Дневник влюблённого

30.05.1955 Прекрасный день для молодых, которые решили закрепить свою любовь и истинность узами брака. Такой замечательный и солнечный денек выдался, тепленький ветерок дул и развивал листья деревьев, а также цветки и траву. Впрочем все играло на пользу молодым, которые не могли нарадоваться празднику и пению птичек за окном, которые прославляли их любовь. Намджун сидел в комнате жениха и смотрел на такого прекрасного Сокджина, который крутился перед зеркалом и весело смеялся, лицезрея свой лик. Командир Ким от волнения слегка отхлебнул виски с фляги и предложил солдату, но тот любезно отказался. Старший лишь смеялся и поправлял свою форму, весело лепеча о своей брачной ночи и любви к омеге. Младший, грустно ухмыльнувшись, опустил взгляд на свои колени, на которых покоился его дневник с мыслями, переживаниями и излитой душой. «Сокджин прекрасен подобен прекрасному богу Древней Греции. Нет, он не грозный и строгий Зевс уж точно, он обычный и такой веселый из-за хмельного напитка у себя в руках Аполлон, который развивает свое тепло и красоту накруги. Командир одет прекрасно: парадный костюм с орденами и медалями, которые он честным трудом заработал за времена службы, а на голове укладка, которая прячется под фуражкой с флагом Южной Кореи. Может, если бы я выходил за омегу, то также был бы прекрасен… Он такой счастливый, что мне стыдно перед ним, что я собрался на его святой и белый день умирать. Как стыдно… Хотя я и так грешен и душой, и мозгами, которые пропитаны своей кончиной. Простите, командир Ким, что ухожу в Ваш такой прекрасный и красивый, важный и трогательный день. Простите, что любил Вас душой и телом. Простите за такого друга, как я… Я люблю Вас, командир Ким, даже не взирая на Вашу будущую ненависть ко мне. Я буду любить и любил Вас, Сокджин.» Сокджин снова отхлебнул виски с фляги и протянул ее Намджуну, смотря прямо в глаза того. Солдат смотрел в ответ. Младший громко сглотнул и потянулся к фляге, беря ее в свои руки и пальцами касаясь чужих теплых ладоней. По телу Джуна пронеслась толпа мурашек и его глаза в миг заслезились, а сердце быстро забилось. Встряхнув головой, Ким-младший промахнулся и отхлебнул виски с фляги, отдавая вещь хозяину. Сокджин смотрел пристально и рассматривал лицо солдата. - Я рад, что ты тут, Намджун,- тихо шептал тот, ставя флягу на стол возле фотографии, где были изображены Чимин и сам Сокджин. Фотография такая дешевая и совсем плохая печать была, но она хранила тепло и любовь тех двоих. - Я тоже,- ком в горле еле давал говорить бедному солдату, у которого губы пересохли, а лицо побледнело.- Я рад быть тут… с Вами, командир Ким. Глаза в глаза. Намджун тяжело дышал и смотрел на красавца перед собой, который был пьян и лишь ухмылялся в ответ. - Ой, прекращай,- отмахнулся Джин, поднимая друга со стула и обняв за плечи.- Ты мой близкий друг, так что зови меня по имени. Мы же не на службе. Намджун лишь кивнул и дрожащими губами улыбнулся, чувствуя дыру внутри себя. Сокджин отпустил плечи друга и пошел к дверям, где стоял родитель командира и подзывал жениха. Солдат поправил свою форму и фуражку на голове, смотря на радостного друга. ~~~ Огромный зал был наполнен гостями и был украшен для молодых, которые стояли рядом и слушали речь главного, который их распишет совсем скоро. Сокджин, как и Чимин, стоял и сиял от всего происходящего. Они оба счастливы: красиво одеты и вот скоро будут расписаны, лишь осталось отстоять речь. Намджун сидел с краю практически в первых рядах и смотрел на молодых. В глазах стояли слёзы и он через силу и боль внутри груди смотрел на счастливых людей. Он закрыл глаза и уронил голову, сразу же зацеплюсь глазами за блокнот, который лежал к него на коленях. - Хотел бы спросить Вас, Ким Сокджин,- начал говорить бета:- согласны ли Вы взять в свои супруги Чимина? Намджун поднял взгляд и смотрел на спину командира, но тот смотрел лишь на своего омегу глазами-сердечками. Чимин счастливый стоял и смотрел на любимого, сжимая в своих ладошках руки истинного. - Согласен,- громко и как на тренировках ответил Сокджин, улыбаясь жениху. Намджун поджал губы и тихо встал со своего места, кладя на стул свой блокнот. Там и мысли, и чувства, и все-все самое запретное и секретное. Он оставил его на своем месте, а сам сбежал. Ким в который раз сравнил себя с подлецом и трусом, но… Альфочка не может побороть себя. Ему слишком больно. Ноги сами привели альфочку в комнату жениха, закрывая тихо за собой двери. Он оглядывал комнату так, как будто видел ее впервые, хотя тут он стоял и обнимал своего… любимого, который сказал «да» жениху. На глазах появились давно слёзы, а рыдания так и вылезли из груди. Намджун не стеснялся и плакал, стоя посредине комнаты жениха и смотря на фотографию командира и его истинного, где они были такие счастливые. Намджуну тошно. Он схватился за голову и чувствует, как ему становилось с каждым разом все плохо и плохо. Сняв фуражку и расстегнув пиджак, альфочка упал на колени и громко заплакал, хватаясь за грудь и начиная бить ее, чтобы хоть как-то боль перекрыть. Плечи содрогались, а с горла выходили рыдания и всхлипы, заставляя гробовую тишину исчезнуть. Дрожащие руки сами потянулись к поясу на джинсах и Намджун нащупал кабуру, где хранился его первое и последнее оружие, которое отнимет жизнь навсегда. Поджав губы и одной рукой вытерев слёзы с щек, Ким выпрямился и поудобнее сел на колени. Вторая рука давно держала револьвер, где был полный магазин. Это оружие выдали на службе и тогда солдат не думал, что оно пригодиться… Намджун сейчас думал об одном. Он смотрел на счастливого Сокджина на фотографии, а слёзы так и не прекращали литься по белым щекам, которые уже жизнь потеряли. Хоть и альфочка смотрел на лицо любимого, но сердце замедлело свое действие. Пальцы онемели и револьвер был тяжелом в тот момент и таким неподъемным, но альфочка лишь на это красиво улыбался, как всегда это делал, когда видел командира. - Я люблю Вас, Сокджин,- он лишь прошептал это дрожащими губами и с нереальным упорством поднял револьвер.- Простите меня за это… Намджун опустил пустой взгляд полный слез на револьвер и поднял руку с оружием, прислоняя холодное дуло к своей груди, где билось сердце. Взгляд сам поднялся на фото любимого и Ким улыбнулся, как будто перед ним стоял командир. - Намджун!- кричал дрожащий голос где-то за спиной, но хозяину имени было уже плевать. Альфочка улыбнулся ярче, показывая ямочки, и нажал на курок. Послышался выстрел, крик и громкий плачь. Намджун стоял на коленях, чувствуя боль в груди. Вот только альфочка не понимал: эта боль от любви к командиру своему или от пули, которая засела там, внутри тела, которое теряло жизнь. Улыбка сошла на «нет», когда Ким опустил взгляд на грудь. Рубашка, которая была когда-то белой, окрасилась в красный и парнишка видел, как кровь хлестала, вытекая, как водопад. Закрыв глаза, тело упало на белый ковер, который сразу же окрасился в цвет жизни. Намджун лежал на ковре, ничего не слыша, и смотрел на фотографию, а точнее на лицо любимого, которое ему улыбалось. Но тут Ким почувствовал, как его схватили за плечи и приподняли, прислонили к мощной груди, где быстро билось сердце живое, и держали на руках, как дитя малое, качая. - Намджун!- кричал Сокджин, прислоняя теряющее жизнь тело к себе.- Нет, нет…. Джун! Не закрывая глаза! Пуля не задела сердце, так что… Намджун,- голос, который до этого кричал, сошел на шепот, когда командир увидел глаза полных слез. - Я не верю, что Вы передо мной и…- Намджун закашлялся и попытался выгнуться, но только больнее себе сделал.- Я… Простите меня, Сокджин. Дрожащая, но такая холодная, рука поднялась к губам владельца. Намджун прислонил пальцы к своим губам, а затем эти же пальцы прислонил к пухлым губам командира, заставляя второго замереть и смотреть на мертвеца у себя на руках. Намджун увидел любимого перед смертью. Намджун поцеловал любимого перед смертью. Что он еще желал? Ничего более. Улыбнувшись в последний раз, Ким прислонил лоб к сильному плечу командиру и закрыл глаза, выдыхая последний воздух со своей груди, где остановилось сердце влюблённого навсегда. Тишина. Запах крови, пули, которая вылетела из револьвера, и соленых слез. Сокджин в свой святой день провожал на руках своих хорошего друга, который подарил лишь поцелуй и дневник. Тишина, провожающая влюблённого, который умер счастливым. Он жил несчастно, но умер с улыбкой на губах белых и на руках у любимого.