Склеивая осколки

      Гермиона стояла перед большим зеркалом в ванной комнате для старост. В гладкой отражающей поверхности, объятой густым паром, виднелась хрупкая девичья фигура.       После пережитых испытаний никто не считал Гермиону Грейнджер хрупкой. Она была умнейшей ведьмой своего поколения, Героиней Второй Магической Войны, храброй молодой женщиной, внёсшей неоценимый вклад в победу над Тёмным Лордом. Все считали её сильной. Но Гермиона такой не была.       Каждый раз смотря на себя в зеркало, девушка видела многочисленные шрамы на бледной коже, самым страшным из которых была практически белая надпись «Грязнокровка», уродующая левое предплечье. Вот и сейчас, блуждая взглядом по тонкой шее, торчащим ключицам, излишне худым рукам, угловатым коленкам и дрожащим ногам, Гермиона тут и там замечала давно зажившие раны. Едва заметные и отчётливо бугрящиеся, короткие и длинные, невесомые и глубокие следы хаотично расползались по телу, вызывая желание отвернуться.       Почему ей вдруг стало противно на себя смотреть? В чём причина этого страха перед собственным отражением? Откуда эта неуверенность?       Гермиона часто терзала себя подобными вопросами, но кроме тошнотворной тяжести в груди и щиплющих глаза слёз раздумья не приносили ничего.       Она посмотрела в свои большие, выплывающие из-под тёмных кругов глаза, и увидела в них слабость и страх.       Война закончилась, но тревога, боль и смерть уходить не собирались. Они въелись под кожу и мучали день изо дня непрекращающимися кошмарами, воспоминаниями о погибших и осознанием того, что она осталась одна.       Да, у неё были друзья. Семья Уизли относилась к ней как к родной дочери. У неё был Рон. Но настоящая семья, родители, те, кого она называла мамой и папой, больше не помнили о ней. Она сама стёрла себя из их памяти, а когда попыталась вернуть, то оказалось, что это невозможно.       Смотря на своё отражение, Гермиона не чувствовала себя храброй, сильной, непоколебимой. Она ощущала себя пустым сосудом, изрезанным трещинами, которые готовы разлететься на миллионы осколков от любого неловкого движения.       Несколько раз моргнув, девушка тряхнула головой, прогоняя мрачные мысли, и, вернув всё внимание к шоколадным глазам, попыталась улыбнуться. Вышло не очень. Стерев с лица вымученную улыбку, она попробовала ещё раз.       «Уже лучше», — подумала Гермиона и шумно вздохнула.       Она где-то читала, что даже если в душе тоска, то заставляя уголки губ подыматься, рано или поздно фальшивая улыбка станет настоящей. Что-то о физическом проявлении, переходящем в психологическое.       Вытеревшись полотенцем, девушка оделась и, не желая идти с грязными вещами в руках через весь замок, спрятала их в сумку. Скитания давно закончились, но Гермиона всё ещё носила маленькую бисерную сумочку с собой. Всегда.       Открыв щеколду, она распахнула дверь и тут же застыла. Её ждали.       — Ты чего тут? — спросила Гермиона, заметив прислонившуюся к стене подругу.       Джинни Уизли, скрестив руки на груди, лениво осматривала коридор. Стоило старосте выйти из ванной, девушка просияла и, оторвавшись от стены, в два шага подбежала к ней.       — Тебя жду, — ответила рыжая, окинув подругу изучающим взглядом. Что-то в этом взгляде заставило Гермиону почувствовать себя неуютно, но это ощущение быстро прошло, стоило в глазах Джинни загореться озорному огоньку. — Ты помнишь, что завтра Гарри с Роном приедут?       — Помню, — мягко улыбнулась девушка, позволяя Уизли схватить её под руку.       — Устроим двойное свидание? — ухмыльнулась рыжая, игриво приподняв брови.       Джинни потащила Гермиону в гостиную, заполняя коридоры своим звонким голосом. Она рассказывала о том, чем хочет заняться в Хогсмиде, что планирует надеть, в каких уголках деревеньки зажмёт Поттера, а Грейнджер, слушая всё это, заметно расслабилась.       Она с теплом наблюдала за радостным предвкушением подруги и наполнялась решимостью научиться жить дальше. Да, она вспомнит, какого это быть сильной. Соберёт себя по частям и сможет наслаждаться каждым днём.       — Звучит здорово, — дослушав общий план завтрашнего похода в Хогсмид, отозвалась Гермиона.       — Мне тоже так кажется. Главное, чтобы Гарри не засмущался, как обычно, и не сбежал от меня под каким-нибудь нелепым предлогом, — шуточно возмутилась рыжая, после чего громко рассмеялась. — Кстати, как там у вас дела с Роном?       — Всё хорошо.       Да. У неё ведь есть друзья. У неё есть Рон. Всё наладится. Всё обязательно будет хорошо.