Бескрылый

Сырой подвал. Где-то в центре висит старая жёлтая лампочка, что кое-как освещает довольно большое помещение и даёт некий просвет сквозь тонкую чёрную ткань, что закрывала чужие глаза. Тени кружась, кажется, у стола, что-то бурно обсуждали и спорили, изредка кидая взгляд на привязанному к стулу Хуайсану. —Мы устраним главного противника! - вдруг резво крикнул громкий, но с хрипотцой голос. Кажется, это был мужчина за сорок. Его голос был сопровождённый резким ударом о дерево... Это было явно что-то металлические или как минимум из очень хорошего пластика. —Ты уверен? - смотря на заложника, спросил больше чем себя, чем его более молодой голос. Этому не менее тридцати, —Я что-то сильно сомневаюсь, что Не Миндзуэ променяет свою организацию, на... Это, - последнее прозвучало явно с отвращением. —Согласен, - этот голос резал слух. Его тон был слишком низок и больше казалось, что он выдавливает голос, —Согласно мною найденной информации... Он был рождён от другой матери. Она являлась наложницей его отца. —Теперь ясно в кого он пошёл... - по старому гнилому от сырости полу, уверенно прошлись в лаковых туфлях, приближаясь к виновнику их сбора в столь грязном месте. Хватая младшего Не за его отросшие до плеч волосы, поднимая его вжатую в плечи голову, —Но лицом он явно вышел... - с некой завистью сказал тот, наблюдая как по аккуратному лицу тихо скатываются кристаллики-слёзки. Наверняка он сам является носителем непонятных людям, кажущимся уродскими, черт лица. —Ну и как долго его будем держать? Может сразу убьём? Меньше народу, больше кислороду. Да и что «Малышу» умирать от жажды ближайшие 5 дней? - тон был насмешлив, а голос высок. Самое то для комика, но не для сурового мафиози. —Это уже как скажет босс, - резко отрезал владелец басогого голоса. Хуайсан невольно рисовал черты того «босса» в голове. Он приходил в его фантазии грязным стариком, что в силах сейчас раздавать только команды, но уж точно не люлей, раз уж собрались обговаривать довольно не пустяковое задание подпольной организации без него. —Если уж оставит его тело на нас, то я его забираю, - резко выполнил комик, явно сейчас окинув его изучающим взглядом. —Да пожалуйста, - в тоне звучала насмешка и она была явно адресованная заложнику. Её было легко услышать, особенно учитывая тот факт, что человек стоит чуть ли не в плотную к тому; наконец отпустив распущенные волосы, давая наконец счастья обратно в небольшой клубок настолько, сколько позволяют сами верёвки, —Ха! И это наследник организации Цинхэ Не!? - всё помещение заполнил ядовитый и противный смех, заставляя юношу сжаться только сильнее. Но ребячество их не продлилось долго. Дверь резко раскрылась, ударяясь об твёрдую стену, все в комнате затаили дыхание. —Что здесь за шум!? - голос казался очень молодым, но явно уставшим к этому вечеру, отчего отдавался небольшой хрипотцой. —Босс, - босс? Теперь у художника совсем изменился портрет того лица, которым он представлял их начальника. Теперь в его фантазии он пристал симпатичным молодым юношей, если не его возраста, то явно не старше более чем на 4 года, —Как вы и просили, мы поймали младшего брата вашего соперника, - сейчас было очень тихо, только частое дыхание парня раздавалось чуть ли не эхом в этой оглушительной тишине. Он чувствовал как взгляд прожигает его, а после, он берёт его за подбородок, приподнимая милое личико на свет. Когда он успел подойти? Он даже не слышал, как он преодолел расстояния между ним и дверью. —Это действительно он? - с явным недоверием спросил называемый босс, вращая голову пленника так, как ему вздумается, но всё равно в его действиях была некая аккуратность и нежность, из-за чего А-Сан невольно расслабился. —Что прикажите с ним делать? Убить? - мальчишка вздрогнул, вновь пуская слёзы из светло-карих, отдающих золотом, глазок. Чья-то тёплая рука не отпускала его, будто бы он наблюдал за этой реакций. —Рано, - незнакомец подцепил повязку указательным пальцем, теперь смотря на чуть покрасневшие от слёз глаза. Хуайсан на момент зажмурился, но после его преодолел интерес. Он смотрел на визави глазами, в которых отражалась капля надежды. Смотрел прямо в его глаза. На холодные, бездушные фиалковые глаза пришли ассоциации с тихим океаном, —Будет куда лучше оставить его до того момента, пока не убьём его старшего брата. Он уже в курсе о его пропажи? - художник аккуратно всматривался в детали. У незнакомца были аккуратные миндалевидные глаза, тонкие брови и довольно выраженные скулы. Волосы его были собраны в небольшой пучёк, но пару прядей всё же выходили на лицо. Одет по деловому, что было не удивительно, а на руке был перстень, что юноша одел на мизинец. —Нет, Хуайсан часто пропадал из дома неделями, так что заметит его пропажу скорее через месяц, - этот голос он узнал не сразу, но тон его был подобен тому клоуну. —В таком случае, лучше отправить нашему другу письмо, - всё так же придерживая его лицо, он расстегнул с той же нежностью кляп, вызволяя чужой рот, —Как думаешь... Твой брат пройдёт за тобой? - тон не был насмешливым, скорее даже наоборот. Рот ему зря открыли, ведь выдать хоть малейший звук он страшно боялся, так что ответом послужили отрицательные помахивания головой,—Как печально... Но может всё же ты его плохо знаешь? - ему было страшно. Он понимал, что если за ним придут, то умрёт чуть ли не весь их коллектив, а в конце всего, наверняка убьют и его. —Он не придёт.. - более чем твёрдо ответил тот, пытаясь удержать дрожь в голосе и отвечать уверенно. В тоне Незнайки не было печали, он будто бы как раз наоборот был рад этому. —Всё же что-то общее у вас есть... - он уже начал смотреть на заплаканного мальчишку по другому, —Но ведь попытка не пытка? —Нет! - срываясь на крик, он смотрел на ухмыляющийся лицо главы. —В таком случае, мы просто позвоним ему завтра, что бы он мог попрощаться с младшим братиком, - организации Цинхэ Нэ и Цзян, были не просто соперниками. Они были врагами. Любая авантюра была хороша, а ведь узнав, что у сурового Не Миндзюэ есть легко доступный младший брат.. Было трудно не воспользоваться таким шансом. —Господин Цзян Чен, прикажите оставить его тут или перенести? - теперь он знал его имя. Цзян Чен... Слишком знакомое имя, что бы не начать перебирать свои мысли и воспоминания, что бы узнать его облик. Но голова была пуста и всё быстро скинулась на то, что он слышал о нём от брата. —Оставьте тут. Не облезет если ночь пробудет в подобном месте, - изучающий взгляд главы не сходил с бушующего наследника, он рассматривал его, будто бы пытался разглядеть что-то в парне. Будто в глазах его что-то мелькнуло и теперь, он старался понять что именно так резко заинтересовало его внимание. Немного щекотя нежную кожу шеи, заставляя юношу съёжиться, он подцепил небольшую чёрную верёвочку, вытаскивая из под водолазки подвеску. Как оказалась, эта верёвочка держала небольшой кулончик в виде птички. Незнайка не чего не ответил, смотря то, как эта неизвестная ему породы птица, крутилась в чужих руках, —Миленько, - он думал, что эту дешёвую подвеску вот-вот сорвут с его шее и заберут себе, но она очень аккуратно легла на его грудь, после чего, «Господин Цзян Чен» вышел из помещения, махнув рукой остальным. Много времени не потребовалось и комната была абсолютно пуста. Эхом раздался звон ключей в дверном проёме. Он остался здесь один. Только жёлтая лампочка, его верный его друг, прождала его до поздней ночи, после чего оставила в полумраке, не выдержав напряжения. В полной темноте болели глаза, но спать было не возможно. Даже если бы юный художник боялся темноты, сейчас бы он предпочёл умереть от рук монстров, чем от нелюдей, что явно зададут тому утром по полной. После того, как единственный источник света резко потух, стало ещё прохладней. Хотелось сжаться в маленький комочек, лишь бы не чувствовать того зверского холода, но верёвки держали его в одном положении. Особенно мёрзли ноги; не смотря на то что на них были кроссовки, они почему-то именно сейчас начали пропускать холод, заставляя дрожать от неприятного чувства. По лицу совсем тихо стекали слёзы. Живот крутит от чувства голода, а организм требует сна. Во рту совсем пересохло... Сколько вообще было времени, когда его поймали? Вроде тогда ещё не начинало даже темнеть... А сколько он пробыл без сознания? Не понятно. В этом помещении не было даже малейших окон, что пропускали бы хоть немного света. Страшно.. Сейчас вот вот войдут пару громил, освобождая того от одежды и проводя ножом по тонкой коже будут вымогая стоны боли, держа при этом у его рта трубку, что бы на той линии было хорошо слышно, насколько ему сейчас больно. Если он будет сдерживать голос, то те придумают иной способ, что бы добиться его криков, что режа слух, будут ранить и родную душу. А ведь кроме брата, у него больше ничего не осталось... Один единственный родственник. Одна кровь, одна душа. Он воспитывал его, пока тот был ещё совсем малюткой... Это будет большой удар для Миндзюэ. Хуайсан слишком боялся, что он всё же придёт, чтоб спасти его, но вместо этого погибнет сам. Ближе к утру, он всё же уснул. Слёзы вымотали его, заставив глаза слипнуться и не раскрываться до самого того момента, когда за ним придут *** Хуайсану 8, а Миндзюэ 19. Оба парня стоят между двух гробов. В одном лежал их отец, в другом мать старшего. Мама малыша погибла ещё при его рождении, были осложнения при родах, но на тот момент он не знал, что та женщина в деревянной коробке, обшитой изнутри красной мягкой тканью, вовсе не его мама. Родители попали в автоаварию, сзади сидел Хуайсан. Всё произошло слишком быстро, оба родителя погибло на месте, на мальчишке же не осталось не царапины, но всё же он испытал боль. Боль от потери близких ему людей. От произошедшего он полностью потерял дар речи и молчал более трёх лет. У старшего был так же явный траур, но он всеми силами сдерживал слёзы, смотря на то, как на лице вечно счастливого ребёнка глухо текут слёзы. Стеклянными глазами, он мотался то к отцу, то к матери, продолжая верить в то, что они вот-вот откроют глаза, но этого не случалось. После ритуала, старший поднял малыша на руки, уводя со столь страшного и не детского места. —Тебе больно, да?.. - спросил он у всё ещё плачущего младшего брата, но в ответ не получил и слова, даже малейшего кивка или тихого ответа. Будто бы сейчас он на руках к машине нёс вовсе не ребёнка, а труп, что от него остался после аварии. Опустошённый и пустой... Только мелкая дрожь и тихие всхлипы давали знать, что он ещё жив, —Поехали ко мне домой? Или хочешь куда-то заехать? - он всеми силами пытается вытащить его на разговор, но всё было четно, —Я помню ты говорил, что хочешь собаку... Какой породы собаку ты хочешь? Мы можем прямо сейчас поехать в зоомагазин и выбрать любую. Что ты на это скажешь? - ничего. Мальчишка даже не поднял на того взгляд, смотря на серые тучи. Небо будто бы оплакивало его родителей. Тихо и скромно, пуская одну слезу через раз, одна из которых упала прямо на кончик носа сиротке, —Не хочешь собаку? Тогда заведём кота. Рыжего такого, с зелёными глазами. Прямо как тот, что на рисунке, что ты мне подарил. Как бы ты его назвал? - уже открывая дверцу машины сказал Миндзюэ, как вдруг Хуайсан резко сжался, вцепляясь в верхнюю одежду брата, не желая садиться в машину. Ещё более крупные слёзы потекли из его больших ярко-карих, с жёлто-зелёным оттенком, глаз, —Что случилось? Ты, - обрываясь тот понял, что в машину уж долгое время он не полезет. Она явно станет для него ночным кошмаром и главным страхом, —Погоди секундочку... Я позвоню одному своему знакомому... - он набрал номер близкого друга Сиченя. Машину в любом случае нельзя просто так оставлять. Он решил отдать ключи человеку, которому явно мог доверить это дело, а после уже отправится пешим ходом до самого дома. Это будет долго... Очень долго... Но силой пихать ребёнка в машину он просто не мог, так что у него не оставалась выбора. Ему ещё крайне повезло, что старшего Ланя пришлось ждать от силы 20 минут. Магазинов рядом то не каких и нет и всё то время он только пытался вытащить хоть что-то из малыша, но вскоре, всё же решил дать ему шанс переварить всё, что он видел. Сичень парень хороший, ему явно можно было доверить подобное дело. Он всегда и всё выполнял идеально, не нарушая не единого правила, хотя то послужило довольно таки строгое воспитание, но даже не смотря на то, он всегда улыбался, а взгляд его был тёплым и притягивающим. Он так же пытался побеседовать с мальчишкой, но после очередной тщетной попытки, посоветовал только навестить врачей, так как не как не было похоже на то, что он не говорит от не желания, а скорее из-за шокового состояния. Взяв ключи, он поехал к дому старшего Не. Домой братья шли молча. Не Миндзюэ предлагали ещё конечно сладости младшему братцу, что они видели по дороге сюда. Да и не только сладости. Один большой леденец он всё же купил и освободив того от прозрачной обёртки, вручил в руки Хуайсана, уже поставив того на землю. К его радости, он не просто пилил его взглядом тех стеклянных глаз, а всё же действительно начал по немногу его есть. Следующая их остановка была в парке. Миндзюэ купил багет и оторвав от него кусочек, дал братику покормить местных птичек. Его дрожащие ручки отщипывали от него по не многу и кидали на асфальт, где воробьи подбирали их, весело прыгая, будто бы игрушечные. Солнце уже слегка вышло из-за туч, грея своим теплом. Младший Не уже выглядит более живым от попыток старшего хоть капельку поднять тому настроения. Родителей ему не вернуть... Но у него по прежнему оставался старший брат, за чьей спиной он был как за горой. Сейчас у Миндзюэ появилось слишком много дел.. Кроме свалившийся на его плечи преступной организации отца, у него в опеку лёг младший брат, к которому в ближайшее время надо будет заполнить документы о усыновлении. Родительский дом он так же собирался продать, как и всё отдельно, что там находится. Он не хотел чтобы хоть что-то напоминало им об этом событии, а особенно младшему брату. Даже его игрушки, он хотел стереть с его памяти это событие, что бы этот комочек счастья вновь радовал его своими рисунками. Нужно было бы так же поменять ему школу, как минимум из-за того, что она теперь слишком далеко, а первое время он явно не сможет пользоваться транспортом. Так же что касается младшего брата, ему нужно будет найти неподалёку хорошего детского психолога. Когда тот кусок хлеба закончился, мальчишка так же не говоря ни слова протянул свою крохотную ладошку брату, смотря на такого просящим глазами. Он конечно сразу понял, что видимо птичкам не хватило того куска хлеба и он просит ещё один. Хлеба тот конечно не пожалел, отломав ещё один такой же кусок, тот положил её в открытую ладошку, наблюдая то, как тот быстро сократил расстояния между его новыми друзьями и лавкой, где сидел брат, вновь отрывая небольшие куски хлеба и смотря на этих малышей. Миндзюэ так же оторвал кусочек хлеба, подойдя рядом и присаживаясь на корточки. —А ты знал, что человек, после смерти, становится птицей? - вдруг вспомнил тот один из рассказов своей матери, что она рассказывала ему в глубоком детстве, тогда он был ещё младше, чем Хуайсан сейчас. Ответа он не получил, но получил вопросительный взгляд, что означало, что он его заинтересовал, —Каждая птичка, что ты сейчас видишь - бывший когда-то человек. Голуби были не чем не приметными серыми и скучными людьми, что незаметно прожили свою жизнь, так и не открыв в себе таланта. Стервятниками стали убийцы, что до сих пор не меняют своих повадок. Лебеди, бывшие романтики, что прожили жизнь в самой настоящей любви и искренности и даже в таком облике, продолжают любить всего один раз, не придавая возлюбленную или возлюбленного. Попугаями были яркие личности. Бывшие звёзды, если уж не телеэкранов, то своей компании явно. Воронами стали воришки. Орлами люди борющиеся за справедливость, а соколами наоборот те, кто обходил закон. Павлинами стали зазнайки, а воробьями.... - тут он замолчал, вновь отщипывая кусок хлеба и кидая под тонкие лапки названных птиц. Из раздумий его вывел брат, что лёгко дёргал того за рукав пиджака, видимо, ожидая продолжения, но получил лишь чуть усталый смешок —А кем были воробьи в прошлой жизни... Я даже и не помню... - кидав последний кусок, он глянул на младшего, —Пошли домой? - в ответ он наконец получил кивок. Мальчишка протянул старшему брату свою крохотную ручку. Возможно именно этот рассказ запал в его душу. После он фантазировал о том, какой будет птицей школьный хулиган, что постоянно задирал его в школе. Он был бы соколом, что обижал бы маленьких котят и цыплят, но боялся бы напасть на петухов или котов. Его учительницу литературы, он представлял красивым и изящным лебедем, что мелодично рассекает чистое озеро, украшая его своим присутствием и сияющей добротой. В своём брате он видел сильного и справедливого Орла, что своим острым глазам замечал самую скрытную ложь, не пропуская мимо даже пылинку. Даже так и не скажешь, что он глава мафии, ему всегда казалось, что он работает в полиции, но когда он в 15 узнал всю правду, он не мог разглядеть в нём голодного от вида крови стервятника. Он продолжал сиять тёплым светом. Возможно, у него просто не было выбора между тем, чем продолжать дело отца или идти своей дорогой. Вот только... Кем же был сам Хуайсан? Как бы он не пытался казаться в кучке своих друзей ярким и смешным попугаем, он не видел на себе ярких перьев, а в зеркале, ему казалось что его отражение слишком серое. Он не хотел был голубем, не хотел зря прожить свою короткую жизнь и пытался красить её все возможными красками, избегая слишком тёмных тонов. В его голову не раз приходила мысль, что он является тем самым не указанным не в одном источнике интерната, воробьём. Конечно, когда он повзрослел он не верил в эту сказку, которую мама придумала наверное сама, но по привычке всё ещё разделял людей на группу птиц, добавив ещё несколько видов, ассоциируя их с другими людьми, что так мимолётно появлялись в его жизни и так же незаметно «улетали» от нее. Что-ж, в его жизни были только перелётные птицы, что с севера прилетели на юг, а с юга на север. Только его брат был всегда рядом, хотя... После его 16-тилетие, их отношения слишком сильно поменялись. Миндзюэ будто бы посадил его в клетку, «нельзя то», «нельзя это», «нужно это» в последнее время только и слушал парень. Закончив 9 классов и поступив в художественное училище, он параллельно учился стрельбе из пистолета и всяким атакам. Ему казалось, что его брата кто-то подменил, он постоянно говорил о том, чтоб он бросал бессмысленную учёбу, ведь его рисунки не чего не дадут, но Хуайсан был слишком упрям, что бы его слушаться и его это раздражало. Одним вечером, он спалил все его работы со времён его учения в училище. У юноши конечно была истерика и тогда он первый раз сбежал из дома. Он бродил по пустым улицам, пока не наткнулся на хорошего приятеля брата. От туда и началась их дружба, он постоянно сбегал к нему, все рисунки, включая и детские, хранились в его доме. Сор стало только больше.. —Может ты к нему жить переедешь!? - вдруг крикнул старший, когда Хуайсан вновь заявился за порог как не в чём не бывало. Он конечно знал, у кого он был все эти две недели и конечно ссоры доходили и к лучшему другу, ведь он поощряет его деятельность, а так же прикрывает побеги из дома. —А вот и перееду! - не думая ответил подросток, —Я только зашёл в дом, а ты уже прогоняешь меня!? Хорошо! Я уйду! Только позволь мне забрать мои вещи и ты больше не увидишь меня здесь! —Твоих вещей здесь нет и не было! - он пришёл только в большую ярость, резко рукой закрывая ему в ход в его комнату, —«Твои» вещи, тебе купит твой Мэн Яо, а разве тебе нужны вещи от чужого тебе человека!? —Ну и ладно! Раз тут нет ничего моего и дом принадлежит чужому человеку, то я прошу меня простить за вторжения, просто там ключи валялись на улице, - он вытащил те из кармана, на них красовался брелок в виде пера, после чего он кинул их на пол, —Они просто прекрасно подходили к Вашей двери и я решил их вам отдать! - он уже развернулся, хватаясь за дверную ручку, но видимо Миндзюэ не хотел молча и сегодня провожать брата. —Ну и вались пропадом! Только не затопи соседей снизу своими слезами, когда увидишь его труп в кроватке! Если я узнаю, что ты спишь с ним рядом, то убью и тебя, а труп прикажу спалить и развить по ветру твой прах! - да, он конечно погорячился и очень сильно... Даже не сразу поняв всю суть сказанного, он смотрел как большие глазёнки стали только больше, немного пухлые губёшки поджались, а на розовых щеках блеснули слёзы. —... Стервятник... - сказал он на последок, резко открыв дверь и выбежал на улицу, так быстро, как только мог, лишь бы он не успел угнаться за ним. Пусть он не был так спортивен, но бегал он быстро и даже быстрее старшего, хоть ноги у того были длиннее. Прошла неделя. Две. Три. Хуайсан не появлялся дома, избегая любой встречи с Миндзюэ, а тот, даже и не знал что теперь сказать брату. В один момент всё раздался звонок телефона. Яо поднял трубку, параллельно заполняя какие-то важные бумаги, пока младший Не сидел на кухне и готовил проект. —Хуайсан, - вдруг позвал того мужчина и дождавшись когда он оторвётся от проекта и придёт, он всё же сказал, —Тебе брат звонит, поговорить хочет, - он сразу же увидел как брови его нахмурились. —Я с ним не буду разговаривать... - шёпотом сказал он, уже собиравшийся уходить, но от своего друга он получил настолько неодобрительный взгляд, что ему просто пришлось взять телефон. Он стоял на громкой связи, ведь третьему лицу было так же интересно, да и ему всё же надо потом знать, что он ему наговорил. —Хуайсан.. - прозвучал виноватый голос Миндзюэ, но его тут же перебили. —Вау. Ты до сих пор помнишь моё имя? - художник был похож на самую настоящую истеричку и видео то настолько раздражало Мэн Яо, что он просто не мог не ущипнуть его до резко выступивших слёз. —Нам нужно встретиться, - проигнорировал его прошлые слова, он понимал, что такое нельзя обсуждать по телефону, так что немного не уверенно решил назначить встречу. —Зачем? Хочешь убить меня, а после «пустить мой прах по ветру?» - рядом так же в трубку прошло и тихое недовольное «Хуайсан.. ». —Пожалуйста... - да уж, что-что, а вот «пожалуйста» от него услышать была ещё та редкость. Хуайсан виновато опустил глаза, что не видел сейчас старший, но хорошо видел их общий друг. Художник кинул на того лёгкий взгляд, на что Яо улыбнувшись кивнул, понимая немого вопроса. —Хорошо... Где встретимся?.. - Миндзюэ вздохнул с облегчением, —В парке, возле фонтана. Лучше выходи прямо сейчас —Хорошо, - с той стороны оборвали трубку. Младший Не посмотрел на мужчину и тот вновь ответил на его глухой вопрос. —Или, я вечером привезу всё необходимое, - он казался таким добрым и тёплым, точно само солнце. Особенно шла эта ассоциация из-за его стиля одежды. Он в основном ходил в чем-то жёлтом. Вскоре действительно состоялась встреча. Как раз таки в том парке, где они 9 лет назад кормили воробьев после похорон родителей. Старший Не по дороге купил так же свежий багет. Разговор завязывался трудно, но оба брата так же как и тогда отщипывали по кусочку, кидая крошки, казалось бы, тем же самым воробьям что и тогда. —Извини. Я очень сильно погорячился тогда и сказал очень много лишнего... - вдруг начал Миндзюэ, но в ответ получил лишь молчание, будто бы Хуайсан снова потерял дар речи, —Я бы не когда в жизни бы не посмел тебе навредить, не то что бы убить. Прости. Я не знаю что на меня нашло, когда я это сказал... - он посмотрел на профиль младшего, замечая как потихоньку трясётся нижняя губа. Он уже знал к чему это, но лишь вздохнув, откидывая последний кусочек хлеба, завершил, —Прости, я ужасный брат.. - посмотрев на одного улетевшего из этой кучки воробья, провожая его немного уставшим взглядом, он вновь перевел глаза на брата. Хуайсан уже повернувшись к нему с заплаканным лицом, резко вцепился в него, обнимая. —Прости... Прости. Прости! Прости! - вдруг резко затараторил тот, —Я... - аккуратный нос издал тихий шмыг, —Я тоже не капли не лучше... Прости... Я больше не буду сбегать... - он продолжил что-то мямлить, но настолько неразборчиво, что казалось что он пьян в стельку. Да, у него была просто ужасная привычка плакать. Но ей есть объяснение. В то время, пока он был решён шанса донести до кого-либо свои чувства, кроме как яркой улыбки, оскала и конечно же.. Слёз. Он не мог сказать что ему больно, он сразу же начал пускать слёзы, что бы демонстративно показать, что его что-то беспокоит. Это была не только физическая и моральная боль, и пока Миндзюэ не поймёт что именно его беспокоит или в край не даст записать на листке, ведь языку жестов он его не обучал, так как до конца верил, что когда-то он заговорит. Так вскоре и повелось, что слёзы его ручьём текут и до сих пор и как бы это не пытались устранить психологи, юноша до сих пор без лишних слов или звуков, пускал из золотистых глаз блестящие кристаллики воды