Блестящая партия

      — Властью, данной мне штатом Нью-Йорк, приговариваю Вас, Джон Кинг, к тридцати годам лишения свободы; Вас, Тейлор Смит, к сорока двум годам лишения свободы; Вас, Генри Стивенс, к тридцати двум годам лишения свободы; Вас, Джордж Стивенс, к пожизненному заключению, — судья захлопнул папку в кожаной обложке. — Приговор окончателен и обжалованию не подлежит.       Удар молотка, вытянувшиеся лица адвокатов, гнев и разочарование на лицах подсудимых и победоносные ухмылки, выдающие ликование федералов, находившихся в зале суда. Самый громкий уголовный процесс года был завершён, мошенники наказаны и приговорены к немалым срокам. Девушка в первом ряду улыбнулась и потёрла вспотевшими ладонями коленки — подумать только, она могла быть на скамье подсудимых, рядом с этими мужчинами, которые совсем недавно ели икру ложками, запивая дорогим шампанским, и совершенно не думали о своей будущей жизни. Она также могла быть приговорена к немалому сроку, также могла надеть через какой-то жалкий час оранжевую форму и оказаться за решëткой. Но нет, эта девушка была слишком умна и хитра для такого глупого и некрасивого конца своей прекрасной жизни.       — Мисс Джонсон, — девушку за локоть взял один из сотрудников ФБР, — идёмте.       Не возражая, она направилась к выходу вместе с толпой, провожаемая ненавистными взглядами тех, с кем когда-то была в одной упряжке. Ей, наверное, впервые в жизни стало страшно. Спасая себя от тюрьмы, девушка не думала о том, что за всё приходится платить, о том, что от бывших приятелей она может получить пулю, а может, погибнет от чего-нибудь более изощрëнного.       — Всë хорошо? — возле чёрного автомобиля с тонированными стëклами стоял ещё один сотрудник ФБР, как и по всему периметру здания суда.       — Да.       Дверь распахнули, и она села, тут же натягивая ремень безопасности. Путь не был долгим, но казался девушке поистине бесконечным. Она внимательно следила за дорогой, будто выискивая подвох, губы подрагивали, а сама девушка постоянно поправляла светлые волосы нервными взмахами руки. Наконец водитель остановился возле здания ФБР, а через несколько минут юная мисс сидела в кабинете, закинув ногу на ногу, и ожидала дальнейших указаний.       — Эшли, — в кабинете появился убелëнный сединами мужчина с увесистой папкой и жёлтым конвертом в руках, — я очень рад, что вы пошли на сотрудничество, — он сел за стол и кривовато улыбнулся. — Вы оказали Америке неоценимую услугу.       — Нет проблем, — Эшли дёрнула бровями, словно это её работа — «оказывать неоценимые услуги Америке».       — С этой минуты вы официально находитесь под программой защиты свидетелей, носите новое имя и живёте по новому адресу, — мужчина распечатал конверт и извлёк из него паспорт, медицинскую страховку и водительское удостоверение.       — Где я буду жить, мистер Гудман? — Эшли склонила голову в сторону и прикусила губу.       — Город Кейтаун, в Южной Дакоте. Теперь вы — мисс Агата Харрис.       — Ох, — Эшли откинулась на спинку стула и закрыла глаза — у неё начинается новая жизнь во всех смыслах этого слова.       — Поставьте ваши подписи, затем наши сотрудники доставят вас в аэропорт.       Девушка взяла протянутую ручку и, повертев её пару секунд между пальцами, аккуратно вывела свои подписи на документах. Поверить во всё это было крайне сложно, сложившаяся ситуация казалась просто сном.       — Ещё раз спасибо за сотрудничество, — мистер Гудман поднялся и протянул девушке руку.       — Вам спасибо, — Эшли обольстительно улыбнулась и, небрежно взяв конверт с документами, лëгкой походкой двинулась к двери, словно всё так, как и должно быть.       Она была готова вступить в свою новую жизнь. Или нет.

***

      Новоиспечëнная Агата Харрис нетерпеливо постукивала ногой, ожидая, когда, наконец, служитель закона справится с замками. Казалось, что темнокожий мужчина специально медлил, издеваясь над ней. Но с этим было покончено, он отворил дверь, и девушка первая вошла в помещение и окинула его критическим взглядом, недовольно поджав губы. Да, это была не её шикарная квартира на Манхэттене, а какая-то откровенная дыра в Южной Дакоте. Диван, столик, на котором расположилась лампа, телевизор, книги на стеллаже, кресло — скромно и незамысловато.       На кухне, кроме тумб, холодильника и плиты, нашёлся обеденный стол, три стула и потрëпанная кадка с папоротником, которому срочно была нужна вода или мусорка.       — Заносите! — ещё один федерал вошëл следом и на секунду выглянул на лестничную клетку.       Буквально через минуту в комнату вошли трое, неся в руках коробки — те немногие вещи, что позволили взять с собой. Харрис отпустила ручку чемодана, бросила на пол сумку и вновь окинула своё новое пристанище взглядом, цокая и переводя глаза на молодого человека в деловом костюме и при галстуке, завершавшим процессию. Его внимательный взгляд остановился на каждом уголке и заострился, наконец, на девушке.       — Добро пожаловать домой, — мужчина кривовато улыбнулся и кивнул сотрудникам, позволяя выйти.       — Ох, да, домой, — Агата закатила глаза и скрестила руки на груди. — Я здесь надолго?       — Мисс Харрис, — федерал выделил голосом новую фамилию мошенницы, — всё зависит от вашего поведения.       — Мистер Нильсен, — не без яда парировала Агата, — не нужно сомневаться в моих умственных способностях, я понимаю, что нахожусь под вашим присмотром, — она дёрнула бровями.       — Не советую хамить, язвить и паясничать, так же как и сбегать, подделывать банкноты и какие-либо документы, — Александр Нильсен упёр руки в бока, всем своим видом давая понять, кто здесь босс. — Я совершенно не понимаю, как Гудман согласился на эту аферу, но точно уверен, что рано или поздно вы загремите за решётку, пополняя ряды таких же, как вы, и будете трудиться на благо Америки.       — Аминь, — Агата фыркнула. — Прекрасная речь, мистер Нильсен, а сейчас позвольте мне уединиться и принять душ, я устала «оказывать неоценимые услуги Америке», — на её губах заиграла едкая усмешка, буквально выводившая федерала из себя.       — Обещаю, Харрис, я тебя посажу.       — Да-да, — взявшись за дверь, девушка обольстительно улыбнулась, — встретимся в суде.       — Увы, раньше, — Александр вышел за дверь, которую тут же захлопнула Агата.       — Мудак! — она пнула мыском тумбу и ойкнула.       Агата сильно подозревала, что в Кейтауне придётся задержаться, поэтому ей не оставалось ничего, кроме как разобрать вещи и как-нибудь устроиться на новом, пусть и не самом лучшем месте. Квартирка хранила запах прошлых хозяев, поэтому девушка первым делом распахнула дверь на террасу, впуская в комнату свежий воздух. Она вышла на улицу и, взявшись руками за перила, посмотрела вниз. Нильсен о чëм-то говорил с темнокожим мужчиной, затем они обменялись рукопожатием, и Александр направился к тёмно-синему «Форду».       Агата вздохнула, смахивая с лица волосы, которые растрепал тёплый июльский ветер, и осмотрела террасу. Здесь было даже довольно мило: плетёный стол, два кресла с цветастыми подушками — Агата представила, как здесь можно пить вино и рисовать под закатное солнце. Вернувшись в комнату, Агата открыла окно на кухне и собрала волосы в хвост, закрепив резинкой, которую всегда носила на правом запястье.       Первым делом она решила изучить окрестности и прогуляться до магазина. Агата подхватила с пола свою сумку, взяла ключи и спустилась с третьего этажа, тут же выходя на улицу и окунаясь в зной. Кейтаун оказался самым обыкновенным маленьким городишкой. Уверенно шагая по тротуару, Агата щурилась от яркого нещадно палящего солнца и рассматривала дома: в этом квартале они были в основном трëхэтажными, так же, как и тот, где её поселили.       Агата заметила магазин и толкнула дверь, окунаясь в приятную прохладу работавшего кондиционера. Прихватив железную корзинку, которая неприятно позвякивала при каждом движении, она двинулась вглубь. Людей практически не было — рабочий день был в самом разгаре. Первым делом Агата положила в корзину две бутылки красного вина — увы, не своего любимого, но вполне сносного, такое она пила ещё до своего взлёта в преступном мире, — затем дополнила всё нужными продуктами и упаковкой ароматических свечей.       Как законопослушная гражданка, она расплатилась за покупки и неспешно двинулась обратно в сторону дома. Мысли занимали насущные вопросы, такие как неразобранные вещи, обед, который придётся готовить самой, и работа, которую она должна найти по настоянию агента Гудмана. Работать Агата не хотела, что вполне могла себе позволить. Она не была бы собой, если бы не привезла с собой немного наличных и пару кредиток, что давали возможность не работать ближайшие годы. Но пока она была на крючке, а значит, нужно играть по чужим правилам.

***

      Александр Нильсен вернулся в маленькую служебную квартиру, которую в ближайшее время придётся делить ещё с двумя коллегами. Сколько это продлится, Александр не знал, но подозревал, что долго. Он уже скучал по современному офису на Манхэттене, по своей уютной квартире, но сейчас вынужден был ютиться в душном фургоне с наушниками, дрянным кофе и пончиками.       Александр бросил на пол портфель и снял пиджак, аккуратно повесив его на спинку стула возле письменного стола. Мужчина ловко справился с пуговицами рубашки, затем расстегнул брюки с одной только мыслью: «Будь ты проклята, Эшли Джонсон». Он вошёл в ванную и смыл под горячим душем длительный перелёт и события подходящего к концу дня. Благо следить сегодня остались его коллеги, а значит, можно позволить себе немного расслабиться, чтобы потом с новыми силами вступить в бой. Будь она Агатой Харрис или Эшли Джонсон — эта женщина должна сидеть за решёткой.

***

      По возвращению в своё новое жилище Агата сразу же плеснула в бокал вина и прошествовала на террасу, усевшись в кресло и закинув ноги на стол. Пухлые губы коснулись тонкого стекла, оставив на нëм едва заметный след красной помады — маленький глоток, просто посмаковать, насладиться, пусть это и не бутылка за пятьсот долларов, а всего за пять.       Агата никогда не жаловалась на свою жизнь, любила её. Сама выбрала. Она была свободна, не скована рамками, границами, глупыми условиями и стереотипами. Она могла делать то, что желает. Сорваться в один момент и уехать за семь тысяч миль на выходные, например. А теперь она пленница. Зависит от ФБР — людей, которые мечтают посадить её за решетку. Теперь они диктуют условия, теперь она играет по их правилам.       Агата сделала ещё глоток вина — приятная терпкость заиграла на языке. Алкоголь расслаблял, и мысли уже были не такими мрачными. В конце концов, выхода нет только из гроба, а уж из чёртового Кейтауна она точно найдёт лазейку.       «Всë не так плохо, подруга! — Харрис покрутила бокал в руке и вновь глотнула вина. — Я жива, в другом городе, у меня новое имя, а значит, есть фора».