синдром прекрасного спасателя

— Повтори-ка еще раз, — Марат Теменович закрыл дверь, медленно поднимая на Кирсана глаза. Всегда холодные, сейчас они казались непривычно большими, даже испуганными, и оттого стоящий перед ним подчиненный сильнее стиснул папку — ему и самому было невероятно страшно. *** Два дня назад Кирсан Аюшев столкнулся с тем, чего не встречал за два года своей медицинской практики, с тем, чего, как уверяли с экранов телевизоров, в СССР в принципе не существовало. Странные смерти (детские смерти!) причина которых оставалась загадкой для всего персонала больницы — от уборщиц до именитых кандидатов наук — теперь связывались в единый пазл, итоговая картинка которого вовсе не оправдывала усилий, приложенных к ее воссозданию. Она пугала и лишала дара речи. Два дня Кирсан не спал. Тяжелый рабочий день он заканчивал не в постели общежития, а в стенах библиотеки. Подмазав охранника бутылкой украденного у соседа самогона, он сидел в окружении толстых справочников и искал в них информацию о том, что смутно отложилось в памяти после университетских лекций. Старые учебники он не брал — там не было того, что могло бы ему пригодиться. Болезнь, которую он считал главной подозреваемой в запутанной серии больничных смертей, появилась сравнительно недавно, и потому подробных сведений о ней даже в новых научных изданиях было критически мало. Теперь, стоя посреди коридора с исписанными в библиотеке листами, он четко осознавал, что догадка была верна, — но чувство правоты не приносило привычного удовлетворения. Он понимал, что сказанные им слова будут не просто набором букв. Они могут внушить неподдельный ужас и разнестись оглушительным ревом над всем миром: «ПРОСНИТЕСЬ, МЫ ЛЕТИМ В ТАРТАРАРЫ». — Марат Теменович, мне нужно вам кое-что сказать, — неуверенно переступая с ноги на ногу, начал Кирсан, — понимаете, я несколько раз перепроверил... Я бы рад был, если ошибка, но... все верно, к сожалению... — Анализы Гоши принес? Опять кишечная палочка что ли? Говорил я его маме получше за ним на площадке присматривать... — не отрывая глаз от чьей-то выписки, безучастно ответил начальник. — Нет, — резко прервал его Кирсан, — не анализы. И не кишечная палочка, — в привычно равнодушном выражении лица старшего коллеги проскользнуло нечто, похожее на вопрос. — Это СПИД, Марат Теменович. Пару секунд в коридоре стояла оглушительная тишина. Серьезность подчиненного произвела на главного врача странный эффект — уголки его губ поплыли кверху. Улыбаясь, он потрепал Кирсана за плечо: — Тоже вчерашнюю передачу смотрел? А говорил, что телевизор не любишь! Да-а, хорошо тот академик их на место поставил! Нечего людям мозги пудрить этими новыми бреднями — В СССР СПИДа нет и... — В СССР СПИД есть, Марат Теменович, — снова перебил его Кирсан. Его руки начали подрагивать, совсем как в детстве, когда надо было рассказать воспитателям о разбитом окне. Только вот в этот раз мяч кидал не Кирсан, — В СССР СПИД есть. У нас СПИД есть. Прямо здесь, в больнице... — он не успел договорить. Резким движением главврач схватил его под локоть и поволок в свой кабинет. — Повтори-ка еще раз, — Марат Теменович закрыл дверь, медленно поднимая на Кирсана глаза. Всегда холодные, сейчас они казались непривычно большими, даже испуганными, и оттого стоящий перед ним подчиненный сильнее стиснул папку — ему и самому было невероятно страшно. Дрожащими руками, усилием воли передвигающимися пальцами Кирсан раскрыл папку и достал оттуда первую стопку бумаг. Это были копии заключений о смерти, общность которых кроилась в двух вещах: все погибшие пациенты были детьми, и симптомы, приведшие к смерти, практически идентично повторялись на двадцати злосчастных листах. Не переставая бегать глазами по бумажкам, Марат Теменович машинально принял от Кирсана вторую стопку бумаг — медицинские карты, в которые медсестры вписывали данные о состоянии больных. Ход болезни был также подозрительно похожим у всех двадцати детей, чьи свидетельства о смерти главврач уже убрал под мышку. — Ты этим кому Америку открыть хочешь? Мы что, так тихо тут пытались понять, что у этих детей общего, что ты и не заметил? И так ясно, что у всех повышенная температура, ослабленный иммунитет... Простуда, чтоб ее! От меня ты чего хочешь?! Кирсан молчал. Он протянул Марату Теменовичу третью, самую тонкую стопку бумаг, состоящую из двух листов. На них была выжимка его библиотечной ссылки — результаты двух ночей, проведенных в поисках информации о болезни, которая была обречена стать разгадкой больничной тайны. На первой странице были четко описаны симптомы СПИДа, а на второй — примерный сценарий, иллюстрирующий, как от него умирают не получившие верное лечение люди. Ниже была приписка, в которой Кирсан на основании собранной информации предполагал, как болезнь может прогрессировать у детей. — Твою же мать... — все три стопки бумаг выпали из рук мужчины и разлетелись по только что вымытому полу, пропитываясь влагой. В глазах главного врача элистинской больницы застыло выражение непримиримого ужаса.