Heathens

Обстановка сегодня в «общежитии» парней была более расслабленной, чем когда-либо, и даже недавняя стычка не смогла помешать всем чувствовать себя более или менее комфортно.  Девушке выделили отдельную комнату и окружили её заботой, к которой она, очевидно, не привыкла: едва кто-то подходил к ней с каким-то вопросом или предложением, она смущалась и говорила, что ей ничего не нужно и что она себя вполне хорошо чувствует. Только вот бок её всё ещё жутко болел, хотя Джунхан сделал всё возможное, чтобы ей было как можно менее дискомфортно. Зато бледность с ее лица и лёгкий тремор рук постепенно уходили, и Айю менее, чем за день, расцвела, покрылась лёгким румянцем, а на её губах всегда присутствовала мягкая улыбка. В первые сутки она спала, как убитая, и перед этим юношам удалось лишь узнать её имя и имя сынка — на этом все. После перестрелки девушка, даже не дождавшись помощи в более серьезном лечении раны, уснула, едва её отнесли в одну из спален. Хёнджуну пришлось обрабатывать рану так, а Айю даже не пошевельнулась. Впрочем, сон был ей очень нужен, так что никто и не возникал. Утром следующего дня она проснулась, когда Бан Чан зашёл к ней в комнату проведать, как же спится их новой постоялице, и обнаружил её уже полусидящей на кровати. Поинтересовавшись, как ей спалось, и услышав слова о том, что вполне себе хорошо, он предложил ей завтрак. Айю хотела отказаться, но тут же её живот в протесте заурчал. Бан Чан уже второй раз снисходительно улыбнулся, чем заставил бедную Айю покраснеть от смущения. Парни вели себя до умиления учтиво, а девушка таяла в этой заботе. Кажется, более всего ей понравились Джунхан и Бан Чан; первый — благодаря своей молниеносно оказанной помощи, а второй — благодаря… Просто благодаря тому, что он был Бан Чаном.  Лидер «Бродячих детей» сообщил остальным, проводящим свою трапезу в столовой, что Айю проснулась, и все переглянулись. Феликс сказал: — Нужно отнести ей завтрак.  — А ещё нужно всё-таки узнать, что же с ней произошло, — подхватил Гаон, уплетающий за обе щеки омлет. Вчера он сам рухнул на кровать и за секунду уснул, не дождавшись ни обеда, ни ужина, и потому поутру почувствовал себя, как обезумевший от месячной голодовки пёс. Жажда смерти несчастного омлета была утолена Гаоном, и теперь он просто с аппетитом доедал последние кусочки и влезал в разговор.  — Как раз за завтраком узнаём. — пожал плечами Чонсу, вставая со стула и неся тарелку в раковину. — Нам нужно познакомить её с теми, кого не было с нами тогда.  Те, кто остались в здании, мельком видели девушку, а вот она их вряд ли заметила. Так что представиться им тоже было необходимо во избежание каких-нибудь неловкостей. — Давайте тогда пойдем. Феликс, есть лишняя порция? — Не лишняя, а специальная, — с улыбкой поправил Ликс и подал Бан Чану тарелку с омлетом и чашку чая, от которой вилась ввысь тонкая ниточка горячего пара. — Давайте пойдём все вместе. Наверное, вид четырнадцати парней мог бы заставить девушку смутиться ещё сильнее, но представиться и разузнать о ней чуть больше представлялось необходимым, поэтому все как один встали и направились этаким полчищем к комнате Айю.  — Я зайду первый и предупрежу ее, чтобы она не пугалась, — сказал Чан и, предварительно постучавшись, юркнул в дверь. Прошло меньше двух минут — и он уже выглядывал из-за двери, жестом говоря: «Заходите». Реакция Айю хоть и была налицо, но всё-таки она отреагировала менее бурно, чем ожидалось. Участники организаций расселись по свободным кроватям, и только Айю свободно восседала на своей «личной» койке.  — Прошу прощения, что нас так много, — неловко улыбнулся Феликс и чуть поклонился, выражая свою учтивость. — Наверное, Бан Чан сказал вам, что…  — Давайте на ты, — перебила его девушка и тут же засмущалась. — То есть… Я вообще вряд ли старше вас тут всех, и я не хочу, чтобы вы относились как-то ко мне по-особенному.  — Конечно! — глаза Феликса ослепительно сверкнули, и он продолжил: — Так вот, Бан Чан тебя предупредил, что нас тут немного больше, чем вы… ты встречала до этого, так что мы решили, что будет правильным представить тебя всем и заодно познакомиться поближе. Из новеньких для тебя тут Гониль, Чонин, Сынмин, Хёнджин, Чанбин, Минхо, Джисон…  Пока Феликс каждого именовал, названный привставал и кивал головой, давая понять, что вот он, я, я тут! Раненая с улыбкой кивала каждому.  — Очень приятно познакомиться! — сказала Айю, когда все представились, и сложила ладошки вместе.  — Взаимно! — ответили несколько голосов в унисон, а потом Бан Чан прокашлялся, чтобы привлечь к себе внимание.  — Вчера вы… ты уснула, так что мы не смогли ни рассказать о себе, ни узнать о тебе. Так что мы думаем, что сейчас самое время это сделать. Итак, мы… Бан Чан вкратце рассказал о том, кто они вообще такие и чем занимаются. По мере течения рассказа лицо Айю принимало то удивлённое, то восхищенное выражение, а по итогу она прониклась ещё большей симпатией к парням и просто покорно слушала Бан Чана, а после и Гаона, который так же поведал немного о деятельности своей организации и о том, почему они сейчас работают вместе с «Бродячими детьми». — Я и догадаться не могла… — пробормотала девушка и поправила свои волосы. — Мне даже сказать нечего, я не знаю, как вас поблагодарить и как выразить свою благодарность! — Не стоит благодарностей. Лучше расскажи, как ты вообще оказалась в такой ситуации, — попросил Джуён, и девушка чуть задумалась. Спустя недорогие несколько секунд Айю начала свой рассказ: — Изначально я и мой сын хотели уехать из города, — произнесла она. Брови Айю свелись к переносице; очевидно, она вспоминала что-то не особо приятное. — Мы с моим мужем год как разведены, поэтому мне приходилось воспитывать Хисына одной. Только сейчас я решилась уехать, однако все мои деньги остались в той лавчонке, куда я и отправилась. — Стойте, вы пошли туда совсем одна? — не веря своим ушам, воскликнул Хан. — Никого не взяв с собой, с одним лишь сыном? Айю пару раз кивнула. — Хисына мне было не с кем оставить, да и он бы ни за что не отошёл от меня. Знаю, знаю: я дура! Но у меня не было другого выбора: мне нужны были деньги, которые остались у меня с моего маленького бизнеса. Не скажу, что их много, но на автобус до соседнего города или такси мы бы уж точно набрали.  Чем дольше юноши слушали, тем более в их головах мелькала мысль о том, как же сильна и непоколебима воля этой девушки. Пойти в самый пик перестрелок, где умереть как раз плюнуть — это какую нужно иметь веру в себя и храбрость! — Моя лавчонка находилась как раз таки там, где вы меня и нашли. Я прошла окольными путями и не наткнулась ни на одного стрелка!.. — тут ее лицо погрустнело, губы поджались. — Ну, по крайней мере, я так думала. Потом, когда я уже зашла в лавочку, я услышала громкий треск разбитого стёкла и ещё чего-то, мимо меня пролетела пуля, очень быстро, я не успела ничего сообразить. Я обернулась — ещё одна угодила в бок. В тот момент мне даже не было больно. Я думала о том, как спасти сына. — Долго вы там держались? — спросил Чанбин, опирающийся локтями о свои ноги и явно заинтересованный историей. — На самом деле нет, — покачала головой Айю, — Сначала я прикрылась каким-то пластом чего-то толстого, что отвалилось от стойки. Пару выстрелов эта штука выдержала, а потом просто на две части раскололась. Примерно после этого момента я начала кричать, и меня заметили вы. Далее… Как в тумане. Парни переглянулись, а Бан Чан подошел ближе к девушке, взял ее за руку и проговорил: — Теперь вы в безопасности. Возможно, какое-то время вам придётся пожить в нашей скоромной мужской компании, но потом мы обязательно найдём вам более пригодное жильё.  Айю лишь тепло улыбнулась Чану и ответила: — Мне и в вашей «скромной мужской компании» уже очень комфортно. Спасибо! Всем стало ясно, что между Бан Чаном и Айю промелькнула искра. Однако любование зарождающейся парой быстро прервалось звуком, словно что-то где-то грохнулось об пол, и Айю взволнованно посмотрела на дверь.  — Хисын! — пробормотала она с придыханием. Сына рядом с ней не было, и она болезненно вздохнула.  Первым, кто подорвался с места, стал Гаон: он побежал вниз по лестнице и обнаружил мальчика у её подножия. Видимо, он шлепнулся со ступеньки и упал, однако уже поднимался, похныкивая. Судя по всему, особо никаких травм это ему не принесло. Гаон вздохнул с облегчением и продолжил спускаться вниз. — Ну что, мужик? — бодро спросил Гаон, становясь над мальчиком во весь рост и упирая руки в боки. — Вставай давай, хватит реветь! Или ты не мужик? Мальчик встал, скептически посмотрел на Гаона и спросил: — А ты мужик? — А с чего бы мне не быть мужиком? Хисын опустил взгляд Гаону на пах, а потом посмотрел ему в глаза с видом: «И ты ещё будешь со мной спорить?» А после этого на лестнице кто-то во весь голос засмеялся. Гаону никогда не было так стыдно, он никогда в жизни не краснел так, как сейчас! А ведь это был для него удар ниже живота, и в прямом, и в переносном смысле! — Э-это такие штаны! — попытался оправдаться Джисок, но это вызвало новый взрыв хохота на лестнице. Мальчонка же просто смотрел на него, ничего не говоря, словно он неохотно принял этот аргумент, но всё ещё сомневался. Квак гневно поднял свой взгляд и обнаружил на лестнице задыхающегося в смехе Джуёна. — А ты-то что смеёшься?! — Просто… — Джуён все никак не мог успокоиться — да что успокоиться, ему фразу было трудно закончить! Одному богу было известно, как этот парень ещё не покатился кубарём с лестницы и не угодил прямо под ноги Гаону из-за своего бесконтрольного смеха!  — Лучше бы мне ребёнка помог успокоить, изверг! — продолжал бесноваться Гаон и повёл мальчика за собой. Джисок в мгновение изменился в лице, едва начал говорить с Хисыном, хотя травма от его фразы о мужике все ещё не прошла. — Болит? — Нет.  — Ну ты вообще молодец. Как так умудрился упасть?  В это время Джуён подоспел сзади и взял Гаона за плечо. Тот раздраженно скинул с себя чужую руку.  — Ну не обижайся! — примирительно промурлыкал Джуён. — Ты прав, я виноват. Как я мог не знать, что у тебя в штанах просто гигантский… — Пошёл нахуй, Ли Джуён! — сквозь зубы прошипел Гаон, чтобы ребёнок не услышал. Но тот словно не замечал перепалки между двумя взрослыми дядьками. — Если только на твой! — весело парировал Джуён.  — Ага, ага. Сегодня вечером в шесть. Не опаздывай. — пробормотал всё ещё обозлённый Джисок, а сверху, на лестнице, кто-то намеренно кашлянул.  — Может, не при детях хотя бы? — прогундосил Чонин с недовольным видом, явно не желающий застать такой разговор и теперь обвиняющим взглядом испепеляющий двух парней. — И я не только про Хисына! Чонин забрал ребёнка к матери, а Джуён и Гаон так и не успокоились, продолжая спорить: кто же на чей член пойдёт и во сколько?