Призраки догоняют меня

      «Привет, дневник! Хочу поделиться своими мыслями:       Во-первых, пусть сдохнут, как можно больше волшебников: ненавижу их жалкие и никчемные жизни. Пусть уходят с глаз долой, пока я лично за ними не пришёл.       Во-вторых, я так хорошо знаю Гермиону, что мне уже скучно становится с ней играть:       — Я заманил в ловушку и пытал месяц, к слову, я думал, что она умрёт раньше. До сих пор теряюсь в догадках насчет того, как Гермиона выжила после Круциатуса и потеряла только память об этих днях.       — Я захотел, чтобы она закрыла собой Драко Малфоя, она это сделала. Мой автоматический арбалет под магией изумительно исполнил поставленную задачу.       — Я подумал, что её любопытная натура схватит медальон — портал, так и вышло.       Даже не знаю, что ещё придумать, я немного утомился от её предсказуемости.       У Грейнджер столько комплексов, просто ужас, она так себя не ценит. В учебе ей везло гораздо больше, чем в жизни.       Убить её? Что скажешь?».

***

      Рон (под Империусом) неожиданно решил, что сегодня замечательный день для похода в гости, намечается насыщенная культурная программа: Дин Томас, Кормак Макклаген, Гарри Поттер и Ричи Кут.

***

      Дин Томас принял его довольно радостно, за кружкой сливочного пива они успели обсудить злободневные темы: ненавистную работу, бывших, квиддич и фан-клуб Гермионы.       — Слушай, Гермиона приходила ко мне по поводу медальона из фан-клуба, ты что-то об этом знаешь? — Рон вытер испачканные губы о рукав свитера.       — Я без понятия, вроде бы, она ищет убийцу своих родителей, а может быть, она и сама убийца, — Дин озвучивал это шёпотом, будто боялся, что их подслушивают.       На этом моменте Уизли скривился и резко поставил кружку на стол.       — Дин, рот закрой, не надо так про Гермиону.       Рон не заметил, чтобы Томас курил, но он явно испытывал к Гермионе любовные чувства.       От сладостей он отказался.

***

      С Кормаком Уизли тоже распил одну бутылку сливочного пива.       Макклаген, не переставая, ныл про Драко Малфоя и Выручай-комнату…и Гермиону, к которой до сих пор питал нежные, но безответные чувства.       Никаких новых сведений он узнать не мог, показал только свой медальон и марку сигарет.

***

      Ричи как был тупым, так и остался.       Он показал фотографии Грейнджер, которые бережно хранил до сих пор, и ударился в воспоминания о фан-клубе: типичный неудачник, живущий прошлым.       Самая нудная и бесполезная встреча.

***

      Самая приятная часть дня перенеслась на вечер из-за вечной занятости Гарри.       — Гарри, меня Гермиона опять отвергла, твои советы не работают.       И, кстати, она хотела узнать про наличие медальона, помнишь я тебе рассказывал про фан-клуб в её честь? — Рон взъерошил волосы и налил себе ещё пиво. — Ты мне говорил о какой-то важной для тебя безделушки, которую она тебе подарила…я не помню, что это был за подарок…       Гарри нахмурился, Рон сегодня чересчур болтлив и задаёт странные вопросы, лучше бы он молчал.       Он машинально поправил круглые очки, которые всё время съезжали с носа, но упрямо не менял их на неудобные для него линзы. Привычка.       — Рон, это была коробка конфет, которую я уже давно съел, — показное равнодушие, а внутри борьба.       

***

      Назгул ждал его в тёмной подворотне, он слышал торопливые шаги и отчетливый запах сливочного пива.       Легкая мишень. Жертва ничего не успела понять, как он вогнал проклятый моргульский клинок прямо в лёгкое и медленно прокрутил в ране, продлевая предсмертную агонию.       Теперь, он ничего не расскажет.

***

      Гермиона плюет в лицо Воланду и истерически смеется, требуя больше пыток: врет самой себе о том, что привыкла к боли от Круциатуса.       Надежда на спасение растворилось без следа, теперь хочется умереть под наркотиком.       Воланд требует очередное свидание, но сыграть надо так, чтобы он был доволен: ходит по маленькой комнате и без конца подносит руку к носу будто поправляет несуществующие очки, смотрит на неё с таким вожделением.       Он подходит к ней так близко, нагло запуская язык в рот и медленно запуская руки под блузку, грубо хватая за соски.       Гермиона боролась с тошнотой и отвращением: представила Драко будто бы она целуется с ним.       — Я пытал тебя с такой любовью, что ты уже потеряла рассудок. У меня есть один вариант, как ты можешь доставить мне удовольствие.       — Нет, пожалуйста, Воланд, — в душе похолодело от страха при мысли, что её изнасилуют. Гермиона молит так отчаянно, согласна на любые пытки, но только не на это.       Воланд глух к просьбам, с помощью Круцио опустил на колени и усмехнулся: Грейнджер ощущает его фаланги пальцев во рту, он грубо касается нёба и еще ближе подтягивает к себе       Пожалуйста, пусть сознание покинет её окончательно, пожалуйста…       — Ты никогда не любила меня. Не обращала внимание на того, кто всегда тебя поддерживал и проявлял заботу, жесты внимания. Ты выбирала не тех парней, Грейнджер, — Воланд держит одной рукой за шею, заставляя смотреть только на него, сжимая горло до слёз и прозрачной плёнки на глазах, немного придушивая.       Он сломал Грейнджер так легко: в Хогвартсе бы ни за что не поверили в то, что эта умная и упрямая волшебница теперь молит о смерти и валяется у него в ногах.       — Я не насильник, Гермиона, мне надо было убедиться в том, что я разрушил тебя до основания. Ты предала меня тогда, ничтожество, которое я до сих пор люблю, — в тоне сквозит горечь и сожаление. Ведь, всё могло быть по — другому, если бы она сдержала данное обещание.       Надо с Гермионой заканчивать.Пытки рано или поздно уничтожат её, как бы упрямо не цеплялась за жизнь и жалкие воспоминания.       Она — сломанная и покорная кукла в его руках. Прежней Грейнджер уже нет и не будет.

***

      Гермиону накрыла паническая атака, она задыхается и мечтает удалить все эмоции: в сеансах Круциатуса забралась слишком далеко, уже давно пересекла опасную грань между адекватностью и частичной потерей рассудка.       — Я все видел, не надо мне ничего рассказывать, я использовал легилименс на всех наших сеансах, — он осторожно коснулся губами шеи и крепко сжал маленькую руку, которая сейчас была до ужаса холодной.       Воланд носит очки и очень хорошо знает Гермиону, насколько он помнил, то только один волшебник в её окружении пользовался очками.       И идеально подходит по всем параметрам, которые она озвучила….неужели это он?       Самую большую боль причиняют те, кто близок тебе: они мило улыбаются в лицо, а за спиной уничтожают, не оставив ничего святого в твоей душе.       Шкала гнева выкручена на максимум, а тумблер сломан: пощады от Драко не будет.       Если бы он был обычным волшебником, то заплакал совсем не по-мужски, но Пожиратели Смерти никогда не испытывают таких чувств, вместо сожалений и жалости — ярость и жажда крови: её доброту и преданность цинично разорвали в клочья, выкинув как бракованную вещь.       Гермиона закрыла лицо руками и просто сидит в углу, вздрагивая от прикосновений, словно от тока.       — Я могу полностью стереть память, тогда ты забудешь все свои воспоминания, — он делает рискованное предложение, ведь тогда она забудет и его.       — Нет, я не готова забывать тебя… — Грейнджер качнула головой и убрала руки с лица, теперь она злится. Первый шок уже прошёл, успокоительные окутали мозг лёгкой дымкой.       Мысли сводят с ума: старый друг превратился в психопата? Он так лицемерно с ней общался, а потом изощрённо пытал и хотел убить.       В её спине не нож, а множество заточенных стилетов с ядовитым ароматом предательства.       Она обняла его, водя руками по идеальному прессу, вдыхая дым от сигарет и чувствуя, как она хочет воплотить самую ненормальную сексуальную фантазию.       В этом островке безумия ещё осталось то, что дорого, она не может и не хочет всё это забыть, отматывая на рестарт.