Журавль или синица?

      В последний раз крупное нашествие демонов случилось двадцать лет назад, во время открытия горы Тунлу. Но сейчас, наблюдая за тем, как на болотистой местности в озёрном крае, словно из воздуха вылезает нечисть, Пэй Мин всерьёз задумался, а не открылась ли гора Тунлу вновь? Твари набегали волнами: то в одном месте, то в другом, и так в течение последней пары дней. Он ожидал, что его люди окажутся в силах справиться с обычными демонами, но всё было не так просто.       — Ну что, Пэй Мин, мы внезапно поменялись местами? Не устал ещё столько внимания уделять мне, а?!       — Устал… в этом и проблема.       Увидев Сюань Цзи среди полчища тварей, Пэй Мин почти сразу сообразил, что за нашествием мог стоять Лазурный демон Ци Жун. А этой твари только дай повод напакостничать. Скорее всего, Ци Жун мстил ему за разрушенное Убежище. И теперь северные земли не знали покоя уже который день.       Отбиваясь от атаки Сюань Цзи, Пэй Мин нахмурился. Божественная энергия помогала более уверенно держаться на ногах, но ландшафт, изрытый кочками и топями, делал местность ужасным полем боя. Во всяком случае, для него и других небожителей. Сюань Цзи же, несмотря на переломанные ноги, носилась так, словно лучшего места для неё и не существовало.       С одной стороны, Пэй Мин имел возможность покончить с ней… на какое-то время. Не зная, где спрятан её прах, «убийством» он мог только на неопределённый срок избавиться от мстительного духа. Но пусть это и Сюань Цзи, которая доставила ему немало проблем, у него не поднималась рука на женщину.       Что весьма печально, учитывая обстоятельства.       Отступив, уклоняясь от острых когтей демоницы, Пэй Мин отпрыгнул прямо в болотную трясину, откуда сразу выскочило несколько рук, ухвативших его за голени. Скривившись, он попытался вырваться, но обычная попытка не принесла результата. А тем временем на него уже летела разъярённая Сюань Цзи.       Подняв меч, Пэй Мин стремительным взмахом пустил вокруг себя волну духовной энергии, отмахиваясь от противницы. Остатков сил, сошедших вниз, хватило, чтобы отбиться от тварей в болоте и выбраться на более ровный участок.       Со стороны леса громыхнуло, после чего в серые облака, с которых начал накрапывать дождь, ударило зелёное пламя. Крики младших небожителей разлетелись над округой, как и они сами, отбрасываемые Ци Жуном, восседающем на огромном псе. Кто бы мог подумать, что он собственной персоной явится на поле боя. Но, с другой стороны, отовсюду лезло столько тварей, что это напоминало рай для нечисти. У берегов большого озера демоны слились почти в сплошную шевелящуюся массу.       Небо разразилось звуками грома.       Пэй Мин уже хотел тяжко вздохнуть: ему никак не прельщало сражаться под ливнем. Но воздух, наполнившийся разряженными частицами божественной энергии, заметно воодушевил его. Ибо в следующие несколько секунд, раздавшийся грохот рухнул на край топей ослепительным столпом света, снося с ног слабых тварей и заставляя близстоящих небожителей прикрыть глаза.       «Наконец-то», — мысленно выдохнул Пэй Мин. В озёрном краю сражению с тварями существенно поспособствовал бы Ши Уду, чью помощь он ожидал уже несколько часов. И тот, наконец, снизошёл до того, чтобы явиться. Но радость от его появления заметно убавилась, когда Пэй Мин увидел того, кто появился на поле боя вместе с Ши Уду.       — Какого чёрта он творит?..       Однако подумать чуть дольше над этим ему не позволила Сюань Цзи, набросившаяся с разъярённым криком.       

***

      Обстановка не радовала глаз. Однако всё могло оказаться намного хуже. Например, лес бы уже горел зелёным пламенем, а демоны бегали бы среди убитых небожителей, нацепив на шеи их кишки, словно бусы.       Перевоплотившись девушкой, чтобы укрепить свою сторону инь, Ши Цинсюань заранее переоделась в свои тёмные чистые одежды, в которых бежала из Убежища. Пусть демоны и знали её, как парня, как Лазурное поветрие, увидеть своего вожака, помогающего небожителям — себе навредить. Уж лучше пусть думают, что подружка Ци Жуна решила их предать, а не…       «Хотя, чего я распинаюсь? Немногие знали Лазурное поветрие в лицо, подавляющее большинство думало, что я и есть Ци Жун», — покачала головой Ши Цинсюань, похлопывая веером по ладони.       Она почувствовала на себе пристальный взгляд Ши Уду. Обернувшись и убедившись, что он глаз с неё не спускал, она произнесла уверенным голосом:       — Брат, всё делаем так, как договаривались.       Его взгляд так и кричал «чёрта с два я буду это делать!», однако он сохранял молчание. Ши Уду являл собой воплощение напряжения, натянутой струны, которая могла лопнуть от малейшего прикосновения.       — Брат?       — Хорошо. Я верю тебе. Но… я…       — Не думай, — похлопав его по плечу, кивнула Ши Цинсюань. — Просто делай. Верь мне.       С этими словами, отвлёкшись на приближающихся демонов, Ши Цинсюань раскрыла веер и стремительным движением призвала вихрь, отбивая атаку. Выхватив из-за пояса метёлку из конского волоса, она отпустила веер и, ступив на него, использовала в качестве средства передвижения. Выглядело не столь изящно, как полёт на мече, но ничего не оставалось.       Ши Уду не стал оставаться в стороне, но он не спешил использовать своё оружие в качестве средства передвижения. Они снизошли с небес в относительной близости от озера, поэтому ему не пришлось прилагать больших усилий, чтобы призвать силы воды, чтобы избавиться от стаи гулей, преграждающих путь к пляжу.       Поняв, что за него не стоит беспокоиться, Ши Цинсюань воспарила над топями. Поигрывая в руках метёлкой, она создавала вихри, ударяя по скоплениям демонов, защищая от них слабых и пострадавших небожителей. В её планы не входило убийство демонов, потому что многие из них являлись жителями Убежища. А вот особое внимание привлекли два очага сражения.       Поигрывая метёлкой, Ши Цинсюань присмотрелась к болотам, по которым за Пэй Мином носилась Сюань Цзи. Здесь вставал сложный вопрос, кому из них стоило помогать. Даже несмотря на то, что Ши Цинсюань пришла с Ши Уду…       Она его подставит, если пустит в ход план, который он выслушал несколько часов назад в состоянии, близком к истерике. Но подобным клином Ши Цинсюань стремилась избавиться от другой проблемы, куда более весомой и серьёзной, чем негативное отношение небожителей к её персоне. Пусть её окончательно заклеймят подстилкой Черновода, предательницей и демоническим отродьем. Она не птица высокого полёта.       Поэтому…       Выставив метёлку в сторону, Ши Цинсюань призвала силу ураганного ветра, который начал окружать её. Близстоящие деревья стали сильнее пригибаться к земле, терять ветви и листья. Тварей и редких небожителей, находящихся поблизости, сбивало с ног, волочило прочь. Волосы трепало от жёстких порывов.       «А теперь… сожжём мосты», — и с этой мыслью, обратив остатки демонической энергии в зелёный огонь, Ши Цинсюань выпустила его через метёлку.       Вихрь, моментально захвативший пламя, закружился ослепительным лазурным смерчем, с которого слетали яркие вспышки. Ши Цинсюань чувствовала, как огонь горел в её глазах, плясал по коже и волосам, словно продолжение её души. Обернувшись к сражающимся Пэй Мину и Сюань Цзи, она сконцентрировалась и с замахом ударила бушующей стихией по небожителю.       Убить не убило, но эффектно вывело из игры на некоторое время.       Сюань Цзи, явно не оценившая по достоинству поддержку, лишь обернулась к Ши Цинсюань и, похоже, даже расстроилась. Пэй Мин теперь приходил в себя где–то вдали топей, окружённый болотом и лазурными огоньками.       Донеслись крики. Небожители, которые засвидетельствовали её прибытие с Ши Уду, указывали на неё пальцем и негодовали. Хотя, по больше части, их речи сливались в сплошные ожидаемые обвинения о предательстве, демоническом начале и что «она тварь, которой никогда нельзя было верить».       Ожидаемо.       Чтобы прикрыть их рты, Ши Цинсюань не сдержалась и ударила в них огненным вихрем, услышав удовлетворяющие эго крики. А вот на кого требовалось обрушить куда более серьёзные атаки, так это на тех умников, кто побежал толпой окружать Ци Жуна. Последний ещё не восстановил свои силы до должного уровня, поэтому то, с какой силой вспыхивало зелёное пламя в соседней топи, окружённой редкими деревьями, не сулило ничего хорошего.       Перехватив метёлку и направившись в том направлении, Ши Цинсюань защищалась вихрем от умников, которые находили в себе силы и смелость подлететь к ней на мече. Их просто отбрасывало прочь, одаривая зелёным огнём.       Разогнавшись и замахнувшись метёлкой, Ши Цинсюань сразу увидела Дан–Дана, который бросался на небожителей, защищая Ци Жуна, восседающего на спине Хуа–Хуа. Решив не церемониться, она наслала на небожителей огненный смерч, подлетая ближе, чтобы защитить псов и Ци Жуна от ударной волны. Закружив над ними и удерживая вокруг стену из пламени и ветра, Ши Цинсюань опустила взгляд. Почуяв её присутствие, псы бодро залаяли, а вот Ци Жун, напротив, оскалился.       Удерживая равновесие и осторожно опускаясь на веере, Ши Цинсюань поравнялась с Ци Жуном, который не переставал смотреть на неё, как на мерзкое насекомое. Её волосы постоянно трепало от порывов ветра, отчего пришлось примять их, чтобы они не лезли в лицо. Зелёный отблеск огня делал её лицо бледным, но не настолько, как у Ци Жуна.       — Я не просил меня спасать, — словно дикое животное зарычал он и, не выдержав, повысил голос: — Зачем пришёл?! Проваливай!       — Смею заметить, что вы сюда пришли первые.       Ци Жун лишь скривился в ответ и отвёл колючий взгляд. Сказать, что он злился, значит, ничего не сказать. Того и гляди начнёт ядом плеваться, либо в истерике биться, потеряв последнюю каплю самообладания.       — Это он вам приказал, да? — догадалась Ши Цинсюань, с сожалением нахмурившись. — Почему вы просто не сбежали?       Колючая злость, охватывающая Ци Жуна, казалось, достигла пика и вдруг потухла, сменяясь горестным смирением. Он продолжал хмуриться и сердито кривить губы, избегая смотреть в глаза Ши Цинсюань. Просто хмыкнул и пренебрежительно бросил:       — Сбежишь тут. Тьфу ты! — сплюнул он.       Ему едва хватало сил для боя с чиновниками со средних небес. А Ши Цинсюань заикнулась о побеге от самого Непревзойдённого князя демонов. В былые времена у Ци Жуна могла быть возможность улизнуть от Хэ Сюаня, он ведь неплохо скрывался от Хуа Чэна когда–то.       Вспыхнувшая в предплечье боль отвлекла Ши Цинсюань от размышлений. Покачнувшись и вынужденно оперевшись коленом о холку Дан–Дана, чтобы легче удерживаться на веере, она задрала рукав. На коже прорисовывалась метка, от которой тянулась едва уловимая духовная цепь.       Он здесь.       — Это что ещё за дрянь? — нахмурился Ци Жун.       — Не важно, — спустив рукав, вздохнула Ши Цинсюань. Всё шло так, как она и планировала… точнее, распланировал Хэ Сюань, а ей лишь оставалось подыграть ему. — Послушай, Ци Жун, тебе нужно уходить отсюда. Вы с Сюань Цзи свою роль выполнили, Хэ Сюань вас не будет трогать. Это я могу гарантировать.       — Потрясающе, — саркастично отозвался он. — И куда идти? В разрушенное Убежище? Кто его восстанавливать будет? Я? Иди к чёрту, не буду я этим заниматься! Всё из–за тебя случилось!       — Да. Из–за меня, — согласилась она, смотря куда⸺то вниз с ощутимой долей вины на сердце. — Но теперь ты можешь спокойно пожить без меня и моих надоедливых правил.       — Куда ты собрался?       — Ну… — Обернувшись и как бы красноречиво подсказывая, что причина в Хэ Сюане, Ши Цинсюань выждала пару мгновений, прежде чем продолжить мысль: — Я не знаю, что будет дальше. Может, Хэ Сюань меня запрёт где–то, может, убьёт… хотя я очень надеюсь, что не убьёт. Вряд ли убьёт. Но в ближайшее время точно не отпустит.       — А мне–то какое до этого должно быть дело?! Наворотил дел, а расхлёбывать всё мне?!       — Да уж, некрасиво получилось, — виновато улыбнулась Ши Цинсюань, возвращая внимание собеседнику. — Я не знаю, когда мы в следующий раз сможем увидеться, но если что, я буду ждать на нашем месте.       — Нужен ты мне, — шикнул Ци Жун.       И, казалось, он пробубнил это с цинизмом и знакомым раздражением, но в словах звучало куда больше обиды. Отвернувшись, Ци Жун скривил лицо и непроизвольно стиснул в кулаках шерсть Дан–Дана.       — Все меня бросают. Думаешь, я поверю, что ты какой–то особенный?! Иди ты к чёрту, даже!..       — Да хватит тебе, — с упрёком прервала его Ши Цинсюань, подавшись ближе и заключив в объятия.       Может, Ши Цинсюань и была лишена многого, и ещё могла лишиться многого в своей жизни, однако рядом с ней всегда оставался хотя бы Ши Уду. Увы, не нежный ласковый старший брат, но заботливый и действительно дорожащий ею, защищающий и жертвующий всем ради блага. К сожалению, Ци Жун не познал той же любви, которую знала Ши Цинсюань в свои детские годы. Пусть она и не жил в роскоши, но её ценили и заботились, в то время как Ци Жун знал лишь холод золотых украшений.       Застав своим жестом его врасплох, Ши Цинсюань погладила его по голове.       Может, у них сложились и не лучшие отношения, но она могла стать для него хотя бы другом, который придёт на помощь и не вонзит нож в спину.       Руку обожгло сильным спазмом. Зажмурившись и закусив губу, Ши Цинсюань проглотила болезненный стон. Выждав мгновение, она отпрянула от Ци Жуна и, перехватив его растерянный неверящий взгляд, ободряюще улыбнулась. Оттолкнувшись от Дан–Дана, она вновь воспарила на веере.       — Уходите отсюда! Быстрее!       — А… Эй! Не смей указывать мне! И хватит приставать в этом бабском обличии, честное слово! И ты обещал! Только попробуй обмануть и не прийти, я тебя из–под земли достану, хоть сотня лет пройдёт! С Лазурным демоном шутки плохи, сволочь!       Усмехнувшись, Ши Цинсюань отвернулась и, разбив огненный смерч, устремилась туда, куда её тянула невидимая цепь. Постепенно накрапывал дождь, и пока твари сражались на топях, у берегов озера поднимались неестественные высокие волны, которыми Ши Уду топил монстров.       Воспарив высоко над полем боя, Ши Цинсюань опустила взгляд к руке, от которой в неизвестном направлении уходила цепь. Она использовала божественные силы для возвращения мужского обличия.       Вот и всё. Назад дороги теперь уже точно не будет. А ведь он мог остаться с Ши Уду, сидеть в его дворце дни и ночи, развлекать себя беспечной жизнью и ни о чём не бояться… до тех пор, пока у Хэ Сюаня не закончилось бы терпение.       — Ты ведь этого и хотел, так? Выманить меня, — прошептал Ши Цинсюань, вновь взглянув на печать на тыльной стороне предплечья. Возведя взгляд к простору, он спросил в никуда: — Ну, вот он я, здесь. Куда дальше?       «Следуй ко мне», — почувствовал он приказ Хэ Сюаня каждой частичкой души.       Пусть Хозяин и не находился поблизости, Слуга чувствовал его желание, а натянутая цепь подсказывала, в каком направлении двигаться.       Убрав за пояс метёлку, Ши Цинсюань полетел за цепью, которая тянула его в сторону широкого озера, чьи воды бушевали у берега, а вдали казались тёмным гладким полотном под дождливым небом.       Пролетая топи и замедлившись у береговой линии, Ши Цинсюань не удержался и опустил взгляд, выискивая Ши Уду. Тот отвлекался на тварей, не замечая происходящего наверху, поэтому, дотронувшись до виска, он установил ментальную связь и тихо позвал его.       Вздрогнув, Ши Уду тут же оглянулся. Лихорадочно оглядываясь, он задрал голову и как только увидел Ши Цинсюань, будто обомлел. Даже с такого расстояния последний понимал, что испытывал Ши Уду. Ведь перед тем, как оказаться в топях северных земель, он отважился просить у Ши Уду довериться ему и решить проблему их конфликта с Хэ Сюанем. Разумеется, он не пришёл от этого в восторг, отчего Ши Цинсюаню на протяжении нескольких часов пришлось успокаивать его. Буквально: успокаивать.       Казалось, всю жизнь Ши Уду только и делал, что успокаивал и оберегал своего младшего брата. Утешал, когда тому было страшно, заботился, когда они переживали тяжёлые времена. Но минувшим вечером и на протяжении всей ночи уже Ши Цинсюаню приходилось порхать над ним мотыльком, страшась обжечь хрупкие крылышки.       Они оба понимали, что Хэ Сюань ненавидел Ши Уду, и никогда бы не стал его слушать. Причин имелось много… как и для того, чтобы Ши Уду ненавидел Хэ Сюаня. И несмотря на все беды и ужасы, Ши Цинсюань всё же любил обоих. Любил по–разному. Любил одинаково. Он понимал, наконец–то в полной мере понял страх Ши Уду за его благополучие. Но в то же время ему надоело быть хрупким существом, с которого сдували пылинки. Ведь в его власти сохранить им всем жизнь и относительное спокойствие.       — Я всё сделаю, брат… — улыбнулся Ши Цинсюань, отдаляясь от Ши Уду.       Он видел, как тот стоял у берега посреди пены волн, и смотрел на него с возрастающим ужасом. Лицо бледнело, с него сходили краски, утекала уверенность и страх всё сильнее разгорался во взгляде. Губы с дрожью шептали тихое «нет», которое с каждым разом звучало всё громче и громче, пока не переросло в отчаянный крик. Раздирающий душу вопль ужаса.       Однако весь шум оборвался в краткий миг, как только Ши Цинсюань ударился спиной о холодные воды, тут же сомкнувшиеся у него над головой. Медленно раскрыв глаза и увидев, как его длинные волосы тянулись вверх в россыпи пузырьков, он наблюдал, как медленно тонул и удалялся от поверхности и света. Выпустив изо рта часть воздуха, Ши Цинсюань почувствовал, как его потянули за цепь, после чего обернулся навстречу тьме.       А тьма посмотрела на него знакомыми чёрными глазами с отблеском ядовитого золота. Потянулась к нему худыми руками, обхватывая лицо длинными холодными пальцами. Притянула к себе, обжигая губы холодом своих собственных, чтобы наполнить лёгкие живительным вздохом.       Тьма забрала его, тьма клеймила его. Та тьма, которая будет постоянно преследовать его до тех пор, пока он не отдастся ей. Поэтому всё, что оставалось Ши Цинсюаню, это раствориться в холодных чёрных водах, чтобы спасти не только брата, но и себя.