Ведьма

      Люди — странные создания. Рожденные слабыми, они обречены бороться за жизнь каждое мгновение, вырывать у смерти каждую секунду и испытывать боль, лишь бы хотя бы раз почувствовать счастье. Смертная боль ужасна. Она бьет по вискам, отзывается звоном в ушах, ломит тело, выворачивает кости. Слишком большая цена за возможность существовать. Его же боль намного приглушеннее, с ней уже живешь, как со старой подругой. Она не является полноценной ценой. Лишь платой за почти бессмертное тело. И сейчас Хэ Тянь явно обнимает не его подруга, а чуждое ему существо. Поломанный нос по ощущениям отдаленно напоминал его, но сейчас существо было чудовищем, ломающим все его естество. И дико хотелось пить. Еще и запах крови… Издевательство. Он же даже глаз не может открыть, не то, что пошевелиться.       — Проснулся? — Из-за звона в ушах сложно разобрать, кто говорит, но запах трав и крови выдает с головой обладателя. — Я сейчас помогу. Дай мне минуту.       — Я в аду? — Губы потрескались, а голоса почти не было, и это еще один минус человеческой жизни.       — Твоя комната не похожа на ад. — Методичный стук пестика о ступку и шорох растираемой травы. — Лишь на лазарет. Но, раз ты очнулся, значит, все будет хорошо. Цзянь И уже скоро вернется от стражей. Завтра сможешь нормально поесть.       — Сколько я спал? — На пробу вампир попытался открыть глаза. В комнате царит полумрак из-за задернутых штор.       — Пошел четвертый день. — Что-то зашипело, а после послышался шорох ткани. Словно разматывают что-то, а запах крови и трав лишь усилился. — Мы думали, что не выкарабкаешься. Было бы лучше, если твоя аристократическая задница не была так привередлива в еде. Уже бы давно бегал бы, а не валялся бревном. Ты в курсе, что лунных цветов у меня больше нет? Как встанешь, в ближайшее полнолуние пойдешь за ними. И мне глубоко плевать, что не сезон. — Голос уставший, поэтому настоящего раздражения в нем не было. Лишь облегчение.       — Это все твоя блядская пыль. — Точно! Он же словил шальную стрелу. Сколько там было этой дряни? Может, прах невинноубиенного вычеркнуть из списка того, что может древнюю кровь на тот свет отправить? Грязь из-под ботинок — самое верное. Главное, чтобы ведьма нашептала свои заговоры, и все, нет вампира. — Кто тебя ранил? — Ведьма точно пострадал. Чем больше сознание возвращается к Хэ Тяню, тем сильнее он чувствует. Даже запах трав уже не так перебивает.       — Никто. — Ища на себе живое место, а за эти почти четыре дня их на ведьме заметно поубавилось, Шань прикидывал, сколько он сможет еще отдать. Если крови будет недостаточно, то все лечение затянется еще на недели, а он попросту больше не выдержит без сна и отдыха, но если отдаст больше, чем требуется, то ему точно крышка. Либо золотая середина, либо смерть. Ну, хоть не на костре, а при исполнении предназначения. Его предназначение — исцелять, вот он и делает это, когда проходится ножом по уцелевшей вене. Тошноты уже нет. Даже боли не чувствует. Главное, не отключиться и закончить приготовления, а после можно хоть свалиться замертво. Чжэнси услышит шум от падения и передаст снадобье. — Упал.       — И сейчас? — Переведя взгляд на ведьму, вампир лишь мог, что смотреть, как это рыжее недоразумение вредит себе, а состояние смертного тела становится хуже. Опасно и дальше так продолжать, но судя по состоянию ведьмы, Шань этим занимался все время, пока Хэ спал. Его гора слишком решительно настроен, а на столе уже лежат подготовленные повязки с густой мазью. — Знаешь, я повидал столько смертных, но ты самый безрассудный.       — А ты самый невыносимый. — Плохо, в глазах темнеет, но еще не вся чаша наполнена. — Но я же как-то терплю тебя. Поэтому, будь добр, не разочаровывай меня больше ни до госпожи Цзянь, ни после того, как она уйдет. — Еще чуть-чуть, и все будет готово. Нужно найти что-то яркое, концентрируясь на нем, и дышать медленнее. — Представь, каким я стану, если даже смертным мои заговоры такие сильные.       — Самым сильным. Только больше без твоей блядской пыли. — Смотря на то, как ведьма затягивает рану и накладывает мазь, немного успокаивает обливающееся кровью сердце. Немного. Все руки уже были обмотаны такими же повязками. — Она запрещена теперь на законодательном уровне.       — Посмотрим на твое поведение. — Пережав рану и закончив с повязкой, Шань проморгался и, взяв ступку, медленно пошел к кровати. Будет обидно, если он разольет снадобье. — Сам привстать сможешь? Я боюсь, что мне тебя сейчас не поднять.       — Ага. — Боль в теле притупилась. Видимо лечение начинает давать свои успехи. Слишком быстро он начал восстанавливаться, поэтому и сесть вышло, пусть голова и кружилась. Лучше думать об этом, а не о том, сколько ведьма отдал за это, если синяки под глазами легли темными кругами, а губы и кожа в целом были мертвецки бледными. Сам бы вампир, будь он все это время в сознании, не позволил так Шаню себя истязать. Это он должен защищать и оберегать ведьму, а не наоборот.       — Давай, выпей и ложись еще поспи, чтобы окончательно поправиться. — Вложив в руки чашу, ведьма уже собирался выйти. Он определенно сейчас отключится. Слишком слаб и устал не сколько физически, а сколько морально. Доставать вампира с того света намного тяжелее, чем смертного. Тем более тогда, когда последняя встреча прошла ужасно, а сделано и сказано было много того, о чем вспоминать не хочется. Хэ, скотина такая, Тянь никогда ему не навредит и ничего не сделает против его воли, а он повел себя, как последний дурак. — А я пойду.       — Останься. — Осторожно, чтобы не задеть бинты, скрывающие раны, вампир взял за руку ведьму. — Мне будет так спокойнее. Позволь мне теперь оберегать тебя.       — Хорошо. — Все равно уже. Шань больше не выдержит, поэтому забирается под одеяло, пока его персональная головная боль пьет снадобье. Если он не проснется, то хотя бы уснет с этим дураком. А после, если повезет, сам попросит об обращении. Даже если нельзя, ему все равно. Лучше урвать побольше времени, чем первоначально дала ему судьба, чтобы еще неоднократно выхаживать древнюю кровь. Нет. Просто быть рядом.

      — И не возвращайтесь, волки позорные! — Цзянь И кричал вслед убегающим оборотням. Как и сказал Рыжик, когда четвертый оборотень упал замертво, вожаку ничего не оставалось, как отступить. Разумеется, это еще не конец, но у них есть время подготовиться лучше. И запереть ведьму. Хотя это было эффектно. Вампир бьет, а ведьма добивает. Мама была бы в шоке.       — Живой? — На вампире не было ни царапинки. — Ты в курсе, что тебя могли ранить? — Адреналин стал сходить на нет, уступая место злости. Хотя, признаться нужно, Мо Гуань Шань стал лучше драться. Эта жизнь научила ведьму не только с травками-муравками болтать. — Встать можешь?       — Уйди, бес. — Растянувшись на земле, Шань тяжело дышал, приходя в себя. Он выдохся. Еще и плечо ныло. Видимо, ему все еще нездоровилось. Ну, хоть голоса пропали. — И без тебя тошно. Если нечего делать, собери весь зверобой и разложи его в доме, где сухо. Будем его сушить. — Еще и руки дрожат от мышечного перенапряжения. И пить хочется. — Дышать мешаешь.       — Не. — Хэ шумно выдохнул, сдерживая злость, и лег на землю рядом. — Я устал.       — Иди тогда пожри. Или что вам, кровососам, помогает? — Слишком близко этот вампир лег, да и черт с ним. С ним в связке оказалось легко драться. Жаль, что Шэ Ли не участвовал, а то они бы и его отправили к праотцам. Проблем было бы больше однозначно, но Шаню было бы спокойнее.       — Угощаешь? — Небо было уже темным, покрытым облаками, словно на них надвигается дождь. И озоном пахнет. Точно быть дождю.       — Если только кулаком в нос. — Приятно пахнет. Перед дождем и после всегда Шаню легко дышалось. — Нужно, правда, собрать чертополох, а не то сгниет.       — Пусть кто раскладывал, тот и собирает. — Если немного сдвинуть руку, то можно коснуться пальцев. Совсем чуть-чуть же можно? — Это двое с глазами дохлой рыбы делали.       — Дохлая рыба? — Смешно. Действительно. Поэтому рыжий парень смеется в голос. Он не думал об этом, а когда ему сказали… Действительно, похоже. А то, что другой вампир им что-то говорит, семейство Чжаней только вышло из дома и брешется так, что даже ему плохо, все равно. Раз у них есть силы на ругань, то пусть гербарий собирают. А он еще полежит, пока кровосос бессовестно держит его за руку, переплетая пальца, а небо еще не разразилось ливнем. Он слишком устал для разборок или сопротивления. Все позже. И с друзьями, ставшими ему семьей, и с кровососом, он обязательно поругается, но позже. Сейчас он заслужил отдых.

      — Изыди, бес! — Ведьма, пусть еще и болезненный, но не при смерти, пытался спастись от своей персональной сиделки, которая каждый час приходила с новой порцией еды. От Цзяня и Чжаня удалось избавиться, но от Тяня… Сейчас он накрылся с головой, прячась под одеялом. — Я сыт еще два визита назад. Я не могу столько есть. Ты смерти моей хочешь? Хочешь, чтобы я лопнул? — Интересно, если он запрет позже И с Джэнси в каком-либо шкафу, то вампир поможет ему избавиться от Хэ? Романтика узкого пространства и все такое?       — Но тебе же лучше не становится. — Тянь взглядом побитой собаки смотрел на бугор из одеяла. — Шань, малыш Мо, покушай еще. — Да, он чувствовал себя виноватым по всем фронтам. Напугал ведьму, прогнал ведьму, ведьма чуть на тот свет не отправился из-за него, а порезы на руках, несмотря на все травы все равно оставили шрамы. Напоминание о том, что Хэ никудышный защитник. Только вредитель. — Это ягодки. Не еда. Так, побаловаться. Ну, не капризничай. Или ты мяса хочешь? Или салат? Только скажи, я принесу? Может, сала с хлебом и чесночка? Или пива?       — Пива мне только не хватало… Совсем дурак? Людям нельзя пиво, когда они болеют. — Выглянув из своего укрытия, Шань недовольно смотрел на вампира. Сидит, здоровенький, румяненький, да мучает его. Ударить его что ли? Бесит. Нажрался крови и теперь изводит его своей заботой. Хорошо, что не предлагает помощь при хождении в туалет.       — Писать хочешь? Я отнесу и подержу! — Ох и влетит ему за то, что в голову лезет, но только так он сможет узнать, что ведьме его хочется.       — Не хочу я писать! — Взвыв, Мо снова спрятался под одеялом. — И хватит читать мои мысли! И по-большему тоже не хочу! Помыться хочу, но не с твоей помощью. А то уже воняю.       — А мне нравится. — Решено! Он точно искупает ведьму! Не охотнику же или И доверять свое золотко. — Но если тебе не комфортно, то я все организую. И помогу. Никто не смеет трогать твое тело кроме меня. Ну, малыш Мо, пойдем купаться.       — Ты будешь баловаться со мной. А мне этого не хочется. — И снова недовольное лицо показалось на свет. — Извращенец.       — И в мыслях не было. — Врет вампир, как дышит, если бы ему нужно было дышать. Он не извращенец, но ведьму он любит, вот и не может удержаться от того, чтобы не ущипнуть или погладить по попе. А еще брат ему сказку рассказывал, где принцесса с принцем при смерти переспала, а он на следующее утро проснулся здоровым и бодрым. Как говориться, все средства хороши.       — Смотри мне. — Ведьма фыркнул, снимая с себя свое укрытие. — Иди, все подготовь, а я пока пройдусь. — Гребаный кровосос. Теперь Шань в туалет хочет. — И не смей со мной шататься, или я передумаю. — Иногда Хэ напоминал ребенка, который слушается, если ему чем-либо пригрозить.       — Будет все в лучшем виде. — Отвесив поклон своему спасителю, вампир заторопился на выход. Ведьма хочет купаться, значит нужно набрать побольше горячей воды и навести много пены.

      — Какие наши следующие действия? — Положив возле камина последние ветки чертополоха, Чжань Чжэси посмотрел на присутствующих, намеренно не задерживаясь на друге. Он все еще зол за выходку. И на себя зол. Надо же было так попасться. И что это вообще было? Шань не ведьма, и точка. Просто… Что просто? Просто друг, с которым он знаком с пеленок, внезапно знает непонятные заговоры, а герань — сильное снотворное? Вот и все. Ничего не обычного. Из Шаня ведьма, как из него охотник, а Джэнси и в слона с полуметра не попадет.       — Идти спать? — Цзянь И передал ведьме блюдо с фруктами и стакан с новой порцией настойки. Тут даже нюх особенный иметь не надо, чтобы понятно, что зелье от Хэ по ведьминому рецепту нужно закусывать. Ядреная штука. — А завтра за коровками вашими сходим.       — Это не смешно. — Цзы Цянь нахмурила свои брови. — Волки просто так нас не оставят.       — Как будто я от них отстану. — Тянь накрыл плечи Мо пледом, а после устроился рядом с его креслом на полу. Ведьма только после купания, распаренный, румяный, пахнет его ароматическими маслами. Грех не сесть рядом.       — Вам бы только сцепиться. — Шань отвел ногу в сторону, не позволяя вампиру положить на них свою голову. — И как ты собрался их всех завалить, умник? — Воняет от него теперь знатно. Кто вообще придумал в воду при купании добавлять всякие вонючки? От него пасет так, будто он в чан с духами свалился.       — А как ты хочешь? — Вампир вдохнул поглубже, наслаждаясь своим запахом на ведьме. Хоть так пометит, а после, когда малыш Мо привыкнет, можно будет и нормально заявить свои права. Или вспомнит. — Могу сделать так, что от них останутся лишь высушенные трупы, а от логова пустая земля. Или по старинке вырвать сердце и голову оторвать?       — Я даже не знаю, что хуже. — Шепнул Цзянь Чжэнси, пока мелкая испуганно охала. — Кошмарное зрелище. Это вам говорит тот, кто видел и то, и то. Эй, — обратился он уже к другу с ведьмой, — хватит ворковать! — Хэ сейчас на кота похож, требующего ласку от хозяина. Мерзость.       — Завидуй молча. — Показав средний палец, Тянь бесстыдно пялился на ведьму. Беситься. — Завтра работа на тебе, И. Нужно переждать полнолуние.       — И что же ты сделаешь? — Цзы Цзянь с неверием смотрела на шумного вампира. До этого дурак им окна и двери заморозил, но на этом все. — Красавчик с братцем прогнали волков.       — Не груби. — Пришлось тормозить сестру. Они могут относиться к вампирам, как хотят, но грубить не стоит тем, под чьей крышей они сейчас находятся. — Если нужна будет помощь, я сделаю все, что в моих силах.       — Это мило, но ответ тебе не понравится. — Показав девочке язык, Цзянь И мягко улыбнулся Чжэнси. — Мне Тянь подсобит.       — А можно мне это не пить? — Поежившись то ли от запаха спирта, который бил в нос и заставлял глаза слезиться, то ли от того как липнущий к нему вампир постучал себя по клыку, намекая на то, какого рода помощь имелась в виду, парень прижался вплотную к подлокотнику. — Я себя хорошо чувствую.       — Нет. — Даже друг был не на его стороне. — Шань, тебе же стало лучше после лекарства. Выпей и пошли спать. — День был длинный и сложный, да и рыжему нужен отдых. Как и им всем. Живым.       — Предатель. — Это однозначно месть за то, что он вырубил старшего Чжаня. И, пока эти дураки, а друг тоже дурак, не стали вопить, скандируя его имя, ведьме только и оставалось, как выдохнуть и опрокинуть в себя стакан с пойлом. В этой дряни определенно не только лунные цветы с лютой самогонкой. Только вот что это? Он не знает этого растения. Нужно будет спросить у прилипчивого кровососа точный рецепт. Но это уже завтра. Сейчас ему очень хочется спать.