Конкурент

Основные конкуренты – компании, чья продукция или услуги аналогичны и максимально похожи на ваши. Михаил Юрьевич прожужжал все уши, что нужно улучшить: интерьер, меню, состав персонала. — А я что сделаю, Миш? — Матвей Борисович, сидя в кресле, с отчаянием смотрит на владельца. — Во-первых — Михаил Юрьевич, а во-вторых, ты можешь делать все, что захочешь, — надменно смотрит Московский. — иди хоть на колени к ним заваливайся, но больше претензий от них я слышать не должен. И не позорь меня, ладно? Тумов коротко кивает. Крутясь в кресле, шеф, через маленькое окошко наблюдает, кто что делает: кто-то опять изображает его и Михаила Юрьевича, кто-то работает, а некоторые, как всегда, кричат и конфликтуют. Московский собрался уходить в зал, но тут в кабинет шеф-повара вбегает одна из официанток. Дверь, чуть не прилетевшая владельцу по носу, громко хлопает о стену, заставляя пару картин пошатнуться. — Михаил Юрьевич, — кричит девушка, — там в зале сидит шеф-повар из соседнего ресторана! Требует Вас и Матвея Борисовича. — Вспомнишь говно — вот и оно, — посмеявшись и прокашлявшись, Михаил Юрьевич кидает на официантку строгий взгляд. — сейчас подойдем. Девушка удаляется, а мужчины, тяжело выдохнув, направляются к гостю в зал. Перед уходом, Тумов оглядывает кухню и поваров, назначив главным су-шефа. — Какими судьбами, Максим Александрович? — присаживаясь напротив гостя, спрашивает Михаил Юрьевич. — а ты чего, Матвей? Садись. — Я постою, — получив отрицательный ответ, Московский цокает и вновь глядит на гостя, дожидаясь от того ответа. — Да, здравствуйте, — коротко кивает Иртышский. — скоро должен подойти владелец нашего ресторана, он кое-что хотел обсудить с Михаилом Юрьевичем. Мне же нужно поговорить с Вами, Матвей Борисович. — Давайте. Прошу в мой кабинет. — шеф смотрит на Московского со злостью, но, глянув на гостя, расплывается в улыбке. — удачи, Михаил Юрьевич. Положив руку на плечо конкурента, Матвей пытается расспросить, для чего же все-таки Максим нанес им визит. Но тот не ломается — молчит. Игра "Кто больше упрямый" продлилась недолго, — до того момента, пока дверь в кухню не открылась. Повара сопровождали шефов презрительными взглядами, в которых не было ни капельки доверия. — Я догадываюсь, о чем Вы хотите поговорить, — запирая дверь, произносит Матвей. — отравление. Я правильно понял? — Да, всë верно, — Иртышский присаживается на диван, не спуская глаз с шефа. — повезло, что с Александром Петровичем все в порядке. Но. Все же хочется, чтобы Вы возместили моральный ущерб. — Что? — будто не расслышав, переспрашивает Тумов. — мы разобрались с произошедшим, разве не так? — Я прошу — не кричите. Разобрались. Знаете, этого мало. Думаю, владельцы все решат, но я не мог не поговорить об этом с Вами. — Позвольте я заглажу свою вину перед </i>Вами.</i> Матвей подходит ближе и, наклонившись, целует "врага" в губы. Иртышский пытается сопротивляться: бьет в грудь кулаками, отталкивает, кусается, но сильно руки удерживают за плечи, не давая даже надежды выбраться. — Я в любой момент могу остановиться, Максим, — Матвей отстраняется. — Не смей. Максим притягивает того за шею, обнимает и снова целует, только пылко и с напором, выражая все то, что чувствует — примесь страсти и ненависти. Тумов прижимается ближе, скользя ладонями к бедрам и заводя их за спину, обнимает за талию. Матвей развязывает черный фартук, откидывая его в сторону. Пальцы проскальзывают к брюкам — к ширинке. Иртышский умоляет ускориться, ведь у него у самого работы выше крыши, да и ждать он больше не в силах. Как только молния оказывается внизу, руки приступают к рубашке, медленно расстегивая пуговицу за пуговицей, дразня поцелуями и укусами в шею. — Матвей Борисович, — маняще шепчет Максим. — хватит меня мучить. Вам самому надо это? Дважды повторять Матвею не нужно. Он стягивает с Макса брюки, зацепляя указательным пальцем нижнее белье, которое улетает прямиком к фартуку. На шеф-поваре остается лишь распахнутая черная рубашка. Тумов рыщет по тумбочкам и, с искрой в глазах, из нижнего ящика достает лубрикант с презервативом. Подходит к дивану снова, располагаясь между раздвинутых ног. — Не стоит этого, — указывая глазами на бутылек, тихо произносит Иртышский. Понимая все с полуслова, Матвей, выливая достаточное количество жидкости на пальцы, входит двумя, чтобы удостовериться, не лжет ли Максим. А ведь тот говорил правду — готовился дома. Предвкушал встречу. Знал, что так будет. Максим закусывает губу, запрокидывая голову назад. Пальцы двигаются быстро, и у Матвея сносит крышу от достаточно громкого вскрика. Теснящая ткань покидает тело Тумова, а тот, уже разобравшись с презервативом, приближается к лицу "соперника" и, оставляя поцелуй на губах, аккуратно входит. Максим цепляется за плечи, волосы, за все, что попадет под руку. Он старается громких звуков не издавать, хотя кухня, наверное, уже поняла, что происходит в кабинете шефа. Шлепки и хлюпанье заполоняют комнату, также разносятся стоны и томные вздохи, которые очень пытаются скрыть. Матвей целует лицо и шею, не отрывая взгляд от глаз напротив, в которых бушует шторм смешанных чувств. И Тумов испытывает то же самое. Но сейчас не время, не место об этом думать. Делая глубокий толчок, который для него становится завершающим, Матвей изливается внутрь, в презерватив. Рука тянется к члену Макса, который пульсирует и требует разрядки. Пару движений — живот Макса пачкает белая жидкость, сопровождаемая громким стоном. Тумов выходит и, завязывая использованную и уже ненужную вещь, кидает ее в мусорку. — Звони, если что, — обращается Матвей к тому. — порешаем вопросики.