Ведьма

      Шань недовольно доедал свой суп. Да что с этими кровососами не так? Заладили свое «ведьма». А этот Хэ вообще маньяк какой-то со скорбной головой. Приснилось ему что-то, а Шаню теперь выслушивать что ли? Вот переживут полнолуние, сразу же сбегут. Куда? Да бог знает. Главное, подальше от всех этих волков с кровососами.       — Извините, а что вы делаете? — Цзянь И сидел на лестнице, наблюдая за тем, как его зазноба с мелкой паршивкой ходят вдоль забора, раскладывая зверобой.       — Как, что? — Цзы Цянь выпрямилась, растирая спину. — От волков защищаемся. Они наш запах знают и придут по наши души. Мы им братца ни за что не отдадим. Хоть вы и кровососы, но вас лишь двое, и красавчика уже цапнули. Вы точно не справитесь с целой стаей. А завтра уже полнолуние, хотя и сегодня волки могут заявиться.       — Вау, ты, значит, дурак для юной леди, а я красавчик. — Хэ Тянь вышел на улицу к остальным, закуривая и трепля друга по волосам, лохматя их. — Повезло, так повезло.       — Ой, да иди ты в задницу. — И фыркнул, приглаживая волосы обратно. — Просто она ревнует, что я положил глаз на ее СиСи.       — Можно без вашего бреда. Серьезно. Это раздражает. — Чжэнси даже поворачиваться не стал. Плохо, что трава еще живая. Ее бы высушить и поджечь — эффекта было бы больше, но приходиться довольствоваться тем, что есть. Сушеных веничков слишком мало. — Я допускаю, что мы кого-то вам напоминаем, но на этом все. И к Шаню с этим бредом не лезьте.       — Поздно. — Тянь равнодушно пожал плечами. — Когда госпожа Цзянь прибудет, можно будет провернуть кое-что, и вы сами убедитесь, хотя я против. — Некоторые вещи им лучше не помнить.       — Ну ты и жук. — Цзянь и стукнул вампира по ноге, улыбаясь. — И как все прошло?       — Не так плохо, как могло бы, но теперь он точно будет от меня бегать. — Затянувшись поглубже и медленно выпуская дым, Хэ усмехнулся. Охотник разозлился не на шутку и мечется между желанием врезать ему и побежать проверять ведьму. — Расслабься. Если он такой же, как и ты, то мои бредни его никак не заденут. Тем более после лекарства и еды он должен был уже уснуть. Так что, если тебе полегчает, можешь разок другой мне врезать.       — Давайте без драк. — Этого еще не хватало. Братик сильный, но не против же вампира. — Мы должны жить дружно, пока все не закончится. — Цзы Цянь схватила Чжэнси за руку. — И они не навредят братцу. Он же для них ведьма, а ведьмы неприкосновенны для них. Я в книжке читала. Ну же, давай дальше зверобой раскладывать.       — Все именно так. Веришь мне или нет, но Мо Гуань Шань больше не пострадает, пока находится тут, даже от нас. Мы слишком долго его ждали. И, кстати, вам бы лучше отойти от забора. — Цзянь И поднялся со своего места, разминая шею. — У нас гости.       — Какие гости? — Чжэнси завел сестру за себя, отходя на пару шагов и всматриваясь между деревьями. Никого же нет… Или просто он еще не слышит и не видит?       — Потаскаем блохастых за хвосты? — Светлый вампир потер ладони от предвкушения. — Или пока не будем?       — Не хочу будить ведьму. — Выкинув окурок в сторону, Тянь оскалился. Вот и главная шавка, которая посмела тронуть его ведьму. — Но, если не сдержусь, ты знаешь, что делать.       — Главное, живых не поубивай. — Ему бы это тоже кто сказал. — Флористы, идите в дом, пожалуйста.       — Без вас знаем. — Раздраженно цокнув, Чжаню ничего не оставалось, как уйти вместе с сестрой. Дюжина оборотней во главе с вожаком уже были видны.       Когда Шань в детстве болел, то ему часто снились кошмары. Больные дурные сны не прекращались, пока мальчик не шел на поправку. Сейчас он вроде как тоже болен, но сон не кошмарный. Странный — определенно, но не кошмар. Он не видит четко, но рядом с ним кто-то есть. Этот кто-то улыбается, поглаживая его пальцы, а после еле касается их губами, и от этого, казалось бы, простого жеста лицу становится жарко, а сердце заходится в бешенном ритме. Он не видит лица полностью, но знает, на него смотрят с невероятным трепетом и нежностью. Не бывает так. Не на него так надо смотреть. Он же противный и злой. Но для того, кто секундой ранее целовал его пальцы, а теперь обнимает, это явно не так. Шань для него самый лучший, и другого, нормального, ему не надо. Этому незнакомцу нужны его потресканные губы, которые после разрешения, господи, кто вообще о таком спрашивает, он целует так же невесомо, не позволяя себе пока большего, и это невыносимо. Не так хочется. Хочется так, чтобы было нечем дышать, чтобы хвататься друг за друга до побелевших костяшек, а не так, будто он сделан из тончайшего стекла и, если чуть сильнее коснуться, то можно разбить. Он сам разобьет, кому хочешь, рожу. И если этот кто-то не прекратит, рожа его точно будет бита. И незнакомец смеется, без издевки, и снова начинает свою игру в «могу ли я». Да! Черт возьми, да! Можешь! Делай, уже что хочешь, а не издевайся. Он же не хрупкая девица. И об этом Шань говорит уже в лицо. О том, что он бесит со своими вопросами, что можно все, и если незнакомец не прекратит, то получит в нос, а после Шань сам все сделает так, как ему хочется. И незнакомец перестает смеяться, смотря уже на него совершенно по-другому, и этого взгляда парень ждал. Почему же он не может полностью увидеть этого незнакомца?       — Я думал, что ты сдох. — Шэ Ли, поморщился от запаха, но в отличие от своих волков, смог подойти к воротам и теперь скалился, смотря на вампира, с которым столкнулся в лесу. Даже на таком расстоянии он чувствовал запах своего лисенка на этом упыре. Слишком сильный запах. Словно лисенок рядом.       — Какое совпадение, но наши надежды не оправдались. — Шавка! Тринадцать блохастых всего на них двоих. Даже не смешно. Щенки явно не понимают, на кого нарываются. — Пока я не передумал, валите в конуру. — Тянь не отпустит ни одного, но лучше драться подальше от дома, чтобы случайно не навредить смертным.       — С удовольствием. Как заберем лисенка Мо, сразу же и уйдем. — Вожак сплюнул себе под ноги, смотря исподлобья. Ни черта не он не уйдет. Сначала оторвет головы упырям, а после доберется до людей. Лисенок должен видеть, как его парни выпотрошивают тех, кто ему дорог, а там можно будет и передумать и обратить. Ведь у лисенка никого больше не остается кроме него.       — Какой же ты урод. — Цзянь И скривился от мыслей оборотня. — Никто, кроме вас, сегодня не лишится головы.       Сон выбросил Шаня в реальность так же внезапно, как и забрал. Подскочив с кровати, он непонимающе осматривался по сторонам. На улице явно что-то происходило. Драка? Нет. Бойня. Даже тут был отчетливо слышен волчий рык со скулежом. На них напали, пока он спал и видел… А что он видел? Не кошмар, но стоило ему открыть глаза, как сон забылся, ничего не оставляя после себя, кроме чего-то очень правильного. Хороший, наверное, был сон, но об этом он подумает позже. Сейчас нужно прогнать волков, не позволяя навредить своей семье.       Наскоро одевшись, Шань вышел из комнаты, срываясь на бег и направляясь в сторону шума. Он не видел поместья, но, сложив два плюс два, нужно было двигаться в сторону бойни. В теле была лишь легкость, а в голове ясно. Видимо, настойка с такой выдержкой помогла за столь короткое время. Но не с голыми же руками кидаться на волков. И как назло он не знает, где его все запасы. Там была пыльца, заставляющая чихать и всякие мази, которые на перце были настояны. Обмазать палку, да блохастому по носу. Так визжать будет, что мало не покажется. Но вместо палки или его настоек, Шаню попалась булава. Чертовы богатей любят украшать свои стены всяким хламом, и сейчас, среди разного оружия, булава была самым лучшим вариантом. Ручка длинновата, но зато в руке хорошо лежит, да и замах будет больше. Нужно поспешить.       — Тянь, сзади! — Цзянь И с удовольствием бы присоединился к драке, но его обязанностью было не дать шавкам попасть в дом. Все окна и двери, кроме той, возле которой он стоял, были заморожены и защищены толстым слоем льда. Если хоть трещинка появится, он сразу же почувствует. Поэтому ему только и оставалось, как концентрироваться и подсказывать, если блохастая тварь решит напасть со спины. Шакалы.       — Ага. — Даже не обернувшись, вампир ударил оборотня ногой в живом, отправляя его в полет до забора. Пусть цветочки понюхает. — Что же царь блохастых сам не выходит, а посылает щенков на убой?       — Много чести. — Бешенный упырь. Ни царапинки, а его лучших бойцов раскидывают, как котят. — Я подожду, пока ты выдохнешься, а после оторву тебе голову и подарю лисенку. Пусть знает, что будет с теми, кто его прячет от меня.       — Какой дурной у тебя вкус. — Хэ усмехнулся, вырубая следующего оборотня. Ему нужен лишь вожак.       — Братик, скажи ему! — Цзы Цянь держала Шаня за рукав, пытаясь так его остановить. — Тебе спать нужно, а не в драку лезть. — Из-за того что все окна были заморожены, люди могли только догадываться, что там происходит. — И что ты делаешь?       — Помолчи! — Мо Гуань Шань сам не понимал, но, перевернув цветочный горшок и взяв полную руку земли, он знал, что нужно сделать. — Сбиваешь. — Непонятные слова в голове сводят с ума.       — Они сами справятся. — Чжэнси хотел остановить друга от странного занятия, но лишь получил землей в живот. — Сестра права. Шань, пожалуйста.       — Вы можете все заткнуться? — Хохот Шэ Ли слишком довольный, а в ушах звенит. — Потом будете орать! — Взяв новую горстку земли, рыжий парень стал растирать ее по булаве, шепча что-то. Это точно не человеческий язык, но земля влажная и хорошо липнет к металлу, а с каждым новым словом в голове яснее. Что это за ерунда вообще? Потом разберется. Нужно хорошенько испачкать оружие, и что-то ему подсказывает, эта грязь будет лучше, чем мази на перце.       — Я пойду с тобой. — Бесполезно останавливать этого дурака, но хоть так Чжань сможет помочь, поэтому он стал осматриваться в поисках того, что может сойти за оружие.       — И ты тоже? — Девочка уже чуть не плакала. — Нельзя туда. Не пущу! — Встав напротив единственной, непокрытой льдом дверью, Цзы Цянь раскинула руки. Эти мальчишки совсем спятили.       — Он не пойдет. — Когда последнее слово было произнесено, так же ведомый чем-то неизвестным, Шань растер пару листьев цветка между пальцами, а после коснулся лба друга, который мгновенно обмяк, поэтому Шяню пришлось его удерживать. — Ему теперь нужен присмотр.       — Что ты сделал? — Девчонка подбежала, подхватывая брата, уже с испугом смотря на рыжего. — Братец Шань, что происходит?       — Я не знаю. — Виновато посмотрев на Чжаней, Шань передал бессознательного парня девочке. — И мне самому страшно, но с ним будет все хорошо. Скоро проснется.       — Братец… — Заплакала Цзы Цянь, опускаясь вместе с братом на пол. — Не ходи.       — Скоро буду. — Потрепав плаксу по голове, парень, шумно выдохнув, шагнул к двери. Главное, попасть по оборотню, пока земля не осыпалась, а там и драке конец.       — Вниз! — Хэ Тянь пригнул голову, когда над ним что-то пронеслось, ударяя оборотня по голове. — Шэ Ли, ублюдок! Я тебе башку сейчас проломлю! Пошел вон, пока еще можешь! — И у вампира сперло дыхание. Какого черта ведьма вышел? И куда Цзянь И смотрит?       — Вернись в дом! — И как он не заметил раньше. Он же всегда чувствовал ведьму.       — Завались нахер! — Да Шань уже десять раз успел пожалеть, что вышел. Волки, отправленные в сон ранее, начинают подниматься, и это чертовски пугает. Еще и Шэ Ли хохочет. — Они будут подниматься, пока их не убьешь. Завтра же полнолуние!       — Лисенок, чудесно, что ты это понимаешь. — Надо же, какой живучий. Так булавой машет. — Я передумал. Пошли со мной, и я оставлю в покое этих упырей и твое семейство.       — Выкуси. — С ним однозначно что-то не то. Ему определенно страшно, но собственный страх чувствуется словно чужой. Та настойка явно была не только на лунных цветах, раз Шаня так ведет. И эти голоса снова. Только уже не в голове. Возле забора. Слишком тихие, что не разобрать.       — Малыш Мо, что ты сделал? — Тянь ждал, когда оборотень, которого приложили по голове, начнет подниматься, но тот… Был мертв? Его удары, намного сильнее, чем удар ведьмы, но имели меньший эффект.       — Не знаю я! — Закричал рыжий парень на вампира. — Хватит меня спрашивать о том, что я не знаю!       — Это ты зря, лисенок. — Смех затих сразу же, как вожак понял, что его волка убили. — Кровь за кровь.       — Рискни! — Не удержавшись от жеста со средним пальцем, Шань уже тише обратился к Хэ. — Ты бей, а я буду добивать. Думаю, еще четырех трупов хватит, чтобы Шэ Ли отступил. В стае из-за меня и так на него косо смотрят, а тут он допустит смерть… А после я послушаю еще твои сказки о ведьмах.       — Держись рядом. — Усмехнувшись, а вампиру хотелось хохотать как сумасшедшему, Хэ Тянь встал чуть вперед. У ведьмы даже запах изменился. Что-то очень сильное, что-то, чего не хватало нынешнему. Госпожа Цзянь будет в восторге. У нее однозначно получилось вернуть душу, сохранив ту силу, что была раньше у ведьмы. Сейчас не вампиров этим шавкам бояться надо, а Шаня. Пусть он еще сам не понимает, но все травы и растения перед их домом могут не только с того света достать, но и отправить туда. А о пыли и говорить нечего. Блядская грязь, останавливающая регенерацию… Эту дрянь вампир узнает всегда.       — Сам рядом держись, придурок. — Поборов внезапное желание взять кровососа за руку, Шань крепче сжал свое оружие. Главное, чтобы земли хватило до такого момента, как волки начнут бежать.