Ведьма

      — Ну и пасет от тебя. — Цзянь И скривился, хихикая над другом. Пока он беседовал с ведьмой, Хэ Тянь оповестил местных стражей об их присутствии. — Словно бабка тебя облизала.       — Сейчас договоришься. — Вампир дернул И за волосы. Больно. У него сейчас крайне скверное настроение. Одно радует — эта еда голодает. Эта еда в отчаянии. Эта еда, как и любая другая, заслуживает смерти. — Где ты был?       — Я заблудился. — Потирая место на голове, куда пришлось натяжение, светлый вампир надулся. — А дальше случилось нечто. Но я тебе не расскажу. Ты плохо ко мне относишься. — Пусть он и не вспомнит лица, но все рыжие люди автоматически ведьмы, и никогда не знаешь, когда они найдут того самого.       — Больно нужно. — Совершенно безразлично отреагировав на чужую обиду, Тянь пошел вперед. — А я вот тебе кое-что расскажу. Помимо нас, и парочки других вампиров, в лесу обосновались шавки.       — Но я не чувствовал их вонь. — Пришлось прибавить шаг, чтобы не отстать.       — Потому что они в лесу обитают на севере. А мы на юге деревни. Да и в город они не суются. — Как они придут домой, он скинет свою одежду И, чтобы он ее спалил к чертям собачим. Сам не сможет. Плохие воспоминания. — Со слугами тут тоже не густо. Но эти люди голодают, а у нас этого добра полные погреба. За еду кто-то да придет. А там и соглашение получим.       — Ты такой коварный, я не могу. — Вампир поравнялся с другом, обнимая того за руку. — Демон во плоти. Обожаю тебя.       — Взаимно, балбес. — Слабо улыбнувшись громкому парню, Тянь сбавил шаг. Пусть они сами в деревне не будут частыми гостями, но прогуляться и осмотреть все не мешало бы.

      — А правда, что ведьмы могут из всякой пакости приворотное зелье сделать? — Вампир с интересом ходил по небольшому дому, спрятанному в самой глубокой лесной чаще от чужих глаз, рассматривая разные баночки с травами, а некоторые даже нюхая. Фу! Чертополох! — Жабьи кишки там, со слюной собаки и мочой коровы.       — Это тянет на вонючую смесь, но никак не на приворот. — Ведьма жался в углу. Как же он так опростоволосился? Сам пригласил создание молодой луны в свое логово, а сейчас волком смотрит на нежелательного гостя, злится, даже боится, но ничего пока сделать не может. Не с кулаками же на вампира кидаться? Да и аура у этого вампира необычная. Тут подавай пепел невинноубиенного, а не обычное серебро. Губит одинаково, что блохастых, что кровососов, если экземпляры обычные, а не древние или альфы. Есть еще пару способов, но они уже только против себе подобных работают, а ведьма не был нечестью. — Что тебе нужно?       — Мне? Ничего. Пока. — Подмигнув, вампир вернулся к изучению содержимого в баночках. — Ты, что, белая ведьма? — Даже как-то разочаровано вздохнул гость. — А я-то думал, что ты насылаешь на людей проклятья, чтобы они кровью блевали.       — Какое расточительство вашей еды. Или вы и с пола поесть можете? — Нервно ответил ведьма, вызывая у парня смех, да такой, что даже слезы собрались в уголках глаз. И что это за подмигивания? Этот монстр совсем дурной?       — Вот ты даешь. — Все еще посмеиваясь, вампир утирал слезы. — Люди нас бояться, а ты так язвишь. Мне нравится. Пойдешь со мной?       — Ага. Сейчас только в чертополохе искупаюсь, и сразу за тобой. — Нельзя расслабляться. Можно рану глубокую нанести и пылью заговоренной присыпать, не позволяющей регенерировать, чтобы успеть сбежать. Пока восстановится, ведьмы и след простынет. Да и оборотней можно приманить. Ходит тут парочка одна…       — А если серьезно, то слушай меня. — Ведьма даже глазом моргнуть не успел, как вампир уже был рядом с ним, а рука сжимала горло. — Может, в своей глуши ты не знаешь о таком, но на вас охотятся. Без понятия, чем вы не угодили другим людям, но вас ищут. Ведьм. И чем рыжее ваши космы и глаза, тем больше вас хотят поджарить. Поэтому, — пришлось отпустить чужое горло, а то он сам бы убил ведьму, а госпожа Цзянь его за это по головке не погладит, — слушай меня…       — Убери от него свои руки! — Раздался голос за спиной вампира, а вместе с этим и щелчок арбалета.       — Оу, так у ведьмы есть защитник? — Отойдя на пару шагов, вампир обернулся, поднимая руки вверх, встречаясь взглядом с тем, кто посмел прервать его милую беседу с ведьмой. И как в таких глазах, словно у дохлой рыбы, может плескаться такая чистая ярость?

      — А потом братик Шань прогнал этого кровососа. — Цзы Цянь с аппетитом жевала салат из каких-то трав, которые рыжий брат собрал поутру. Крупы все равно на всех не хватит, поэтому ее отложили до следующего похода к стражам. — Тот был бледный, словно поганка. Эх, грибочков бы…       — И сколько раз тебе говорить, чтобы ты не разговаривала с незнакомцами? — Устало вздохнул Чжэнси, потирая лицо руками. Совсем скоро их корова перестанет давать молоко и тогда они потеряют последнее средство обмена. Еще и вампиры. Не хватало им волков и тех кровососов, что уже были, так нет же, новых нелегкая принесла. Тот, который сидел с бабусей, что яйца свои на молоко их меняет, тоже кровосос. Видно по нему.       — Да я не специально. А еще он братика Шаня ведьмой называл. — Девочка рассмеялась, прикрывая рот ладонью. — Шань и ведьма, представь? Ведьм же уже давно всех позжигали, да и братик Шань далеко не дева, чтобы колдовством заниматься. Кстати, где он?       — В лес ушел. Сказал, что попробует что-нибудь нам на ужин достать. — Потрепав сестру по голове, Чжэнси приступил к своей миске. Даже трава у Шаня выходила весьма съедобной. Если бы не он, они бы с сестрой давно бы загнулись от голода.       — Зачем пожаловал, лисенок? — Стоило Шаню пройти огромные деревянные ворота, как хозяин лично вышел поприветствовать всегда желанного гостя. — Передумал?       — Нет. — Дернув плечом, человек нахмурился. Каждый раз одно и тоже. Ненавидит он волков, но выбора нет у него. Либо он снова попросит, либо семья Чжань будет голодать. Это меньшее, что он может сделать в благодарность покойным господину и госпоже, что взяли его к себе после того, как мамы не стало. — Я пришел просить. Три рыбины из вашей реки.       — А взамен что? — Золотые глаза внимательно следили за парнем, улавливая упрямство, злость, отчаяние… Прекрасный волчонок выйдет из него. — Прийди ты ко мне навсегда, твоя семья больше никогда не будет голодать. Согласись, прекрасная сделка?       — Сделка с дьяволом. — Сквозь зубы процедил Шань. Надо бы заткнуться, но это выше его сил. — Я принес мазь, которая заживляет раны. Скоро полная луна, и вам она пригодится.       — Три рыбы, не важно, какие ты первыми поймаешь, унесешь. — Вожак хотел сам подойти, но учуял чужой запах. В деревне не было таких раньше. Да еще и упырей. И этот запах принес его лисенок. ЕГО! — Оставь мазь и убирайся прочь, пока не передумал.       — Хорошо. — Поставив баночку на землю, Шань поспешил прочь. Его никогда так просто не отпускают, а тут… Не нужно испытывать удачу, которая и так на его стороне бывает крайне редко.       — Слушай, ты же меня любишь? — Цзянь И лежал поперек чужой кровати и смотрел в потолок, пока хозяин комнаты переодевался. Видимо чужой запах того до сих пор преследовал, хотя он только что после купания.       — Зависит от твоих следующих слов. — Вроде не пахнет, но ароматические масла никогда лишними не бывают. — Слушаю.       — Я ведьму нашел. — Даже как-то равнодушно ответил вампир. — Злющий был, с топором, чертополохом меня пугал. И волосы рыжие-рыжие. И глаза такие же. Точно ведьма. — Его рука на фоне черного потолка казалась слишком ослепительной и такой неуместной. От Тяня слишком много тьмы исходит в последнее время, а снег И никак не разбавит ее. Тут огонь нужен, яркий и беспощадный, но огонь хозяин комнаты ненавидит. — Хочешь, сходим к ним в гости?       — Не хочу и хочу одновременно. Устал разочароваться. — Опустившись с другой стороны на кровать и ложась на манер И, что теперь только головы были рядом, позволяя темным волосам мешаться с почти белыми, хозяин комнаты так же поднял руку. — Сколько ищем, все не то. Иногда я жалею, что твоя мать меня остановила.       — Не говори так! — Цзянь резко перевернулся на живот, пока темнота пожирала комнату все сильнее, и, привстав, больно щелкнул по лбу друга. — Я бы тебя не простил, если бы и ты меня бросил. Ведьму зовут Шань. Полностью как, не знаю, но может, это твоя гора, которую нельзя загораживать? Пойдем? Если нет, то и хрен с ним, будем ждать дальше. Мы же ничего не теряем.       — Еще раз меня ударишь, я тебе руку вырву. — Злая улыбочка и красное пятно на лбу, что почти сразу пропало, были четко видны. Тьма не накрыла хозяина и гостя. В этот раз.       — Ты снова ходил к оборотням? — Джэнси остановился в дверном проеме и выжидающе смотрел на Шаня. Улов был хорошим. Две крупных щуки и один жирненький карась.       — Ага. — Отлично, сейчас ему только нравоучений не хватало. Нужно срочно придумать, как рыбу сохранить. Копчение — не выход. Запах разойдется до ближайших домов, а набеги от соседей — вещь ужасная. Засушить можно, но дома сыро еще, и на улицу не вывесишь… Мама его как-то рассказывала, что в травах можно ее сохранить, только вспомнить бы в каких. И почистить рыбу нужно, а из голов и хвостов суп сварить. Вот и поужинают нормально. — Мазь им оставил.       — Ты не обязан. Давай, я пойду в следующий раз? — Одному богу известно, как Шаню тяжело находится с убийцами его отца. И все равно на полнолуние.       — Все нормально. Набери лучше воды. — Нож ловко вошел в рыбье брюхо, распаривая и вытаскивая кишки. Их есть нельзя. Горькие. А так жалко. Столько добра. — У нас на ужин сегодня уха с кореньями. — Мама ему рассказывала, какие растения полезны, а какие ядовиты. Да и книжка осталась от нее. Нужно найти список трав для сохранности продуктов.       — Ладно. — Бросив тяжелый взгляд на друга, Чжэнси ничего не оставалось, как принять такой ответ.       — Братик, братик Шань! — Цзы Цань тыкала пальцем в окно. — Вампиры!       — Какого хера? — Не выпуская ножа, Шань метнулся к девочке, отодвигая ее в сторону.       — Вот о черном я тебе говорил, а другой, бледный, к вам приходил? — Чжэнси так же вооружился ножом. В дом не попадут и хорошо, но так спокойнее.       — Вот я этим бесам сейчас головы поотрываю и в уху кину. — Передав нож сестре друга, Шань снял веничек чертополоха. — Как блевать начнут, бегом за стражами. Я им покажу, как к нам домой шататься.       — Тут? — Тянь переминался с ноги на ногу, не решаясь даже на дом посмотреть. Столько раз он проходил через это? Трепет, надежда, ожидание, разочарование. Он действительно устал. Бесконечная жизнь утомляет, а когда она наполнена бессмысленным ожиданием, то жизнь совершено невыносима. Госпожа Цзянь сделала все, что в ее силах, но всегда есть риск того, что все было напрасно.       — Ага. — Грустно улыбнувшись, И взял друга за руку. — Я рядом.       — И я буду рядом, пока ты не найдешь человека. — Сжав руку в ответ, Тянь поднял глаза на дом. Старый, обветшалый, дверь которого распахивается, выпуская во двор парня с рыжими волосами. Он ругался на чем свет стоял, держа какой-то веничек в одной руке, а в другой горящую деревяшку, угрожая подпалить не только чертополох, но и их вампирские задницы.       — Не он? Не твоя ведьма? — Цзянь уже готовился к тому, что снова придется утешать Хэ, но тьмы, что всегда начинала клубиться, когда вампир был не в себе, в этот раз не было. Даже как-то светлее стало. Или И показалось?       — Вы оглохли? Я сказал вам проваливать! — Ух, как же он зол. Еще один лыбится, а другой… Не разберешь. Пялится? На кого? На него? — Пошли прочь, или я вас выкурю отсюда.       — Или натравишь на меня волков. — Почти шепотом произнес вампир, отпуская чужую руку и подходя вплотную к забору. — Так ты тогда подумал, а я чуть не задушил.       — Не подходи. — Шань отступил на шаг назад, чуть не рыча на вампира. — Мрази… Что вам надо?       — А потом охотник пришел, и чуть мне глаз не выбил. — Слишком близко, но так далеко. Не дотянуться. Всего лишь забор, но даже его ему не пройти. Не может. И не потому что вампир, а потому что разрешение нужно получить. С ним всегда.       — Что ты несешь? — Этот вампир однозначно странный. Что-то бормочет себе под нос и выглядит так, словно вот-вот умрет. Или с ума сошел. — Если твой белобрысый дружбан тебе дури наплел, что я какая-то ведьма, то своди его к лекарю. У него с головой беда.       — Не пускай меня в дом, но пусти во двор. — Эта палка горит слишком быстро и скоро обожжет и без того израненные пальцы. Почему не сказать об опасности? Вампир не может. Слова в глотке застревают. Он никогда не произнесет того, что люди и безжалостный огонь сделал с его ведьмой. Поэтому только околесицу и несет.       — Слушайте, я не лекарь, и если вы ранены, я могу только мазь дать. Она заживляет раны у людей и у оборотней. — Хмуря брови и зажимая сухую траву под мышкой, Шань, сам не понимая почему, но открыл ворота. — Я не знаю, кто вам рассказал, но я сомневаюсь, что вампирам это поможет. Чжэнси, принеси мазь на травах. — Не сводя взгляда с вампира, который еле-еле к нему подходил, позвал парень. — Или вы не спите? А вы вообще спите? Живот скрутило? И от того и от другого у меня тоже найдется настойка. Но вы же вампиры… Вы же подобным дерьмом не страдаете.       — Из жабьих кишков со слюной собаки и мочой коровы может выйти приворотное зелье? — Если бы Тянь был человеком, то однозначно бы умер от разрыва сердца. Потому что это не может быть правдой. Но глаза, злые, напуганные, но такие гордые сейчас смотрят в его, и внутри становится так тепло.       — Это тянет на вонючую смесь, но никак не на приворот. — Скривившись от отвращения, Шань уже десять раз пожалел, что пригласил вампира во двор. Во двор? С каких пор у них такие правила? Белобрысому тогда все равно на них.       А дальше жар, который неприятно лизнул кончики ногтей, шипение и запах паленой плоти. И не рыжего парня, а вампира, который схватился за горящую палку, душа огонь собственной рукой. Больно? Наверное. Все-таки вампиры чувствуют боль. Тянь ее не чувствует. Он подошел непозволительно близко к ведьме, что зажмурился, посчитав, что именно его рука опалена. Никогда больше. Ни в этой, ни в других жизнях. Если эта не будет вечной.       — Посмотри на меня. — В этот раз звука почти нет. — Ты не пострадал?       — А? — Проморгавшись и посмотрев вниз, Шань дернул дымящуюся палку на себя, вырывая из чужой руки. — Ты вообще придурок? — Пришлось вновь кричать, чтобы Чжэнси еще мазь от ожогов прихватил. Хотя… Это вампир! И почему Чжэнси все еще нет? Он же знает, что где лежит.       Смотря на то, как Тянь получает желаемое в лице живой и злой рыжей ведьмы, Цзянь не мог сдержать слезы. Своего человека он хотя-бы смог похоронить, а Хэ… Хорошо, что он не видел всей казни, а то даже мама бы не остановила этого придурка от костра. А все из-за ведьмы, который разбил ему нос, а потом еще какой-то пылью его обсыпал, чтобы рана не затянулась. И на старуху нашлась проруха. Высокомерный кусок говна, а Тянь именно такой, не хотел жить из-за того, что не уберег смертную ведьму. Чудо. И сейчас это чудо хватает того за обожженную руку, которая уже затягивается, вынуждая друга забыть как дышать. Им не надо этого делать в принципе, но так они походят на людей, потому уже привыкли. Ведьма, по рассказам Хэ, был теплым, почти горячим. Наверное, сейчас у него такие же руки, раз у вампира лицо такое, словно он очень сильно пьян. И так хотелось что-то сказать, но все слова были излишни. Возможно, Тянь больше на пушечный выстрел не подойдет к ведьме, или наоборот будет таскаться за ним хвостом, это уже ему решать, но то, что происходит дальше, выбивает дух уже из его груди. Глаза дохлой рыбы… И как же он мог не догадаться? Может из-за того, что тогда, когда Цзянь его нашел, в нем жизни уже не было, а глаза были такие же, как и всегда. Интересный цвет. Даже жуткий, но И все нравилось. Весь нравился без остатка. А еще он раз прострелил Тяню ногу. Забавно было.       — Все в порядке? — Чжэнси вышел на крыльцо, прижимая к себе разные баночки. Сестра все комментировала, пока он носился по дому, ища нужную настойку или мазь. У Шаня мама была, вроде как, травницей, поэтому и он так много знает.       — Теперь да. — Ответил ему вампир, с которым он пересекся в главном здании стражей. — Мы уже уходим. — Напоследок коснувшись чужого запястья, только это пока можно себе позволить, а то ведьма на него еще что-то насыпать может, Тянь освободил свою руку. Сразу холодно стало как-то. — Цзянь И, мы уходим. Не стоит пугать людей, с которыми мы отчаянно хотим подружиться.       — Твой дружок только что убежал. — Указав за спину вампиру, Чжэнси все стоял с этими склянками.       — Прошу прощения за его манеры. Приходите к нам в гости. Нам нужна некоторая помощь, и мы щедро заплатим. Без кровопролития. — Ухмыльнувшись парню с глазами дохлой рыбы, вампир стал отходить спиной. И, пусть это выглядит странно, словно у него разум болеет, но так он подольше сможет смотреть на ведьму, которая хмурится так сильно, что складка между бровей явно уже оставила морщину после себя. И, в конце концов, ничто не должно закрывать его гору. Мо. Гуань. Шань.