Их воспоминания

— Когда мы выростем, мы обязательно станем рыцарями и будем защищать Мондштадт! — мальчик подскочил со своего места, на уютном диване в конце комнаты, рядом с которым стоял книжный стеллаж. На его полках были книги про древюю историю Тейвата, зачитаные уже до дыр двумя мальчишками, те же в свою очередь сидят в уже позднюю ночь – почему-то до сих пор не ложаться спать. Кэйа лишь поднял усталый взгляд на того, кого он уже начал называть братом, хоть и испытывал некое чувство боли, когда осознавал, что не заслуживает этого звания, он не достоен такого почётного обращения как к члену семьи. Не подавая вида, он тихо вздохнул, намереваясь уже слушать истории его брата о том, какими же великими являются рыцари Ордо Фавониус, честно сказать, его эти рассказы уже начали раздражать, хотя это было не единственным что бесило Кэйю в маленьком Дилюке. Вечно активное дитя, что так и норовит, то взять стариный меч – который, вообще-то, было запрещено брать, ведь он был какой-то древней реликвией их клана –из кабинета отца, то потянет только проснувшегося Кэйю на очередные тренировки, с такой улыбкой, которой невозможно отказать, а глаза его будут гореть так, словно он лично общался с Барбатосом, что, наверное, было мечтой каждого жителя Мондштадта. Но это были не единственные причины почему новоиспеченный брат, так его раздражал. Его наивность. Да и не только его, всех детей, иногда даже взрослых, города свободы. Эти люди живут в спокойствии, не подозревая какой этот мир на самом деле, не задумываясь о том, кто же на самом деле их великий Анемо Архонт. Может он и не был великим вовсе, но эти люди никогда не зададутся этим вопросом. Когда мальчишка уже понял, что он явно провалился в свои мысли, а его взгляд будто проходил сквозь Дилюка, принял решение сказать хоть что-то, а желательно слова о том, что им явно пора спать. Сидеть в одной из комнат на винокурне, со свечкой на столе, что уже почти сгорела дотла, в то время как в любой момент может зайти Аделинда, которая часто проверяет особняк в ночное время, или ещё хуже — их найдет мастер Крепус. Даже если Дилюк и его родной сын, но нагоняй он получит также как и почти незнакомый Кэйа, который поселился у них около двух месяцев назад. Что ж даже за эти месяцы Кэйа понял, что здесь, он никогда не будет чувствовать себя как дома, как там. — С чего ты так уверен в этом? У нас даже ни одного Глаза Бога нет, как мы будем хорошими рыцарями? — Кэйа соврет, если скажет что ему интересен этот разговор, или вообще тема про рыцарей. Геройство не совсем для него, может когда-то на родине он и восхищался рыцарями, даже тем же Сумеречным Мечём, вечно пытаясь подглянуть их процесс тренировки когда бывал на работе у отца, то сейчас этот интерес угас. После того как он видел, как пали такие сильные рыцари, мысль о том, что когда-то так закончить может и он, делала физически больно. — Не переживай, мы их точно получим! Если ты не будешь так долго спать, а ходить со мной на тренировки, то обязательно получишь благословение Богов! — в его руках наверняка была очередная книга о легендах Мондштадта, и что было на этот раз? Легенда о Веннессе? А может Меланхолия Веры? Или же это просто кодекс Ордо Фавониус, который Дилюк учит уже с раннего возраста? Кэйе был не важен ответ на этот вопрос, поэтому он и не вглядывался в обложку книги, что была в детских руках. — Что такого интересного в становлении рыцарем? Это же скучно. Все время тренироваться, учить кодекс, заполнять отчеты и лишь иногда, выбираться за город на миссии. Скука. — дело было далеко не в скуке, но настоящую причину Кэйа никогда не расскажет. Дилюк не поймет. Он никогда не поймет. — Мы будем помогать людям, делать их счастливыми и оберегать наш дом! Разве это недостаточно важно и интересно? — с вопросом в глазах Дилюк посмотрел на брата, а тот не ожидая такого внезапного взгляда алых глаз, опустил глаза в пол, думая о той самой защите дома.. Пока его поток мыслей не прервал Дилюк — Ну и... Папа очень мечтал получить Глаза Бога и стать рыцарем, но у него не вышло... А я хочу чтоб он гордился мной. — теперь уже говорящий отводит взгляд. Всё стало ещё понятнее, а это значило, что интерес Кэйи в этом деле совсем угас. Стать рыцарем потому, что отец не смог этого сделать. Тратить свою жизнь на то, что называется неблагодарной работой — уж очень Кэйа сомневался, что Дилюку будут говорить спасибо за его подвиги и помощь — из-за чьего-то решения. Пусть даже и решения отца. От стольких мыслей начала болеть голова. Слезая с дивана Кэйа бросил быстрый взгляд в сторону Дилюка и тяжело вздохнул, ну почему этот ребенок такой наивный? Ах, да.. Он не видел того, что видел Кэйа. Не чувствовал того же. Кажется наивный именно он сам, раз думал, что ребенок, у которого никогда не было глобальных проблем в жизни, поймет его. — Дилюк, нам лучше уже идти спать, а то вдруг нас заметят — глаза начали закрываться на ходу, хоть и очень надоедала мысль про очередную ночь с кошмарами, о да, она ему была сегодня обеспечена со всеми этими мыслями и воспоминаниями. — Но я ещё не дочитал книгу... Эх, ладно, нам правда стоит идти спать. У нас же завтра тренировка.. — Дилюк также слез с дивана и зевая так, что слезы на глаза наворачивались, направился к своей кровати. Никогда аловолосый не думал что будет жить в одной комнате с кем-то, в особенности со своим "братом". Как же это всё было непривычно, но вызывало искреннюю улыбку на лице Дилюка. Теперь у него есть друг, настоящий. Жаль только что сам Кэйа не спешит ему открываться. О нем почти ничего не известно, а в историю об отце который ушел за виноградным соком и не вернулся, поверил разве что маленький Дилюк. Но этого ему не хватало, хотелось знать больше о том, кто, по сути, должен быть тебе братом. Он ещё обязательно обо всем узнает, но уже не сегодня. — Спокойной ночи, Кэйа — уже лежа в кровати, закутанный в теплое одеяло, произнес Дилюк. Его взгляд был направлен на кровать Кэйи, на которой лежал он, повернутый лицом к стене. Мальчик лишь слегка улыбнулся всматриваясь в темной комнате в макушку синих волос, освещенную лунным светом из приоткрытого окна. — Ага.. Ночи.. — Кэйа же в свою очередь снял повязку и лег поудобнее, чувствую затылком, что в него так и впиваются взглядом. Да, кошмары точно будут. Вот тебе и спокойной ночи, Кэйа.                                         *** Утро начинается с криков. Чьих сонный Дилюк ещё не разобрал, но он проснулся явно раньше положеного, солнце даже не успело встать. Привыкая глазами к темноте он поднялся с кровати, принимая положение сидя, а как взгляд уже хотел было зацепиться за наверняка мирно спящего Кэйю, то обнаружил пропажу названого. Куда он мог пропасть в такое то время? Кэйа за эти два месяца явно дал понять, что ранние подъемы, это не то к чему он привык. И вдруг до Дилюка начало доходить, неужели это были крики Кэйи? Дома что-то произошло? Может его брат в опасности? Он должен был узнать. Дилюк наспех слез с кровати босыми ногами топая к комнате от которой, как ему показалось, идёт звук. Хоть он и явно помнил, что крик был слышен совсем рядом с ним.. Комната у которй он остановился оказалась подсобкой, ключи от которой были только у главной горничной, оттуда через не закрытую дверь проходил теплый свет от свечи, Дилюк помнил, что Аделинда всегда ходит с другой свечой, более яркой чем у всех остальных, что помогает в уборке даже ночью. Он стал рядом со стеной, осторожно заглядывая внутрь, картина, что предстала перед Дилюком, выглядела слишком умиротворённо: главная горничная, сидя на коленях, обнимает маленького мальчика, что так и хватается за её одежду, будто-бы ищя в ней спасение, а та лишь успокаивающе улыбалась, поглаживая спину ребенка. Дилюк никогда не видел, чтобы эти двое правда были близки, да, Аделинда была им как мать, но всё равно не выходила за рамки дозволенного.. Так как Кэйа стал особенным? Чтоб подумать об этом у Дилюка не хватило времени, ведь из комнаты стали доноситься голоса. — Кэйа, дитя.. Тебе не стоит бояться плакать передо мной, дай волю эмоциям, — доноситься ласковый голос горничной, её платье было покрыто мокрыми следами от слёз мальчика, но она совсем не выглядела злой из-за этого, наоборот же, прижимала Кэйю ещё ближе к себе, в теплые, почти что материнские, объятия. Мальчик лишь тихо всхлипывал, не желая уходить от неё. — А-аделинда... Почему люди не понимают меня?... — заплаканными глазами он смотрел на женщину, которую явно этот вопрос застал врасплох. С чего бы дитя стало спрашивать о подобном? Но в голове сразу нашелся ответ. Этот ребенок не был таким же как они все. В нем что-то было не так, будто-бы он был свидетелем того, что могло даже взрослого повергнуть в ужас, оставив большой след на жизни потерпевшего. Только что именно это было Аделинда не знала, и не собиралась узнавать, не стоило вводить ребенка в ещё большую панику, от которой у него до сих пор кошмары. Женщина погладила Кэйю по волосам и аккуратно поцеловала в макушку, боясь спугнуть напуганого зверька. — У тебя теперь есть мы, я думаю, и я, и Дилюк, и мастер Крепус, поймем тебя. Тебе не стоит бояться нас, никто на винокурне не обидит тебя. — ладонями она начала вытирать горькие слезы с смуглого лица, у мальчишки уже глаза покраснели от стольких слез.. Через несколько минут от таких успокаивающих действий, Кэйа перестал плакать, сидя на стуле в подсобке он смотрел в пол, не желая покидать компанию столь доброй женщины. Он не знал что им двигало, но слова были быстрее чем его мысли. — Я видел папу во сне.. И мой дом.. — не ожидая подобного откровения Аделинда охнула, прикрывая ладонью рот. Почему мальчик начал эту тему? Разве она не делала ему больно?.. — В... Вы же.. Не бросите меня также как и он?... — он смотрел на неё глазами полными отчаяния, а горничная снова его обняла, теперь более крепко, дабы показать, что он никуда не уйдет, что он стал частью их семьи. Аделинда была уверена, совсем скоро этот ребенок будет их семьей, будто так и должно было быть. — Мы все будем оберегать тебя, Кэйа. — с ласковой улыбкой она провела рукой по его щеке, совсем не пухлой как обычно было у детей, этот мальчик был слишком худым. Они сидели так ещё долгое время, что кажись, уже и солнце начало вставать, а они до сих пор сидели вместе.. Дилюк же не выдержал смотреть на это слишком долго. Было больно видеть слезы своего брата. Он никогда не знал что Кэйю мучают кошмары.. Иногда он замечал невыспавшийся взгляд глаз со звёздами, слышал какие-то всхлипы ночью, но никогда не знал, что всё это было из-за кошмаров. Дилюк быстро побежал обратно в их комнату, скорее всего его уже услышали, но сейчас было совсем не до этого. Он ничего не знает про этого Кэйю, который оказался им настоящим. Вечно тихий ребенок, что иногда может бросить колкий взгляд на брата, оказывается брошенным дитям, что плачет из-за отца, бросившего его в незнакомом месте.. Дилюк поклянется самому себе, что будет защищать такого Кэйю и никогда, никогда его не бросит. Никогда. На  следующий день после того неожиданого открытия для Дилюка, Кэйа не пошел на тренировку, оставаясь в кровати на долгие несколько часов. А Дилюк и не злился, как было раньше, когда его брат не шёл на тренировки, сейчас он прекрасно понимал, что ранний подъем точно не для Кэйи. Он ему не нужен, когда ночью ты плачешь от кошмаров.

*** Спустя многие годы Рагнвиндр понимает, что наивно было полагать, что он будет всегда рядом со своим братом. Теперь он предатель для него, но никак не брат, правда.. В груди осталось необъяснимое чувство волнения, когда он думает о том, что хотел бы выкинуть из своей головы, только вот сам понимает, что никогда не забудет об этом вопросе пока не узнает ответ. А есть ли у Кэйи-предателя кошмары?