Блестящая партия

      Выйдя из подъезда, Агата собрала ещё немного влажные волосы в высокий небрежный хвост и, сделав пару глубоких вдохов, медленно побежала. Кейтаун пока не накрыл дневной зной, воздух был прохладным и свежим, по небу размеренно бежали облака, наводя на городок приятную тень. Бег хорошо отвлекал от гудящих мыслей, Агата полностью расслабилась и вдыхала приятный аромат утренней свежести.       Улицы были практически пусты — и от этого было только лучше. Миновав пару кварталов, Агата забежала в парк и в том же неспешном темпе двинулась по дорожке к озеру. Прошла уже неделя, она освоилась, привыкла, а чёртовы агенты нашли ей работу, которая должна была начаться с завтрашнего дня. Но одиночество было невыносимо. Агата не имела права звонить знакомым, ей были запрещены всякие контакты с людьми из её прошлой жизни и крайне нежелательны новые знакомства.       Задумавшись, Агата миновала фонтан и врезалась в чью-то широкую грудь, ойкнув. Сильные руки обхватили девушку, не позволяя упасть, и она почувствовала притягательный запах одеколона: древесные нотки, терпкий кофе и едва уловимая свежесть то ли мяты, то ли чего-то ещё. Вскинув голову, чтобы поблагодарить незнакомца, избавившего её от падения и разбитых коленок, Агата встретилась с глазами цвета сегодняшнего неба.       — Бегаешь по утрам?       Слова благодарности вмиг забылись, Агата сделала шаг назад и скрестила руки на груди, надменно глядя на мужчину перед собой.       — Пожалуйста, Харрис, мне не сложно было тебя поймать! — он закатил глаза, думая, что лучше бы она свалилась.       — Мистер Нильсен, премного благодарна, — Агата выдавила кривоватую улыбку.       — Так-то лучше, — Алекс кивнул. — Вот бы не подумал, что такие, как ты, ведут здоровый образ жизни.       — Не забывайтесь, я добропорядочная гражданка, которая чтит герб, флаг и правительство и даже готова спеть гимн.       — Спасибо, переживу, — Александр скривил губы. — Как обстоят дела с работой? Понравилось?       — Всё отлично, — маникюр, который изучала Агата, был безупречен, — не стоит волноваться.       — Серьёзно, Харрис, только попробуй что-нибудь учудить, отправишься к своим дружкам.       — Что я там могу чудить? — Агата закатила глаза. — Поставить молоко не на ту полку? А вы заходите, мистер Нильсен, надеюсь, возьмёте что-нибудь несвежее, — елейная улыбка играла на пухлых губах, приводя федерала в бешенство.       — Харрис, ты думаешь, я не знаю, что творится в твоей голове? У тебя на лбу написано, что ты хочешь сбежать. Так знай: только через мой труп, — Александр наклонился к мошеннице и понизил голос до зловещего шёпота. — Я всё равно посажу тебя, и ты будешь гнить в тюрьме до конца своих дней.       — Вы мастер громких речей, — Агата похлопала в ладоши, привлекая к себе внимание двух пожилых дам, вышедших на прогулку, — но запомни, Нильсен: я умнее тебя. Гораздо умнее. Поэтому просто расслабься, — хлопнув мужчину по плечу, она широко улыбнулась. — А сейчас простите, я должна продолжить пробежку, мистер я-здесь-главный.       Александр остался стоять посредине дорожки, провожая взглядом аппетитную задницу, обтянутую короткими шортами. Нужно было признать, что вот уже целую неделю она будоражила его подсознание, вторгаясь во сны каждую ночь, и раз за разом соблазняла. И главное, он поддавался, несмотря на всё раздражение, что она в нём порождала. Возможно, отчасти именно из-за сновидений он, Алекс, так сильно хотел упечь Харрис за решëтку и вновь вернуться к своей относительно спокойной жизни.       Только когда Агата скрылась из вида, Александр развернулся и продолжил свою пробежку, пытаясь продумать новый маршрут, чтобы не видеться с этой бестией каждое утро.

***

      Чуть позже, закончив пробежку и перекусив в местной забегаловке, Александр направился на работу, которую, впрочем, таковой назвать можно было с большой натяжкой: пара федералов сидела в небольшом трейлере, напичканном аппаратурой, и травила анекдоты, разглядывая «Плейбой». Нет, они, конечно, занимались делом, например, слушали тишину в квартире Харрис.       Но Александр знал: она не так проста, как может показаться. Агата Харрис — коварная змея, которая просочится в любую дырку и выйдет победителем, например, как в этом судебном заседании. Как она уломала его босса пройти свидетелем, Александр не представлял, но факт оставался фактом: программа защиты свидетелей, город Кейтаун и никакого тюремного срока.       Он нацепил наушники и глотнул из бумажного стакана кофе, тут же скривившись, но воздержавшись от фразы «дерьмо». Очередной бессмысленный и непродуктивный день: они послушают её хлопки дверями, шум чайника, бормотание телевизора, проследят, как мошенница прогуляется вечером, купит вина и вернётся в квартиру. День сурка.       Но, как бы там ни было, эта тишина напрягала. Чем она там занимается? Делает новую подделку картины? Или банкноты? Что-то ещё? Неужели за неделю мошенница не предприняла никаких попыток построить план побега куда-нибудь получше, чем Кейтаун в Южной Дакоте? Каждый из федералов признавал: Агата Харрис, бывшая Эшли Джонсон и ещё Бог весть кто, умна, поэтому нужно контролировать каждый её шаг. Но она этих шагов не делала. Затаилась? Или решила стать на путь истинный? Нет, последнее точно было не про неё.       Пару часов спустя, сыграв в «камень, ножницы, бумага», федералы определили, что в квартиру к Агате пойдёт Александр. Он скорчил недовольную мину, но всё-таки вышел из фургона, тут же швырнув опустевший стаканчик в ближайшую урну. Тот попал точно в цель, расплескав по пути остатки прогорклого кофе. Александр же сунул руки в карманы тёмных брюк, бывших совсем некстати в этот жаркий день, и, шаркая ногами по раскалëнному асфальту, двинулся к нужной двери и совсем скоро позвонил в звонок.

***

      Агата закрыла глаза, погружаясь в тёплую воду по самый подбородок, а в подсознании появились старые детские воспоминания: маленький белый домик, который походил на игрушечный, мелкие розы у крыльца, качели, виноградники… Её частенько мучили такие кадры, но стоило лишь попытаться на них сфокусироваться, попробовать вспомнить больше — всë исчезало, словно никогда не заглядывало в голову девушки. Так случилось и сейчас. Агата вздохнула и села, обхватив себя руками за нагие плечи. Сосредоточив свой взгляд на пару секунд на стене, Агата поняла, что больше ничего не вспомнит, и снова опустилась в ванную.       Здесь, в захудалом городке, у неё было много времени для мыслей. В Нью-Йорке её жизнь шла иначе, она была насыщенной, яркой, полной событий и эмоций. В Кейтауне же всё словно остановилось: солнце лениво висело огромным диском, деревья с пожолклой от жары листовой неподвижно застыли и даже птицы не кружили над городом, а просто прятались в тени.       Свою преступную карьеру она начала в пятнадцать. К тому времени мать уже «коллекционировала» мужей и, считая дочь от первого брака достаточно взрослой, предоставила еë самой себе. Тогда Агата начала перерисовывать известные полотна и продавать у метро. Там её и заметили нью-йоркские мафиози. Талантливой девушке предложили писать подделки за небольшой процент, который вполне её устраивал. Позже Эшли влилась в их группировку, имея уже куда больше.       Так она и жила, рисовала, подельники сбывали картины на чёрном рынке, параллельно проворачивая остальные грязные делишки, иногда по глупости посвящая в них девушку. А когда попались, она, спасаясь, пошла на сделку с чёртом — то есть с агентом ФБР Гудманом — что и привело её впоследствии в Кейтаун.       Агата выбралась из ванной, обернула влажное тело полотенцем и уже намеревалась налить себе бокал вина, когда услышала настойчивые трели дверного звонка.       Сначала Агата замерла и прислушалась, затем на носочках подошла к двери и опасливо посмотрела в глазок. На пороге мялся Александр Нильсен, одной рукой нажимая на звонок, а другой теребя узел галстука. Агата распахнула дверь и склонила голову, ухмыляясь.       — Эм… — Александр таращился на мошенницу, на которой, кроме полотенца, не было ничего.       — Вы что-то хотели, мистер Нильсен? — улыбка Агаты стала обольстительной, заискивающей, а пальцы недвусмысленно теребили край полотенца, которое готово было упасть на пол в любой момент.       — Я, кажется, помешал… — словно мальчишка, Алекс попятился назад, и улыбка на лице Агаты стала ещё шире.       — Нет-нет, проходите, — посторонившись, она радушно махнула рукой.       Александр вошёл и осмотрелся, словно видел квартиру впервые.       — Вы по делу? Вина? — Агата уверенно вошла на кухню, распахнула холодильник, наклонившись, чтобы достать с нижней полки вино, и через плечо глянула на федерала.       — Да! — выпалил Алекс, не зная, на какой из двух заданных вопросов отвечает, и пытался сделать над собой усилие, чтобы отвести взгляд от Агаты, которая слишком долго возилась, выпятив свою пятую почти ничем не прикрытую точку.       — Красное или белое, мистер Нильсен? — Агата готова была рассмеяться, но вместо этого наклонилась ещё ниже.       Александр сглотнул.       — Лю-лю-любое, — он потеребил непослушными пальцами ворот рубашки, ослабил галстук и осмотрелся в поисках чего-нибудь, что смогло бы разбавить слишком горячий, по его мнению, воздух в комнате.       — Тогда красное! — Агата, наконец, стала прямо и повертела в руках холодную бутылку. — Откроете? — она изогнула брови, поставила вино на стол и достала штопор, протянув федералу.       — К-к-конечно.       Из последних сил сдерживая смех, Агата подхватила два бокала и села, закинув ногу на ногу.       — Вы присаживайтесь, — она кивнула на стул напротив.       — Угу, — Алекс разлил вино по бокалам и плюхнулся на предложенное место.       — Так вы по какому вопросу, мистер Нильсен? — пригубив вино, Агата провела по верхней губе языком, слизывая багряные капельки.       — Я… — Александр, не отрываясь, следил за её действиями, учащëнно дыша.       — Вы, — Агата сделала ещё глоток и вновь повторила все свои манипуляции.       — Я… — он выдохнул и посмотрел в открытое окно, мысли собирались по мелким крупицам до кучи, — пришёл спросить, как дела.       — Прекрасно! Спасибо за заботу.       Повисло молчание, прерываемое глотками вина.       Александр отчаянно пытался не пялиться на голые плечи и соблазнительно выступающие ключицы. Он сосредоточил свой взгляд на одной точке на противоположной стене и вскоре опустошил свой бокал. Очевидно, пора было уходить. Алекс поставил изящное стекло на столешницу, затем подвинул его в центр и поднялся на ноги, кашлянув и поправив галстук.       Агата встала следом и, соблазнительно виляя бёдрами, направилась к двери и распахнула её.       — Доброй ночи, мистер Нильсен, — она улыбнулась и, когда Алекс вышел за порог и обернулся сказать что-то на прощанье, приблизилась к нему на эротично-опасное расстояние: — Признай, ты меня хочешь, — на том она захлопнула дверь, посеяв в нём ещё большее желание.