Очень странные подростки

– NEIN. NEIN. Sie muss verwiesen werden!* – От ярости у профессора Кима вылетели из головы все английские слова, и он вышагивал взад и вперёд по кабинету доктора Чхве, выстреливая немецкими фразами, интонация которых не оставляла никаких сомнений в том, что он хочет сказать. Сидя за своим столом в просторном белом кабинете, доктор Чхве казалась воплощением спокойствия, сдержанности и рационализма. Агент А. Агент стоял молча, словно статуя, за её правым плечом, а позади него была стеклянная стена, сквозь которую был виден весь университет. Тэхён, которого усадили на «горячий стул» перед столом, сидел на самом краешке и с трепетом ждал, когда ему можно будет оправдаться, а пока профессор Ким и воспитатель Сон сражались за право быть услышанными, было это непросто. – Она довела Наён, и та стучала по полу, – вступил воспитатель Сон, едва профессор Ким остановился, чтобы перевести дух. – Все здание сотрясалось, и теперь у нас повреждены несущие строительные конструкции с восьмого по тринадцатый уровень. Я уж не говорю о том, как хлопала Миртл. Звук был сверхбыстрый, и улитка на третьем уровне лишилась слуха. Что до всех остальных… – Чонгук подошёл и вытолкнул меня в окно. Я ж умер бы, если бы не полетел, – горячо выпалил в свою защиту Тэхён. – Нам не нужна вторая Белла. – Эта омега – плохое влияние есть! – Она хулиганка. – Я ж вам говорю, что Чон Чонгук задирал того, кто младше, – твердил Тэхён, увы, прекрасно осознавая, что Чонгук выиграл это сражение вчистую. Он проглотил наживку, крючок, леску, грузило, а он сидел и наслаждался зрелищем того, как его, не церемонясь, просто выдернули из класса. – Это неправильно. Вы же понимаете. И я не выпрыгнула из окна, меня вытолкнули. Доктор Чхве задумчиво слушала то, что говорил Тэхён. – Я требую, что вы его домой отослать. Немедленно! И тут Тэхён разом понял, что дело обстоит намного серьёзнее, чем он поначалу думал. «Я отправлюсь домой, поджавши хвост? И что тогда?» – Тэхён беззвучно молил доктора Чхве дать ему второй шанс. – Тэхён, – быстро вставила доктор Чхве, пока воспитатель Сон или профессор Ким не успели её перебить. – Ты помнишь, о чём мы говорили с тобой сегодня? Ты сказал мне, что не будешь летать. Разве не так? – Да, но… – Доктор Чхве приподняла бровь, и Тэхён взял себя в руки, а потом продолжил: – Да, мэм. Я помню. – Рада слышать это, Тэхён. И вот, когда ты соглашался не летать, ты понимал, что берёшь на себя обязательство передо мной и этим учреждением? – Да, мэм. – Итак, ты понимаешь, что нарушил это обязательство? – тихим голосом отметила доктор Чхве. – Но… – Тэхён сглотнул, чувствуя себя пресмыкающимся, извивающимся на собственном брюхе. – Наверное, ну, да. И мне ужасно жаль. Вы даже не представляете насколько. – Допустим, у тебя были на то свои причины, однако, Тэхён, ты должен понимать, что профессор Ким отвечает за твою безопасность и за порядок в классе. Если у тебя есть проблема, ты должен обратиться за помощью. Понятно? Тэхён сокрушённо кивнула. – Да. – Если вы не возражаете, я бы хотела на пару минут остаться с Тэхёном наедине, – обратилась доктор Чхве к профессору Киму и воспитателю Сону. Крайне неохотно они позволили агенту Агенту выпроводить себя из кабинета и остались за закрытой дверью. – Мне ужасно жаль, доктор Чхве, – забормотал Тэхён со слезами на глазах. – Умоляю вас, не отсылайте меня домой. Клянусь, я больше не буду так летать. Доктор Чхве пристально посмотрела на Тэхёна. Установилось тревожное молчание, и Тэхён сидел как на иголках, ожидая вердикта доктора Чхве. Доктор Чхве была так добра к нему, и Тэхён чувствовал себя просто отвратительно оттого, что подвел её. Когда доктор Чхве наконец заговорила и голос её и сама манера были настолько рассудительными, что всё сразу встало на свои места. – Тэхён, я здесь для того, чтобы помочь тебе. Мы все хотим помочь тебе, и правила установлены именно для этого. Они обеспечивают тебе безопасность, защиту и возможность развития. Если ты не будешь следовать правилам, мы не сможем помочь тебе, а в этом случае нет никакого смысла тебе здесь находиться и участвовать в нашей программе. – Доктор Чхве помолчала, проверяя, что Тэхён действительно слушает её и понимает, к чему она ведёт. – В реальности твоя ситуация такова, что тебе некуда больше пойти и никто больше не сможет тебе помочь. Только мы. Мы – лучшая возможность, которая у тебя есть и будет. Тэхён кивнул, понимая, что доктор Чхве права. Доктор Чхве встала, подошла к огромному стеклянному окну своего кабинета и взглянула на потрясающий комплекс, вытянувшийся ввысь над ними. – В сухом остатке, Тэхён. Я занимаюсь своим делом достаточно давно, чтобы знать, что по большому счёту невозможно кого-либо заставить делать то, чего он делать не желает. Поэтому я не стану говорить тебе, как следует поступить и что выбрать. Эти решения полностью в твоих руках, и я с уважением отнесусь к любому твоему выбору. – Доктор Чхве говорила твёрдо и даже жёстко. – Однако если ты выберешь остаться с нами, ты будешь следовать правилам. Это не обсуждается. Ещё один такой инцидент, и, вне зависимости от того, кто виноват, ты уходишь. Если ты решаешь остаться, с этой минуты ты будешь образцовым учеником. Оплошности недопустимы. – Доктор Чхве повернулась и цепко посмотрела Тэхёну глаза в глаза. – Это ясно? Тэхён облегчённо обмяк. – Да, доктор Чхве. – Хорошо. Рада это слышать, Тэхён. – Доктор Чхве тепло улыбнулась. – Все иногда ошибаются. Я это понимаю. Но я буду крайне разочарована, узнав, что ты самовольничаешь и не слушаешься. Видишь ли, Тэхён, я не удивлюсь, если в один прекрасный день в не столь далёком будущем ты будешь стоять на моём месте и руководить всем этим университетом. – Я? – Тэхён была ошеломлен. – Да, ты. Я узнаю в тебе так много от самой себя, Тэхён. Я верю в тебя и знаю, что в тебе есть все необходимые качества. Тэхён был глубоко тронут. Никто никогда не говорил ему ничего подобного, и наверняка даже в мыслях не держал. Ему хотелось, чтобы высокое мнение о нем доктора Чхве было заслуженным и чтобы она имела все основания им гордиться. – Вот было б здорово! – Замечательно, – поправила его доктор Чхве. – Это было бы замечательно, – повторил Тэхён. – Ты просто невинный и наивный птенец, Ким Тэхён, который терпеливо ищет, как вернуться в родное гнездо. Надеюсь только, что ты позволишь мне указать тебе путь, – доктор Чхве вздохнула и, опомнившись, вернулась за стол. – Что ж, думаю, довольно хлопот для одного дня. Полагаю, твои товарищи готовятся к отбою. Если ты поторопишься, придёшь как раз вовремя. – Спасибо вам, доктор Чхве. – Понимая, что ему удалось на волосок разойтись с бедой, Тэхён с лёгким и восторженным сердцем быстро выскочил из кабинета доктора Чхве, чтобы не давать ей времени передумать. Он прошёл через примыкавшую к кабинету приёмную, и воспитатель Сон с профессором Кимом проводили его недобрыми взглядами. – Пока что он может остаться, – бесстрастно сообщила доктор Чхве, когда они вернулись в её кабинет. Было понятно, что воспитатель Сон и профессор Ким были категорически против, это было явно написано у них на лицах. Однако Доктор Чхве или ничего не заметила (что маловероятно), или не придала этому никакого значения (что ближе к истине). – Не спускайте глаз с Чонгука. Он что-то замыслил, это очевидно. Он никогда ничего не делает просто так и всегда тщательно взвешивает все «за» и «против».

***

Жилая часть находилась на третьем ярусе тринадцатого уровня; ученики жили по парам, чтобы у кого то завелись друзья. Комната Тэхёна, уютная, словно гнёздышко, была почти в самом конце коридора. Как только Тэхён в нее зашел ему сразу стало интересно кто живет с ним. Запах хвойного леса был терким, но от чего то Тэхёну его хотелось нюхать вечно. Если зайти в комнату можно увидеть две кровати в противоположных сторонах. Тэхён сразу понял где его кровать, так как сторона его соседа была завалена разным его вещами. Хоть Тэхёну запах казался знакомым, он все равно никак не мог понять кто его обладатель, но явно понял что это альфа. Мягкое пуховое одеяло укутывало кровати (причем кровать соседа не была заправлена). Помимо кроватей в комнате были два стола с компьютерами. На самом деле Тэхён видел как у соседа уютно обустроена его часть комнаты, поэтому он твёрдо решил, что через совсем малое время он сделает свою часть такой же комфортной и уютной. Также по комнате были развешены картины, изображавшие деревья, леса и яркое многоцветие растений, довершали общее радостное и на удивление приятное впечатление. Торопясь лечь до отбоя, Тэхён прошёл в гардеробную, которая была замаскирована под шкаф-купе. Там его дожидалась приготовленная назавтра свежая и выглаженная форма. Рядом в ряд аккуратно висели спортивный костюм, ночная рубашка и банный халат. Вся одежда была новая и идеально скроенная точно по мерке Тэхёна. Хотя время подгоняло, он всё же остановился и провел пальцами по мягкой материи халата, а затем быстро скинул форму и скользнул в пижаму. В следующее мгновение он нырнул в кровать и выключил свет. – Пора, отбой! – гремел по всему коридору голос воспитателя Сон. – Это и к тебе относится, Чон. - Ну я ж не глухой, как вы видите я направляюсь прямо к себе в комнату, - раздался раздраженный голос. И вдруг Тэхён увидел ненавистное лицо. -ТЫ? -ТЫ? Прозвучало одновременно... На пороге комнаты Тэхён увидел своего соседа, которым как оказалось был Чонгук. Удивление Чонгука долго не длилось, поэтому буквально через секунду он был в гардеробной, а уже через минуту вышел в пижаме. Если честно Тэхён даже немного умилился виду Чона, ведь как только тот одел свою пижаму весь его злостный образ улетучился. Но всё же пару раз мотнув головой Тэхён вспомнил что этот человек его сегодня в окно толкнул. Не задавая лишних вопросов оба отвернулись к стене и погрузились в свои мысли. Проходя мимо комнаты Тэхёна и Чонгука, воспитатель Сон заглянул к ним, завершая первый из немалого числа ночных обходов. – Доброй ночи, благослови вас Господь, воспитатель Сон, – сказал ему вслед Тэхён. Воспитатель Сон встал столбом и резко развернулся к Тэхёну. – Что ты сказал, Ким? Тэхён сглотнул, глядя из-под одеяла на массивную фигуру воспитателя Сона, едва помещающуюся в дверях. – Э… доброй ночи, и благослови вас Господь. Так мой папа говорит каждый вечер, когда я ложусь спать, сэр. – Правда? Тэхён кивнул. – Хм, – он повернулся было, чтобы выйти, но затем передумал. – Моя мама говорила мне то же самое. – Неожиданная теплота осветила его лицо, но он безжалостно подавил её. – Никаких разговоров после отбоя, Ким. Это правило. – Извините. – Я по-прежнему слышу твой голос, Ким Тэхён! – Но здесь ведь некому пожелать мне доброй ночи. И это первая ночь из всех-всех-всех, когда я ложусь спать, не слыша этих слов. – Тэхёну вдруг захотелось, чтобы папа с отцом были рядом, и захотелось так сильно, что у него заболели и душа, и тело. – Вот незадача, Ким, и от меня ты их тоже не услышишь. Умей держать удар! – Но… – У тебя какая-то проблема, Ким? Хочешь, чтобы я позвал к тебе доктора Чхве? Тэхён, изо всех сил сдерживая слёзы, ответил: – Нет, сэр. Всё в порядке. – Рад это слышать. А теперь отбой, и больше никаких разговоров. Воспитатель Сон подождал немного, убедился, что Тэхён в самом деле затих, и пошёл дальше по коридору. – Я вижу свет, Джин. Ещё раз прыгнешь на кровати, Расул или Нален, или кто ты там есть, и она – моя. В скором времени всё стихло, и тихое бормотание университета заполнило воздух. Это было первое мгновение тишины за весь день, без сомнения самый выматывающий и путаный за всю жизнь Тэхёна. Усталость волной накатила на него. Он не ночевала нигде, кроме как на ферме, никогда не спал в чужой кровати, и его день всегда завершался папиными словами «Доброй ночи, благослови тебя Господь». Но не сегодня. Сегодня он был один в ужасно далёком месте, окружённый незнакомцами. - Не грусти, спокойной ночи, - послышались тихие слова, но их было достаточно Тэхёну чтобы успокоиться. - И тебе... Свернувшись под одеялом, он сжал в руках маленькую деревянную птичку, которую с такой любовью выточил для него отец, и мысленно произнес короткую молитву, упомянув и Беллу, и отца, и папу, и доктора Чхве, и всех остальных детей.

***

Тэхён с удивительной лёгкостью вписался в жизненный распорядок своего нового дома. Он обнаружил, что у него ни в чём нет недостатка: всё от мягкой постели до вкуснейшей еды было подлажено и приспособлено так, чтобы ему было удобно. Будто в пятизвёздочном отеле, удовлетворяющем запросы очень богатых и разборчивых людей, профессор Ким и воспитатель Сон вникали во все самые мелкие подробности, обеспечивая потребности детей, – в ход шли и художественные искусства, и рукоделие, и различные спортивные программы. Единственное что Тэхёну доставляло дискомфорт так это Чонгук. – Куда ни повернись, я всюду нынче узнаю что-то новое, – сказал Тэхён доктору Чхве после нескольких недель в университете. Доктор Чхве часто приглашала Тэхёна прогуляться с нею по атриуму перед отбоем, и Тэхён ждал этого особенного времени более всего на свете. Доктор Чхве не уделяла своё время индивидуально никому из остальных детей, хотя все наперебой пытались привлечь её внимание, и Тэхён был благодарен за внимательность и заботу. – Профессор Ким говорит, что я, видать, самый несообразительный из всех учеников, сколько у него их ни было. Он говорит, что у меня куча чудных идей и притом я совсем не умею правильно писать, и что мы прежде вступим в контакт с инопланетянами, чем я разберусь с таблицей умножения. Выучить-то, пожалуйста, но я просто никак не придумаю хорошей причины, зачем тратить на неё время. В чём соль заучить, сколько будет десятью не пойми что? Нет от этого никому никакого проку. И потом, коль кому надо это знать, кажись, Чонгук изучил всё вдоль и поперёк. Я спросил профессора Кима, когда мне можно снова будет полетать, и он сказал, что вряд ли скоро, и я думал, что я жутко расстроюсь, но нетушки. Ну, то есть не расстроился вовсе. – Тэхён старался говорить, как другие дети, и у него даже получалось. – Но думаю, это потому, что мы столько всего делаем, что и с мыслями собраться некогда. А вы знали, что воспитатель Сон говорит, что мне можно позаниматься в следующий раз на батуте и он покажет мне, как делать сальто? Доктор Чхве подумала и сказала: – Это потрясающе, Тэхён. - сказала Ён А с мягкой улыбкой. Тэхёну нравилось, что доктор Чхве всегда говорила с ним как с равным и слушала по-настоящему, а не притворялась. – Я вам говорил, что на прошлой неделе на физкультуре, когда воспитатель Сон велел нам разбиться на пары, Хосок попросил меня быть его парой? Да. Вот прям сказал, тихо-тихо: «Хочешь со мной?», а я тут же сказал: «А то!» Раньше-то меня никто не выбирал. И, надо сказать, я потом чувствовал себя прям особенным. И теперь всякий раз, как мы должны работать в парах, мы с Хосоком знаем, что мы в паре. Это приятно. И из класса в класс мы ходим тоже вместе, и Хосок ждёт, пока я копаюсь по утрам, и говорит, чтобы я не опаздывал, потому что воспитатель Сон будет злиться. Мы друг-другу даже клички придумали, он меня называет V, а я его хоби или джей-хоуп. Даже не знаю почему он меня так назвал, но мне нравится. И он не против, что я столько болтаю. Папа говорит, что я трещу, как сорока, но Хосок говорит, что ему даже нравится, потому что ему самому не надо говорить, а он этого не любит и съёживается. Он такой милый! Я думаю, это значит, мы друзья. А вы? – Я тоже так думаю, – согласилась доктор Чхве. – Он мой самый-самый первый друг. Ужасно здорово иметь друга. Это такое чувство… – Тэхён немного подумал, подбирая правильное слово, – причастности. Кто-то заботится о тебе, а ты заботишься о нём. – Как хорошо ты сформулировал, Тэхён. – Доктор Чхве ежедневно получала отчёты от профессора Кима и воспитателя Сона и, хотя Тэхён этого не осознавал, большинство ребят стали очень хорошо к нему относиться, а это говорило о многом, потому что эти дети были ёжистые, с трудными характерами, и часто отвергали и травили одноклассников, а уж особенно новеньких. Не так давно профессор Ким рассказывал, что Джаспер глаз не сводит с Тэхёна и ходит за ним хвостиком. Хочет быть как то похож на него. И другие начали следовать примеру Тэхёна и полагаться на него. – Вы думаете, я скоро получу письмо от отца с папой? Я пишу им ну почти через день, а от них ничего нет пока. Конечно, скоро время сбора урожая, и дел на ферме невпроворот, небось у них времени не было. Вот ведь штука, когда ты здесь, кажется, будто время ушло на каникулы, и невозможно один день отличить от другого. – Я буду отслеживать любые письма. На третьем ярусе раздался звонок, и Тэхён подскочил. – Проваль, это первый звонок! Отбой меньше чем через три минуты! – Спокойной ночи, Тэхён. – Доброй ночи, доктор Чхве, – Тэхён умчался и, к счастью, успел запрыгнуть под одеяло и выключить свет за пару мгновений до того, как фигура воспитателя Сона загородила дверной проём. – Тебе повезло, Ким. Ты чуть-чуть не опоздал. – Но не опоздал, воспитатель Сон, сэр. – Я смотрю за тобой в оба, Ким. – Я знаю, сэр. Воспитатель Сон немного помедлил. – Доброй ночи, и храни вас Господь, воспитатель Сон! – Хм, – он угрюмо развернулся и вышел. Тэхён, устраиваясь под одеялом, услышал, какое-то бормотание и так как он зашёл в комнату в спешке он не обратил внимание на беспорядок у себя в комнате. - Чонгук, это ты устроил? - Раздраженно спросил Тэхён. - Ким тебе лучше попридержать язык за зубами, я не в духе, - процедил Чон. - Тебе завтра обязательно это надо убрать, потому что воспитатель Сон придет сюда с проверкой комнаты. Я не хочу оказаться в плохом свете из-за тебя. - Ким, ты знаешь что такое гон? Так вот сейчас тебе лучше помолчать и не раздражать меня, а то узнаешь что это в полной красе. - Знаю, и что с того у тебя же... стоп, У ТЕБЯ ГОН? - хоть Тэхён был не самым умным в мире, но про простые вещи, как сущности их мира он все же знал. Тэхён сам себе поражался, как он мог не учуять настолько усилившийся запах своего соседа, и хоть Тэхёну запах жутко нравился, он все же взял себя в руки. - но ведь воспитатель Сон говорил если будут какие-то признаки, то сразу говорить ему или кому-то из взрослых. - Я тебе сказал не раздражать меня, - судя по всему раздражительность Чона ему помогала. - Если лень я могу сказать, а ты полежи - Чон на это ответил глухим рычанием, что для Тэхёна означало согласие на помощь. Тэхён тихо встал с кровати, нацепил теплые тапочки и пошёл на коридор. Там он увидел воспитателя Сона, он обходит спальню за спальней. Он тихо подошёл к воспитателю, альфа уж хотел накричать, но все же решил выслушать объяснение выхода из комнаты после отбоя. - Воспитатель Сон, у Чонгука видимо гон начался. И тут все желание наругать подопечного пропало, воспитатель Сон побежал в сторону комнаты Тэхёна и Чонгука, поднял мальчишку на ноги и придерживая начал вести по коридору.

***

Воспитатель Сон отвел Чонгука в комнату*. В ней была кровать, стол с компьютером, шкаф с книгами и играми, ванная. Правда Чон не стал разглядывать поначалу своё место жительство на ближайшее время, он просто повалился на кровать и скрючился. -Потерпи пару дней. Все нужные вещи находятся в ванной. Пульт от кондиционера на столе. Разные игрушки в тумбе под столом. Утром я приду с едой, но перекус есть в шкафу. Если что в компьютере найдешь приложение с иконкой в виде кнопки, нажимаешь и я прихожу. Всё я пошёл. - воспитатель Сон вышел. Чонгуку стало очень жарко, поэтому он с трудом, но встал и подошёл к столу. Как и сказал воспитатель на нём лежал пульт, с помощью которого Чонгук устроил в комнате температуру, которая хоть как то поможет ему восстановиться. Поначалу Чону и в правду стало легче, но длилось это недолго. После пяти минут отдыха резкая боль в паху. Хотя нет, это была не боль, а просто дикое возбуждение. Кондиционер уже не помогал, поэтому Чонгук решил раздеться, когда он с трудом, но избавился от домашних штанов следом были и боксеры. Чон присел на стул и от следующей резкой волны возбуждения он ногой ударил по тумбе. Из нее сразу вывалились различные пробки, кольца, вибраторы и т.д. - А я то думаю, что за игрушки, - Чонгук сразу взял себе вибрирующее кольцо и удовлетворять свои потребности. Он обхватил свой член, и начал водить снизу вверх. Из его уст прозвучал хриплый стон. Как понял Чон он здесь еще на дня два-три. От этой мысли он пошёл с трудом к кровати и продолжил начатое дело. * * * Прошло три дня и Чонгук вернулся в комнату. В глазах Тэхёна играло любопытство и кто он такой чтобы сдержаться и не спросить: - Это больно? Ты как? - Ты что, совсем забыл, что мы с тобой не друзья? - сказав эти слова он направился в душ, смыть с себя все прошедшее за эти дни. - Ну и ладно, - обиженно сказал Тэхён сам себе и продолжил смотреть дораму на компе.

***

С первого же дня, как появился Ким Тэхён, Чон Чонгук сконцентрировал все свои силы на достижении одной-единственной цели – уничтожении Ким Тэхёна. С безошибочной точностью и дьявольским чутьём Чонгук систематически атаковал Тэхёна изо всех орудий и при любой возможности подводил под неприятности. В их комнате часто царил беспорядок, который провоцировал Тэхёна на споры (если честно самому Чонгуку то и не очень нравился беспорядок, но ради своей цели...) Домашняя работа Тэхёна непостижимым образом исчезала, а затем воспитатель Сон обнаруживал, что он не убрал постель (хотя Тэхён и клялся, что всё застелил). В гимнастическом зале канат, по которому лез Тэхён, обрывался, и он падал вниз, а затем его ручка взрывалась, оставляя на форме огромное чернильное пятно. И это только то, что Чонгук подстроил за первую неделю. – Я не удивлюсь, если у Чонгука нету души, – Тэхён поделился с Хосоком, после того как Гук запер его в ванной, и он опоздала к завтраку. Тэхён совершенно не мог себе представить, что за подлое удовлетворение мог находить Чонгук в планировании своих недобрых розыгрышей. Двигала ли им скука, или ему доставляло удовольствие мучить людей, или просто у него было чёрное сердце – такая жестокость была чужда и непонятна Тэхёну. Тэхён выдерживал его натиск и оказывал лишь пассивное сопротивление, надеясь, что ему надоест и он переключится на что-то другое. Со стороны казалось, что он держится молодцом – так, будто Чонгука и не существует, – и встречает все его выходки со спокойным самообладанием. А надо сказать, это было очень даже не просто, и, к чести Тэхёна, он исхитрился придумать надёжный способ сдерживаться раз от разу, несмотря на самые грязные приёмы Чона. Тэхён бережно подвязал деревянную птичку Мин Сока ленточкой и повесил на шею так, чтобы она лежала у него против сердца. Драгоценная деревянная птичка была нитью, привязывавшей омегу к родителям и родному дому, и она-то и давала ему силы поступать по совести, что бы ни измыслил Чонгук. Кроме того, он хорошо усвоил урок, полученный после инцидента в студии, и не собирался рисковать исключением. К несчастью, мало что задевало Чонгука сильнее безразличия, и его одержимость лишь разгоралась от кажущегося равнодушия Тэхёна и его присутствия духа. Чонгук сначала удвоил, а затем и утроил свои усилия, и наконец ситуация сделалась абсолютно невыносимой, и он довёл-таки Тэхёна до последней крайности. – Пошевеливайся, жиртрес! – Идя по коридору на утренние занятия, Гук резко пихнул Тэхёна. Толчок был таким сильным, что омега потерял равновесие, а его книги разлетелись во все стороны. Нален и Расул захихикали, наслаждаясь зрелищем того, как Тэхён ползает на четвереньках, собирая учебники. Остальные дети старательно держались в стороне, один только Хосок не бросил его в беде. – Не обращай на него внимания, – убеждал он Тэхёна. – Разве тебе не полагается клевать, как птичке, летучий омежка? – Чонгук пнул книгу, за которой тянулся Тэхён. – За завтраком ты наглатываешься, словно индюшка. Или свинья. Хря-хря! Хрю-хрю! – Ясно, как божий день, ты просто завидуешь. – Тэхён спокойно подобрал последнюю книгу, хотя рука его невольно потянулась к деревянной птичке. – Вишь, позеленел от зависти, а зелёный цвет тебе не к лицу, Чон. – Завидую? Чему? Тебе? – Гук рассмеялся. Нален и Расул присоединились к его веселью. – Я видел, как ты подглядывал за мной, когда я гулял с доктором Чхве. И подслушать пытался. Это тебе против шёрстки, что доктор Чхве хочет гулять со мной, а не с тобой. Замечание Тэхёна попало точно в цель, и Чонгук залился краской. Сорвавшись, он схватил его за руку и сильно стиснул (позднее Тэхён обнаружит на руке синяки). – Ты глупый, как дерево, Ким Тэхён, – Чонгук прижал его к стене и навис над ним, смерив презрительным взглядом. – Попробуй иногда открывать глаза, может, что-нибудь увидишь. – Я прекрасно вижу. Например, как ты вечно воруешь еду у Джаспера. – Насколько Тэхён мог судить, Чонгук питался исключительно не заправленными листьями салата латука и рисом. По его мнению, подобная диета кого угодно сведёт с ума или доведёт до ручки, что вполне объясняло странное поведение Чона. Он безо всякого аппетита глядел на свою еду, зато регулярно таскал из чужих тарелок, а его излюбленной жертвой был Джаспер, слишком слабый и беспомощный, чтобы оказать сопротивление. – Вдруг ты не знаешь, но когда ты берёшь вещи, принадлежащие другим людям, это называется воровство, так что, выходит, ты - вор. Чонгук поджал губы и гневно сощурился, но тут прозвенел утренний звонок, и все опрометью ринулись в класс. И в эту минуту озлобленность и безумие, сокрытые в душе Гука, прорвались из глубин и поглотили его без остатка. Чонгук поклялся сам себе любой ценой сломать Ким Тэхёна к исходу этого же дня. – Класс, вы рады слышать будете, что Белла полностью восстановиться и выпускаться будет, – объявил профессор Ким, как только Тэхён и Хосок сели на свои места. Волна удивлённых вздохов и перешёптываний прокатилась по классу. – Позднее сего дня вы её выпускной вечер посетите, и я от вас самого-самого-самого лучшего поведения ожидать. Тэхён обменялся улыбкой радостного предвкушения с Хоби. Тэхён давно сбился со счёта, сколько раз со дня нервного срыва Беллы спрашивал о ней, всякий раз получая один и тот же ответ: «Белла не очень хорошо себя чувствует и нуждается в отдыхе». Тэхён был рад, что снова увидит её, и как только подошло время, они с Хосоком со всех ног примчались в атриум, который был празднично украшен воздушными шариками и флажками, а на большущем плакате яркими разноцветными буквами было выведено: «УДАЧИ, БЕЛЛА!» Чтобы скоротать время до появления чествуемой ученицы, были устроены игры, и все с азартом играли. Выпускные случались очень и очень редко, и возбуждение било ключом. Как часто бывало, когда что-то новое, из ряда вон выходящее, допускалось в привычный распорядок – а случалось подобное крайне редко, – ученики едва себя сдерживали. Несмотря на все старания, большинству было не по силам помнить правила и ограничивать себя, когда кругом столько удовольствий и веселья. Что и говорить, проколов было много, и мелких, и крупных. В «Музыкальных стульях» невероятная скорость Миртл делала её непобедимой, даже если она совсем не старалась. В «Приколи ослику хвост» повязка на глаза была совершенно бесполезна против рентгеновского зрения Юнги. Джин забавлялся, играя в кошки-мышки с воздушным шариком: отпускал его в воздух и подбрасывал силой мысли, а затем телекинетически приманивал прямо обратно в руку. Чимин умудрился поджарить весь американский зефир на столе с закусками, но затем сработала пожарная сигнализация и включился ороситель, положив конец его тайной кулинарной операции. Играя в вышибалы, Наён влепила обманный мяч в массивное зеркало с такой силой, что стекло разорвалось, словно от прямого попадания снаряда, и детей отправили играть в «Твистер», который посчитали наименее опасным для жизни учеников, учителей, случайных прохожих в любой произвольной комбинации. Как обычно, удовольствие Тэхёна было омрачено. В «Твистере» Чонгук вывел Тэхёна из игры, пнув его коленом в живот и спихнув с коврика, пока все смотрели в другую сторону. – Эй, так нечестно! – Тэхён, едва дыша, держался за живот. – Ну и что? Что ты будешь делать? – Я… я… – проблеял Тэхён, из последних сил сдерживаясь. Что бы он ни делал, он не мог укрыться от его пакостей, и терпение его совсем истощилось. – Я… – Тэхён коснулся своей деревянной птички и вспомнил, что нужно вздохнуть поглубже и досчитать до десяти. – Как я и думал. Ничего ты не сделаешь, – было видно, что Чонгук так и лопается от злости. Хоби схватил Тэхёна за руку и потащил прочь от Чона. – Ви, пошли. Доктор Чхве как раз привела Беллу. Вон она, – Хосок указал, и там действительно была Белла, окружённая ребятами, но Тэхён опешил, потому что Белла выглядела совсем не так, как он помнил. Для начала, её длинные золотые волосы были острижены под каре, а вместо ярко-желтой формы на ней были потёртые джинсы и серая фуфайка. Она казалась очень уставшей. – Мы будем по тебе скучать, Белла, – с искренней теплотой сказал Джин. Не любить Беллу было невозможно. – Ты будешь писать? – Что ты расцветишь первым? – Привет, Белла, – Тэхён протиснулся поближе. – Помнишь меня? Я Тэхён. Белла отступила на шаг назад и неуверенно улыбнулась. – Ну, Белла! Ну, одну-единственную радугу! – канючил Джин. – Да, и сделай её побольше и со всеми цветами, какими сможешь. Белла неуверенно переводила взгляд с одного лица на другое. – Я не понимаю. – Ну, Белла, твои цвета! – настаивал Юнги. – Да, ну ещё разочек! Тэхён видел, что Белла неподдельно растерялась. Что бы там Чон ни сделал Белле, ясно было, что оправилась она не до конца. Можно прибавить ещё довод к и без того длинному списку причин, почему от Гука нужно держаться подальше – от него одни неприятности. – Э… я не знаю, о чём вы говорите, – забормотала Белла, и к ней поспешила озабоченная доктор Чхве. – Мне очень жаль, но Белле пора идти. Её ждут родители. – Доктор Чхве ласково повела Беллу прочь от оравы ребят к лифту. – По-твоему, с Беллой всё нормально? – Тэхён шепнул Хосоку. – Думаешь, она просто придуривалась, говоря о цветах, из-за того, что рядом была доктор Чхве? Хоби пожал плечами. – Она ни разу не улыбнулась. Ты видела? Ни разочку. Когда я впервые увидел её, она и минуты не могла продержаться без того, чтобы не расплыться в улыбке, сияла, как солнышко. Она словно другой человек. Доктор Чхве завела Беллу в лифт, когда Тэхён бросился вперёд в последней отчаянной попытке достучаться до подруги. В отсутствие Беллы Джаспер ухаживал за Принцессой Мадригал, и на ней почти каждый день появлялись новые цветы, а обрубленный стебель вытянулся и вырос. Поражённые чудесным исцелением растения, дети предвкушали, как же обрадуется Белла, увидев похорошевший цветок. – Эй, Белла, если хочешь, я сбегаю и принесу тебе Принцессу Мадригал, – с надеждой в голосе предложил Тэхён. – Она выпустила новый побег, ты можешь показать её своим родителям. – Принцесса Мадригал? – что-то промелькнуло в глазах Беллы, а затем она покраснела. – Нет. Нет, спасибо. Ты позаботься о ней вместо меня. Тэхён ахнул. Белла не хочет посмотреть на свой цветок?! – Но… – Лифт, поехали, – приказала доктор Чхве. – Пока, Белла! – Не забывай нас! – Возвращайся поскорее, навещай нас! Белла подняла руку, чтобы помахать на прощание, но двери лифта закрылись прежде, чем она завершила жест. Оббежав лифт кругом, дети могли проследить сквозь стекло, как Белла поднимается вверх, выше и ещё выше и наконец исчезает на поверхности высоко над ними. Это был последний раз, когда кто-либо из них видел мисс Беллу Хароша. – Вот бы и мне с родителями повидаться! – Здорово, наверное, вернуться домой. – Так, у нас ещё остался пирог, и его нужно съесть. Продолжаем! – воспитатель Сон повёл Джина и Джаспера к столу с закусками. Через некоторое время дети вернулись к играм; Чимин нашёл ещё один кусочек американского зефира, который втихаря поджарил, а Нален и Расул снова принялись колошматить друг друга по голове воздушными шарами. Только Тэхён остался стоять, запрокинув голову, погружённый в свои мысли. «Белла не захотела забрать Принцессу Мадригал? Она же обожала этот цветок», – то, что она его оставила, казалось лишённым всякого смысла. Смятение Тэхёна было таким глубоким и полным, что он утратил бдительность и перестал обращать внимание на окружающих и на происходящее вокруг. Чонгук, который пристально следил за Тэхёном, понял, что вот тот шанс, которого он ждал. Растерянность и ошеломление делали Тэхёна лёгкой добычей – всё, что нужно, чтобы довершить его план! Украдкой, тихо-тихо, Чон подкрался поближе, а затем мгновенно метнулся к Тэхёну. Тэ, ничего не замечая, продолжал смотреть вверх. Тщательно прицелившись, Чонгук подготовился ментально и физически, а затем быстро, словно кобра, нанёс удар. Он выбросил руку и схватил что-то у груди Тэхёна. – А-а-а! – завопил Тэхён, приходя в себя. Он инстинктивно отпрянул, но Чон был быстрее. Резким рывком Гук разорвал ленту на шее Тэхёна и сорвал его деревянную птичку. Тэхёну показалось, будто он вырвал его сердце. Драгоценная деревянная птичка размером не больше шарика для гольфа и стоимостью не дороже пары долларов для Чонгука и всего мира имела созвучность и сообразность с самой ДНК омеги. Этот кусочек дерева был выпестован родной землёй его дома, где родители терпеливо ждали его возвращения. Это был материальный кусочек отцовской заботы, крохотный обломок защищённости, любви, причастности, и без него он почувствовал себя совершенно потерянным, не связанным ни с прошлым, ни с будущим. Он нуждался в этой птичке, как нуждался в кислороде. – Ну и ерунда! – ухмыльнулся Чонгук, крутя птичкой над головой омеги вне досягаемости его рук. – Дерьмово же твой отец строгает! – Или ты отдаешь её немедленно, Чон, или я, клянусь небом, я… – Лицо Тэхёна полыхало от ярости, дыхание рвалось из груди. – Ты все время это говоришь, Ким, но ни фига не делаешь. И знаешь почему? Потому что не можешь. Ты бестолочь! – Раскручивая фигурку над головой, Чонгук наподдал скорости так, птичка исчезла в смазанном водовороте. – Чонгук! Прекрати! – попытался приказать Тэхён, но голос прозвучал так, словно он его умолял, что, конечно же, было правдой. Глухой к мольбам Тэхёна, Чон выждал, когда все глаза обратятся к птичке, а затем отшвырнул её к мусоропроводу. Прицелился он отменно – крохотная птичка ювелирно пролетела по воздуху. На глазах у остолбеневшего от ужаса Тэхёна её поглотила грязная пасть мусоропровода, и она навек исчезла. И это был предел прочности Тэ.