Ангельские силки

В глазах Оби-Вана было столько всего. Словно голубые илумские кристаллы играли в лучах скользящего к горизонту солнца, отражая грани каждой эмоции мужчины. Печаль от того, что его пророчество сбылось, и Республика избрала силовой путь решения конфликта с сепаратистами. Тревога от осознания, что где-то в высших эшелонах власти кроется могущественный ситх, дергающий Сенат за ниточки и обучающий новых последователей. Скорбь по умершим джедаям, ринувшимся спасать их с Квай-Гоном на Джеонозисе. Глубокая нежность. Доверие. Любовь. В глазах Оби-Вана для Энакина был целый мир. Он не замечал ни священника, зачитывающего по обычаям Набу слова супружеской клятвы, ни странно затихших дроидов неподалеку, ни птичьих трелей, ни плеска воды, ни даже движения воздуха. Все его внимание было приковано к Кеноби в расшитом цветами и жемчугом платье. Девственно-белому, словно ангельские крылья. Невыносимо чистому. Невыносимо близкому. Невыносимо прекрасному. Священник поклонился, удаляясь с террасы. Той самой террасы, по которой они с Оби-Ваном гуляли на следующий день после тряски в душном, вонючем, переполненном напуганными беженцами пассажирском лайнере. Здесь Энакин впервые запечатлел на губах сенатора поцелуй. Кеноби оттолкнул его, но прежде подарил ему несколько удивительных, опьяняющих мгновений. Квай-Гон назвал бы это одержимостью, однако теперь он Энакину не указ. Завтра, на рассвете, девятнадцатилетний падаван улетит на Корускант и подаст прошение о прохождении Испытания. И пусть только Совет попробует ему отказать. Ищущий взгляд Оби-Вана заставил его улыбнуться. Скайуокер взял мужа за руки, ощущая, как фантомное тепло чужого тела согревает правую ладонь. Кеноби поднес металлические пальцы к своим губам, и от этого сердце затрепетало кораблем, брошенным в ионную бурю. Никакого отвращения или сожаления. Только грустная, ласковая улыбка, наполняющая душу Энакина светом. Разве это чувство заслуживает того, чтобы какой-то там безжизненный, обрюзгший Кодекс вытирал о него ноги? Выпустив его руки из своих, Оби-Ван игриво намотал длинную падаванскую косичку на палец. Каждый оборот завершался узелком, отмечающим стандартный год обучения Скайуокера под началом мастера-джедая. Остановившись над ухом, он осторожно стянул разноцветные ниточки вниз и расплел косу. Затем настала очередь тугого ученического хвостика. Энакин все это время боялся дышать. — Давно мечтал это сделать, — полушепотом произнес Кеноби, расчесывая темные волнистые локоны. Кожу головы покалывало в том месте, где была коса. Пальцы Оби-Вана стерли остатки этого чувства, притягивая супруга для поцелуя. Впереди у них была целая ночь, чтобы попрощаться.