Don`t let me down

First things first

I'mma say all the words inside my head

I'm fired up and tired of the way that things have been, oh woo

The way that things have been, oh woo

      — Как считаете, почему вы здесь? — Иван опирается локтями на стол, смотря на мужчину, сидящего напротив. Бриллинг решил поговорить с ним сразу же после того, как скорая забрала его напарницу в больницу, Иван попросил Эраста поехать с ней, чтобы потом быть в курсе её самочувствия.       — Так решили боги, — мужчина скалится сумасшедшей улыбкой и откидывается на стул. Желтый свет допросной выделяет каждый изъян на его лице. Он, нервничая, теребит манжеты рубашки, на которой заметны кровь и грязь после драки. Разбитая нижняя губа покрылась кровавой коркой, а под левым глазом начинает наливаться синяк, как напоминание о том, что жертва дала нешуточный отпор.       — Почему вы напали на гражданку Демичеву? — Иван поджимает губы, смотря на преступника. Перед глазами всё ещё стоит её бледное лицо. Она так и не объяснила, что произошло.       — На всё воля богов, — со смешком отвечает мужчина, его русые волосы кажутся грязными и неопрятными, а в голубых глазах стеклянная пустота. Такое ощущение, что он под чем-то, слишком сумасшедшая улыбка украшает его лицо.       — Ты хоть понимаешь, что сядешь? — у Ивана начинают сдавать нервы. Он сидит с подозреваемым в допросной уже около получаса и никаких результатов. Бриллинг слышит про богов уже раз десятый. А из головы не выходит мысль о видоизменённом сознании подозреваемого, по-хорошему нужно отправить того на экспертизу на наличие наркотических веществ в крови, — если ты не расскажешь правду — будет хуже, — Иван складывает ладони друг к другу, смотря на подозреваемого. Всё ещё надеясь на здравый смысл мужчины.       — На всё воля божья, — сумасшедший смех вырывается из мужчины и Бриллинг понимает, чертыхаясь, что сейчас ничего толкового не узнает от него. Нажимает на кнопку под столом, чтобы конвой забрал подозреваемого из допросной. Железные наручники звенят, когда мужчину поднимают со стула и уводят из кабинета, — ты ничего не сможешь сделать, — слышится сквозь сумасшедший смех, когда подозреваемый застывает на входе в допросной, оборачиваясь, чтобы взглянуть на Бриллинга, — даже не старайся, — охранник дергает мужчину, чтобы увести, но тот стоит на месте, — ты бессилен перед ними, — безумный оскал украшает лицо преступника, — ты не спасешь её… Не твоё.       Иван просыпается слишком резко от телефонного звонка, но в сознании всё ещё звучит «не твоё, не спасешь». Снова чёртовы кошмары, уже которую неделю мучают его сознание, словно насмехаясь. Иван не знает, что с ними делать. Бриллинг старается, не открывая глаза, нашарить на кровати телефон и, найдя тот, подносит к уху, смахивая звонок на принятие:       — Да? — голос ото сна всё ещё хриплый и Иван прокашливается, — Бриллинг, — сейчас, скорее всего нет и семи утра, поставленный вчера будильник на это время ещё не сработал.       — Иван Францевич, — слишком быстро и раздражающе тараторит писклявый женский голос, — Иван Францевич, тут Елизавета Андреевна, — и сон как рукой снимает, Бриллинг открывает глаза и поднимается на кровати.       — Что случилось? — поправляет волосы рукой, зачесывая назад. Сердце предательски ёкает, когда в голову начинают лезть самые страшные мысли, а тишина на том конце трубки добавляет ещё больше напряжения, — да не молчите вы…       — Полчаса назад она пыталась сбежать из отделения, но охрана вовремя успела её заметить и вернуть в палату, — быстро тараторит голос, а Бриллинг прикрывает глаза и облегченно выдыхая.       — Я понял. Приеду, — он смахивает звонок с вызова и тяжело вздохнув, зарывается лицом в подушки. Выходки этой безумной доведут его либо до сумасшедшего дома, либо до убийства. Просили же, никуда не рыпаться. За что Ивану такое наказание то.

***

Попадая в мою кровь,

Словно яд скользишь по венам.

      — Она отказывается от еды, — произносит лечащий врач, будто отчитывает за выходки Лизы Бриллинга, — не слушает нас, — они вместе с Владленом Игоревичем шли по коридору больницы. Как только Бриллинг приехал сюда, он сразу же нашел лечащего врача Лизы, чтобы узнать, что вообще произошло, — может она хотя бы вас послушает, ей нужно кушать, для её же блага, — Владлен Игоревич поправляет на груди свой бейджик, выдыхая. Нет, в его практике были люди, которые рвались на работу чуть ли не после самой операции, но такая упрямица у них впервые.       — Сомневаюсь, что послушает даже меня, — Иван пожимает плечами, прекрасно знает, что если Демичева решила что-то для себя, это уже не изменить, а переубедить девушку будет делом сложным. Неужели она за эти две недели нахождения здесь, так и не поняла, что эти забастовки ни к чему не приведут? Раньше её никто не выпишет, врачи сказали три недели, будь добра отдыхай, набирайся сил, — вы лучше расскажите, как ей удалось из палаты мимо охраны и вашего персонала проскользнуть? — Иван думает о том, чтобы потом нужно будет поговорить с охраной, объяснить, чтобы те глаз с палаты не спускали, а ещё было бы хорошо уточнить списки посетителей, допускаемых к палате.       — По поводу охраны не знаю, но весь медицинский коллектив в это время был на планерке, — мужчине сразу объяснили кто она и как важно сделать всё для её безопасности, и для этого он дал разрешение на нахождение охраны возле палаты девушки. А вот персонал больницы не обязан следить каждую минуту за своими пациентами, — как только заметили пропажу, сразу же стали искать, — мужчина смотрит на Бриллинга, — нашли у кофе аппарата, — произносит со смешком доктор, на что Иван лишь усмехается, пытаясь не закатить глаза под лоб.       — Спасибо вам, Владлен Игоревич, — произносит, подавая руку доктору, — и простите за беспокойство, — эта безумная девчонка не только головная боль Бриллинга, но и всех, кто её окружает. Побыстрее бы её выписали, Иван решил, что посадит её у себя в управлении и поставит маячок на телефон, чтобы быть в курсе её передвижений по городу. Ради её безопасности и его душевного спокойствия.       — Ничего страшного, я всё прекрасно понимаю, — Владлен Игоревич пожимает руку Ивана в ответ и, кивнув на прощание, уходит по своим делам, а Бриллинг идет к палате Демичевой, подходя к ней слышит:       — Я же просила… Эрастушка, солнышко, — а в голосе столько ехидства и недовольства, — я похожа на мартышку?       — Елизавета Андреевна, вам нельзя цитрусовые, — оправдывается Фандорин, Иван не ожидал его здесь встретить, ведь тот должен быть сейчас на задании.       — И ты решил мне привезти килограмм бананов? Я мяса хочу, — капризничает как маленький ребенок, а Бриллинг смотрит на пакет с фруктами, которые принес, — если вы ещё раз оба привезете мне бананы, — Бриллинг поджимает губы, ведь в пакете с едой есть этот фрукт, — я их засуну вам в задницы, — Иван даже знает, что сейчас это произносится с чуть суженными глазами, а пальчик девушки показывает на Эраста, отчитывая, — я сейчас твоему шефу наберу, — Иван чертыхается, когда звонок слишком громко звенит в тихом больничном коридоре, — ваше превосходительство заходите, не стесняйтесь, — говорит громче, прекрасно понимая, что Бриллинг стоит за дверями. Иван переглядывается с одним из охранников, сидящим под палатой и выдохнув заходит в комнату, как на плаху.       — И тебе здравствуй, — не обращая внимания на недовольное лицо девушки, сидящей на кровати, подогнув одну ногу под себя и евшей банан, идет к столу, куда ставит пакет с продуктами, перед этим пожав в приветствии руку Фандорину, — почему ты отказываешься от еды? — расставляет продукты на столе и слышит недовольное хмыканье.       — Я здесь лежу не с гастритом, мне эти каши не нужны, — а ещё они ей осточертели за эти две недели, — я мяса хочу, — больничная еда, если честно, была однотипной и пресной, а ещё Лиза сходила с ума, сидя здесь, в четырех стенах.       — Разве вам не дают мяса? — Иван оборачивается, чтобы взглянуть на девушку. Та сидит, как нахохленный воробушек, злобно смотрит на него, это выглядит до безумия забавно и Бриллинг лишь улыбается.       — Я хочу шавермы, — она только произносит это, а во рту уже столько слюны, — принесите мне мяса и никто не пострадает, — улыбается уголком губ, пытаясь растопить хоть чье-то сердце, — пожалуйста, — волшебное слово должно сработать.       — Чем в этот раз будешь угрожать? — Бриллинг усмехаясь, расстегивает пиджак, — пистолета у тебя нет, — Лиза склоняет голову на бок, осматривает Ивана с ног до головы, усмехается его же улыбкой.       — Зато есть у тебя, — произносит девушка, откусывая кусок банана, — ты же одолжишь? Не откажешь даме в беде? — дует губки и хлопает ресницами, как делают многие представительницы прекрасного пола, так неуместно для неё.       Почему-то в голове всплывает воспоминание о том, когда Иван поверил таким же хлопаньям ресниц и невинным голубым глазам. Даже странно осознавать, что это было с ним. Думал тогда, что становится крепким плечом для любимого человека и к чему это привело…       — Буду самым ужасным человеком на этой планете, — подходит ближе и опирается руками на спинку её кровати, — откажу, — усмехается, слыша её злобное шипение. Это его вполне устраивает, — Эраст, — обращается уже к Фандорину, смотря через плечо на парня, тот всё ещё в форменной одежде, видимо приехал к Лизе уже после того задания. Судя по тому, как он чуть ли не подпрыгивает на месте, стараясь сдержать язык за зубами, он получил нужные результаты.       — Да, шеф? — он поправляет синюю кепку на голове.       — Будь добр, — Бриллинг отталкивается от спинки кровати и подходит к Фандорину, доставая из пиджака портмоне, — купи её превосходительству шавермы…       — И картошки, — умоляющим голосом произносит Лиза.       — И картошки, — Иван усмехается и смотрит на Демичеву, — какой соус предпочитаете?       — Кисло-сладкий, — она не сразу осознает, что довольно улыбается, чуть ли не подпрыгивает в предвкушении, — сейчас деньги дам, — откладывает банан на тумбочку       — Угомонись, — Иван закатывает глаза и достает купюры из портмоне, — а потом жду тебя в управлении, — обращается уже к Эрасту и тот кивает, понимая шефа, — свободен, — Эраст пулей вылетает из палаты.       — Ну и зачем?       — Зачем что? — непонимающе переспрашивает Иван, пряча портмоне в пиджак.       — Я могла и сама за себя заплатить. Сколько ты ему дал?       — Не важно, считай это компенсация за бананы, — усмешка украшает лицо Ивана от понимания, что ему становится приятно на душе от того, что он может за неё заплатить, — не расскажешь, что ты утром сегодня устроила?       — Я захотела кофе, а ждать пока они вернутся с планерки слишком долго, вот и решила сходить сама, — когда-то любовь к кофе погубит её. Лиза почти вышла из больницы, но стоило почувствовать запах кофе… Ей не хватило каких-то пары минут. Охрана, приставленная отцом, всё же нашла девушку и отвела обратно в палату.       — Тебе нельзя кофе, ты принимаешь антибиотики, — как бы между прочим напоминает Иван, — и покидать стены этого здания без моего ведома тоже, — Бриллинг не дурак, прекрасно понимает, что не кофе она шла себе покупать, пусть отцу эти басни рассказывает. Может тот и поверит, но не Иван.       — С каких пор ты решаешь, что мне можно, а что нельзя? Немного на себя берешь? — склоняет голову набок, смотря на мужчину. Лизе не нравится его командирский тон, с которым он сейчас её чуть ли не отчитывает.       — Сколько посчитаю нужным, — смотрит на букет, стоящий в вазе, — кто приходил? — он не помнит, чтобы такой букет был здесь в последнюю их встречу. Нужно проверить списки посетителей.       — Бриллинг, что происходит? И давай сразу договоримся о том, что дуру из меня сделать у тебя не получится, — сузив глаза произносит Лиза, слишком подозрительно Иван вел себя в последнее время. Слишком много опеки. Слишком много эмоций в его глазах, стоит ему посмотреть на неё. Будто она при смерти, а он боится сказать об этом.       — Никто и не собирался, — Иван засовывает руки в карманы брюк, подходя ближе к койке, замолкая. Он действительно не знает с чего начать.       — Разве? Тогда почему вы заперли меня с отцом в этих четырех стенах? — она складывает руки на груди, смотря на мужчину, — ты запретил Эрасту говорить мне о том, как продвигается следствие, — а за это было больше всего обидно, — ты мне что, не доверяешь? — это же их дело, да, она выбыла из строя, но вычеркивать её из расследования не справедливо.       — Доверяю, — Иван смотрит на то, как девушка вытягивает согнутую ногу и набрасывает на себя одеяло. В палате свежо от открытого окна, а в воздухе всё ещё стоит запах дождя, который шёл ночью, — может закрыть окно?       — Не надо, — усмехается и больше накидывает на себя плед, — хоть воздухом свежим подышу, а то заперли меня тут в четырех стенах, — как там говорил отец, маленький отпуск? Та она на начале второй недели уже чуть ли не на стену лезла от скуки. Спасибо хоть, что принесли рабочий планшет и Лиза смогла немного отвлечься от тянущей боли в ноге на составление списков гостей на благотворительный вечер в эстернате, которое должно быть через две недели.       — Это ради твоей же безопасности, — твердо произносит Иван, а Лиза на это недовольно цокает.       — Набрался уже, — почему Бриллинг сейчас ей напоминает отца, гиперопека налицо, — напоминаю, я за себя могу постоять, — тянется за водой на столике рядом с кроватью, — кстати, как допрос? — ей лично хотелось бы послушать, что рассказал преступник, — вы проверили списки, которые я тебе дала? — делает глоток воды и смотрит на Ивана, тот поджав губы смотрит в окно, будто обдумывает то, что можно ей рассказать, а о чем лучше умолчать. А вот это уже совсем ни в какие рамки, — говори уже, — шипит девушка, начиная злиться.       — Списки проверены, ничего подозрительного, — Бриллинг отрывается от созерцания происходящего за окном, благо третий этаж, а то зная эту безумную девчонку, могла бы и из окна выбраться, если бы ситуация позволяла, — Эраст сейчас занимается проверкой всех общин, которые заявлены в городе, — каждая община должна была быть зарегистрированной в городской администрации, чтобы иметь возможность для собраний в черте города и проведений мирных мероприятий и это очень сильно облегчало работу следствия, — их около пятидесяти.       — И мы не можем быть уверенными, что наши ребятки входят в этот список, — Лиза поджимает губы, задумываясь. И даже с проверкой этих мирных общин нужно быть аккуратными, не заявишься же ты к ним и не спросишь, не они ли случайно людей в жертву приносят, — а что с тем, кто на меня напал? Я помню, что он твердил что-то об идеальной жертве, — девушка смотрит на Бриллинга, который поджимает губы, — мне из тебя каждое слово теперь щипцами вытягивать? Садись, — хлопает по кровати рукой, — в ногах правды нет, — Лиза поудобнее устраивается на подушках, смотря как Иван садится на край её койки, — рассказывай, — при других обстоятельствах это звучало бы грозно и требовательно. Но сейчас, это выглядит забавно, ведь девушка, сидящая на кровати, смотрится слишком безобидно, недовольно дуется, доедая остаток банана. Иван усмехается своим мыслям о том, что, возможно, сейчас Лиза проклинает его, смотря слегка злыми карими глазами на него.       Бриллинг глубоко выдыхает и рассказывает, понимая, что Демичева от него не отстанет, если он этого не сделает. О том допросе сразу же после того, как её забрала скорая из управления. О том, что нападавший действительно был под воздействием дурмана, идентичным тому, какой нашли в крови предпоследней жертвы, только в меньшем количестве. Датура, остаточные вещества именно этого растения были найдены экспертизой в крови и на волосах преступника. После нескольких часов нахождения в камере, у мужчины началась самая настоящая ломка и он пообещал рассказать всё что знает, только чтобы ему помогли облегчить это чувство. О том, что нападение на девушку было не случайным, и перед этим её выслеживали какое-то время.       — Вы отпустили его? — спрашивает Лиза, это было бы разумным ходом, чтобы можно потом проследить за ним и выйти напрямую уже на секту.        — Да, наружку поставили, — они подстраховались на тот случай, что если кто-то из членов секты может быть среди сотрудников полиции, то они узнают лишь то, что мужчина был задержан за драку, а в СМИ, которое каждодневно освещало о событиях в Петрограде и работе полиции с преступностью в нём, даже и не заикнулись о нападении на дочь чуть ли не последнего человека в городе. Словно и не было никакого происшествия, Бриллинг постарался скрыть это как можно лучше, — сидит дома, никуда не выходит, ни с кем не связывается, — Иван прекрасно понимает, что эта неизвестность может стоить кому-то жизни, но иначе к преступникам не подберешься ближе. Тот мужчина пока что единственная ниточка к ним, люди Бриллинга проверили всех знакомых нападавшего на наличие подозрительной активности за последнее время, но нужных результатов это не дало.        — Проклятье, — девушка сжимает пальцами переносицу, — он хоть сказал, зачем это всё было задумано? — если они специально за ней следили, значит это точно не для того, чтобы просто принести в жертву. Они до сих пор не знали о своих подозреваемых ровным счетом ничего, только что те убивают с особой жестокостью людей.        — Так потребовали боги, — отвечает Иван, точно также, как ему это объяснил преступник, — ему приказали тебя похитить и привести к ним, — Бриллинг на какое-то время замолкает, вспоминая тот разговор, — им нужны ты и твой ребенок, — он помнит разговор девушки с отцом и поэтому старается говорить эту фразу как можно спокойнее.       — У меня нет детей, — девушка, не понимая ничего, чуть морщит нос, — а, — догадка приходит сама по себе, ложится на язык словно конфетка с неприятным вкусом.        — Будущий, — подтверждая её догадки произносит Иван, поджимая губы. Пространство палаты наполняет женский смех.        — Их ждёт не очень приятный сюрприз, — Лиза, насмеявшись, вытирает пальцем слезы, выступившие на глазах. Ох, ей теперь хочется посмотреть в глаза этих сумасшедших, когда они узнают правду. Она улыбается и смотрит на Ивана, тот смотрит на неё удивленно, а в глазах столько непонимания, — ой да ладно, я прекрасно знаю, что ты всё слышал тогда, — да, отец по секрету рассказал и Лиза даже была рада этому, только вот этот полный жалости взгляд в последующие дни, когда приходил Бриллинг она уже терпеть не могла, — и я тебя умоляю, прекрати на меня так смотреть, я не при смерти, — замечает, как Бриллинг отводит от неё взгляд, так лучше, — и вижу, как у тебя в голове роится куча вопросов, на которые ты хочешь услышать ответы, — хочет и боится, потому что это личное. В прошлый раз, когда Иван влез сюда, в управлении не смогли досчитаться одного зеркала из дамской уборной, — ладно, минутка откровений, — Лиза устраивается на подушках удобнее, — та твоя сотрудница переспала с моим горячо любимым женихом, — делает в воздухе кавычки, — через несколько дней после нашей с ним помолвки. Я тогда уже готовилась подать в отставку, впереди семейная жизнь, все дела, — усмехается его усмешкой, но сейчас это уже не раздражает, а наоборот начинает нравиться, — дура, — она замолкает, кусая губы. Лизе казалось, что ушла бы она в отставку, жалела бы до конца своих дней, не могла без работы и трудно представляла свою жизнь без неё, — он сам мне признался, сказал, что не хочет начинать строить семью на лжи, — сука, да почему же это так больно вспоминать, Лиза стирает слезу с щеки. Будто ей снова вырвали сердце и оставили с зияющей дырой внутри, — на почве стресса я его потеряла, — Бриллинг понимает, что речь идёт не о женихе и на душе становится до безумия тошно, — а потом врачи сказали, что всё кончено, — последние слова произнесены безэмоциональным голосом, а взгляд карих глаз смотрел в никуда. Она смотрела в пустоту, не обращая внимания ни на что. Будто находилась в каком-то трансе. Бриллинг легонько сжал руку девушки, лежащую поверх одеяла, стараясь поддержать. И этот жест вывел её из этого состояния, и девушка сжав губы, посмотрела на его руку, ничего не сказав, лишь прикрыла глаза на мгновение, — значит будем ловить на живца, — произнесла твердым и решительным голосом. Вот и привычная несносная девчонка вернулась на своё место.       — Я не позволю, — Иван поднимается с кровати, подходя к окну, нужно переварить то, что услышал. На душе слишком тяжело от этого всего. Как она в одиночку с этим всем справилась?       — Тебя спрашивать никто не будет, — язвительный голос девушки звучит за его спиной, — им нужна я, значит это должно произойти в любом случае. И лучше, если это произойдет как можно быстрее, чтобы мы смогли попытаться сохранить жизни остальным, — Лиза откидывает одеяло с себя и встает с койки. Идея покинуть больницу именно сейчас кажется самой оптимальной, находясь здесь в изоляции, девушка не сможет полноценно участвовать в расследовании.       — Твоя жизнь тоже важна, — Иван оборачивается на шум сзади, подняв бровь вверх смотрит, как девушка собирает вещи в спортивную сумку. Она действительно уверена, что он её выпустит отсюда?       — Не сильнее чем жизни других граждан, которые погибают от рук этих садистов, — она будто с ребенком разговаривает.       — Ты не они. Я запрещаю, — Бриллинг подходит к Лизе и забирает из её рук сумку, ставя обратно на стул.       — Это ещё на каком основании? — недовольно смотрит на Ивана.       — Я твой начальник!       — Ты мой напарник и звания у нас равны, — она отталкивает мужчину от себя, — ты не имеешь права мне приказывать! Ой, — хватается за ногу, когда та неприятно отдает болью.       — Что случилось? — подхватывает девушку за руку, заглядывая той в глаза. Это же не шутки, с такой-то раной, — врача?       — Себе вызови, — недовольно произносит, замечая как близко друг к другу они сейчас стоят, — не нужно меня опекать, я не маленькая девочка, — она впервые замечает, какого насыщенного цвета у него глаза, — я сказала, будем ловить на живца, значит так и будет, — старается выпутаться из хватки его руки, но тот не дает.       — Ну что за несносная девчонка, — он прижимает её ближе к себе, заглядывая глаза, — тебя же убить могут, — не сразу замечает, как подносит свою ладонь к её щеке, медленно поглаживая ту большим пальцем.       — А ты постарайся со своими людьми, — облизывает губы, пристально смотря мужчине в глаза, — чтобы не убили.