last endorphin

Тэхён разглаживая свой черный фартук, не мог решить оставить ли верхнюю пуговицу черной рубашки расстегнутой или выглядеть как грёбаный школьник в заведении, где каждый спешит пропить свою кредитку. Ерошит пальцами свои угольные пряди, разглядывая свой вид. И вроде бы обновлен, мутировал в какую-то новую версию себя и, эта новая версия, смотрит сейчас уверенно через зеркало в подсобке. — Не насмотрелся еще? — Со Ра разглядывает свой маникюр, вяло пережевывая жвачку, цепляясь взглядом за стоящую фигуру, — И как так вышло, что стажеров сразу наверх переводят? — Не завидуй Со Ра, — Субин хватает ящик виски, улыбаясь своим натуральным позитивом, следуя на выход, подмигивая Тэхёну, — Она бесится, что сегодня не прикарманит себе все чаевые. Со Ра передразнила выходящего, поднимаясь со своего места, оглядывая Кима с ног до головы, а глаза блестят как у хищницы, — Отлично выглядишь, красавчик. Тэхён всё еще возился с воротником, поглядывая на девушку через зеркальную гладь. Что-то в ее взгляде промелькнуло. Едва заметный огонек заблестел в ее лисьих глазах. Хитрых, но проницательных. Она будто что-то сказать хочет, но не решается. Что это, Тэхён? Гордость за тебя? Он следит как девушка покидает подсобку и снова оглядывает себя. Хорошо выглядит? Серьезно? Синяки совсем сошли с фарфорового лица, придав щекам приятный розоватый румянец, рубашка, которую так старательно наглаживал, висела как на вешалке. Исхудал совсем, фартук аккуратно подчеркивает точеную талию и худоба не кажется такой болезненной. Пока возился с манжетой, подумывал о том, что не мешало бы в спортзал записаться. С первой зарплаты, если блондинистый чудак не кинет. Слишком много вопросов возникло к его богатой заднице. Тэхён вышел в холл, музыка ударила по ушам, сотрясая помещение басами. Узрел количество людей и оторопел слегка. У барной стойки столпились люди, Субин носился из угла в угол, профессионально разливая напитки. Хён подловил Тэхёна, вставшего как истукан посреди зала, наблюдавшего как искусно обрабатывают молоденькие выскочки богатых толстосумов. Месиво из людей разных слоёв общества танцуют, курят и развлекаются на всю катушку, демонстрируя похоть и высокомерие. И Тэхён стоит в самом центре этого распутства. — Иди к Субину, он даст тебе поднос, отнесёшь на второй этаж, — Хёнджин наклонился и практически выкрикивал слова на ухо. — Я просил капучино с корицей без сахара. Тэхён сжался, опуская поднос себе на колени. Тот хрен и не смотрит на него вовсе, в телефон свой ебучий поглядывает, глаз не поднимая. Прилизанный, аккуратный и словно с обложки Forbs. В том кафе только такие и трутся. Его Тэхён раньше не видел, всех гостей знает в лицо, и большая часть из них тактично улыбнутся, кто-то чаевых подкинет, а кто-то как этот. Цену себе набивает и говорит таким тоном, что хочется по хлебалу подносом огреть. Заебал. А у Тэхёна только рабочий день начался, еще потом в универ на всех парах лететь, да так что пятки сверкать будут. — Прошу прощения господин, — Тэхён гнет спину в извинениях, зыркая на мужика из-под своей каштановой челки. — Сейчас передам на кухню. — Нет, на кухню ты не передашь, — брюнет всё еще бубунит в свой телефон то, что Тэхёну уже не нравится, хоть тот держит себя в руках, поджав губы. — Ты сейчас пойдешь и сам его приготовишь. — Извините сэр, я обычный официант, а не бариста, — Тэхён выдыхает собственное оцепенение, мнётся на месте, почти давится словами, потому что заржать хочется. Во всю глотку, от абсурда и мертвецки спокойного вида мужика, который несёт чушь с самого утра. Мужик поднял пытливый взгляд, откладывая телефон, долго созерцает стоящего Тэхёна, будто даёт тому время подумать и забрать обратно свои жалкие слова. — Если ты щас не сделаешь как я сказал, ты и официантом перестанешь быть. Идея с подносом казалась очень заманчивой, когда Тэхён криво поклонился, сильнее поджимая губы и побрёл за бар. Бариста имя которого он уже не помнит, тогда сказал,что мужик давненько ошивается здесь и заказывает одно и тоже, но по «счастливому» стечению ебаных обстоятельств именно в смену Тэхёна он попросил что-то переделать. Шел обратно как на казнь. Поднос трясся в руках, поджилки тряслись еще сильнее. Если этот хер сейчас пойдёт и наябедничает, Тэхёна выпрут, как пить дать и за смену не заплатят, а Хосок уже зыркает в его сторону за неуплату хаты, которую договорились вместе снимать, но пока молчит. Хосок хороший друг, пиздит только в самом крайнем случае, а сегодня тот случай потому, что интуиция подсказывает, что мужик недоволен. На подходе к злополучному столику, Тэхёна окутывает плотная и густая аура подавленной агрессии. Сидит значит, руки скрестил, в окно поглядывает. А рожа-то симпотная и, вроде даже знакомая. — Пожалуйста, ваш капучино, — буднично проговаривает парень, поправляя на ходу бейдж с именем. Мужик зыркнул на него, протягивая руку к чашке, отпивает немного, хмурит свои злые брови, а Тэхён уже мысленно попрощался с работой, универом и даже представил как его назойливо отчитывает Хосок, руками своими тощими размахивает и круги по комнате наворачивает. — Попробуй. — мужик кивает на чашку, откинувшись на спинку стула, в странной злобной манере щеку свою оттопыривает, а в глазах загадка какая то плещется и Тэхёну не очень хочется ее отгадывать. — Извините, — мнется Тэхён, поглядывая по сторонам, а управляющая как чувствует, зыркает с другого конца зала на него, ждет чтобы прицепиться и отчитать в подсобке. — Я не могу, это ваш заказ и я… — Хватит мямлить, я попросил попробовать,а не выпить всю чашку. Они какое то время смотрят друг на друга, будто мужик по китайски заговорил, а Тэхён вовсе не понял его. Стоит своими блюдцами хлопает, а с того как с гуся вода, сидит в немом ожидании, пальцы скрестил между собой и снова кивнул на треклятую чашку. Парень сжал опущенный поднос пальцами, так что подушечки побледнели и кивнул, опуская виноватые глаза в пол. — Простите, я не пью кофе. — рубит правду, надеясь на благоприятный исход патовой ситуации. — Если вам не нравится, я могу приготовить другой или попросить управляющую… — А что ты пьёшь? Тэхён морщится в удивлении, глаза свои поднимает на мужика, а тот заинтересованно глядит на него. Ждёт ответа и чашка эта с кофе уже будто на второй план отошла и остывает там в одиночестве. — К-какао… Зачем ответил? А этот зачем спросил? Правда сама вырвалась из подрагивающих губ, а парень в оцепенении стоит и будто не понимает что делать дальше. Валить или стоять на месте как истукан и обтекать дальше? — Удивительно… Мужик облизнул нижнюю губу, а Тэхён полностью съедает этот жест и таращится на него, позволяя разглядывать мужественные черты лица и наглость которая его так украшает. Тэхён бы хотел стать таким, чтоб пиздеть вот так на всех и каждого, и чтоб так же круги вокруг него наворачивали и кофе готовили и мялись так же, глаза прятали. — Как человек, который не пьет кофе, принёс мне самый вкусный, что я пил? — мужик улыбнулся и руки расцепил протягивая ладонь пареньку, у которого вся жизнь перед глазами пронеслась. — Чон Чонгук, приятно познакомиться. Тэхён плетется с подносом на верхний этаж, разглядывая буржуйский хрусталь изящного графина и четыре граненых стакана. Субин маску всучил, натягивая ее Тэхёну на харю, пока тот поднос держал. Сиял до уха до уха, и сказал что это необходимость в VIP-зоне, там лучше лицом не светить. На втором этаже гул танцпола стихает, по вискам бьют отголоски клубного шума. Идёт по коридору увешанному тусклыми настенными лампами и ищет номер на двери, который назвал ему Хёнджин. И надо всё это тебе, Тэхён? Жрал бы щас рамён в какой нибудь дешевой забегаловке, поглядывал на ночное небо и сигаретку бы выкуривал не думая ни о чем. Конечно надо, а как иначе то? На вокзале опять ночевать не очень то хочется, рожа только зажила, а к Хосоку под дулом пистолета не вернётся. Тот думает, что Тэхён Пусан покоряет, а если задницу свою притащит, нет никаких гарантий, что потом, вот так Чонгука на пороге не встретит. А сердце выпрыгнет. Тэхён себя знает. Оно в пятки уйдёт, выкатиться и лопнет, пока Тэхён в агонии будет биться. Не знал стоит ли стучать, когда зыркал на блестящий дверной номер. Семёрка за которой слышатся приглушенные голоса и чувствуется запах дорогих сигар. Заходил без стука, по-любому ждали своё пойло. Глаза в поднос опустил, оглядев присутствующих. Круглый вульгарный стол из черного стекла, кресла с длинными спинками, похоже что кожаные, панорамные окна в которых сияет ночной Сеул. Насчитал четыре головы, ну конечно же, стаканов тоже четыре. Плетётся к столу, опуская поднос. Ставь и уходи. Ставь и уходи. Ставь… — О, вот и вискарик. Тэхён выставляет стаканы на стол, а душа как и обещано этим вечером, в пятки ушла. Тот рослый, дружок Чимина, ладони потирает и скалится, только графин едва увидев. Чимин сидит напротив, в самом здоровом кресле и эстетично-соблазнительно выдыхает едкий дым своей сигареты, поставив локоть на подлокотник. Тэхён маску повыше натянул, по самые глаза, зыркнув на Чимина через стол. Довольный до усрачки, сидит и свои феромоны источает, ногу на ногу закинув и смотрит так пристально, что внутри разрастается неясное чувство тревоги. — Как вовремя, в горле пересохло. Глаза Тэхёна уставились на пробку графина, которую он собирался откупорить. Он был уверен что послышалось. По другому быть не должно. Он бы узнал каждую интонацию, каждый звук мелодичного голоса, от злого до весёлого, уставшего или тоскливого, но узнал бы. Узнает и сейчас, хотя так старательно пытается забыть всё имеющееся свободное время. Он совершенно точно понял, что значит когда пальцы немеют, ноги подгибаются. Этот голос пронзил насквозь своим ядом и пригвоздил к полу без малейшего шанса на дальнейшие движения. Тэхён даже перестал дышать в собственном оцепенении, боясь сделать дальнейший вдох и поднять глаза. Веки тяжелеют, как будто пыль бетонная оседает на ресницах и в ушах только шум собственного пульса. Не смотри. Не смотри. Тэхён не смотри… Глаза против воли блеснули в сторону голоса, и первый рваный вдох просочился в заблокированные легкие. Сука… Он сидел чуть дальше от Чимина, глядя в свой телефон с абсолютно пресной эмоцией, присутствуя только физически. Рубашка небрежно расстегнута, волосы взъерошены, а под глазами очевидная едкая синева, придающая облику вселенскую усталость. — Эй мелкий! Чё застыл? Наливай быстрее и проваливай. — Намджун уставился на макушку Тэхёна, ведь он в панической дрожи забегал глазами по столу ниже опустив голову, усиленно перебирая пальцами, звякнув пробкой от графина, почти роняя графин и разливая алкоголь мимо стакана. — Твою мать! Голос Юнги резанул слух совсем близко, Тэхён увидел его краем глаза, когда тот подпрыгнул на месте отодвигаясь от стола, отряхиваясь. — Блять, ну что за пиздец, Чимин что за сонные мухи у тебя в VIP-зоне?! — тянет Намджун вскинув руку, хмуря брови, откидываясь на спинку кресла наблюдая как судорожно Тэхён трет стол краем передника. — Пр…простите, я сейчас всё уберу, — дрожащие пальцы составляют стаканы, голос звучит как можно тише, страх протискивается через дрожь во всем теле, не давая возможности остаться незамеченным, — Я сейчас… Юнги поднял глаза на профиль пацана, готовый выдать массу комплиментов, пока не уловил скользкий взгляд. Совсем близко, так, что можно понять кто смотрит на него. И оба замерли выпучив глаза, боясь той действительности, что свалилась на их головы. Маска казалась спасением в такой безвыходной ситуации. Тэхён надеялся, молился всем возможным богам, замирая, созерцая Юнги в том же поразительном состоянии, что и он сам. — Тэхён? — звучит приглушенным приговором в тишине тусклого освещения. Ким вздрагивает от собственного имени, ведь Юнги произносит его так тревожно, напрочь забыв о заляпанной рубашке. Глаза устремляются на причину панического потрясения, что уже впилась в него взглядом. Рассматривает едва моргая своими красными глазами, а внутри них словно тьма просыпается и рвется наружу оживляя уставшее тело. Он выравнивается в кресле, хватаясь утомленным разумом за панику, что разрастается в одинокой дырявой душе и не может дышать,так же как Тэхён, замирая на месте. Его губы дрожат в попытке произнести имя, которое оставалось под запретом в отравленном омуте собственного духа. Чимин с наслаждением наблюдает картину развернувшуюся в покоях собственного царства, тянет сигарету слегка щурясь, глядя на Юнги зацепившегося взглядом за кулон повисший на шее Тэхёна, качающийся как маятник, поблескивая своей дороговизной. Тэхён отступил назад опуская глаза, стаскивая поднос, судорожно засовывая кулон обратно под одежду. — Простите, вы обознались… Чонгук подскакивает на ноги, путаясь в ножках стола, практически падая, — Тэ… Тэхён… — Извините, мне нужно идти… Ноги несут его прочь из злополучного помещения, где разрядился воздух, где слышно шумное дыхание терзающее грудную клетку. Чонгук прёт напролом, выдергивая руку из крепких тисков Юнги. Там где Чимин с душащим спокойствием тушит сигарету в пепельнице, опуская глаза и где сидит абсолютно обомлевший Намджун. — Тэхён! Парень перебирает ногами, почти бежит прочь, а глаза блестят от жалящей боли. Она уже накатывает под ребра и копится чтобы травить ослабевшего в считанные секунды паренька. В спину летит собственное имя. Чонгук вылетает следом, вырываясь из рук Юнги, принимающего жалкие попытки остановить. — Оставайся здесь! Чонгук словно свихнулся, толкнув Юнги обратно в помещение, несся следом, Намджун шокировано уперся взглядом в Чимина разводя руками. — А че происходит? — Расслабься и выпей дружище, — говорит буднично, подтолкнув стакан к другу глядя на растерянного Юнги со всей присущей ехидностью. Тэхён не оборачивается, бежит куда глаза глядят не успевая за бултыхающимся где-то в глотке сердцем. Животный ужас подсказывает ворваться в первую попавшуюся дверь, загоняя себя в капкан, пока страх на пятки наступает и выкрикивает в спину остановиться. Парень попытался закрыть дверь, но она отскочила от столкновения с рукой преследователя. Он дышал так, будто не пробежал какие то жалкие метров 20, а все 20 километров не останавливаясь и вид был такой, что пробежал бы больше, если потребуется. В помещении пусто, Тэхён уставился на влетевшего в собственном сумасшествии, пятясь назад, всё еще держа долбаный поднос двумя руками. — Что ты здесь делаешь? Откуда ты его знаешь? Первое обращение запыхавшегося звучало отчаянно, почти рвано, отталкиваясь от темных стен, вгоняя парня в осознание жалости собственного существования. — Отвечай мне! — Чонгук повышает голос, ступая ближе, загоняя Тэхёна в угол. Столько раз представлял эту встречу, столько раз снилось ему как плюёт в это надменное лицо. А оно злобой пропитано, каждая отчаявшаяся эмоция трогает его мимику и словно тот растоптан, повержен и еще готов выгрызть правду из предательской душонки. Еще шаг и Тэхён касается лопатками холодного бетона, задрав поднос повыше как спасительный щит. Чонгук загнано дышит и ждёт пока Тэхён ответит как он и требует. — Не подходи ко мне…— шепчет потрясенно Ким, а в глазах вспыхивает бликом ужас, да такой, который не знаком Чону ранее. Это заявление будто ударяет по Чонгуку, он практически выдохнул свои возмущения, пересекая оставшееся расстояние в считанные секунды, а Тэхён сжался и съехать по стене не успел, вытаращившись своими бездонными глазами, чувствуя как выдергивают несчастный поднос летящий в сторону, и хватают за ткань рубашки купленной в совместной поездке в Италии в прошлом году. Подвеска натянулась на тонкой шее под натиском пальцев, другая рука срывает маску дав узреть лицо. То что приходит в кошмарах, смотрит сейчас самой натальной явью, глазами, в которых плещется кричащий страх. И шанс появляется на то, чтобы посмотреть на дрожащие губы. Завороженно, тоскливо впиться в них взглядом, чтобы понять, как сильно страдает тело без них. Остается терять контроль и подтянуть большой палец,чтобы надавить на розовую кожу, провести по мягкости, утопая в сладостной боли, которую они причиняют. Реальные. Самые настоящие и всё такие же мягкие. Слегка шершавые и обветренные. Так же часто покусывает их или мимолетно облизывает когда нервничает. — Тэхён…— обреченно и надломленно шепчет, оглядывая испуганное лицо. Рука дергает к себе, сокращая расстояние и так, что воздух затрещал и так, чтоб глаза в глаза, так, чтоб зарыться в эти волосы в которых въелся этот густой мрак, прислоняясь ко лбу своим собственным, слегка сжать шелк и надрывно дышать, словно Тэхён опьяняет своим присутствием. И тоска пришла на смену ужасу, Тэхён моргает упираясь пальцами своими в широкую грудь. А Чонгуку будто физически больно, он выдает очевидную скорбь в замученном лице, выдавая явные муки. — Я так скучал… Ким моргает усиленно, глядя на панический страх в лице напротив. Такой сильный страх, когда боишься потерять и готов прям тут рассыпаться. Сломаться и всё равно, что видят, как терзаешь жестоко собственную душу, как унижаешься показывая слабоволие. — Кхм-кхм… Чимин заставший развернувшуюся картину у открытой двери, глухо покашлял в кулак, проезжаясь ладонью в собственный карман. Тэхёнов взгляд улетучивается куда-то за спину, а Чонгук упорно смотрит в его лицо, как будто пытается отпечатать в памяти каждый изгиб любимых черт. Дрожь его передается Тэхёну через ладонь лежащую на собственной щеке. — Чонгук, если ты уже закончил, не будешь так добр позволить господину Киму продолжить свою работу? Чонгук напряг брови, разглядывая стушевавшегося парня, ищет в лице намеки на шутку. Не верит, пальцы с трудом разжимаются, Тэхён опускает глаза поправляя измятую горловину, отступая от стены и больше не смотрит на Чонгука, ретируясь в сторону выхода, слегка толкнув Чимина в плечо. А у него в лице отражается опасность, самое настоящее больное наслаждение. Созерцать то, как доламывается эта мразь — войдет в список самых любимых воспоминаний.

***

Тэхён бежит к черному входу, игнорируя зов Субина, который почти навалился на барную стойку. Снова убегает. Куда глаза глядят. Так проще. Бежит смахивая одинокую слезу, грубо вытирает рукавом. Дверь распахнулась под натиском плеча, он вылетел в кромешную тьму, хватая воздух губами. Таращится в густую мглу, оборачивается и пытаясь вытравить из себя то, что чувствовал минуту назад. Некуда деться, ничего не видно. Осталось прислониться к стене закрыв лицо ладонями и съехать обессиленно. Ладони хлестнули по черной глади стола после улетевшего в стену графина. — Какого хуя? Чонгук исподлобья смотрит на Чимина, асфиксия душит, оголенные нервы рвутся от одного только созерцания нахального вида. — Чимин! Чонгук вскрикивает, судорожно исходя яростной волной, ударяя ладонью по столу. Чимин неспешно усаживается в кресло с видом победителя в неравной схватке, клацнул зажигалкой подкуривая сигарету, выпуская жалящий туман, наконец удосужившись столкнуться со слепой яростью лицом к лицу. — Мне кажется всё достаточно очевидно, Чон. Я нанял его на работу, знаешь, — Чимин щурится, будто обдумывает дальнейшие слова, смакует их, готовясь созерцать новые порывы, стряхивает пепел, завороженно глядя на падающий пепел в стакан с виски. — Он неплохо справляется, дерзкий слегка, но его этот интерес, — Чимин улыбнулся, вглядываясь в тлеющую сигарету. — Он ведь даже не знает, хотя жил с тобой три года. Как так вышло,что он продержался так долго? Я удивлён. Чонгук словно понимает к чему клонит Пак, старается обуздать яростный порыв, выпрямляя спину, позволяет тому узреть свою израненную душу. — Чимин, это давно было, Тэхён здесь не причем. — Действительно, это было давно, а сейчас ты женишься на моей сестре, давай сконцентрируемся на том, что есть сейчас? Тон Пака будто все силы высасывает. Ставит на место, заставляя ноги обессиленно согнуться и рухнуть в кресло напротив. Чимин наблюдает как гаснет тлеющая искра на дне пепельницы и вслушивается в тихое дыхание. Знает, что подняв глаза узрит немую мольбу, знает, что там сотни вопросов и бесполезное одно единственное «прости», в котором вовсе не нуждается. — Чимин пожалуйста отпусти его, ты уже получил, что хотел, я всё сделал, всё как ты просил! Компания почти в твоих руках, акции твои, я оставил его и я женюсь на Ёнмин, что ты еще хочешь?! В Чонгуке проскакивает заметная истерика, и он знает что,сколько бы Пак не наблюдал его мучений, даже кончины было бы мало. — Во-первых, — Чимин эстетично складывает пальцы в замок на собственном колене, перекатывая затекшую шею по приятному велюру кресла, глаза его мерцают задумчиво и ярко в интимной атмосфере приглушенного света, — Я не держу его, пацан деньги зарабатывает, а не насасывает, как ты там успел выдумать своим воспаленным мозгом. Чонгук таращится в будоражащее великолепие, пытается дыхание направить в правильное русло, а тот словно издевается, делает паузу, потешаясь над вышедшим из-под контроля состоянием. — Во-вторых, — Чимин растягивает сочные губы, улыбается в некой иронии, ждет пока в Чонгуке уляжется новость о Тэхёне, — Я получил еще далеко не всё… Дверь черного входа приоткрылась, Тэхён поднял свои искрящиеся глаза, сталкиваясь всей болезненностью с суровостью и отстраненностью Юнги. Опустил голову в свои ладони, продолжая одиноко травиться сегодняшней ночью. Юнги безмолвно закурил, чиркая зажигалкой, прикладывая ладонь к огню и посмотрел в пустоту ночного переулка, делая глубокие затяжки. — Я же просил тебя уехать, просил ведь по-хорошему. Ким смотрит на влажный асфальт всё еще держа пульсирующую голову в ладонях. Голос Юнги впервые казался таким уставшим, вымотанным, как будто каждый день для него был подобием чрезмерных испытаний. — Он предложил мне работу, я не знал,что они знакомы, — Тэхён изрекает правду, вытесняя подавленным разумом колючие откровения. Устал бегать, устал быть сильным. — Много незнакомых мужиков подбирают бродяг с улицы и предоставляют кров, еду и работу? — Юнги цокнул в пустоту выпуская смешок, — Подумать не мог, что он способен на такое. Заставил от тебя избавиться, чтобы к рукам прибрать, надо же… Тэхён поднял пустой взгляд на Юнги, на лице которого ухмылка вырисовывается. Он смотрит себе в ноги, понимает ведь, что Тэхён хмурится потому, что не понимает, не может осознать очевидного для всех вокруг. Парнишка лет двадцати бежит по коридору, сумка мотыляется на плече, книги прижаты к ребрам. Он только перевёлся и удосужился опоздать в первый день. Он очень спешит, во множестве коридоров легко потеряться, бежит так быстро с улыбкой огибая идущих навстречу студентов, что не замечает вынырнувшую из-за угла фигуру, со всей силы влетая в неё, отлетая в сторону. Книги улетели в разные стороны, молодой человек множественно кивает в знак извинений, судорожно собирая свои вещи с пола. — Простите…я не заметил вас…очень торопился… Красивый незнакомец еще потирал лоб, хмуря брови, — Бля, шишка будет, ты куда так летишь? Белёсый парнишка поклонился еще раз, забирая сумку из вытянутой руки, сжавшись на своем месте, — Простите, я тут совсем недавно. — Новый студент? — парень заинтересованно вглядывается в краснеющего паренька, демонстрируя дружелюбную улыбку, блеснув пирсингом в самом уголке мягких губ. — Да, — кивнул паренёк, стискивая книжки в руках, — Пак Чимин. Брюнет поднимает последнюю книгу валяющуюся на полу, протягивая пареньку, — А на какую пару несёшься? — О-основы… — молодой человек уткнулся недоверчиво в смятое расписание своими большими глазами, убеждаясь в достоверности своих слов, — Основы экономики. — Кабинет по экономике направо по коридору, — брюнет устремляет руку в сторону угла, где его и снес блондин. — Спасибо, я побегу, спасибо большое… Парень побежал мимо, закинув сумку на худенькое плечо. — Эй! Чимин обернулся, останавливая бег, узрев дружелюбную улыбку одинокой фигуры стоявшей посреди опустевшего коридора. — Приятно познакомиться, я Чон Чонгук.