Солнечный ожог глаз

У меня солнечный ожог глаз, я смотрела ввысь, Мне нужно спуститься вниз, это было весело. У меня солнечный ожог глаз, я смотрела ввысь, Пытаясь удержаться за это чувство. — Tinashe, SUNBURN Хелейне многое нравится в её свадебной и постельной церемониях. Когда тебе что-то нравится, ты находишь в этом наслаждение – да, даже малейшее наслаждение, малейшее как шепчущая поступь муравья между волосками на её руке, как зерно эссоского черного риса, как темное пятнышко на правой щеке матери, на много меньшее, чем её темные зрачки. Милые малости. Их все можно засунуть в пустые молитвенные четки, в талисман на удачу. Заколдованная удача. Хелейна понимала, что важно ценить даже малейшее наслаждение в жизни, ведь от него настоящее становится довольно приятным. Хелейне нравится, что она вышла замуж и возлегла с супругом. Это с ней произошло впервые, и теперь она может сочинять песни и стихи на эти вечные темы. Если она будет больше писать о свадьбах и брачных ночах и меньше об усердии муравьев, вызывающем восхищение, может быть тогда она будет казаться образованной дамой. Она хотела бы быть такой же образованной, как и её мать королева. Матушка знает столько книг; после прочтения книги, она может во мгновение ока вспомнить еще три, к которым можно обратиться позже; она может сочинить прекрасное стихотворение с той же скоростью, как Хелейна ест кусок своего любимого торта. Хелейне нравится, что во время её свадебного пиршества было множество тортов. Мягких, влажных и рассыпчатых. С кремом и фруктами, с розовой водой и всеми видами орехов, с оливковым маслом и вином и лучшим сливочным маслом. Когда она была ребенком, Хелейна таскала в сумке-мешке украденные куски торта и устраивала маленькие пиршества вне зависимости от времени и места, пока мама не отчитывала её. За то, что она испортила сумочку. За её неумеренность. «Почти как Эйгон с его пьянством и распутством» - таковы были слова матери, однако укор был сглажен нежным тоном и попыткой обнять Хелейну. Но Хелейне нравится, что во время её свадебного пира мама улыбнулась и сказала, что она может есть столько торта, сколько пожелает, ведь в зале были собраны её любимые торты. Хелейне нравится, что ей разрешили есть кремовый торт во время постельной церемонии. Пока лорды и рыцари развязывали и растегивали и разматывали и желали ей все семь благ. Когда она оказалась в белье, милый Эймонд взял её в свои объятья. Тогда она удобно устроилась на кровати и стала ждать прихода Эйгона в спальню. Лимон, черника и густые сливки. Восхитительно. Хелейне нравится, что вместо служанок, именно мама обернула вокруг её плеч девичий покров, когда она одевалась перед свадебными обрядами. Сто рубинов, открытые рты, открытые глаза, вышитые на черном бархате. Хелейне нравятся неспешные движения матери, когда она крепко застегнула покров на шее Хелейны. Объятье. Ровный пульс. Ей нравится белесый блеск в глазах матери, словно Хелейна – рыцарь из песен, готовый выйти на кровавое поле битвы. Ей нравится, что Эймонд торжественно и нежно поцеловал её в щеку перед спальней Эйгона, словно она была рыцарь турнира, готовый выйти на арену с его талисманом. Хелейне нравится, что они желали ей только добра. Хелейне нравится, что когда двери спальни наконец-то раскрылись, толпа смеющихся и взвизгивающих девушек затолкала Эйгона, у которого в руках до сих пор был бокал с вином, в комнату. Визг. Хихиканье. Волнение спутанных юбок и лент. Запыхавшиеся добрые пожелания. Томный от вина смех её брата. Хелейне нравится, что он флиртовал с ними, пока они раздевали его. Она с весельем продолжала жевать. Облизала свои пальцы, испачканные в торте. Хелейне нравится смотреть, как Эйгон флиртует. Когда он флиртует с другими дамами, он всегда напоминает ей Пламенную Мечту, её милого дракона, играющего с прелестными овцами и козами. Он напоминает Хелейне её саму, когда она выманивает пауков и бабочек, чтобы подружиться с ними, или когда она зажала двадцать муравьев большими пальцами, чтобы забрать с собой домой остальных десять. Это подобно танцу. Флирт тоже похож на танец, по мнению Хелейны. И Эйгон танцует так же, как и она. Хелейне нравится, что никто из них особо не любит танцевать. Они разделили танец только один раз во время пира, танец, который они знали с детства. Поэтому они не опозорили ни себя, ни свою мать на том танцполе. Оба знали все движения наизусть. Её рука помещается в его благодаря слепому знанию, как старое дерево помещается в почву, в которой оно родилось. Хелейне нравится, что они проводят остаток пира за главным столом, Эйгон пьет лучшие из красных и белых вин, она от всей души наслаждается самыми чудесными тортами, и они оба наблюдают, как Эймонд танцует с матерью. В последние годы их младший брат стал частым партнером матери по танцам во время празднеств. Король уже не может танцевать в эти дни. Эйгон не приглашает. Эймонд всегда приглашает первым. Эймонд и мама – весьма красивая пара. Они разговаривают. Улыбаются друг другу губами и зубами и глазами. Заставляют друг друга смеяться. Принимают крепкие объятья друг от друга, и еще крепче обнимают в ответ. Останавливаются, чтобы выпить: Эймонд наливает бокал для матери и даже пьет из него, словно не забывая о тех месяцах после Дрифтмарка, когда он служил в качестве виночерпия королевы. Ему было запрещено посещать тренировочный двор, конюшню и Драконье Логово, пока он приходил в себя от лечения его глаза и привыкал к новому ощущению равновесия. Дорогой, милый Эймонд, утопающий в благосклонности матери. Он великолепно выглядел под руку с их прекрасной матерью во время празднества. Кожа матери светилась розовым и золотым, её плечи были открыты и свободны в её старом зеленом платье, в котором она была запечатлена на портрете, и которое она надела на свадьбу Рейниры. Когда Эймонд отвел её танцевать, улыбка матери была подобна первому сочному надрезу в торте. Хелейне нравится, что всякий раз, когда она смотрела на Эйгона, он, казалось, не спускал глаз с матери и Эймонда, как и она. Хелейна задумалась, задавался ли он вопросом о том, почему они в детстве не были вскормлены молоком матери в отличие от Эймонда. Задумывался ли Эйгон о том, каково было бы разделить бокал с матерью с такой легкостью. Хелейне нравится, как легко Эйгон снимает с себя оставшуюся одежду, как только закрываются двери спальни. Он идет так уверено, словно он одет с ног до головы, немного покачиваясь. Хелейне нравится то, насколько легко быть голой рядом с ним после этого. Хелейне нравится тупая честность Эйгона, его неострожность, граничащая с недоброжелательностью. Мама и Эймонд играют словами, даже когда они обедают вчетвером, поэтому Хелейне нравится простота Эйгона. Когда он спал с ней, он не говорил загадками. Блять. Двигайся. Черт. Заткнись. Это крошки от торта? Вытри свои руки, да боже мой. Решай сама. Не тупи. Нет, еще нет, ты еще не мокрая. Передай мне эту подушку. Почему у тебя холодные ноги? Скажи своим служанкам, что они забыли постричь твои ногти здесь, постриги завтра, чуть глаз мне не проткнула. Боги, ты так много вертишься, тебя, что, нужно привязать, я еще не заставил тебя кончить. Тебе нужно кончить, ты хоть знаешь, что это значит? Перестань целоваться как чертов червь, ай, не щипай меня, так не целуются, подожди, сейчас я покажу, ты запоминай. О боги, я никогда не замечал твои сиськи раньше, они, блять, прекрасны. Подожди, давай сделаем так, ты будешь верхом на мне, хорошо? Нет, блять! Не ломай мне кости! Я сказал, оседлай меня, Хелейна, да, вот так, хорошо, сожми дырку немного, понимаешь? Ты поняла, блять, да, все правильно, вот так, блять, о боги- Хелейне нравится, что боги дали Эйгону лицо матери. Хелейне нравится, что он действительно очень похож на их мать. Такой красивый. Мамина печать на таргариеновском воске. От этой мысли в животе Хелейны лавой разлилось возбуждение. Хелейне нравится, как Эйгон целовал и сосал её грудь. От этого на её руках и на шее задрожали волоски, а задняя часть колен вспотела. Хелейне нравится, что она ощущала небольшое отвращение все то время, что её кожа соприкасалась с его. Это спасло её от погружения в повторяющееся видение, дневной ужас: король с искаженным и неузнаваемым лицом, его тело сгорблено, скручено на сидении и не способно взойти к Железному трону; рыжие локоны матери как всегда прекрасны, супружеская рука матери на плече короля; маленькая девочка с серебряными волосами стояла рядом с королем, держа его за руку; видение заканчивалось каждый раз, когда Хелейна подходила ближе, когда король полностью поворачивался к ней, его рот искривлен в уродливую упрямую линию, грубую и непреклонную в своей враждебности, его глаза горят. Хелейну озадачило, что ей стали видеться мать, король и её единокровная сестра. Это пугало её. Опасность. Опасность лежит в неправильном толковании видений. Как глаз Эймонда, который не только закрылся, но и был выколот, который был выколот не в процессе оседлания дракона, который оказался предзнаменованием опасности для их семьи. Мама была права всё это время. Хелейне нравится, что ей довелось увидеть с абсолютной и поразительной ясностью Эйгона на пике наслаждения. Его прекрасное лицо с нахмуренными бровями матери и потрясенное каждый раз, когда она сжимала свою дырку. Раздувшиеся ноздри матери. Губы, форма которых подобна материнским, покраснели от следов зубов и искривись в довольный, ужасный оскал. Мокрые ресницы матери трепетали в жадной радости. Хелейне нравится, как эта картина заставила её таять округ члена Эйгона. Его ответный влажный стон потерялся где-то между её грудей, где она почувствовала его зубы, и от его сильного толчка создалось впечатление, что с её костей сходит кожа. Хелейне нравится, как быстро он закончил после этого. Она извивалась на коленях Эйгона, её щеки влажные, а дырка промокла насквозь, когда он, не говоря ни слова, перевернул их, держа её грубо за бедра. Эйгон, неумолимый, даже когда она скрежетала зубами и царапала его плечи и всхлипывала от сбивающего с толку наслаждения и тошноты и задрожала как соленый червь. Эйгон, не останавливающийся, пока они не закончили выполнять свой долг. Не затягивая с рутиной. Хелейне нравится, что у Эйгона нет маминого очень маленького темного пятнышка на щеке. Это напоминает ей о его собственной червоточащей красоте. Хелейне нравится, что Эйгон трахал её так же, как он пьет и как она пирует. Это не похоже на танец. Ей нравится, что здесь ощущение «нравится» смешалось с ощущением «не нравится». Хелейне нравится, что Эйгон ничего не сказал про её слезы. Не спросил у нее в чем дело. Не предложил поговорить об этом. Не суетился над ней и не заставил почувствовать себя ребенком. В этот момент она могла быть уродлива с ним, и это было бы естественно и привычно, как его горделивая нагота. Хелейне нравится, как он похлопал её по бедру и напомнил: «Держи это всё внутри», - с ворчливой практичностью в голосе. Это хорошо, что он не забыл об их долге, который призван закрепить их брак и защитить маму, Эймонда, их самих и даже их деда – десницу короля. Хелейне нравится, как долго они не могли заснуть. Хелейне нравятся долгие периоды молчания между ними. Эйгон никогда не говорил ради разговора, как это делают при дворе. Но Хелейне вдруг хочется спросить его, мечтает ли он о том же, о чем мечтал в детстве: оседлать Солнечного Огня и побывать в Эссосе и в остальном известном мире. Она хотела поговорить и о своих мечтах: как она мечтала о возможности стать мейстером. Хелейне нравится быть наедине с Эйгоном. Она чувствует его соль в воздухе. Она хотела спросить, чувствует ли он, что мама любит их всех троих, но Эймонд ей нравится больше. Она хотела спросить, чувствует ли он, как от объятий матери создается ощущение, что она хочет засунуть их обратно в свое тело. Ощущение пугающее, волнующее. Бабочки в стеклянной банке. Пауки в лакированной коробке. Но Хелейна понимает, что не помнит, когда в последний раз мама и Эйгон обнимались. Хелейне нравится, что он спросил, не остался ли у нее еще торт. Хелейне нравится, что после этого они ели торт грязными руками. Кровавый апельсин, оливковое масло, инжир. Эйгон не отчитывал её. «Это очень вкусно», - сказал он, и маленькая радость в его стеклянных глазах почти заставила Хелейну поцеловать Эйгона. Поцеловать как сестра. Поцеловать как он научил её ранее. Хелейне нравится, что после того, как он снова наполнил свой бокал и выпил красное вино в один глоток, он опомнился и спросил, не хочет ли она вина. Ей нравится, что он дал ей выпить из его бокала. Ей нравится, как капли вина пролились из уголков его рта россыпью рубинов. Открытые рты, открытые глаза. Хелейне нравится, что они заснули лицом друг к другу, но не соприкасаясь, как они делали это в детстве, когда она пробиралась в его кровать в детской после ночного кошмара. Хелейне нравится, что покров невесты, который Эйгон обернул вокруг её плеч в септе был того же цвета, как и её девичий покров. Хелейне нравится, что их свадебные простыни были липкие от слез, пота, немного от семени и крови. И капель вина. И крошек торта.