Don`t let me down

      Перед ним открывалась прекрасная картина, которую хотелось запомнить надолго. Желтый свет в допросной так красиво падает на полуобнаженное тело девушки, алая ткань платья, развязанная мгновениями ранее, свисает сейчас ненужной тканью. Она откидывается на стол, поднимая руки, всё ещё закованные в наручники, над головой, отчего метал звенит при трении. Девушка улыбается, а глаза чёрные, словно мазут, завлекают, приказывают податься искушению.       — Нравится? — с вызовом спрашивает, замечая, как мужчина смотрит на неё. Иван подхватывает её ноги и притягивает к себе, отчего из горла девушки вырывается вздох. Мужчина гладит, медленно проводит по внутренней стороне бедра, нежно сжимает кожу.       — А то сама не догадываешься, — он притягивает девушку ещё ближе, чтобы она ощутила, насколько ему это нравится. На задворках сознания проскальзывает мысль, что камеры в допросной никто не выключал. Но стоит девушке всхлипнуть от того, что мужчина сквозь ткань трусиков начал оглаживать клитор, мысли уходят на второй план. Сейчас важна она, такая красивая, закусывающая губы и вся его.       — Тогда зачем мучить нас обоих? — как всегда, нетерпелива, но эта черта характера не отталкивает, а наоборот — ему нравится доводить её до такого состояния, что она начинает умолять. Но сегодня не хочется её мучить, поэтому Иван ухмыльнувшись, одной рукой сдвигает ткань трусиков девушки, а второй расстёгивает ремень на брюках. Желание, которое возникает при одном взгляде на неё, затмевает разум.       Звук будильника слишком резко вырывает из сна, отчего Иван хочет бросить телефон в стену, чтобы тот перестал орать. Бриллинг переворачивается в кровати на живот, чтобы ухватить остатки прекрасного сна. Эрекция доставляет дискомфорт, а Ване кажется, что его наебали.

***

She′s the devil

And this ain't going to be pretty

She′s the devil

And she's coming after me

She′s the devil

And this ain't going to be pretty

      Первое что встречает Бриллинга, стоит только зайти в отдел, тишина. Непривычная и гнетущая, которая так напоминает тишину дома. В его отделе всегда было довольно-таки шумно, сотрудники переговаривались друг с другом, обсуждали возможные вариации расследования тех или иных дел. А сейчас все ходят по стойке смирно, боясь сделать лишний громкий шаг.       — Иван Францевич, — произносит мужской голос и, оторвавшись от созерцания происходящего в отделе, Бриллинг смотрит на подошедшего к нему человека, — вам просили передать, что ждут вас в вашем кабинете, — слегка испуганно тараторит стажер, недавно прибывший из академии к ним на практику.       — Спасибо, можете идти, — отвечает Иван, стараясь вспомнить имя стажера, но ничего не выходит. Ничего, потом почитает личное дело и вспомнит. Парень кивает и отходит от Ивана, поправляя на носу очки с круглой оправой. А Бриллинг по дороге к кабинету замечает, что дверь не только закрыта, но и стекло теперь не прозрачное, скрывает происходящее внутри от посторонних глаз.        — Мы ждём только вас, ваше превосходительство, — Бриллинг слышит знакомый женский голос, стоит только открыть дверь в кабинет, — как спалось? — с ехидной улыбкой спрашивает девушка, заглядывая карими глазами в самую душу. Будто прекрасно осведомлена о том, что сегодня снилось Бриллингу.        — И вам здравствуйте, — произносит Иван. Ему не нравится, что посторонний человек делает в его отделе всё что захочется. А больше всего не нравится осознание того, что как же она, сидящая сейчас в кресле за его столом, одетая во всё чёрное и улыбающаяся его улыбкой, правильно вписывается в пространство кабинета. Ощущает себя так, будто этот кабинет и весь отдел принадлежит теперь только ей.        Бриллинг хочет узнать, что же она тут устроила, стоило ей войти в отдел, но осекается, видя, что в кабинете они не одни. Фандорин сидит в одном из кресел и молча наблюдает за переглядками начальника и посетительницы.        — Эраст, познакомься…— выдыхая, произносит Бриллинг, на что девушка ухмыляется и выставляет руку вперед, прерывая Ивана.        — С господином Фандориным, — девушка смотрит на Эраста, улыбаясь ему, на что тот смущаясь опускает глаза, — мы уже знакомы, — она сразу же смотрит на Ивана, оценивая реакцию.        — Да, Елизавета Андреевна мне уже объяснила, что она теперь тоже занимается делом секты, — Фандорин, смутившись смотрит на экран планшета. Иван старается не закатить глаза под лоб. Надо же, когда же она успела это ему рассказать.        — Спать меньше надо, — будто прочитав мысли мужчины произносит девушка, — ради Бога, ваше превосходительство, сядьте уже наконец и мы начнем, — она что-то быстро печатает в планшете, даже не смотря на мужчину. Иван выдыхает и идёт к своему креслу, садится, расстёгивая при этом пиджак, — чудесно, — девушка встаёт из-за стола, подходя к электронной доске, — думаю, тут ничего важного, — пальцем проводит по планшету и на доске сразу же появляются фотографии жертв. Бриллинг лишь сильнее сжимает губы от недовольства, смотрит на Фандорина, который теперь боится смотреть ему в глаза. Прекрасно, — итак, начнём, — она отходит от экрана, чтобы изображения были видны остальным присутствующим в кабинете, — если я не ошибаюсь, то новая жертва отличается от остальных.        На экране пролистываются фотографии с последнего места преступления, но Иван не смотрит на них, он смотрит на неё. Пытается найти хоть какой-то изъян в ней сегодня, но не может. Чёрный костюм как доспехи облегает тело, а грубые ботинки подчёркивают её хрупкость. Только вот это всё такая же обманка, как и вчерашний её образ. Не стоит недооценивать эту девушку, которая с виду такая беззащитная и невинная. Лучший сотрудник Генштаба, участвующий в боевых действиях на Ближнем Востоке. Переломает кости, даже глазом не моргнет. — Лицо не изуродовано, а кровь не забрали, — её голос вырывает Ивана из раздумий. Утром он ещё раз прочитал её досье и написанное там восхитило его. Школа спецагентов закончена на отлично, список удачно проведенных операций, которым мог похвастаться не каждый, — скорее всего из-за того, что в ней был наркотик, — перед ним стоял генерал-майор, работающий под прикрытием. Ей всего лишь двадцать семь, на три года младше Ивана. Но она, а не фамилия высокопоставленного отца, сделала это, выгрызла зубами это звание. И не восхищаться её упорством не получается, — вы молодец Эраст, думаете в правильном русле, — произносит девушка и легонько сжимает плечо Фандорина, улыбаясь, на что тот начинает заливаться румянцем. Бриллинг смотрит на него, поднимая в удивлении бровь, — убийцам нужна чистая кровь без примесей, — теперь девушка смотрит именно на Ивана, будто вспомнив о его присутствии здесь, — моё предположение, секта почитает традиции народов майя и ацтеков. Голубая краска на телах некоторых жертв подтверждает мою догадку, — проговаривает это, смотря ему в глаза.        — Ацтеки? — спрашивает Иван, замечая, как девушка, замолчав, ждала от него ответа. Сейчас она, хмыкнув, улыбается его улыбкой. Как законом запретить ей копировать его.        — Странно, что вы, ваше превосходительство, об этом не догадались сами. Хвалебная дедукция дала сбой? — она наклоняет голову в бок, смотрит на его реакцию и, дождавшись лишь недовольный вздох, снова ухмыляется, — Эраст, напомните, какого числа было совершено жертвоприношение? — Фандорин сразу же ерзает на кресле, удивленно смотрит на начальника.        — Убийство, — чуть заикаясь произносит, — пятнадцатого мая.        — О нет, это жертвоприношение, — девушка улыбается, смотря на Фандорина, словно тот ничего не смыслящий ребенок, не ведающий, что говорит. Она подходит к столу, где сейчас сидит Бриллинг и, не обращая внимания на недовольный взгляд мужчины, двигает планшетом рабочие бумаги, словно они обычные бумажки и садится на его край. Девушка снова что-то печатает в планшете, перед тем как на доске начинают появляться изображения культуры древних ацтеков. Иван осматривает её сейчас намного ближе чем дозволено, замечая, что на её бедре в ножнах блестит рукоятка ножа, — Токстатль, главный ежегодный праздник ацтеков, происходящий в период с пятого по двадцать второе мая. Он был посвящен богу Тескатлипоке и включал в себя жертвоприношение молодого человека, который целый год изображал это божество, — девушка замолкает, чтобы посмотреть на мужчин, смотрящих на неё. Фандорин кивает понимающе и она теперь смотрит на Бриллинга, ожидая его ответа. В их работе нужно, чтобы они слышали друг друга и понимали, иначе всё пойдет по одному месту, и они не смогут быстро закрыть это дело, предотвратив последующие убийства.        — Если я не ошибаюсь, то ацтеки отрубали головы своим жертвам, — произносит Бриллинг, поднимая голову, чтобы взглянуть девушке в глаза, — не всем, но многим, — он понимает к чему она ведет, но почему-то сейчас хочется уколоть её, показать, что эта версия строится лишь на догадках.        — Да, отрубали. Но вспомните, ваше превосходительство, — девушка склоняется чуть ниже, отвлекаясь от экрана планшета, — у нас есть и нехарактерные для этой культуры убийства, — она задумывается, поджимая губы, — тоже самосожжение, — девушка машет рукой в воздухе, — но при этом у нас преобладает так называемое кровопускание, — улыбается, — Исаакиевский собор облили же человеческой кровью. В большинстве трупов мы находим зияющие дыры в грудной клетке и не можем досчитаться сердца, — сейчас она склонилась к его лицу настолько близко, что Иван сможет увидеть парочку веснушек на её маленьком и аккуратном носу, — голубая краска на руках и телах жертв. Это дар ацтекскому богу солнца и войны. На жертвах мы находим следы обсидиана. Именно таким клинком в те времена рассекались грудные клетки пленных, которые были схвачены во время набегов на другие поселения ацтеков, — её голос стал немного тише, а глаза будто гипнотизировали, приказывали понять всё то, что хочет до него довести девушка. И Бриллинг кивает, понимая, что она права, они столько времени топчутся на месте, а эта девчонка пришла и всё расставила по полочкам.        — И что же ты предлагаешь делать? — спрашивает Иван, сам не замечает, как тянется к ней ближе. Девушка, увидев это, усмехается и прикрывает глаза, моргая. Бриллинг понимает, что этот странный, но такой притягательный момент был упущен.        — Нужно проверить все мирные секты города, на которые власть, по факту, закрывает глаза, — она выравнивается и снова смотрит на экран планшета, — нам предстоит узнать, как они заманивают к себе новых последователей и жертв. И да, — девушка спрыгивает со стола, — ждите ещё жертв. Думаю, ваша хвалебная дедукция и так уже подсказывает вам, что я права, — она подходит к креслу, где сидела до этого, чтобы забрать свои вещи, — то, что сейчас происходит, кажется подготовкой к чему-то более грандиозному, и только одному Богу известно, что нас ждёт далее, — закинув рюкзак на плечо, девушка берет в руки планшет и, подмигнув Фандорину, выходит из кабинета Бриллинга, оставляя этих двоих в полном смятении.       — Что скажешь? — произносит Бриллинг через какое-то время после ухода его напарницы. Тяжело вздыхает, смотря на изображение полового органа на его электронной доске. Стоило закрыться двери за этой взбалмошной девицей, как экран украсило это художество, а Фандорин, такое ощущение, чуть не шлепнулся в обморок увидев это. Какой-то детский сад. И как Бриллинг оказался тут, он не понимает.       — Она красивая, — чуть заикнувшись произносит Эраст из-за чего Иван смотрит на него как на умалишенного, а Фандорин, краснея, утыкается в планшет, делая вид, что ищет там что-то очень срочное. Может хотя бы здравый рассудок найдет. Чтобы он нашёл его быстрее, Иван, скрутив одну из бумажек на столе, не сильно бьет того по голове.       — По делу, Фандорин. По делу, — произносит Бриллинг, убирая с электронной доски рисунок, чтобы не мозолил глаза и не доводил до полу-обморока Эраста. Вот вроде взрослый парень, а восприятие мира до безумия детское.

***

The Four Seasons — Summer in G Minor, RV. 315: III. Presto

Исполнитель: Adrian Chandler

      — Могла и больше нарисовать, — произносит Иван, подходя к девушке. Несколько часов назад ему принесли приглашение на картинную выставку.       — Извини, рисовала с тебя, — она делает глоток шампанского и улыбается так приветливо. Для окружающих они ведут светскую беседу, обсуждают картинную галерею или какую-то другую чушь. Яркой улыбкой здоровается с кем-то из гостей. Обмен колкостями видимо станет классическим видом их общения.       — И зачем я здесь?       — По делу, — девушка оборачивается, чтобы лучше видеть его лицо, — не думай, что мне захотелось пригласить тебя на свидание. Чем быстрее мы его закроем, тем быстрее ты избавишься от меня, — говорит чуть тише, так, чтобы это слышал лишь Иван, — знаю, ты не в восторге, что меня к тебе поставили. Но, Ванечка, приказ есть приказ, — пожимает плечами и оборачивается лицом к посетителям, улыбаясь новым гостям. Снова играет хозяйку вечера, приветливую и слегка добродушную.       — Я хотел извиниться, — да, всё-таки нужно извиниться за то недоразумение с допросом, — за вчерашнее, — Иван слышит, как она тихо смеется.       — Мне не нужны твои извинения. Ты делал свою работу, не более, — хмыкает, снова смотря на него, вспоминая вчерашний вечер, — дружеский совет. У меня есть знакомые дамы, оказывающие интим услуги, если надо, могу дать номерок, — ещё так ехидно улыбается, — а то вы слишком напряжены, ваше превосходительство, — замечает как у Бриллинга дёргается глаз, — есть и мужчины. Кого захотите, — Иван вспоминает, сколько ему могут дать за убийство человека.       — Спасибо, но не нужно, — отвечает холодно.       — Окей, моё дело предложить, — она поднимает руки вверх, сдаваясь, и снова смотрит на входящих гостей. Выставка ещё не началась, и посетители начинают только заполнять галерею, — там, если что, за доплату можно и бдсм попрактиковать, — тихо произносит, улыбаясь, будто прогноз погоды рассказывает, — вам же нравится людей в наручники заковывать, я то помню, — видимо не простила.       — Могу поинтересоваться откуда ты так хорошо знаешь об этой сфере?       — Приходилось общаться с представителями этой древнейшей профессии, — пожимает плечами.       — По работе? — слегка ухмыляется Иван.       — Естественно, — голос девушки становится холоднее, она и так с ним разоткровенничалась, — чуть позже тебе принесут список гостей, который твои люди должны обработать и выявить, — девушка замолкает, когда к ним подходят официанты с напитками и каждый из них берет по бокалу шампанского.       — И что же мои люди должны выявить? — произносит Иван, когда посторонние люди находятся достаточно далеко от них.       — Возможные связи с религиозными общинами города у кого-нибудь из гостей. Ванечка, не расстраивайте меня, — девушка грустно вздыхает, — вы же не хотите сказать, что не думали о том, что адепты могут посещать такие мероприятия для поиска новых жертв или последователей? — они обсуждали это с Фандориным, но для проверки этой версии нужен был человек из этого круга, и до появления его напарницы это было достаточно проблематично.       — Поэтому такое прикрытие ты выбрала? — то, чем она занимается, идеально подходит для сбора информации о всем происходящем в этом слое общества. Девушка для них своя, не представляющая угрозы, и с ней охотнее делятся последними новостями и слухами.       — Я выбрала то, что посчитала нужным. Сейчас начнется выставка, поэтому я пойду к гостям, а вам, Ванечка, приятного вечера, — девушка одергивает своё платье и отходит от мужчины, подходя к гостям, приветствуя тех в стенах этой галереи. Вечер обещает быть долгим, Иван делает глоток шампанского. У организатора этого вечера отменный вкус на такие напитки.       — Присмотрели что-нибудь для себя? — Иван усмехается, услышав голос его напарницы. Он как раз стоял с тем же бокалом шампанского в руках и рассматривал одну из картин.       — Пока ещё нет. Но есть парочка интересных работ, — произносит мужчина, продолжая смотреть на картину перед собой, — стоит похвалить организатора за это, — слышит, как девушка стоящая рядом усмехается. Ему нравится этот вечер. Классическая музыка в живом исполнении, несколько экскурсоводов, рассказывающих о том или ином произведении искусства, а слегка приглушенный свет в зале придает некий шарм таинственности и красоты.       — Благодарю, — с улыбкой произносит девушка, делая глоток шампанского, — тебе же передали списки? — голос становится чуть тише, когда мимо них проходит официант с напитками. Иван лишь кивает, один из ассистентов организатора принес ему нужные бумаги минут двадцать назад, — через несколько дней прием у губернатора, — теперь девушка смотрит уже на мужчину, — приглашение будет на двух персон. Мне нужна помощь твоего отдела на этом приеме.       — Это относится к нашему делу? — Иван отрывается от созерцания картины и смотрит на эту несносную девчонку, которая за несколько минут нахождения в здании управления поставила весь его отдел на уши. Там теперь непривычно тихо, даже после её ухода.       — Ты же не думаешь, что я занимаюсь исключительно тем, что читаю лекции начальнику сыскного отдела о жизнедеятельности древних народов мира? — улыбается уголком губ, заглядывая этими невозможными глазами чуть ли не в душу, — просто подстраховка, — в последний раз, когда звучало это слово всё пошло по одному месту и Иван насторожено смотрит на девушку, — все риски беру на себя, — она, замечая его взгляд, улыбается, делая глоток шампанского.       — Хорошо, — удовлетворенный ответом Иван кивает, — и сколько стоит эта картина? — слегка машет рукой в сторону полотна перед ними. На неё изображены штормовые морские волны, разбивающиеся о скалы. Истинная красота природных стихий.       — Человек — маленькая букашка перед такой разрушительной силой, — произносит девушка, смотря на картину, — мой ассистент может подойти к нам, чтобы проконсультировать по поводу точной цены картины, — смотрит уже на мужчину и, дождавшись кивка Ивана, рукой подзывает своего помощника. Домой Бриллинг уже возвращается с упакованной картиной в руках.