением снимает с себя мягкие штаны и бельё, краснея все больше. Усевшись возле ног Барбатоса, Сяо медленно тянет его шорты вместе с бельем вниз и опускается с поцелуями на изящные бёдра. Спешить не хочется, даже несмотря на дикое желание и возбуждение. Сяо хочет, чтобы Венти почувствовал каждое касание по-особенному. Ладонь ложится на внутреннюю сторону бедра, Сяо мягко гладит тёплую кожу и прикусывает, оставляя множество следов и здесь. Он вновь устраивается у Венти между ног, нависает над ним и нежно проводит руками по талии вверх. Сяо опускается ниже и влажно выцеловывает тонкую шею. Едва ощутимо эспер давит животом на возбужденный член Венти. Чужая дрожь и тяжелые выдохи словно музыка для Алатуса. — Так сложно держаться… — Сяо выдыхает Венти на ухо и целует его в щеку. — Одновременно хочется оттягивать это, и нет. Я хотел отдаться тебе в какой-то особенной обстановке, в красивой одежде, романтической атмосфере… я хотел сделать это после турнира. Украсить комнату, приготовить что-то вкусное, — он поворачивает голову, подставляя шею. — А получилось все совсем не так… — Разве плохо получается? Под звездным небом, рядом с водопадом, в тепле, где никто нам не помешает… — Сяо нежно целует Венти в уголок губ. — Очень особенно… — На душе так странно… — он водит пальцами по спине Сяо, немного царапая ее ногтями. — Но приятно. Приятно, что мы правда это делаем… а странно, потому что я немного тревожусь, что это может быть наш последний день вместе. И все равно… люблю тебя. Барбатос ерзает под Сяо, пытаясь потереться о него. Он размазывает по твердому животу Алатуса влагу, что проступает на возбужденном органе и тихо скулит. — Не последний. У нас будет еще много дней несмотря на то, что может случиться скоро. Мы вернём тебя. К нам всем… — Сяо тянется за лубрикантом и мягко целует Венти в щеку. — И за что мне такое счастье? — он с мягкой улыбкой смотрит на эспера. — Имею в виду тебя. Когда задумываюсь об этом, не могу понять, чем я заслужил столько любви… ты слишком хороший. Прослеживая движения Сяо, юноша шумно выдыхает и разводит ноги чуть шире. Ему нестрашно, что может быть больно. Он не боится, что Сяо может быть не слишком нежным или аккуратным, ведь они так мало времени уделяли интиму, что не успели изучить тела друг друга. Лишь немного тревожно, что их могут прервать. Эту мысль никак не получается выбросить из головы. — Сяо… если ты вдруг в процессе захочешь укусить меня до крови… сделай это. Совсем немного приподнявшись, Алатус обильно выдавливает смазку себе на ладонь и разогревает ее в руках. — Ты уверен…? Это больно… — Да, я уверен. В прошлый раз во время близости твои глаза окрасились… а когда-то — волосы. Наверное, во время возбуждения твои демоны наружу рвутся, — улыбается, следя за чужими руками. — Если тебе захочется, то бери столько, сколько посчитаешь нужным. — Тебя это не пугает…? — Сяо поднимает взгляд, и его глаза едва заметно блеснули зелёным. — Нет, вовсе нет. Я люблю и этого тебя тоже. — Люблю тебя… — мягко улыбается тот, опуская руку с лабрикантом на основание члена Венти. — Хочу помнить и твои зеленые глаза тоже. М-мой Сяо… — жрец вздрогнул от чужого касания. Эти слова так сильно греют душу, что к глазам подступают слезы. Алатус опускается с поцелуями на грудь Венти, поднимается выше, к шее, а потом накрывает и его губы. Возбуждение такое сильное, что собственный член буквально пульсирует. Сяо тяжело выдыхает в этот поцелуй и уводит руку ниже. Он обильно смазывает каждое яичко и ниже. Двумя пальцами, одними подушечками, Сяо проводит по сжатому колечку мышц и слегка улыбается от дрожи в чужом теле. — Я умею… Я не сделаю больно… — шепчет Сяо, нежно целуя юношу в уголок губ. — Д-доверяю тебе, — простонал Барбатос, сжав пальцами плед под собой. И Сяо опускается с поцелуями и слабыми укусами к шее. Большая часть чужого тела покрыта следами. Фиолетовые засосы, такие же укусы. Сяо старается не давить на них, чтобы не принести Венти никакого дискомфорта. Нежно прикусив тёплую кожу, Алатус очень бережно толкается пальцем внутрь Венти. Юноша зажимается, и Сяо не спешит. Он ждет, пока тот привыкнет, и с любовью одаривает его всей лаской, на которую способен. — Самый особенный… Самый красивый… Мой Венти… Палец медленно-медленно проникает все глубже. Сяо видит и чувствует, как Венти вздрагивает, ощущает влагу на своём животе и медленно начинает двигать пальцем в разные стороны. — Все хорошо…? — Очень странно… но хорошо… все хорошо, — с придыханием отвечает тот. Чтобы дать Сяо большую свободу действий, Венти старается максимально расслабиться и развести дрожащие ноги пошире. — Продолжай, Сяо… мой любимый Сяо… мой Сяо… Хочется повторять это снова и снова, чтобы оно отложилось где-то на подсознании. — Говори, если что-то не так сразу… Пожалуйста… Хочу, чтобы сегодня ты чувствовал только приятное… — Я скажу. Обещаю быть с тобой предельно откровенным. Алатус нежно целует Венти в щеку и опускается к его груди. Эспер уделяет внимание каждому сантиметру. Спешить нельзя, хочется, чтобы тело Венти помнило лишь приятные чувства, никакой боли. Он проводит языком по соску и накрывает его губами, слегка втягивая щеки. Медленно внутрь Венти проникает и второй палец. Очень бережно и не спеша Сяо разводит их в стороны. Сначала совсем немного, с каждым разом увеличивая дистанцию между ними. Тихий скулёж срывается с губ Сяо прямо в кожу Венти. Слишком возбуждающе, слишком хочется. Глаза все больше сияют зелёным. Губы ложатся на бирюзовые линии. Они все еще жгутся, но как же приятно это чувствовать. «Как же сильно я люблю тебя, Венти…» Все так же нежно и трепетно, Сяо медленно давит третьим пальцем и поднимает взгляд на юношу под собой. — Как…? Все нормально…? — Я думаю, он не влезет в меня, — юноша немного нервно смеется. От дискомфорта он чуть ёрзает, комкая под собой плед, но не отстраняется, потому что не хочет ни на сантиметр отдаляться от эспера. — Нужно больше расслабиться… — Венти шумно выдыхает. — Сяо, поцелуй меня, пожалуйста. Это точно поможет переключить внимание. — Хочу свести дискомфорт к минимуму… — шепчет Сяо, мягко давя подушечкой третьего пальца. Выстроив дорожку из трепетных поцелуев от шеи к губам, Сяо мягко целует его. Слегка боязно, но Алатус добавляет язык, неуверенно проникая им в чужой рот. Прикрыв глаза, Барбатос охотно отвечает на поцелуй. Он переплетает язык с языком Сяо, шумно выдыхает через нос и отрывает голову от подушки, подаваясь навстречу устам Алатуса. Эспер чувствует, что Венти понемногу расслабляется, и третий палец входит на одну фалангу. Это заставило Барбатоса заметно вздрогнуть и вцепиться руками в плечи Сяо. — Умница… — оторвавшись всего на секунду, шепчет Сяо, и вновь уводит Венти в поцелуй. Третий палец проник полностью, и Сяо облегченно выдохнул. Он двигает ими, не до конца вынимает и вводит обратно. Пальцы чувствуют себя более свободно, и Сяо отстраняется от чужих губ. Некоторые пряди волос уже приняли красный оттенок. Эспер тянется за презервативом, нависая над Венти. Открыв упаковку, он быстро раскатывает его по своему члену и обильно смазывает лубрикантом. Проскулив, Сяо упирается рукой в плед и подставляет головку члена ближе ко «входу». — Г-готов…? — жарко выдыхает, сжимая рукой плед. Жрец расставил ноги пошире и уверенно кивнул: — Готов. Юноша максимально расслаблен. Он смотрит в зеленые глаза Сяо, ни на секунду не отводя взгляд. Замерев в предвкушении, он немного прикусил губу. Его дыхание сбито, а сердце колотится с такой скоростью, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Сяо слегка улыбается и проводит рукой по животу Венти вниз. Опустившись полностью к юноше, глядя на его вспотевшее лицо, Сяо касается носом кончика носа Венти и медленно входит. Тело тут же содрогается от приятных ощущений. Алатус роняет короткий громкий стон и медленно продолжает входить, пока не упрется пахом в бедра Барбатоса. — Хорошо… Люблю тебя… Мой чудесный Венти… — Сяо прикусывает кожу чужой шеи. Волосы все больше приобретают свой демонический цвет. Сяо тяжело дышит, замерев в таком положении, чтобы дать друг другу привыкнуть. — Не продержусь долго… Ты слишком возбуждающий… — неловко усмехается в ухо Барбатоса. — Люблю… люблю тебя… — Венти вертит головой из стороны в сторону, продолжая повторять слова любви. Само осознание того, что это наконец происходит только между ними двумя сводит с ума. Жрец чувствует жар чужого тела, ощущает, как напряжен Сяо, слышит его тихие стоны и тяжелое дыхание. Он и сам готов уже стонать от наслаждения, но пока не может себе этого позволить, слишком сосредоточен на чувстве наполненности. — Не продержишься? — шепотом переспрашивает Барбатос, ерзая под Сяо. — Ты можешь двигаться… я хочу этого. — Я сделаю тебе «хорошо», — улыбается, утыкаясь в шею Барбатоса. Зажав животом член Венти, Сяо начинает двигаться. Его тело млеет от этих ощущений. До безумия приятно. Каждое движение отдаётся волной мурашек, которые вырывают из Алатуса стоны, что громче с каждым медленным толчком. Вспомнив Тигнари и его непосредственность, Венти проронил смешок. Не успел он озвучить свои мысли вслух, как член Сяо прошелся по простате, и вместо связного текста из Венти вырвался случайный и довольно громкий стон. От неожиданности юноша прикрыл рот ладонями и растерянно уставился на Сяо. — Хочу слышать это… — смазано шепчет Сяо. — Не прячь… — Х-хорошо… — убрав руки от лица, жрец положил их на плечи Сяо. — Еще, Сяо… двигайся еще… Тяжело выдыхая в чужую шею, Алатус проводит по ней языком. Запах Венти с каждой секундой все больше манит. Он двигает бёдрами, но чуть быстрее, ведь просто не может заставить себя двигаться медленней. — В-Венти… Мой Венти… Слишком приятно и слишком возбуждает. Импульсивно Сяо сжимает рукой талию Венти и кусает его в плечо. До крови. — Д-да… — простанывает жрец. — Пей… кусай… — жрец сминает волосы на затылке Алатуса, вдавливая того в свою шею. — Бери меня всего, Сяо… Спорить нет ни сил, ни желания. Демон высасывает кровь, держа клыки в тёплой плоти. Энергия Венти насыщает и пьянит еще больше. Забываясь, Алатус ускоряет темп, чувствуя, что уже на пределе. Стоны продолжают срываться с окровавленных губ. Рука Сяо жадно прижимает к себе Венти. Как можно ближе. Рядом с Алатусом Венти чувствует себя как никогда слабым. Он будто бы кукла в руках демона. В сильных и оскверненных руках, которые сжимают его, напрочь лишая возможности двигаться. И почему-то это чувство ему нравится. Он знает, что если попросит отпустить, Алатус отпустит, и эта уверенность и то, что Сяо бывает таким разным, вызывают внутри Венти целую бурю необъяснимых и немного непонятных ему чувств. Шея горит, по щекам стекают слёзы, ноги затекли, а короткие ногти впились в плечи Сяо до розовых полумесяцев. «Ещё… я хочу ещё…» — озвучить эти мысли у Барбатоса не получается. Слова отказываются складываться в текст, и всё, что получается из себя выдавить — стоны. Много громких, рваных и высоких стонов, что лишь изредка прерываются всхлипом. Тело будто горит. Живот немного тянет от ощущения наполненности, бирюзовые потоки светятся так ярко, что заставляют щуриться. Прижатые к подушке лопатки странно зудят, и по ощущениям, Венти кажется, что если бы у него уже были крылья, сейчас они точно раскрылись бы. Прикосновения к Барбатосу сильно обжигают. Сяо с трудом отрывается от изгиба шеи, слизывая кровавые подтеки. Он не хочет навредить и не стал брать больше меры. Поцелуи опускаются на влажное от слез и пота лицо, Сяо со всей нежностью слизывает чужие слёзы, гладит Венти по волосам, водит носом по его щеке и все быстрее двигается. — Слишком хорошо, В-Венти… — мычит. — Мне кажется… что я уже на грани… — прерывисто говорит жрец. — Еле-еле держусь, чтобы не прикоснуться к себе… — Я тоже… Хочу сделать это вместе… — Сяо кусает Венти с другой стороны шеи, слегка царапая клыками его кожу. Движения становятся более резкими, сознание Сяо плывет от удовольствия. Понимая, что вот-вот и он достигнет финала, Алатус опускает руку на член Барбатоса и подстраивает движения под единый темп. — Венти… В-Венти, ммх. Пальцы на плечах эспера сжались еще сильнее. Венти вцепился в светлую кожу короткими ногтями и закинул голову назад. Он вжимается затылком в подушку и протяжно стонет. Хрупкое тело в руках Сяо прогнулось, мышцы сильно сжались, и с затяжным стоном Барбатос кончил, пачкая свой живот и руку Сяо. Оргазм тут же одолевает и эспера. Барбатос сжимает его внутри, заставляя эспера громко стонать. Тяжело выдыхая в чужую шею, Сяо поднимает руку к себе и припадает языком к сперме Венти на ней. — Ой-ой, Сяо… снова ты ее ешь… — жрец прикрывает лицо ладонями. — Она же невкусная… Усмехнувшись, тот проводит рукой по чужому животу, собирая всю сперму, и слизывает ее. — Очень даже вкусная. Ты весь вкусный, — почти мурчит Алатус. — Мой любимый десерт. — Какой стыд… — жрец падает обратно на подушку. — Я без сил. — Отдохнём, отнесу тебя в ванную, а потом покормим и тебя, — улыбается. Сяо с тихим стоном наконец выходит из Венти и снимает использованный презерватив. Эспер падает рядом и обнимает юношу, уткнувшись в его плечо. — На тебе живого места нет. Альбедо будет в ужасе, аха… — И хорошо… все тело болит, но я счастлив. Быть в твоих метках… хочу чтобы твои засосы были везде. — Даже укус залечить не хочешь…? — Сяо проводит пальцами по усыпанной следами груди Венти. — Нет, он же такой прекрасный, — юноша прикладывает ладонь к шее. — Болит… и мне нравится чувствовать эту боль. — Укуси меня тоже…? — Я? Зачем? — От такого укуса след останется надолго… — От какого? Я ведь человек, Сяо. У меня даже клыков острых нет. — Если укусить сильно, ты можешь прокусить, — Сяо поднимает взгляд на Венти. — Но… Я не буду заставлять, ахах… — Я вряд ли смогу прокусить… но могу попробовать. Куда? — Куда угодно, — Сяо тут же поднимается и склоняется к Венти, чтобы тот не напрягался. — Кусай так сильно, как только можешь… — Угу. Опираясь на плечи Сяо, Венти приподнялся и вцепился зубами в его шею. Он давит так сильно, как только может, но прокусить не получается. Челюсть устала раньше, чем на коже приступила хотя бы капля крови. Венти упал головой на «кровать» и вздохнул: — Вряд ли хотя бы синяк будет. Сяо накрывает укус рукой и ложится рядом вновь. Он улыбается, ощущая как место пульсирует от боли. — Приятно… Думаю, синяк будет, я ему рад. Венти… Ты самый лучший… — на глазах Сяо проступают слезы. — Я очень сильно люблю тебя, Венти… — Так страшно выходить отсюда… — он прижимается к эсперу. — Мнимое спокойствие в этом пространстве, ты рядом, твои глаза, голос… я сейчас так счастлив. «Так страшно… Я так сильно боюсь тебя потерять, Венти… — Сяо сдерживает слезы как может, обнимая юношу. — Нельзя показать ему, что я боюсь… Ему гораздо страшнее…» — Не… Не нервничай… Это не продлиться долго, когда случится… Мы тебя вернём… Агат поможет… Все будет хорошо, Венти… Все будет хорошо… — Да, я верю, — улыбается. *** В кухне царит приятная атмосфера уюта и тепла. Сяо, одетый в мягкий спортивный костюм Сайно, и Венти, одетый в шорты и свитер Редо, стоят рядом у плиты. Барбатос пританцовывает под музыку, которую сам же себе и напевает. С улыбкой на лице, он аккуратно разливает жидкое тесто на сковороду, пока Сяо с интересом и восхищением наблюдает за его умениями. — Ты знаешь, я всегда говорил, что готовка — это настоящее искусство. Смотри, какие красивые блинчики! На Солнце похожи, нет? — Венти широко улыбается, скрывая за этим свою тревогу и страх. — Да у тебя всё получается, как произведение искусства, — Алатус улыбается в ответ. — Венти, ты знаешь, что ты милый? Особенно, когда готовишь. — Знаю, — сняв со сковороды блин, Барбатос разлил новую порцию теста и уселся на колени к Сяо, свесив ноги. — Ты тоже. Но смущенный Сяо мне нравится больше всех, — хихикает. — Тебя всегда все в академии считали злым и страшным, и я, отчасти, тоже так считал, а по факту ты очень добрый, а когда смущенный, то кажешься таким беспомощным, хехе. Под звонкий смех Венти, Сяо прячет свое лицо в его плече. Жрец тут же запустил пальцы в его волосы и принялся гладить того по затылку. — Я тебя люблю, — шепчет юноша, выдыхая в ухо Сяо. — И я люблю тебя… Очень люблю… Каждую частичку тебя люблю… — слегка краснея, бубнит Сяо. — Вставай заворачивать начинку в блинчики, — бегло поцеловав Алатуса в макушку, Венти спрыгнул с его ног и вновь отошел к плите. — Все проснутся, а у нас тут и блины, и омлет, и чай приготовим. — И почему они не могут завернуться сами, — вздохнув Сяо поднимается и становится рядом с Венти. — Мои руки к вашим услугам. — Вон там мягкий сыр и фрукты. Сделай из этого начинку, — Венти кивает головой на край стола. — Пока что могу найти только такое применение твоим рукам. — Пока что? — Алатус моет руки и принимается нарезать фрукты. — А какое потом будет применение? — улыбается. — Потом? Хм-хм, дай подумать… — перевернув блинчик, он становится за спиной Сяо, обнимает его и опускает ладони на низ живота. — Более интересное, — шепчет, обдавая чужую шею горячим воздухом. — Кхм… — уши Алатуса дернулись, а лицо стало пунцовым. — Т-тебе бы поспать сначала… — Успею. Сначала завтрак, потом агат, потом ещё пообнимаемся, а потом я усну. А когда проснусь, то будем снова обниматься. Идет? — Конечно… И пока ты спать будешь, я буду обнимать тебя, — улыбается, стараясь сосредоточиться на фруктах. — И гладить? — Брбатос мягко поцеловал Сяо в шею. — Обязательно… Ц-целовать, обнимать, гладить… Чтобы ты сладко спал и проснулся с… — Сяо запинается из-за пришедшей на ум шутки. — С приятными ощущениями. — М? — хихикает. — Разбудишь меня «приятно»? — Венти… Ну… Я не то имел в виду… — смущается. — А что? — юноша вернулся к плите, чтобы продолжить заниматься блинами. — Ну… Что тебе будет хорошо в моих объятиях… То есть приятно… Да блин… — Так и я об этом же? — он разливает тесто по сковороде. Аккуратно, украдкой, он подходит к Сяо со спины и кладет ладонь ему на ягодицу. Придвинувшись к уху, Венти провел языком по мочке. — А ты о чем подумал? — Э-эй… — Сяо вздрагивает от крупных мурашек и слегка жмуриться, положив нож и сжимая руки в кулаках. — Чего ты… — Не могу сдержаться, ты против? — Н-не против, просто неловко… — Алатус медленно поворачивается к Венти и роняет голову ему на плечо, прячась от смущения. — Интересно, а когда ты станешь старше, ты тоже будешь вот так краснеть от всего? — Тц… Не знаю… Наверное, однажды я привыкну к твоим касаниям и буду смущаться меньше… Будем жить с тобой вместе… — тихо рассказывает Алатус. — Ты знал, что когда ты смущаешься, у тебя даже уши краснеют? — Блин… Догадывался, чувствую, как они нагреваются… — бубнит. — А ещё иногда у тебя кончики ушей дергаются. — Мм… Выдают меня, как хвост у Тигнари… — Милашик. Пора блинчики наполнять, — он кивает головой на целую стопку блинов. — Медленно работаешь, Сяо. Кто-то мешает сосредоточиться? — Никто не мешает, — Алатус проводит носом по плечу Венти и нехотя поднимает голову. — Только мотивируют. — Закончи с блинами, я пока займусь омлетом. Слышу шаги на ступеньках. Наверное, просыпаются все постепенно. — У-угу… — Алатус начинает заворачивать начинку в блинчики. — Надеюсь, что Редо сможет оценить их вкус тоже. — М? А почему нет? — Ну, он же почти всю еду ощущает не так, как она есть из-за его проклятия. — Справедливо, да… Буду надеяться, что почувствует. — Если не почувствует, то, однажды, я помогу ему избавиться от проклятья, и он сможет наслаждаться этими простыми радостями. Шаркая тапочками по полу, в кухню прошла Аметист. Девушка одета в рубашку профессора Альбедо и шорты Редо. Она лениво зевает и потягивается. Концы длинных фиолетовых волос касаются пола. — Доброе утро, — потирая сонные глаза, Аметист подходит к эсперу. — Вы рано встали… — Мы просто не ложились, — улыбается Венти. — Плохо спать вредно для людей, — бубнит девушка. — Доброе утро, Иса, будешь кушать? — Алатус кладет последний блинчик к остальным на большой поднос. — В комнате алхимиков шумы. Профессор Альбедо сказал: «открылась крышка гроба». Я думаю, Рэйндоттир проснулась. Может, тогда позавтракать вместе всем? — девушка присаживается за стол, и Венти сразу становился за её спиной, чтобы заплести волосы. — Рано они тоже решили проснуться. Про остальных не знаешь? Рыжик, Скар, Сайно и Нари лучше не вставать, занесём им так, я полагаю. — Я спала в комнате с алхимиками, потому что мы до ночи сидели над украшением для Аякса, так что других не знаю, — она качает головой. — Не шевелись, коса будет неровная. — Венти смешной, когда шипит. — Иса, — жрец повернул её голову ладонями. — Не шевелись. — Смешной? Думаю, что он очень милый, — Сяо заваривает две порции какао, одновременно разливая чай и кофе по чашкам. — Сяо, сходишь за Редо и Итэром? — Барбатос завязывает кончик косички. — Я накрою на стол пока. — Да, конечно, зефир только пока не закидывай в какао, а то слишком мягким станет, — улыбнувшись, Сяо быстрыми шагами побежал по коридорам, которые каждый раз выглядят так, будто Сяо идёт по ним впервые. Понадобилось не больше двух минут, и Сяо добежал до чердака, на котором обитает Редо. — Редо, Итэр, спите? — Сяо стучит в дверь. Ангел спит головой на плече Редо. Для него сейчас будто бы нет более уютного места, чем плечо падшего. Во сне он уловил уютное тепло и безмятежность. Его дыхание ровное, глубокое и полностью умиротворенное. Внезапное постукивание в дверь прерывает этот уголок уюта. Спокойно и ненавязчиво, словно звук из другой реальности, стуки разбивают монотонность сна. Итэр медленно поднимает голову с плеча Редо, чувствуя легкое разочарование, что спокойствие нарушено. Его взгляд, еще полузакрытый сном, медленно переключается на дверь, вопрошая о причине беспокойства. — М…? — ощутив, как ангел зашевелился, падший тоже открыл глаза. — Кто-то стучал, — тихо произносит Итэр, рассматривая сонное лицо падшего. — Войдите? — Редо приподнимается. — Мы с Венти завтрак приготовили, — Сяо неловко заглядывает внутрь, рассматривая Редо с Итэром в обнимку. — Какао тоже ждёт. — Какие милашки. Как всё прошло? — Кхм… Хорошо… Спасибо, — краснеет. — И как оно? — Редо садится на кровать и наклоняется, чтобы взять с пола плюшевые носки для Итэра. — Ну… Приятно… — Сяо смущается ещё больше, опуская взгляд в пол. — Слишком милый, когда смущен, — падший усаживается на корточки около постели и принимается надевать тёплые носки на ноги Итэра. — Не спал всю ночь? А подробности будут? — Какие подробности…? — нервно сглатывает тот, поднимая взгляд в затылок друга. — В-все…? — Ну, мне ведь интересно? — закончив с носками, он забрался под кровать, выискивая комнатные тапки. — Ну… М-медленно и очень нежно… Кхм… Много поцелуев и все такое… — Насладились моментом? — он ставит тапочки на пол и потягивается. — Очень… Прям очень… — пунцовый оттенок кожи лица Алатуса даёт понять, что ещё немного, и тот сгорит. — Я рад за вас. Давно пора было, — он протягивает руку Итэру, чтобы помочь встать. — С-спасибо… — Я не понимаю о чем вы, — ангел берётся за руку Редо и поднимается с кровати. — О сексе. — Редо, я тоже хочу его попробовать, — он поднимает взгляд на падшего, и Сяо тут же закашливается. — Хочешь заняться с кем-то сексом? — спокойно переспрашивает Редо, поправляя на ангеле бежевый свитер. — С тобой хочу. Ты ведь уже поцеловал меня и возбудил, — невинно отвечает тот. — И поэтому ты хочешь заняться со мной сексом? Потому что я тебя целовал? — он приглаживает волосы Итэра и заправляет небрежно выпавшие пряди ему за уши. — Да…? Я не хочу с кем-то другим, мне приятно, когда ты меня обнимаешь и целуешь. С другими мне не будет приятно. — Я думал, после того, как над тобой издевались демоны, ты не доверишься никому в этом плане. Рад, что это не так, — он проводит ладонью по щеке ангела и улыбается. — Они не думали приятно мне или нет, а ты думаешь. А ещё ты мне нравишься, а они — нет… — Итэр улыбается, наклоняя голову к руке Редо. — Кхм… Какао… — напоминает Сяо. — … — падший вздыхает. Хотелось бы ответить тем же, вот только сам он точно не понимает, что чувствует, и чувствует ли что-то. Прошлое тяготит, и избавиться от этого никак не выходит, а, не отпустив, он просто не может двигаться дальше. — Я не против заняться с тобой сексом, Итэр. — Я очень рад. Займёмся сегодня? — ангел накрывает ладонь Редо своей и мягко сжимает. — Хорошо, займемся. А сейчас у нас какао с зефиром, — взяв ангела за руку, Редо направился на выход, где в дверях застыл эспер. — Вот так вот, Сяо. — А…? — Сяо смотрит вслед ангелам и не сразу «отмирает», чтобы побежать за ними. — Т-там ещё блинчики с фруктами… — Здорово, — Редо шагает по ступенькам, ведя Итэра за собой. — Наверное, ты занимался начинкой, Сяо? — хихикает. — Да мы вместе с Вен-… — осознание заставило Сяо смутиться ещё больше. — Дурак…? — Дурак, — кивает. — Так ты или тебя? — Я… — А мы как будем, Редо? — Итэр слегка дёргает его за руку, привлекая внимание. — А как ты хочешь, Итэр? — он осторожно приобнял ангела за талию. — Хочу, как это называется, быть снизу, — кивает. — Можно так? — …И зачем именно я пошёл вас будить, — Сяо прикрывает лицо от стыда. — Конечно. Я буду с тобой осторожен, — улыбается. — Надеюсь, тебе понравится. А почему именно снизу? — Потому что там нужно меньше знаний, как я понял. Ты больше знаешь, а я нет, мне не хочется сделать тебе неприятно… — Это да, — падший чуть сильнее обнял ангела. — Сяо, а тебе как больше понравилось, сверху или снизу? — Да мне и так, и так понравилось… — шепотом отвечает, ощущая, что вот-вот сгорит. — А тебе как больше нравится, Редо? — Итэр неосознанно жмётся ближе к падшему. — Думаю, мне неважно «как», мне более важно «с кем», — усмехнулся. — С тобой я мог бы быть и снизу, и сверху, как захочешь. Главное держать себя под контролем, аха. У меня есть пара странных фетишей. — Странных фетишей? Это каких? — Я совсем не мешаю, да…? — эспер вздыхает. — Абсолютно нет, — Редо усмехнулся, специально замедлив шаг. — Ну, боюсь, если расскажу тебе о своих «заскоках», то ты испугаешься. — Мм… — Я не испугаюсь, — уверенно заявляет ангел. — Расскажи. — Ну, ты ведь знаешь, что моя магия — это управление лозами? У меня большой фетиш по этому поводу. — Да. Это связывание? Я просто только о таком читал… — И связывание тоже. Мои фетиши придутся по душе только тем, кому нравится боль, нравится чувствовать себя подчиненным и униженным. Это не для таких нежных и милых мальчиков, как ты, Итэр. — Но я хочу это попробовать, — ангел слабо хмурится. — Если тебе это нравится, то я хочу. — Но, может, сначала ты бы хотел попробовать сделать всё осторожно и, эм, «традиционно»? — Сначала? Значит мы займёмся сексом не один раз? — Если тебе понравится, можем заняться не один раз? Просто, боюсь, что, наверное, если сразу начать с фетишей, я навсегда отобью у тебя желание заниматься подобным, аха… — Ты говоришь о том, что тебе нравится так, будто это что-то плохое. Ты не можешь быть плохим, — Итэр трется щекой о плечо Редо. — Но это может быть тебе неприятно. Поэтому я так говорю. Такое мало кому нравится. — Хм… Но мы обязательно попробуем все. — Я больше не пойду вас будить… — Сяо пытается спрятать до ужаса красное лицо волосами и руками. — Сяо, а у тебя есть фетиши? Раз уж ты напомнил о себе, — Редо улыбается. — Ты моей смерти хочешь, да? — Нет, интересуюсь просто. — Ну… Укусы там… Засосы… Эм… Нравятся стоны… Это считается…? Ох, Архонты… — Ну, не милашка разве? — усмехнулся Редо, заходя на кухню. — Ну Редо… — бубнит Сяо, проходя следом. Пока Алатус ходил за Редо и Итэром, алхимики уже встали и сейчас сидят за столом на кухне. Рядом с ними устроились Скарамучча, Кадзуха и Аякс. Последний всё ещё выглядит неважно, но уже гораздо лучше, чем было после стычки с Мораксом. Комната наполнена ароматами горячего какао и свежих блинчиков. Сквозь окно пробивается утренний свет, освещая помещение мягкими лучами. Стол заставлен разнообразными угощениями: горячими блинчиками, покрытыми сиропом и ягодами, нарезкой свежих фруктов, сладостями и вафлями. Зевая, Аякс сполз немного по стулу и упал головой на плечо Скарамуччи, чей взгляд сейчас прикован к Алатусу. Красные от стыда щеки Сяо явно привлекли внимание не только Скара, но и алхимиков. Профессор Альбедо с чего-то слабо усмехнулся, а Рэйндоттир закатила глаза. Усадив Итэра за стол, Редо присаживается рядом. Сяо смотрит на Венти с надеждой, будто бы жрец может защитить его от чувства неловкости, которое вызывал падший. — Что с лицом? — спрашивает Скарамучча, сидящий рядом с Аяксом за общим столом. — Сяо, садись, — Венти тянет его на себя, заняв место около Аметист. — Мы уже поговорили немного с алхимиками. Нам нужно с тобой решить, какие воспоминания будем вкладывать в агат. — Кхм… — игнорируя Скарамуччу, Сяо поворачивается к Венти. — Выбрать? А все нельзя…? — Думаю, нет, — алхимик отпивает кофе. — Всё-таки камень не бесконечный. Вряд ли он сможет вместить в себя обе ваши жизни. — Вот как… А эта часть, которую-то вложим, сможет вернуть всю память Венти…? — Зависит от причины амнезии. Если это будет сильная магия ангелов, то, возможно, пока магию не снимут, память полностью не вернётся. Если не магия ангелов, то камень покажет те воспоминания, что вы вложите и, возможно, это потянет и другие воспоминания, связанные с вложенными. — Звучит не безвыходно, аха, это радует… — Сяо опускает взгляд на блинчики в своей тарелке. — Мы все поможем Венти вспомнить! — Кадзуха жуёт блинчик, запивая чаем. — Я рад, — жрец улыбается. — У нас обязательно всё получится, я уверен. — Только тянуть не советую, — Редо придвигает к Итэру чашку. — Ангел, что пришел за тобой, сильный и далеко не последний в своих кругах. Он тебя быстро выследит. Даже в этом доме. — Понимаю… — Тогда предлагаю идти в комнату, — Рэйндоттир собирает волосы в хвостик. — Не будем терять времени. Мальчики, мы с Альбедо всё подготовим, а вы подумайте о том, что именно хотите записать, и приходите. Когда всё запишем, я расскажу, что нужно сделать, чтобы камень активизировался. — Хорошо… К Сайно с Тигнари можно заглянуть со всеми? — тихо спрашивает Алатус. — Конечно, идите, — Рэйндоттир выходит из-за стола. — Альбедо, пойдем со мной. Остальные, из дома никому не выходить, это понятно? — Конечно, — Венти слабо усмехнулся. — Пугающая женщина, — шепчет Аякс Скарамучче на ухо. — Понравилась что ли? — хмыкает тот, слабо ударяя Аякса по носу. — Тогда забираем блинчики и пойдём к Сайно и Нари? — Кадзуха тут же поднимается, помогая собирать еду. — Ноуп, — Чайльд обнял Скарамуччу, прижав к себе. — А ты ревнуешь? — Идём, — Венти встаёт. — Редо, Итэр, вы идете? — Мы ещё не закончили, — Редо смотрит на чашку ангела, к которой тот не притронулся. — Позже подойдем. — Хорошо. Скар, Аякс, вы тоже, если что, приходите. Иса, идем? — Идём, — девушка улыбается. — Пф, ревновать тебя? Размечтался, — Скарамучча берет со стола блинчик и затыкает им Аяксу рот. — Мы тоже скоро придём к вам. Улыбнувшись, Сяо вместе с Венти, Аметист и Кадзухой собрали угощения для Сайно с Тигнари и последовали к ним. Всю дорогу Сяо постоянно смотрел на жреца. Будто боится упустить что-то, о чем потом будет жалеть. Он хочет видеть его, слышать, чувствовать каждую секунду. Постучав в комнату, где и живут Сайно с Тигнари, компания проходит внутрь. — Вы пришли ещё пообниматься? — Матра улыбается, дергая носом от приятного запаха еды. — Ахаха, да. Будете чай с блинчиками? — Сяо ставит на стол рядом чай, а Кадзуха тут же оставляет тарелку с блинами. — Сяо и Венти занимались сексом! — Тигнари виляет хвостом, довольный своим выводом. — Да, — улыбаясь, отвечает жрец. — И это было прекрасно, — он присаживается около Сайно и ставит на стол тарелку с блинами. — Кхм… Да… — неловко поддерживает жреца Сяо. — Кушайте… — Спасибо-спасибо, у меня слюнки текут от этого запаха, — Сайно тут же хватает блин с тарелки, не обращая внимания на виляющий хвост. — Как ты себя чувствуешь, Сайно? — Венти рассматривает его хвост, подавляя в себе желание ухватиться за него. — Хорошо, рано утром было странное, но Рэйндоттир ввела мне что-то и я смог доспать, — улыбается. — Венти, ты уже знаешь, что хотел бы вложить в агат…? — тихо спрашивает Сяо, будто боясь поднимать эту тему. — Я точно хочу вложить нашу с тобой прошлую ночь. Хочу вложить Юджи и обязательно хочу твоего Кюту и наших мишек, а ты? — Хочу вложить ещё Хэллоуин… То, что было после праздника в нашей комнате у нас и со всеми… — Сяо слегка улыбается. — А Новый год? Тоже весело было, — улыбается Сайно. — Или что-то из вашего турнира. У вас точно были милые моменты там, это же вы. — Мешочек с костями, — Аметист кивает. — Точно. Обязательно нужно то, как голого Сяо укутали в паутину, — смеётся жрец. — А вы точно на турнире были? — смеётся призыватель, чуть не подавившись кусочком яблока. — Осторожней, Сайно, — Кадзуха подскакивает, но сразу усаживает обратно, когда Тигнари протянул чашку чая юноше. — Кадзуха, ты очень милый, — Венти улыбается. — Заботишься о всех. Хочу всех вас помнить… — Ты вспомнишь, не бойся, — Сайно улыбается. — А где остальной отряд? — Редо и Итэр кушают, Аякс и Скарамучча флиртуют, Альбедо и Рэйндоттир алхимичат, — подытожила Аметист, закатывая рукава рубашки профессора, в которую одета. — Сайно, можно потрогать Ваш хвост? — Можно, конечно, а то он всё продолжает вилять. Кто-то ещё хочет? — смеётся. — Венти хочет, — улыбается Сяо. — Читаешь мысли? — жрец подсел поближе и запустил пальцы в хвост Сайно. — Такой мягкий и пушистый. Хочу тоже хвостик себе. Хотя, велика вероятность, что я умру от аллергии, аха. — Венти нельзя умирать, — холодно говорит Аметист, поглаживая хвост лиса. — Мягкий. Как волосатые паучьи лапки. — Брр… Иса, не напоминай, — Венти вздрогнул. — Милашки, — Сайно улыбается, сжав руку Тигнари в своей. — Согласен, — кивает Сяо. — Венти, а можно будет потрогать твои крылья, когда они появятся? — невинно спрашивает Кадзуха. — Конечно! И можешь даже не спрашивать, — улыбается. — А если я забуду и буду возмущаться, скажи, что я тебе разрешил и обещал, так что всё, нечего бухтеть. — Я запомнил, — Кадзуха широко улыбается, слегка болтая ногами. — Когда вы идёте записывать все это на камень? — Сайно виляет хвостом от ласки. — Когда позовут… — По-моему, госпожа Рэйндоттир сказала нам самим прийти, — Венти переводит взгляд на Сяо. — Сказала подумать над воспоминаниями и приходить, когда будем готовы. Ты уже готов? — Готов, но мне страшновато… Аха… — Сяо опускает взгляд в пол. Дверь в палату открылась, и Чайлд чуть не свалился на пол вновь, но Скарамучча, успел схватить того за пояс брюк. — Не удивительно, что ты переживаешь, — кивает Скарамучча. — Да… — Сяо слабо улыбнулся, глядя на жреца. — Традиция спотыкаться о собственную ногу и растягиваться на всю комнату нарушена, — Чайльд качает головой. — А я на свой агат запишу, какой ты Бука, Скар. И ещё много всего интересного. Аметист сделала мне серьгу с ним. Буду носить всегда-всегда. — Много всего интересного — это чего? — хмыкает, скрещивая руки на груди. — Ну, например, чем вы занимались, когда я уходил с Двалином гулять, — смеётся Кадзуха. — Если что, он все ещё спит, я не стал его тревожить, но блинчики ему тоже отнесу! — Ох, мой малыш Двалин, — Венти слабо улыбается. — Если вдруг меня заберут, пожалуйста, позаботьтесь о нем. Он любит, когда ему чешут за ушком. А ещё ему нравится пить тёплое молочко… Хотя, из-за этого турнира, ты, Казу, провел с ним куда больше времени, чем я. — Да, — улыбается. — Ещё ему очень нравится, когда я мою ему лапки и хорошенького чищу коготки. А ещё он мурчит, когда я чешу и пузико, и за ушком! — И натираешь маслом подушечки? Они такие мягкие и розовые. — Да! Я очень стараюсь, Венти, можешь спросить у Двалина, — Кадзуха поднимается и подходит к Барбатосу ближе. — Он иногда скулит, потому что скучает по тебе, но я его успокаиваю. — Мой маленький… — Венти вздыхает. — Всё, сегодня сплю с ним! И с Сяо, конечно. — Я принесу его в вашу комнату, — улыбается демон. — Аякс, извинись за то, что Кадзухе пришлось уходить из-за твоей течки, — ухмыляется Скарамучча. — А почему вы не встречаетесь до сих пор…? — Сайно разглядывает друзей. — Казу, молю, прости за то, что тебе пришлось уходить из комнаты из-за того, что у меня стоит на Скара, как солдат на посту! — сложив руки в молитве он склоняет голову. — Архонты, Аякс, ничего не меняется, — издевается Сайно, хоть и искренне рад за друга. — Делаете вид, что я ничего у вас не спросил, понял. — Да все в порядке, чего вы…? — Кадзуха растеряно хлопает глазами. — А ты что-то спросил, гном? — Чайльд улыбается. — Мы не встречаемся, потому что живем вместе. Мы перескочили этап «встречаний» сразу на этап «сожительства». — Это ты гном, козел, мои уши прибавили мне рост, и теперь я не самый маленький в отряде. По росту, — хихикает. — Все как всегда, — улыбается Кадзуха. — Да, сожительство, ты просто как паразит присосался ко мне и не ушёл, — хмыкает. — Тебе вроде нравится, как я присасываюсь? — Довольно удовлетворительно. На четверочку. — Нари, они занимаются сексом чаще нас с тобой, — скулит Сайно, опустив уши. — Я могу сделать тебе минет, пока ты лежишь, Сайно, — Тигнари гладит его по ноге. — В смысле на четверочку?! Тц, так покажи, как надо, Скар. — Так, это мы уже видели. Второй раз я не переживу, — Венти смеётся. — Сяо, пойдем? — А вот и покажу, когда ты перестанешь походить на мумию, — ворчит. — Да, пойдём… — Сяо улыбается, рассматривая друзей. — Чё, реально что ли?! — Аякс смотрит на Скарамуччу, широко распахнув глаза. — Реально, реально. Но, если ты снова ебнешься на пол, никакого присоса не будет. Сяо, Венти, удачи. — Удачи! — одновременно крикнули Кадзуха и Сайно.