Призраки догоняют меня

      Информация о новом тёмном Лорде всколыхнула чопорный Лондон: Воланд уже открыто убивал каждый день со своими назгулами — существами на конях без лица в чёрных доспехах.       Страх достиг такого предела, что волшебники и волшебницы лишний раз старались не выходить на улицу.       Корнелиус Фадж привычно увещевал жителей, успокаивая их тем, что всё под его личным контролем и вынужден был принять непопулярную меру и ужесточить комендантский час: с наступлением темноты запрещено выходить на улицу под любым предлогом.       Он надеялся, что Драко Малфой раскроет это дело, иначе Фадж окончательно и бесповоротно лишится своей должности.       Грейнджер вернулась в Малфой-мэнор, там было так темно, она явно была одна.       Девушка отказалась от услужливых предложений домовика и предпочла самой сделать кофе: с каких пор, полюбила этот горький, крепкий чёрный кофе без сахара и иных приправ?       Показания Гарри и Дина никак не приближали их к поимке Воланда: да, был какой-то тайный клуб, в котором обсуждали Грейнджер, писали фанфики и бережно хранили её фото, сделанные исподтишка, но из-за существовавшей анонимности, они даже не могут найти всех участников.       «Грейнджер, ты можешь ускорить события если станешь кровавым мясником, в предсмертных агониях они так честны, эти умирающие волшебники и волшебницы. Попробуй тебе понравился», — настойчивый голос опять проявился, такой кровожадный и голодный.       Нет, это не она, это не она. Гермиона никогда не была такой.       Она никого не убивала и никого не убьёт.       В общественной библиотеке она не смогла найти ни свитка, ни книг, проливающие свет на странное поведение и ужасающий голос в голове, библиотека Драко была закрыта для неё, только Малфои могли войти туда.       И Грейнджер надеялась на то, что ей хватит сил для борьбы с самой собой, чтобы поймать Воланда, а дальше будет всё равно, пусть она хоть потеряет весь свой разум или закончит свои дни в печально известной палате номер шесть для особо буйных психических больных вместе с Эдом, вмазавшись напоследок до острой передозировки.

***

      Отдых на корабле прошёл в типичном стиле: Блейз заблевал ему всю палубу, а Теодор пьяно рыдал на плече, рассказывая про ссору с Пэнс, которая, по его словам, была хуже эффекта от Круциатуса.       Драко не мог перестать думать о кудряшке даже сейчас, он скучал по ней. Она делает его слабее и уязвимее, этих качеств он терпеть не мог, только слабаки боятся и дрожат, ища себе поддержку.       Она, как наркотический приход, он попробовал и хочет ещё, ощущая как мягкие губы тают от поцелуев, как маршмеллоу.

***

      Шуршащие звуки заскользили по гостиной, чёрные завихрения возникали так хаотично.       Грейнджер резким жестом достала волшебную палочку, пытаясь отследить этот кружащийся смерч магической природы и не терять его из вида.       О чём ещё умолчал Малфой?       Чёрное облако появилось сзади и мгновенно схватило за шею, а палочка Грейнджер обречённо упала на пол с глухим стуком.       — Гермиона, твоя боевая подготовка оставляет желать лучшего, — Драко был донельзя игрив, он не мог удержаться от этой заманчивой выходки.       Драко дразняще поцеловал её шею губами, слегка кусая пульсирующую артерию, а его пальцы уверенно рисовали узоры на голых участках кожи, показывая, как сильно он соскучился.       Она чувствовала вставший член и его возбуждение, теряя голову от новой гаммы эмоций и похоти.Он самый яркий стробоскоп, устанавливающий ритм, в этом проклятом городе, в котором уже нет пульса.       Этот мерзавец прочно поселился в сердце и она хочет записать этот момент в своей памяти и в обнаженном теле.       — Драко, я хочу … — он обрывает её, всё понял по глазам, сгорающим от желания.       Они будут гореть, как турбо-зажигалки, используя каждый вдох на минимал, ведь его любовь с острыми шипами, как в драматических фильмах: нежность давно уничтожена и испепелена.