Ведьма

      — Это точно необходимо? — Чжань Чжэнси морщился то ли из-за запаха сырости и затхлости, то ли из-за того, что друг обмазывал его грязью с головы до ног. Еще и этот арбалет… Мо Гуань Шань, увидев его на стене, несколько минут неверяще смотрел на него, а потом рассмеялся. Чжэнси не понимал, что тут смешного, а потом и вовсе не до смеха стало, когда Шань всучил это чудо ему. Он не умеет стрелять, да и в слона с полу метра не попадет. — Может, ты мне булаву, а я тебе все-таки арбалет?       — Нет. — Сняв со стены еще пару комков грязи, Мо шепча себе под нос, стал растирать ее по рукавам, груди и животу Чжаня. Ноги он уже испачкал, заговаривая грязь. Не спасет от клыков, но шанс выжить будет. — Повернись спиной. — Света в тоннеле совершенно не было, но факелы спасали положение. А еще стены были ничем не отделаны кроме деревянных подпорок, что было ведьме на руку. Не пыль, да эффект одинаковый — попади заговоренная грязь в кровь вампиру или волку, и нет больше регенерации. Есть тоже чревато последствиями. Булаву и стрелы он измазал самыми первыми.       — Предположим, я когда-то носился по лесам и стрелял как эльф из сказки, но сейчас я даже не знаю, как стрелу установить. — Тяжко вздохнув, парень повернулся, позволяя и дальше себя пачкать.       — Тебе рот нечем занять? — Специально шлепнув комок грязи на шею, Шань усмехнулся. — Пей тогда зверобой. — Им бы настойку, что стояла несколько лун, а не эту, что ведьма делал пару недель назад. Чжэнси нужно защитить от оборотней всеми способами. После такого отвара, к примеру, кровь для волков была отвратительна. — И слушай меня. Это твой арбалет, тот самый. Ну, или его точная копия, хотя я думаю, что тот самый. — Развернув парня к себе лицом, он стал размазывать остатки грязи ему по щекам. Нужно поторопиться. — Это было бы в духе Цзянь И сохранить твои вещи. Поэтому, даже если ты сейчас ничего не помнишь, стоит захотеть, и тело само подскажет.       — Ты сам в это веришь? — Не позволив больше издеваться над собой, Чжэнси отошел от друга и взялся за бутылочку с отваром.       — Спроси что-нибудь попроще. — Не верит, но сердцем чует. Или убеждает себя в этом? — План таков: ты направишься к дому и, если заметишь волка, сразу же стреляй в голову, а лучше в ухо или в глаз. Направление я тебе подскажу. — Он прекрасно помнит о том, что старший Чжань — топографический кретин. — И вести буду в обход зверюг. Как доберешься до Цзянь И, и как закончите с волками, отправь его к нам на подмогу. Если будет ранен, то дай ему кровь. — Видя, что бывший охотник собирается возразить, Шань насильно поднес бутылку с отваром ко рту друга и поднял ее, заставляя пить. — Но не с перепачканных участков. — Одну руку Мо не измазал Чжаню на всякий случай. — Это исцелит и сил даст, если он изможден. Главное, все сделать быстро.       — А ты? — Запах отвара немного перебивал вонь от грязи. — Почему сам не мажешься и с чего решил, что Шэ Ли с Хэ Тянем будут в логове оборотней?       — Потому что знаю их обоих. — Подождав пока друг допьет, Шан обтер руки о штаны и прихватил булаву. — Тянь не станет использовать свою силу осознанно, если я рядом, поэтому уведет Шэ Ли как можно дальше от дома, а Шэ Ли слишком сильно гордится своим поселением, поэтому захочет устроить бойню там. Возможно, даже засаду устроит, отчего Тянь может пострадать больше, чем хотелось. От этого мне может потребоваться не одна рука, а больше артерий и вен, если резать придется.       — Меня пугает, с какой легкостью ты об этом говоришь. — Вот сейчас перед Чжэнси стоял не тот Шань, с которым он вырос. Слишком тяжелый взгляд, наполненный решимостью. Или это все вина плохого освещения? — Но спорить или отговаривать не буду, поэтому положись на меня. — Закинув арбалет себе за плечо, старший Чжань кивнул Мо, показывая, что готов. А к такому вообще можно быть готовым, когда даже с игрушечного лука у него никогда не выходило стрелять, не то, что с арбалета, где механизм тугой и непонятный? В их случае, видимо, да.       Никто уже и не скажет, с чего началась вечная вражда между оборотнями и вампирами, но так повелось, что зверь и неживой будут всегда ненавидеть друг друга. Сейчас у Шэ Ли был конкретный повод, а не ненависть на генетическом уровне. И не за погибших товарищей он злился, на них ему было плевать, а из-за того, как плотно въелся запах лисенка в этого упыря. Словно лисенок прямо сейчас обнимал этого говнюка, но Мо тут не было. Эти уроды спрятали его от него, а запах, травяной и пряный, такой приятный волчьему носу, так и витал в воздухе. Нежить испачкал лисенка, и это выводило и без того разъяренного оборотня до скрипа зубов и сдавленного рычания. Он определенно отгрызет кровососу голову, а после подарит ее рыженькому лисенку, а позже сам испачкает так, что от вони упыря ничего и в помине не останется. Шэ Ли берег непокорного Шаня для себя, ведь голод каждый год приходил в их деревню, поэтому это было вопросом времени, когда лисенок придет к нему и по собственному желанию останется, а тут явились твари и все испортили. Еще и бабка со свои бредом не выходила из головы. Не может быть этот плаксивый мальчишка каким-то там ведьмой. Сказки и бред, но вместе с тем, когда упырь увернулся от его клыков, цепочка на шее вылетела из разорванного ворота, показывая маленький бутылечек не больше пальца с серым порошком в ней, а в нос ударил запах лисенка с новой силой. Нет… Серьезно? Его вид тоже оставляет, порой, «на память» останки себе подобных, но это переходит все границы. Границы тупости. Вампир пришел в логово оборотня, неся на шее то, что может его убить. У Шэ Ли сегодня день рождения? Нет? Тогда почему, вампир, который испортил его лисенка, сейчас пропустил удар, а коготь чуть не задел бутылек? Ох и повеселится оборотень с упырем напоследок.       Когда Хэ Тянь добрался до вожака, единственное, что было в его голове, это разорвать шавку. Сидит, скалится, слюни текут по полуволчьей морде. Эта. Тварь. Ранила. Его. Ведьму! Ничего живого вокруг не было, а если и было, то плевать вампиру на то, что трупов будет больше, чем один. Поэтому, не сдерживаясь больше и мгновения и выпуская из себя тьму, он бросился на оборотня. Пес не сдохнет сразу, так как еще луна оберегает его, но его тьма ослабит, давая больше шансов. Обычно вампиры стараются не сталкиваться с вожаками во время полнолуния, но сейчас обстоятельства были другими. Хэ просто все равно на себя. В голове, словно набатом, раздается «убей», а себя он привык слушать, даже если последствия могут быть ужасными. Не останавливаясь, он влетел в волка, протащив его пару десятков метров, и только потом оттолкнул, ломая зверьем несколько деревьев. Слишком сильно он разошелся, раз многовековые сосны ломаются, словно соломинки. Тьма забирает жизнь из всего живого, и деревья не исключение. Только не из этой твари, которая кинулась на него в ответ, клацая зубами возле шеи. Будь Тянь моложе, быть ему трупом, но он смог увернуться, но рубашке не повезло. Срать на нее. Главное, что цепочка на месте. Он не отдал ведьме все, что у него было. Маленькая горсточка всегда была рядом с его неживым сердцем. Пусть и сильный, но младший представитель древнего рода Хэ понимал, что рано или поздно будет тот, кто окажется сильнее его, но умереть от чужих рук или лап он был не согласен. Лишь один, если уже и суждено Тяню закончить свое существование, может это сделать. Его прах, его огонь, его руки, шершавые и в мозолях, лишь могут оборвать его жизнь. Вампир сам это решил, когда при помощи госпожи Цзянь собрал прах того, что когда-то было живым и таким беспокойным человеком. Магия матушки Цзянь И невероятна. Женщина смогла отделить не только пепел от праха, но и выбрать конкретную часть из общих останков, пусть совсем и немного, но этого хватит, чтобы убить. Раз он не может жить со всей горой, так хотя бы умереть он сможет так, чтобы навечно в смерти быть с ведьмой. Поэтому вампир и носил сердце ведьмы рядом со своим. Сейчас они одинаковые — оба не бьются. И, можно было бы вернуть владельцу, живому и теплому, его часть, но Хэ слишком сентиментален. Может, когда-нибудь, когда ведьме больше не постареть и не заболеть, вампир и вернет ему сердце, но сейчас оно его.       Чжань Чжэнси хотелось кричать во все горло от происходящего. Стоило им выйти из дома лесника, который действительно находился над подземным ходом, как Шань достал из кармана несколько головок засушенных одуванчиков, подул на них, а после цветы взмыли в воздух, складываясь между собой во что-то похожее на бабочек. Парень дара речи лишился, а когда эти цветочные бабочки шустро полетели прочь, то ни на какие объяснения времени не оставалось. Шань прокладывал таким образом ему путь. Чертыхнувшись и с арбалетом наперевес, он даже не попрощался, срываясь на бег за указателями. Было уже не так темно, да и казалось, что одуванчики светятся, что помогало не потерять их из вида. Но путь… Он несколько раз чуть не расшибся, еще и в болото чуть не свалился, пока бежал за одуванчиками, но судя по тому, как становилось ощутимо холоднее с каждой минутой, Чжань был на верном направлении. Только это не радовало. Чем ближе он становился к особняку, тем жестче становилась почва под ногами, а роса под ногами уже давно обернулась ледяной тропинкой. Ну, хоть в болото не провалится, уже хорошо. Голову разобьет, если поскользнется и упадет, а так, все хорошо. Не хорошо! Сосредоточившись на цветочных бабочках, он чуть не повторил судьбу мертвого оборотня в нескольких метрах слева от него. Прямо перед носом с невероятной скоростью вонзились в землю ледяные копья, еле не пробивая Чжаню ступни. Это выше его сил, поэтому можно дать голосу волю.       — Какого хера?! — Плевать ему на то, что возможно не надо шуметь и привлекать к себе внимание оборотней, если они сейчас сосредоточены на вампире. А еще он весь в вонючей грязи и совсем не умеет стрелять из арбалета. Гори все огнем. — Гребаный упырь! Смотри, в кого целишься!       — СиСи? — В последний момент вампир остановил следующую партию ледяных копий, разрушая их в нескольких сантиметрах от головы человека, как и те, что застряли в земле. Первая так и не настигла цели. — Какого черта? Как? В чем ты? — Цзянь И оказался рядом в мгновении ока, чуть не поскальзываясь на своем же льду, и теперь испуганно лепетал вопросы, осматривая Чжань Чжэнси. Он не смог почувствовать человека из-за вони мертвых шавок. Браво, И! Ты чуть сам не убил своего человека. — Тебя не задело? — Горсть ледяной пыли на макушке никак не успокаивала. — Я… Прости… Я не разобрал твоего запаха… Мне так жаль. — Чуть ли не плача, причитал вампир, протягивая руки к парню, который готовился к очередным крикам. Его сердце с ума сходит от адреналина.       — О, то есть я воняю, как дохлый пес? — Запашок стоял принеприятный. Бедолаге неподалеку выпустили кишки, и никакая низка температура не помогала унять смрад. — Ну, спасибо! Я не для этого в говне каком-то извалялся, чтобы меня сосулькой прибило! Я домой! Открой мне проход! С Шанем сам разбирайся! Это он решил по подземельям лазить! Ненавижу вас! — Как же его все достало. Он выскажет все, что думает, кровососу. А еще после отвара и лютого холода ему ужас как хочется писать.       — Прости. Ты очень вкусно пахнешь. — Цзяня разрывало желание зареветь или засмеяться. Пока он еще не решил, но то, как вопит СиСи, пусть и чуть не погибший, почему то казалось смешным. А еще от него воняло, словно от выгребной ямы. Подземелье? Они же не выбрались с ведьмой по подземному проходу, который раньше был канализацией, но потом его перенесли? О боже… Вампир в любви. — Ты пришел меня спасти? Ты волновался за меня?       — Да не знаю я! — Все еще крича, Чжань снял с плеча арбалет и грозно стал им трясти. — Шань сказал, мне стрелять, если увижу волка и тебя отправить на подмогу к Хэ Тяню. Сам он сразу отправился к нему.       — Не могу. Это битва Тяня. Я дал слово. И, ты этой штукой лучше так не маши. — Наконечник стрелы тоже был перепачкан. Рыжик зашептал, видимо.       — Не указывай, что мне де… — А дальше, тело Чжэнси действовало уже само по себе. Оборотень показался и готовился выскочить из своего укрытия. Мысли парня не поспевали за тем, что он делает, но в следующий момент он толкнул вампира на землю, взял арбалет правильно и, даже не прицеливаясь толком, выпустил стрелу, попадая точно зверю между глаз.       — Вау… — На выдохе произнес Цзянь И, смотря на СиСи снизу вверх. Шавка сдохла почти мгновенно, последняя, сука, была, а вот И будто заново родился. Сведенные брови, холодный взгляд, пусть и на секунды, но перед ним был его охотник.       — Вау… — Согласился Чжань Чженси, садясь на землю и кладя оружие рядом. Что-то ноги его совсем не держат.