The Odds Are Never In Our Favor/Удача никогда не бывает на нашей стороне

Оставшиеся дни прошли в полной суматохе. Каждое утро после тренировки отряд Нила отправлялся на стрельбище. Сам он в основном тренировался с пистолетом, хоть в последние несколько лет и пользовался им чаще, чем луком. Реманн отводил лишь час в день для тренировок со специальным оружием: у Нила — с луком, у Эндрю и Рене — с ножами, у Дэн — с топорами, у Мэтта и Сета — с мечами. Мечи разработала Джени, они имели много достоинств, но самое удобное — стоило нажать на кнопку, и они сами выбрасывались в руку из специального крепления, а при повторном нажатии — возвращались. Иногда они стреляли по манекенам в виде миротворцев, отрабатывая попадание в слабые места их экипировки. В щели в броне, так сказать. Каждое точное попадание сопровождалось фонтаном искусственной крови. Манекены ребят из их отряда не успевали от нее просыхать. Нила несколько озадачило то, что Реманн назвал их специальным подразделением снайперов, поскольку ни Дэн, ни Сет, ни Мэтт совсем ими не являлись. Они неплохо стреляли, просто не на том же уровне, что сам Нил или женщина по имени Райкер — заместительница Реманна, — которая могла поразить ту цель, которую остальные без оптического прицела и не увидели бы. Дело в дальнозоркости, говорила она. Нил не понимал статуса их отряда до тех пор, пока однажды утром к ним не присоединился Кевин. — Отряд Один-Девять-Четыре, вас выбрали для особой миссии, — начал он. Нил прикусил губу, отчаянно надеясь, что речь идет об убийстве семьи Морияма. В частности, Рико. — У нас много стрелковых подразделений, но не хватает телевизионных. Поэтому мы отобрали вас десятерых в так называемый «Звездный отряд». Вы станете лицом нашего вторжения. Разочарование, шок и гнев — что только не отразилось на лицах их отряда. — Хочешь сказать, мы не будем участвовать в реальных боевых действиях? — огрызнулся Сет. Кевин бросил на него раздраженный взгляд. — Будете, просто не всегда на передовой. — Мы с этим не согласны, — за словами Дэн последовал гул одобрения, но Нил к нему не присоединился. — Мы будем сражаться. — Вы должны дать максимум пользы там, где это требуется, — сердито начал Дэй. — И было решено, что больше всего вы принесете ее на телевидении. Только посмотрите, какой эффект произвел Нил, бегая перед камерами. Полностью изменил ситуацию. И вы заметили, что он единственный, кто не жалуется? Потому что он понимает силу экрана. Конечно, Нил не жаловался, просто он и не собирался оставаться в этом «Звездном отряде», понимая при этом необходимость добраться до Капитолия, прежде чем приступать к какому-либо плану. Тем не менее, чрезмерная уступчивость тоже может вызвать подозрение. — Мы ведь будем не только кривляться перед камерами, да? — спросил он. — Это стало бы пустой тратой таланта. — Не волнуйся, — сказал Кевин. — У вас будет шанс показать себя. Только не подорвитесь там нигде. И без вас забот хватает, некогда искать замену. А теперь отправляйтесь в Капитолий и устройте хорошее шоу.

***

Утром в день отправки Нил и Эндрю прощались с семьей. Они не стали рассказывать, насколько Капитолий сейчас походил на арену, поскольку сам факт того, что они отправляются на войну, и без того казался Ники достаточно ужасным. Он долго держал Нила в крепких объятиях, вымазав его щеку в своих слезах. — Не волнуйся. Мы будем в полной безопасности. Да мы даже не ненастоящие солдаты. Просто одни из телевизионных марионеток Кевина, — неловко заверил его Нил. Через минуту Эндрю отцепил от него Ники, велев тому взять себя в руки. Аарон проводил их до дверей больницы. Близнецы почти не замечали друг друга вплоть до того момента, когда Эндрю и Нил уже направились к лифту. Тогда Аарон и окликнул Эндрю: — Я хотел бы получить книгу обратно, чтоб ты знал, — имея в виду роман в руках брата, который он дал ему ранее. Чтобы было чем себя занять во время полета в столицу. — Вряд ли ты будешь скучать по этому отстою. Но как скажешь, — не оборачиваясь, ответил Эндрю. Попрощавшись еще с Эбби, Ваймаком, Эллисон и Роландом, они направились в ангар. Планолет доставил их в Двенадцатый, где за пределами зоны разрушений повстанцы и устроили импровизированную транспортную станцию. В этот раз не было никаких роскошных поездов, лишь грузовой вагон, битком набитый солдатами в черной форме, которые, положив головы на рюкзаки, спали. Нилу удалось пристроиться у стены и заслонить Эндрю от других пассажиров. Тот казался менее чем впечатленным, но жаловаться не стал. После двух дней в пути — в течение которых Нилу очень не хватало уединения их отсека в Тринадцатом не только потому, что он не мог перестать думать о поцелуях и прикосновениях, но и из-за полного отсутствия тишины и покоя — их высадили внутри одного из горных тоннелей, ведущих к Капитолию. Еще шесть часов они шли пешком, следуя по светящейся зеленой линии, ведущей к безопасному проходу наверх. Наконец они вышли к лагерю повстанцев, растянувшемуся на десять кварталов от самого вокзала, на который парни приезжали перед Играми. Лагерь уже кишел солдатами. Отряду один-девять-четыре сразу же выделили место для установки палаток. Этот район удалось заполучить чуть больше недели назад. Повстанцы вытеснили миротворцев, потеряв при этом сотни людей. Солдаты Капитолия отступили вглубь города. Теперь их разделяли пустые и манящие, но сплошь усеянные ловушками улицы. Прежде чем повстанцы смогут двинуться вперед, каждую из них придется обезвредить. Джереми спросил о возможности их бомбардировки с планолетов — все чувствовали напряжение, находясь под открытым небом, — но Реманн ответил, что это не проблема. Большую часть воздушного флота Капитолия уничтожили во время вторжения. Если у них остались какие-то планолеты, то они их берегли. Наверное, чтобы при необходимости Ичиро и его ближайшее окружение могли сбежать в какой-нибудь президентский бункер. Тринадцатый тоже не использовал планолеты, многие потеряв при ракетной атаке Капитолия. Война будет вестись на улицах города. Они надеялись, что разрушения будут минимальны, как и число человеческих жертв. Повстанцам нужен был Капитолий так же, как и ему — Тринадцатый. Первая ночь стала настоящим кошмаром. Нил делил палатку с Эндрю, и после недолгих поцелуев, вызвавших у Нила легкое возбуждение — которое было проигнорировано, поскольку оба парня слишком устали для чего-то такого, — они довольно быстро уснули. Кошмары были вполне ожидаемы, но Нил все равно оказался к ним не готов. В последние несколько недель те отступили, и он по глупости привык к спокойным ночам, избавленным от ужаса. Проснувшись, он подумал, что находится рядом с матерью, и они все еще бегут от отца, который и охотился за ним во сне. Хотев схватить пистолет под подушкой, Нил вместо этого ударил Эндрю по руке. Он едва избежал удара кулаком. Какое-то время в темноте палатки слышалось лишь тяжелое дыхание, пока Эндрю не включил фонарик. Они молча вылезли наружу, закурив в холодной октябрьской ночи по сигарете. У костра, расположенного в центре круга из палаток, они заметили Сета, выкуривавшего собственную. После трех дней и трех бессонных ночей большая часть отряда один-девять-четыре рисковала дезертировать от скуки. Лайла с командой снимали их стрельбу на камеру. Ребятам сказали, что они являются частью группы по дезинформации. Если повстанцы начнут уничтожать только капсулы, Капитолию потребуется около двух минут, чтобы догадаться о наличии у них голограммы. Поэтому отряду часто приходилось попусту тратить свои силы и снаряды, чтобы сбить их со следа. В основном они просто пополняли груды разноцветной стеклянной плитки, стреляя по фасадам ярко окрашенных зданий. Нил подозревал, что Кевин с его людьми просто чередовали эти кадры с кадрами уничтожения по-настоящему важных объектов Капитолия. Время от времени, однако, возникала необходимость в помощи настоящего снайпера. Нила ни разу не выбрали. — Ну а кто виноват? Ты сам стал лицом нашего отряда. Они не могут рисковать такой симпатулькой, — ухмылялся Мэтт. Хмурый взгляд Нила позабавил его и остальных еще больше. Иногда, по ночам, когда щетина Эндрю царапала внутреннюю часть его бедер, и ему приходилось зубами сжимать рукав куртки, чтобы заглушить вырывающиеся изо рта звуки, Нил думал о том, каково было бы оказаться между ног Эндрю. Изредка тот разрешал прикасаться к нему, пока он кончал. К спине, плечам, рукам и лицу. Он всегда оставался полностью одетым, за исключением куда-то отброшенных нарукавных повязок. Нила это устраивало; ему даже нравилось оставаться перед Эндрю то более, то менее одетым. Под гнетом скуки его фантазия уж больно разыгралась. Дни сменяли друг друга, а ничего интересного так и не происходило. Нил думал, что Кевин с Уиттьером просто не понимали, что делать с ним и Эндрю. У него был с собой официальный костюм повстанца, но, как и все остальные, он носил обычную черную форму. Иногда Нил стрелял из пистолета, иногда из лука, если Лайла просила. Будто они не хотели отпускать его образ символа восстания, но понизили при этом до рядового. Поскольку ему было все равно — он предпочитал сливаться с остальными членами отряда, — Нил смирился с ролью стороннего наблюдателя. Тем не менее, он все равно промышлял своими делами, внешне продолжая выражать недовольство отсутствием серьезных заданий. Каждому из них еще в самом начале выдали бумажную карту Капитолия. Город представлял собой почти идеальный квадрат. Линии разделяли его на квадраты поменьше с подписанными сверху буквами, а снизу — иероглифами, образуя тем самым сетку. Нил всю ее изучил, запоминая каждый перекресток и переулок, но это являлось лишь вспомогательным знанием. Командиры здесь работали с голограммой Кевина. Каждый из них имел портативное устройство под названием голограф, воспроизводивший изображения, подобные тем, что Нил видел в Командовании. Они могли приблизить любой сектор города и узнать, какие капсулы их ждут. Голограф не мог ни отправлять, ни посылать сигналы, являясь по сути картой. Но значительно превосходящей бумажную версию Нила. Активировалось устройство голосом определенного командира, называвшего свое имя. Но, заработав, откликалось и на чужие голоса, поэтому, если Реманна убьют или серьезно ранят, им сможет воспользоваться кто-то другой. А если кто-то три раза повторит «лисий укус», голограф взорвется и уничтожит все в радиусе пяти метров — на случай попадания в плен. Поэтому Нилу требовалось лишь украсть активированный голограф Реманна и убраться прежде, чем тот заметит. Но, судя по всему, его зубы украсть было проще. Однажды утром, после недели происков, Нил чуть не умер, нарвавшись на неверно маркированную капсулу. Вместо роя мошек-мутантов, к которым они готовились, та взорвалась кучей металлических дротиков. Эндрю оттащил его назад, при этом чуть не задушив, и дротик, который вполне мог пронзить череп Нила, вполне безобидно оцарапал его правую бровь, вспоров кожу. Лицо тут же залила кровь. Когда Нил упал на землю, и из легких вышибло весь воздух, он подумал, что снова находится на арене. Что на нем сидит Ворониха и насмехается над ним. Потребовалось трое друзей, чтобы заставить его перестать метаться, и еще несколько часов, чтобы успокоиться. Вечером Нилу позвонил разгневанный Ваймак. — Уиттьер и Кевин надумали меня убить? — спросил у него парень. Немаркированные капсулы — это одно, но неправильно маркированные — такого еще не случалось. И из всех на нее наткнулся именно он. — Кевин говорит, что подобного следовало ожидать, — ответил мужчина, увиливая от вопроса. Но Нил представлял, как Уиттьер и перед ним бы все отрицал. По крайней мере, с точки зрения президента его смерть имела смысл. Им больше не нужен был Нил в качестве символа объединения. Свою главную задачу он выполнил. А в нынешнем положении они справятся и без него. Но он все еще мог подлить масла в огонь. — Как обычно, от мертвого меня пользы куда больше, — вздохнул Нил. — Я должен стать мучеником, за которого вы будете мстить, так ведь? — Ты переоцениваешь себя, парень, — усмехнулся на другом конце Ваймак. — Ни при мне, ни при Реманне подобного не произойдет. Мы планируем, что ты проживешь долгую жизнь. Долгую жизнь. Несколько месяцев назад Нил и представить не мог подобное. — Почему? — спросил он. — Вы ничего мне не должны. — Потому что ты это заслужил, — ответил Ваймак. — А теперь возвращайся в свой отряд и приглядывай за остальными идиотами. Вид Реманна по возвращении вызвал у Нила тошноту. При мысли о том, что мужчина говорил такие вещи и обсуждал с Ваймаком его будущее, становилось не по себе. Как он теперь мог украсть голограф и дезертировать? Предательство — и без новых обязательств штука сложная. А Нил еще за спасение Эндрю ему задолжал. От Эндрю не ускользнуло его недовольное выражение лица, когда он плюхнулся рядом с ним на развалины яркой сине-зеленой стены. Выкуривая сигарету и наблюдая, как остальные занимаются своими делами, Миньярд какое-то время его игнорировал, пока тот не украл сигарету прямо у него изо рта и не затянулся. — Снова проблемы с планом побега? — спросил Эндрю. — Кажется, бумажной карты недостаточно. Конечно, тот догадался. Нил закусил губу, надеясь, что хотя бы для остальных его планы не были так очевидны. Однако они и не знали его так, как Эндрю. — Я не сбегаю. Я вернусь. Эндрю забрал сигарету обратно и, не отрывая взгляда от смеющихся над чем-то Рене и Альварес, произнес: — Мы. — Что? — Не тупи. Собираешься идти один? — он наконец посмотрел на Нила. — Ты не можешь даже капсулу деактивировать, при этом чуть не умерев. Кто-то должен спасать твою идиотскую задницу. Сердце Нила забилось быстрее, он почувствовал, как внутри разливается тепло. Нил думал о том, чтобы позвать Эндрю с собой; если он и доверял кому-то, кто беспрекословно прикроет его спину, так это ему. Но поскольку до сих пор у него ничего не получалось, он не спешил. — Тебе бы ведь очень не хватало моей задницы, да? Я знаю, когда ты на нее смотришь, — улыбнулся Нил. — Глупость и самообман — не лучшее сочетание. Сходи проверь мозги. Той ночью Нил чувствовал, как грубые руки Эндрю сжимают его зад и проникают глубоко под пояс нижнего белья. Ухмыльнувшись ему в шею, он промолчал — знал, что тот остановится, просто чтобы доказать свою правоту. В подобных вопросах Миньярд весьма ребячлив. На следующий день после обеда поступило сообщение о том, что весь их отряд необходим для съемки довольно сложного пропа. Судя по всему, Кевин и Уиттьер были недовольны материалом, отснятым «Звездным отрядом». «Очень скучно» и «неинтересно», как сказал им Кевин в своей раздражающей манере. Очевидным ответом стали обвинения в том, что кроме игры с оружием они больше ничем и не занимаются. Но оправдания не принимались, от них требовался лишь продукт. Для съемок им сегодня выделили специальный квартал. Даже с несколькими капсулами. Одна из них запустила пулеметный огонь. Другая сковывала в ловушке для последующего допроса или казни — в зависимости от предпочтений. Но сам по себе квартал не имел никакого стратегического значения. Телевизионная группа хотела создать ощущение повышенной опасности, выпуская дым и добавляя звуки стрельбы. Нил и остальные, даже съемочная группа, облачились в тяжелую защитную экипировку, будто они и правда отправлялись в самое сердце битвы. Вместе с автоматами разрешили взять и специальное оружие. Пока они пробирались по усыпанным битым стеклом улицам до нужного квартала, Нил и Эндрю немного отстали. — Итак, завтра у тебя день рождения, — непринужденно начал Нил. Эндрю бросил на него подозрительный взгляд. — Будут особые пожелания? — Нет, — сразу же ответил Эндрю безапелляционным тоном. Он не хотел об этом говорить, но Нил чувствовал, что можно попробовать еще, не переходя границ. — Я мог бы что-нибудь придумать. Потому что я бы хотел… Не знаю. Ценить день, когда ты родился. Что-то вроде того. — Тогда цени его тихо и без меня. — Ладно, — вздохнул Нил. Еще минуты две они шли в тишине, прежде чем он решился на более смелый шаг. Откашлявшись, он тихо произнес: — Мы могли бы сделать что-то особенное. Эндрю посмотрел на Нила лишь тогда, когда заметил ухмылку и взгляд, направленный на его ширинку. — Особенное, — повторил он ровным голосом. — Особенное, — подтвердил Нил, улыбаясь и взволнованно кивая. — Прошлой ночью мы уже сделали кое-что особенное, если память мне не изменяет. Я вообще припоминаю много особенных случаев, — Нила не смутило, что его предложение совершенно не впечатлило Эндрю. Он не сказал «нет» и даже пошутил в ответ, значит, он как минимум заинтригован. Сложив руки за головой, Нил пожал плечами. — Придумай что-нибудь. Ты знаешь, что я остановлюсь. И что для тебя я сделаю все. — За некоторыми исключениями, — Эндрю посмотрел на него куда злее, чем, наверное, предполагал. Нил улыбнулся. — За некоторыми исключениями. Пробравшись через завалы обломков, они наконец вышли на нужную дорогу и собрались вокруг Реманна, чтобы изучить голографическую проекцию улицы. Капсула с пулеметным огнем находилась примерно в первой трети, прямо над навесом одной из квартир. Они попытаются активировать ее обычными выстрелами. Капсула с сетью располагалась в дальней части квартала, почти у перекрестка. Здесь уже потребуется кто-то, кто активирует датчик движения. Вызвались все, кроме Эндрю, мысленно находившегося где-то в другом месте. Нила не выбрали, отправив к Альварес, которая вытерла всю грязь с его лица для предполагавшихся крупных планов. Под руководством Реманна каждый из отряда занял свою позицию, а потом им пришлось ждать, пока Лайла расставит операторов. Оба находились слева от них, Дариус — впереди, Атос — сзади, чтобы случайно не попасть друг другу в кадр. Альварес подожгла несколько дымовых шашек для создания атмосферы. — Мотор! — крикнула Лайла. Они медленно двинулись по задымленной улице, прямо как на учениях в Квартале. Каждому нужно было выстрелить хотя бы в одно окно, но саму капсулу взял на себя Мэтт. Когда он активировал ее, все быстро укрылись, нырнув в дверные проемы или распластавшись на блестящей светло-оранжевой и розовой брусчатке, пока над головами проносился град пуль. Спустя несколько минут Реманн разрешил двигаться дальше. Лайла остановила их, пока они не успели подняться и вязла несколько кадров крупным планом. Затем все по очереди снова воспроизводили свою реакцию — падали на землю, гримасничали, бросались в дверные проемы. Они понимали всю серьезность происходящего, но все равно чувствовали себя глупо. Особенно когда выяснилось, что Нил не самый плохой актер в отряде. Даже не самый худший. Вместе с остальными он громко смеялся над попытками Мэтта изобразить отчаяние, по его мнению выражавшееся в скрежете зубов и раздувании ноздрей. Ситуация настолько вышла из-под контроля, что Реманн сделал им замечание. — Соберитесь, один-девять-четыре, — строго сказал он. Но улыбку скрыть не смог, перепроверяя следующую капсулу. Расположив голограф так, чтобы в задымленном свете лучше видеть изображение, он продолжал смотреть на свое отделение, левой ногой наступив на оранжевую брусчатку. И приведя в действие бомбу, которая оторвала ему ноги. В мгновение нарисованное окно разбилось, обнажив всю безобразность мира за ним. Смех перешел в крики, кровь окрасила разноцветные камни, спецэффектный дым заменил настоящий. Второй взрыв будто расколол воздух, и у Нила зазвенело в ушах. Он даже не понял, где рвануло на этот раз. Он первым добрался до Реманна, пытаясь разобраться в месиве из плоти, отсутствующих конечностей и найти хоть что-то, что остановит кровь. Джереми оттолкнул его в сторону, открывая аптечку. Реманн сжал запястье Нила, его лицо, серое от пепла и подступающей смерти, будто медленно превращалось в маску. Однако он все еще был в состоянии отдавать приказы. — Голограф. Голограф. Нил начал быстро раскапывать груду скользких от крови обломков, вздрагивая, натыкаясь на кусочки теплой плоти. Он нашел его, вбитым в лестницу одним из ботинков Реманна. Подобрав устройство, Нил вытер его голыми руками и вернулся к своему командиру. Джереми наложил на левую культю Реманна давящую повязку, но та уже насквозь пропиталась кровью. Он попытался наложить жгут выше колена правой. Остальная часть отряда заняла оборонительную позицию вокруг съемочной площадки и Нила с Реманном и Джереми на земле. Эндрю тут же оказался рядом с Нилом, ощупывая его на предмет повреждений. Не обнаружив таковых, он отпустил его, стискивая трясущиеся руки в кулаки. Дэн и Рене пытались привести в чувство Альварес, взрывом отброшенную к стене. Райкер кричала в коммуникатор, безуспешно пытаясь предупредить лагерь о необходимости прислать медиков, но Нил знал, что уже слишком поздно. В голове промелькнуло пепельное лицо матери, отчаянно цепляющейся за пустоту. Он знал, как выглядит умирающий. Нил опустился на колени рядом с Реманном, не зная, что делать. Тот же полностью сосредоточился на голографе, вводя какие-то команды, прижимая большой палец к экрану для распознавания отпечатка, произнося последовательность букв и цифр в ответ на запрос. Зеленый свет, начавший исходить от устройства, осветил его лицо. — Неспособность командования. Передать главный уровень допуска солдату отделения номер Один-Девять-Четыре Нилу Джостену, — его руки дрожали, когда он поворачивал голограф к лицу Нила. — Назови свое имя. — Нил Джостен, — сказал он, внезапно оказавшись в ловушке зеленого светящегося луча. Он не мог двигаться и даже моргать — перед ним стремительно мелькали картинки. Что происходит? Нил запаниковал, но вскоре свет исчез, и он покачал головой, отгоняя мельтешение перед глазами. — Что вы сделали? — Приготовиться к отступлению! — крикнула Райкер. Сет что-то ответил, указывая на конец квартала, из которого они пришли. Там гейзером выплескивалось черное маслянистое вещество, хлынувшее между домами. Непроницаемая стена тьмы. Ни жидкое, ни газообразное, ни механическое, ни природное. Но наверняка смертельное. Пути назад не было. Мэтт и Ниоба начали прокладывать путь по обломкам в дальний конец квартала, когда раздались оглушительные выстрелы. Нил не понимал, куда стреляют, пока в десяти метрах от них не взорвалась другая бомба, подорвав другую часть улицы. Элементарный способ разминирования. Джереми и Нил вцепились в Реманна и потащили его вслед за Мэттом. Позади слышался голос Эндрю. Что-то случилось, и Мэтт вскрикнул от боли. Нил хотел остановиться, найти путь получше, но чернота вздымалась над зданиями, набухала, нависала над ними волной. Вопреки здравому смыслу Нил повернул голову, чтобы позвать Эндрю, находившегося уже где-то не рядом. Он закашлялся от густого, словно смола, запаха. Волна достигла пика и теперь вот-вот обрушится на них. Мэтт и Ниоба расстреляли замок у входной двери углового здания. Вместе они затащили Реманна внутрь. Через чью-то отделанную розовым и белым бархатом гостиную, по коридору, увешанному семейными фотографиями, прямо на мраморный пол кухни, где они и рухнули. Атос и Дариус помогли запыхавшейся Альварес войти, а Нил огляделся в поисках Эндрю и друзей. В гостиной хлопала дверь, кричали люди. По коридору грохотали шаги. Черная волна пронеслась мимо здания. Из кухни Нил слышал, как трещали и бились окна. Ужасный запах дегтя заполнил все помещение. Сет, Райкер и Дэн, кашляя, ввалились в комнату. За ними — Лайла и Эндрю. Рене вошла последней, захлопнув за собой кухонную дверь и выдавив лишь одно слово: — Газ. Дэн и Мэтт тут же схватили полотенца с фартуками, намочили их и стали затыкать все щели. Реманн вложил голограф в руку Нила. Его губы шевелились, но парень не мог разобрать, что он говорит. Нил почти прижался ухом к его рту, чтобы уловить резкий шепот: — Делай то, зачем пришел. Убей их всех. И живи. Нил отстранился, чтобы увидеть его лицо. — Что? — слова Ваймака эхом отозвались у него в голове. Потому что ты это заслужил. Глаза Реманна оставались открытыми. Но он уже умер. Голограф прилип к руке Нила из-за запекшейся крови. — Его больше нет? — спросил Сет, глядя на мужчину. Нил кивнул. — Нам нужно убираться отсюда. Мы только что активировали целую кучу капсул на этой улице. Они наверняка засекли нас по камерам наблюдений. — Даже не сомневайся, — кивнул Дариус. — Все улицы охвачены ими. Бьюсь об заклад, они вручную запустили эту черную хрень, когда увидели, как мы записываем проп. — Наши радиокоммуникаторы отключились почти сразу — похоже на действие электромагнитного импульсного устройства. Но я верну нас в лагерь. Дай мне голограф, — Райкер потянулась за прибором, но Нил прижал его к груди. — Нет. Он отдал его мне. — Не смеши, — огрызнулась она. Конечно, Райкер думала, что голограф теперь принадлежал ей, старшей по званию. — Это правда, — сказал Джереми. Бледный и с трудом оторвавший взгляд от мертвого командира. — Он передал главный уровень допуска Нилу, когда умирал. Я видел. — Зачем ему это делать? — Райкер нахмурилась. Да, собственно, зачем? У Нила голова шла кругом от событий последних пяти минут — сначала покалеченный, потом умирающий, а теперь уже мертвый Реманн; черная волна, чуть не поглотившая всех их; голограф, переданный Реманном. Для чего? Нил повернулся к мертвому командиру, потом к Эндрю и вдруг очень сильно пожалел, что здесь нет Ваймака. Или Кевина. Кого-то, кто знал бы, что делать. Поскольку сейчас не было времени разбираться со своим страхом и растерянностью, Нил решил выполнить хотя бы первые два приказа Реманна. Делай то, зачем пришел. Убей их всех. Что, по сути, означало двигаться вглубь Капитолия. Но как это обосновать? — Потому что я выполняю особую миссию по поручению президента Уиттьера. Реманн единственный знал о ней. Как и Эндрю, — после некоторой паузы для правдоподобности добавил он. Лицо Эндрю оставалось непроницаемым. — И в чем заключается миссия? — пристально рассматривая парней, спросила ни чуть не убежденная Райкер. К счастью, Нил специалист во лжи. И на этот раз он собирался вывернуться так, чтобы фактически сказать правду. Только все должно звучать как план реальной миссии, а не полупридуманной мести. — В убийстве Рико и Ичиро Морияма до того, как потери в этой войне сделают наше население нежизнеспособным. — Я не верю тебе, — гнула свое Райкер. — Как ваш нынешний командир, я приказываю тебе передать главный уровень допуска мне. — Нет, — не подчинился Нил. — Это будет прямым нарушением приказа президента Уиттьера. Раздался звук вскинутых автоматов. Райкер целилась в голову Нила, Эндрю — в ее. — Брось, — приказал Миньярд. От льда в его голосе у Нила побежали мурашки по спине. Кто-то должен был вот-вот умереть, когда заговорила Лайла. — Это правда. Вот почему мы здесь. Кевин хочет, чтобы мы показали это по телевидению. Он думает, что если мы сможем снять, как сын Мясника — лидер нашего восстания — убивает Морияма, это положит конец войне. Райкер задумалась. Затем помахала дулом автомата перед лицом Нила. — А что насчет Веснински-старшего? Нил сглотнул, борясь с комом в горле. — Опрометчиво посылать меня за отцом, поскольку я… — он замолчал, не зная, что сказать. — После войны люди захотят крови. Возмездие за преступления Мясника и все такое. Для суда он необходим живым, — произнес Эндрю. Теперь даже он лжет ради него. Нил хотел спросить Лайлу, почему лжет и она. Почему борется за продолжение этой самопровозглашенной им миссии. Однако сейчас не время. — Мы должны идти! — настояла Дэн. — Я пойду за Нилом. Если не хотите, возвращайтесь в лагерь. Но давайте уже двигаться! Джереми осмотрел Альварес на наличие травм и, не найдя их, кивнул. — Я готов. — Реманн? — кивнул в его сторону Мэтт. — Мы не можем его взять. Он бы понял, — сказала Рене. Дэн сняла с плеча Реманна автомат и накинула его ремень на свое. — Вперед, солдат Джостен. Нил не знал, куда идти. Он посмотрел на голограф в поисках направления. Тот все еще был активирован, что не особо облегчало задачу, если не уметь им пользоваться. А разбираться времени не было. — Я не знаю… — его прервал Эндрю, выхвативший из рук устройство и набравший какую-то команду. Появилось изображение перекрестка. — Если выйдем через черный ход на кухне, попадем в небольшой дворик, за ним находится задняя сторона еще одного дома. Голограф показывает план четырех улиц, образующих перекресток, — объяснила Рене, заглядывая через правое плечо Эндрю. Нил пытался сориентироваться, рассматривая испещренную мигающими капсулами карту. И это только те, о которых знал Кевин. Голограф не предупредил их ни о заминированном квартале, который они только что покинули, ни о черной волне. Кроме того, теперь, когда их местоположение известно, могут появиться миротворцы, с которыми придется иметь дело. А что хуже — его отец, несомненно, уже в пути. Прикусив губу, Нил чувствовал обращенные на него взгляды. — Наденьте маски. Уходим тем же путем, которым пришли. Сразу последовали возражения. Нил повысил голос. Ненамного — он в принципе не был громким, — но что-то заставило остальных прислушаться. — Если волна была настолько мощной, то она могла активировать и устранить все капсулы на нашем пути. Все замерли, обдумывая его слова. Атос быстро показал несколько знаков своему брату. — Возможно, она и камеры вывела из строя, — перевел Дариус. — Жижа могла остаться на линзах. Сет поставил ногу на тумбу, осматривая черные пятна на носке ботинка, и соскоблил их кухонным ножом, взятым из ящика. — Не едкая хрень. Они хотели либо удушить, либо отравить нас. — Шанса лучше может и не представиться, — сказал Мэтт. Все натянули маски. Лайла и Джереми поддерживали все еще не до конца пришедшую в себя Альварес. Нил ждал, пока кто-нибудь возьмет на себя роль координатора, пока не вспомнил, что теперь она на нем. Он с тревогой отворил кухонную дверь, не встретив сопротивления. Сантиметровый слой черной слизи, тянущейся из гостиной, занимал примерно три четверти коридора. Встав на нее носком ботинка, Нил обнаружил, что консистенция напоминает скорее гель. Он поднял ногу, и, немного растянувшись, слизь отлепилась и шлепнулась обратно. Сделав три шага и оглянувшись, Нил заметил, что на ней даже не осталось следов. Хоть что-то хорошее за сегодня. По мере того, как они пересекали гостиную, слизь становилась все гуще. Нил открыл входную дверь, ожидая, что на него хлынет тонна этой странной штуки, но она держала форму. Розово-оранжевый квартал будто окунули в черную глянцевую красу и оставили сушиться. Брусчатка, здания, даже крыши были покрыты этим веществом. Нил посмотрел на то место, где Реманн лишился ног, различив смутные очертания ботинка у стены недалеко. Он ждал остальных, стоя на тротуаре и глядя на нанесенные бомбой разрушения. — Если кому-то по каким-то причинам нужно вернуться, то сейчас самое время, — сказал Нил. — Никаких вопросов и обид. Отступать, похоже, никто не собирался. Поэтому Нил повел их к Капитолию, зная, что времени мало. Слизи стало больше, сантиметров на десять-двенадцать в глубину. Каждый раз, когда кто-то поднимал ногу, она издавала мерзкий всасывающий звук, но, тем не менее, все равно скрывала их следы. Волна, судя по всему, была такой же огромной, как и ее сила, поскольку слизь покрывала еще несколько кварталов впереди. Нил, пусть и продолжая действовать осторожно, решил, что его предположение об активации других капсул оказалось верным. Один из кварталов был усыпан золотистыми телами мутантов. Освобожденных, чтобы сразу погибнуть. Чуть дальше обломки целого многоквартирного дома лежали под тонной черной слизи. Нил хотел перебежать через перекресток, но Эндрю, удержав его, пошел сам, дав сигнал ждать, пока он не проверит, все ли в порядке. Но волна, похоже, деактивировала капсулы куда лучше, чем любой отряд повстанцев. — Как командир отряда, это должен был сделать я, — сказал Нил, первым подойдя к тут же заскучавшему Эндрю. Это он заставил всех идти с ним, это его обязанность. — Мне все равно. На пятом перекрестке они наконец добрались до места, где волна начала стихать. Глубина слизи составляла всего два сантиметра, и Нил уже видел голубые крыши домов, выглядывающие из-за следующего перекрестка. Начинало темнеть, им срочно требовалось укрыться и составить план. Нил выбрал квартиру в центре квартала. Когда Эндрю взломал замок, они пропустили всех вперед, задержавшись на минуту, чтобы посмотреть, как исчезают последние следы от обуви, а затем зашли. Фонари, встроенные в их оружие, осветили большую гостиную с зеркальными стенами, на каждом шагу отражавшими их лица. Сначала Нил вздрогнул и чуть не врезался в спину Эндрю. Мэтт проверил окна, оказавшиеся целыми, и снял маску. — Все в порядке. Запашок есть, но не сильный. Квартира оказалась точно такой же, как и та, первая. Слизь полностью покрывала окна в передней части, но немного света проникало через ставни на кухне. Вдоль коридора находились две спальни с ванными. Винтовая лестница в гостиной вела в большую комнату, занимавшую почти весь второй этаж. Наверху окон не было, но оставался включенным свет, видимо, кто-то очень спешил уйти отсюда. Одну из стен занимал огромный телевизор — изображения не было, но экран тускло светился. Ребята рухнули в плюшевые кресла и диваны, расставленные по всей комнате, и попытались отдышаться. Эндрю занял ярко-зеленое кресло с розовыми и желтыми подушками. Нил уселся на пол между его ног, одной рукой обхватив правую голень парня и упершись головой в его бедро. Эндрю не возражал, Нил даже на мгновение ощутил его пальцы в волосах. Небольшая передышка как раз в тот момент, когда сложность ситуации, в которую он всех втянул, начала давить ему на мозги. Он не мог провести тринадцать человек через Капитолий на ложную миссию. Следовало ли отправить всех обратно, когда была такая возможность? Далекая цепочка взрывов сотрясла комнату. — Это не здесь, — заверила их Ниоба. — В четырех-пяти кварталах отсюда. — Там, где мы оставили Реманна, — сказал Джереми. Внезапно, хотя никто не сделал и шага в его сторону, телевизор вспыхнул и издал пронзительный звуковой сигнал, подняв половину отряда на ноги. — Все в порядке! — воскликнула Лайла. — Это просто экстренная трансляция. Все Капитолийские телевизоры автоматически включаются во время нее. Их показали сразу после того, как подорвался Реманн. Голос за кадром рассказывал, как Отряд Один-Девять-Четыре пытался перегруппироваться, как реагировал на появление черной волны, как он терял контроль над ситуацией. Они наблюдали за воцарившимся хаосом, пока волна не затопила камеры. Последней они увидели Рене, стоявшую одну на улице и оглядывающуюся, чтобы понять, все ли внутри. Репортер поименно назвал Мэтта, Дэн, Рене, Сета, Эндрю, Ниобу, Лайлу, Реманна и Нила. — Ни одного кадра с воздуха. Похоже, Реманн не ошибся насчет планолетов, — заметил Дариус. Нил даже не обратил на это внимания, но оператор есть оператор. Эфир продолжался уже из двора квартиры, в которой они укрывались от волны. Миротворцы выстроились на крыше напротив. Нил заметил мелькнувшие рыжие волосы и перестал дышать. Его отец выглядел устрашающе в своей безупречно белой форме и небрежно взлохмаченными волосами. Нил не раз вспоминал этот залитый кровью мундир, и сейчас образ из детства смешался с воспоминанием о крови Эндрю на белом кафеле. Все остальные миротворцы оставались в шлемах, но движения маленькой фигурки рядом с отцом были знакомы так же, как запах и цвет его детской. Лола Малкольм подала сигнал, и град снарядов обрушился на здание, вызвав взрывы, которые они слышали ранее. Дом рухнул. Далее — прямая трансляция. Репортер стоял на крыше вместе с Натаном Веснински и Лолой Малкольм — уже без шлема. Нил застонал, почти неслышно из-за телевизора, но не для Эндрю. Он почти не почувствовал его ладонь, обхватившую затылок, глаза были прикованы к приятной улыбке отца, сияющим светлым волосам и темно-красным губам женщины рядом с ним. Позади репортера горел многоквартирный дом. Пожарные с помощью водяных шлангов пытались справиться с пламенем. Ребят объявили мертвыми. — Хоть что-то хорошее, — ухмыльнулся Джереми. Нил решил, что он прав. Все лучше, чем преследующий их отец. Но, в то же время, это видели и в Тринадцатом Дистрикте. Ваймак, Эбби, Ники, Аарон, Эллисон, Жан, Кевин, Роланд и многие другие теперь думали, что они мертвы. — Прекрати, — прошептал Эндрю на ухо Нилу, пока остальные смотрели, как Капитолий снова и снова воспроизводит репортаж. Когда Нил хотел ответить, он понял, что не дышит. Грудь болезненно сдавило, когда он сделал вдох. Нил сильнее вцепился в ногу Эндрю, щекой прижавшись к грубой ткани штанов. Закрыв глаза, он смог только кивнуть, когда тот спросил, можно ли к нему прикоснуться. Эндрю расстегнул его жилет, куртку под ним и прижал ладонь к колотящемуся сердцу. Остальные ничего не заметили, занятые видеороликом, посвященным становлению Нила лидером повстанцев — судя по нескольким отрывкам, которые Нил успел уловить, его подготовили заранее. Затем в прямом эфире выступали двое репортеров, которые обсуждали его заслуженный трагический конец. Они обещали, что позже Ичиро и Натан сделают официальное заявление. Экран снова потускнел, и Нил решил, что уже достаточно пришел в себя. Он застегнул куртку и жилет, а Эндрю убрал руку. Повстанцы не пытались прервать трансляцию, видимо, считали, что все это правда. А значит, помощи им ждать неоткуда. — Итак, теперь, когда мы мертвы, каков наш следующий шаг? — спросила Дэн. Все явно ждали его указаний, из-за чего Нил снова пожалел о решении взять всех с собой. Он хотел бы отправить всех, кроме Эндрю, Рене, Дэн и Мэтта обратно в лагерь, но было уже поздно, улицы наверняка кишели людьми его отца. Он устал, вымотался до костей, и с трудом заставил себя отпустить Эндрю. Вряд ли хорошие командиры цепляются за чьи-то ноги и паникуют при одном только виде родителей. Нил протер глаза, все еще чувствуя на щеке покалывание от штанов Эндрю. — Думаете, сможем найти здесь хоть какую-то еду? Не считая формы и оружия, у них с собой были лишь аптечки да камеры. Половина отряда осталась в гостиной, ожидая начала обращения Ичиро, другая же отправилась на поиски еды. Альварес и Лайла оказались самыми полезными, поскольку жили в подобной квартире и знали возможные тайники с едой. Например, один из таких находился в спальне за зеркальной панелью, другой — за вентиляционной решеткой в прихожей. Поэтому, пусть кухонные шкафчики и были пусты, они нашли около тридцати банок с консервами и несколько коробок печенья. Сокрытие припасов вызвало у Райкер, единственной здесь выросшей в Тринадцатом, возмущение. — Разве это не незаконно? — Наоборот, в Капитолии все умные так делают, — ответила Альварес. — Еще до Юбилейного года люди начали запасаться дефицитными продуктами. — Пока другие голодали, — пробормотал Джереми. — Ага, — кивнула Альварес. — Так здесь это и работает. — Повезло, иначе сидеть нам без ужина, — Мэтт потянулся за едой. — Всем по банке. Они решили, что делить все на тринадцать равных частей — пустая трата времени. Нужно есть все, что смогут найти. Нил порылся в банках и выбрал тушеную баранину. Он вернулся к Эндрю, сидевшему на кресле чуть в стороне, и сбросил ему еще одну банку тушенки, открывая свою. — Здесь даже чернослив есть, — он выгнул крышку и, используя ее как импровизированную ложку, зачерпнул немного в рот. Потом они открыли коробку печенья с кремовой начинкой и начали передавать ее по кругу. Нил как раз отдавал свою порцию Эндрю, когда снова раздался писк. На экране телевизора вспыхнул герб Панема, заиграл гимн. А затем начали появляться их изображения, как это было с умершими трибутами на арене. Игра. Для них это все игра. Сначала четверо из съемочной команды, затем Реманн, Мэтт, Дэн, Сет, Ниоба, Рене, Эндрю и Нил. Не показали лишь Джереми и Райкер, то ли потому что Капитолий не знал, кто они такие, то ли потому что они ничего не значили для зрителей. Потом появился сам Ичиро, сидящий за своим столом на фоне флага. Справа, заложив руки за спину словно телохранитель, стоял Мясник. Нил почувствовал на себе взгляды товарищей. Похоже, заметили семейное сходство. «Яблочко от яблони», — раздался в голове дразнящий голос Лолы. «Однажды ты станешь таким красавчиком, Младший. Совсем как твой отец. Чуть поменьше детского жирка, несколько лет полового созревания и, в конце концов, ты можешь стать весьма занятным». Ичиро поздравил миротворцев с отличной работой и поблагодарил их за избавление страны от угрозы в лице Натаниэля Веснински. Затем слово взял Натан. От одного его голоса Нил похолодел и почувствовал себя слабым, незащищенным. Натан пророчил, что со смертью Нила — Натаниэля — в войне наступит переломный момент, поскольку у повстанцев больше нет лидера. Да и кем на самом деле был Натаниэль? Бедным, неуравновешенным мальчиком со спорным талантом к стрельбе. Не великим мыслителем, не воином, просто лицом, случайно привлекшим внимание своими выходками на Играх. Разочарованием. С самого рождения Натаниэля, сказал Натан, глядя своими холодными голубыми глазами прямо в камеру, он знал, что его сын никогда не унаследует его дело. Слишком глубоким было влияние его матери. Слишком слабым он стал под ее опекой. Однако Натаниэль был необходим, очень необходим, поскольку у повстанцев не было настоящего лидера. Где-то в Тринадцатом Дистрикте Джени оборвала трансляцию, и на них уже смотрел не Натан Веснински, а президент Уиттьер. Он представился Панему, назвал себя лидером восстания, а затем прочитал панегирик Нилу. Мальчику, который пережил Мясника и Голодные игры, а затем превратил страну рабов в армию борцов за свободу. — Мертвый или живой, Нил Джостен останется лицом этого восстания. Если когда-нибудь вас охватит сомнение, подумайте о нем, и тогда найдете вы силу, необходимую, чтобы избавить Панем от угнетателей. — А я и не подозревал, что ты так много для него значишь, — невозмутимо произнес Эндрю, заставив Нила сдавленно рассмеяться. У него началась истерика — он словно попал в альтернативную реальность, где его отец рассказывает миру, какой огромной ошибкой он был, а повстанцы в ответ кажут сильно подправленную фотографию, где его лицо свирепо, а на фоне бушует пламя. Без слов. Без слогана. Его лица им достаточно. На экране снова появились весьма сдержанные Ичиро и Натан. У Нила возникло смутное подозрение, что президент считал экстренный канал неуязвимым. И что сегодня ночью кто-то из-за этого умрет. — Завтра утром, — резким голосом продолжил Натан, — когда мы вытащим тело Натаниэля из пепла, вы увидите, кто он такой. Мертвый мальчик, который не смог спасти никого. Даже себя. Герб, гимн, конец эфира. — Вот только вы его не найдете, — прорычал Мэтт погасшему экрану. Передышка будет короткой. Как только миротворцы раскопают обломки и не найдут тринадцать тел, станет понятно, что они улизнули. — По крайней мере, у нас есть преимущество, — вздохнул Нил. Без надлежащей убежденности, однако. Он хотел просто лечь и заснуть. Появление отца слишком потрясло его. Он уже чувствовал подкрадывающуюся бездну из мыслей о том, что он может сделать с Нилом. Натаниэлем. Нет, Нилом. Как ни странно, именно Сет выдернул его из мрачных мыслей. — Всегда думал, что это мои предки ебнутые. Понятно, почему ты такой, Веснински. Или Джостен. Плевать. Дэн громко застонала. — Серьезно, Сет? Заткнись, твою мать. Обеспокоенный, Мэтт легонько похлопал Нила по плечу. — Мы с тобой, чувак, да? Если хочешь… — Я в порядке. Эта тема и без кучки полузнакомых людей рядом была достаточно неприятной. Может, в какой-то степени он им и доверял, но они не были ни Эндрю, ни Рене, Мэттом, ни Дэн. Двое последних обменялись многозначительными взглядами, а Эндрю пнул его в спину. — Давайте составим план, — быстро вмешалась Рене. — Мы должны использовать наше преимущество как можно дольше. Нил кивнул и вытащил голограф. Какое-то время он просто смотрел на него, пока Эндрю не забрал его и не начал объяснять самые простые команды, в то время как остальные занялись оборудованием. — Откуда ты знаешь, как работает эта штука? — тихо спросил Нил. — Ты планировал украсть его, но даже не обращал внимания, как им управляет Реманн? Вот почему никто не позволяет тебе разрабатывать планы. — Но сейчас ты как раз следуешь моему плану, — озадаченно ответил тот. Судя по всему, разговор был окончен, поскольку Эндрю не ответил, вместо этого показав, как вводить координаты ближайшего перекрестка на голографической сетке карты. Когда она отразила их местоположение, сердце Нила замерло. Похоже, они приближались к стратегически важным целям, поскольку количество капсул заметно увеличилось. Как им вообще продвигаться сквозь это скопище мигающих огней незамеченными? Они не смогут. А если не попытаются, то останутся здесь, как в ловушке. Головная боль усилилась, Нил понял, что близок к тому, чтобы прислониться к плюшевому креслу Эндрю, закрыть глаза и уснуть на целый год. Он взъерошил свои пыльные волосы и повернулся к остальным. — Есть идеи? — Можем использовать метод исключения, — предложила Рене. — Например, улицы — не вариант. — Крыши тоже опасны, — поддержал Джереми. — Мы можем отступить, вернуться тем же путем, которым пришли, — сказал Мэтт. — Но это будет означать провал миссии. Нила охватило чувство вины, ведь на самом деле никакой миссии не было. — Изначально не предполагалось, что пойдут все. Просто вам не повезло оказаться со мной. — Теперь ничего не поделаешь, — покачала головой Райкер. — Оставаться на месте нельзя. Земля и крыши нам не подходят. Остается только один вариант. — Спустимся под землю, — сказала Дэн. Голограф показывал как надземные, так и подземные капсулы. Нил видел, что когда они спускались, четкие линии улиц сплетались с извилистыми линиями туннелей. Однако капсул там было куда меньше. Что ж. Двумя этажами ниже находилась вертикальная труба, соединяющая дом с туннелями. Чтобы добраться до нее, им придется лезть по вентиляционной шахте, проходящей по всему зданию. Проникнуть в нее они решили через кладовую на верхнем этаже. — Так, ладно. Давайте сделаем так, будто нас здесь не было, — сказал Нил, прокручивая в голове контрольный список матери. Они замели все свои следы, выкинули пустые консервные банки в мусоропровод, забрав с собой полные, перевернули испачканные кровью диванные подушки, вытерли слизь с пола. Замок на входной двери было не починить, поэтому Нил запер ее на щеколду, чтобы та хотя бы не открывалась. Когда Сет открыл небольшую металлическую дверцу вентиляционной шахты, обнаружилась другая проблема. Запасные камеры, которые Атос и Дариус несли на спинах под специальными «панцирями» как у насекомых, никак не могли пройти через столь узкий проход. Пришлось отсоединить их и нести в руках. Каждая была размером с обувную коробку. Альварес не смогла придумать, что делать с панцирями, поэтому они просто оставили их в шкафу. Нил не обрадовался, но что поделать? Мать давно бы их бросила, но он не Мэри. Даже двигаясь гуськом, держа рюкзаки и снаряжение с одного бока, было тесновато. Нилу и Рене, как самым худым, было легче, остальным же приходилось тяжко. Они обошли первую квартиру и вывалились во вторую. В одной из спален нашлась дверь, помеченная как служебная, а не ванная. За ней находилась подсобка со входом в трубу. Альварес нахмурилась, глядя на широкий круглый люк, на мгновение вернувшись к жизни в Капитолии. — Вот почему никто не любит квартиры в центре дома. Рабочие туда-сюда шастают, еще и второй ванной нет. Хотя и аренда куда дешевле, — она заметила насмешливое выражение лица Дэн и пожала плечами. — Неважно. Люк открывался просто. Широкая лестница с прорезиненными ступенями позволила легко и быстро спуститься в самый низ. Эндрю лез первым, и когда Нил почти достиг подножия лестницы, он подхватил его за талию, помогая не упасть и не проломить череп. Спустившись, они дали себе время попривыкнуть к тусклому свету, запаху химикатов, плесени и нечистот. Атос, бледный и потный, вцепился в запястье Дариуса, будто вот-вот упадет. — Мой брат работал здесь после того, как стал авоксом, — объяснил Дариус. Конечно, кого еще отправлять в эти сырые, вонючие, напичканные капсулами тоннели? — Потребовалось пять лет, чтобы выкупить ему путь на поверхность. За эти годы он ни разу не видел солнца. В полумраке Нил не мог разглядеть выражение лица Эндрю, но он помнил его реакцию, когда тот впервые вышел наружу после нескольких недель пребывания под землей. Что уж говорить о годах… — Отлично, теперь он тут самый полезный, — тем временем равнодушно отозвался Миньярд. И это оказалось правдой. Атос стоил целых десять голографов. Под землей находилась простая сеть широких туннелей, соответствующая плану города — туннели эти проходили как раз под всеми главными улицами. Называлась она Перевозом, поскольку по ней грузовики развозят товары по городу. Днем капсулы деактивировались, ночью же Перевоз превращался в минное поле. А сотни дополнительных проходов, служебных шахт, железнодорожных путей и канализационных труб образовывали многоуровневый лабиринт. Атос знал то, что десять раз любому здесь могло бы спасти жизнь, например, в каких коридорах следует надеть противогазы, какие провода под напряжением или где водятся крысы размером с бобра. Он предупреждал о потоках воды, периодически хлещущих по канализации, о времени смены авоксов, показывал, где можно спрятаться от почти бесшумно проезжающих грузовых поездов. Но самое главное — он знал, где находятся камеры. В этом мрачном туманном месте, не считая Перевоза, их было не так уж и много, но они все равно держались от них подальше. Под руководством Атоса они двигались быстро — очень быстро, если сравнивать с их передвижениями по поверхности. Примерно через шесть часов усталость наконец взяла верх. Было уже далеко за полночь, но, по подсчетам Нила, у них оставалось еще несколько часов, прежде чем обнаружат отсутствие их трупов. Когда он предложил устроить привал, никто не возражал. Атос нашел маленькую теплую комнатку, заполненную различными механизмами, рычагами и циферблатами. Он показал пять пальцев — через пять часов они должны убраться отсюда. Райкер составила график дежурств, и, поскольку Нил стоял не в первой смене, он втиснулся в закуток пространства между Эндрю и Мэттом и тут же заснул. Будто всего через несколько минут его разбудила Райкер, сказав, что пришла их с Эндрю очередь. Через час они уже должны были уходить. Райкер велела ему поесть и ушла спать, оставив ему будить Эндрю. Но тот уже и так проснулся. Они напополам съели банку супа и чего-то из картошки и бобов. Нил немного повозился с рукавом своей куртки, а потом вытащил из кармана для патронов небольшую пачку шоколадного печенья. — С днем ​​рождения, — прошептал он и сунул ее в руки Эндрю. Наступила леденящая тишина, прежде чем тот тихо фыркнул. — Что-то особенное. — Ты что-то придумал? — возможно, сейчас не лучшее время для обсуждения подобных вещей, но, с другой стороны, шанса может больше и не быть. Эндрю хмыкнул, разрывая пластиковую упаковку и засовывая печеньку в рот. — Да. Нил в нетерпении прикусил губу и забарабанил пальцами по бедру. — Ну и? — не выдержал он, когда Эндрю продолжил молчать. — Узнаешь. — Хорошо. Могу я кое-что еще подарить? Эндрю повернул к нему голову. Во флуоресцентном свете круги под его глазами выглядели как синяки. — Зависит от того, что именно. Нил взглядом окинул тела спящих товарищей. Он не видел лица всех и не знал, правда ли они спят, поэтому пришлось понизить голос. — Поцелуй. Эндрю усмехнулся. — Ты жалок. Мгновение тишины. — Ладно. Нил улыбнулся столь быстрой капитуляции. Он встал на колени между слегка расставленными ногами Эндрю и подождал, пока тот сам потянет его вниз. — С днем рождения, — еще раз прошептал Нил и мягко, но настойчиво поцеловал. Это не могло длиться долго. Они находились на территории врага и несли вахту. Но этот всего лишь поцелуй взбодрил Нила лучше, чем кофе или холодный душ. Ближе к шести они разбудили остальных. Среди обычных зевков и вздохов, сопровождавших пробуждение, Нил уловил кое-что еще. Сродни шипению. Возможно, пар, выходящий из трубы, или далекий свист одного из поездов. Заставив всех замолчать, он прислушался. Да, шипение, но не единым протяжным звуком. Скорее несколько выдохов, складывавшихся в слова. В одно слово. Эхом разносившееся по тоннелю. Одно слово. Одно имя. Повторявшееся снова и снова. Натаниэль.

***

Время вышло. Следовало догадаться, что Мясник заставит своих людей копать всю ночь. Найдя останки Реманна, они на какое-то время успокоились, но затем, несколько часов спустя, не обнаружив новые трофеи, начали догадываться. Потом поняли, что их обманули. А Натан Веснински не любит, когда его выставляют дураком. Неважно, как они их нашли, главное, теперь они знают, что их отряд скрылся под землей, и теперь натравили на них нечто. Возможно, мутантов, охотящихся на Нила. Натаниэля. Сердце парня забилось быстрее. Остальные тоже услышали шипение. — Ты должен валить отсюда, — повернулся к нему Эндрю, с силой сжимая челюсти. Нил заметил встревоженные лица остальных. — Что бы это ни было, оно преследует меня. Похоже, настало время разделиться. — Но мы же твоя охрана, — возразила Райкер. — И твоя команда, — поддержала Альварес. — Мы твои друзья, Нил! И мы тебя не бросим, — голос Дэн был полон решимости. Эндрю просто сузил глаза, и Нил почти слышал в голове его голос, говоривший прекратить строить из себя мученика. Он посмотрел на свой отряд, вооруженный лишь камерами и планшетами. Дэн он сказал отдать один из пистолетов Дариусу; свой и Рене, поскольку у них были луки, он отдал Альварес и Лайле; Мэтт вооружил Атоса, сам достав из-за спины меч. Времени на то, чтобы научить их чему-то, кроме того, как наводить и спускать курок, не оставалось, но в тесном пространстве хватит и этого. По крайней мере, по его опыту. Они покинули комнату, оставив там лишь свой запах. От него они сейчас избавиться никак не могли. По предположениям Нила по запаху мутанты их и выслеживали, поскольку никаких других следов они больше не оставляли. Оставалось надеяться, что время, проведенное в канализации, поможет им. За пределами комнаты шипение стало отчетливей. Но зато теперь они понимали примерное местонахождение мутантов. Позади, все еще на значительном расстоянии. Отец, видимо, приказал спустить их под землю недалеко от места, где нашли тело Реманна. Теоретически у их отряда было большое преимущество, однако и двигались те куда быстрее. Нил вспомнил волкоподобных существ с первых Игр и обезьян со вторых, задумавшись о том, какой формы эти мутанты. Что бы ни придумал отец, они наверняка воплощают его самый страшный кошмар. При мысли о том, что за ними гонятся мутанты, похожие на Лолу, Ромеро, Джексона или самого Мясника, закружилась голова. Атос быстро вел их по туннелям, возможно, им даже удастся добраться до особняка Морияма раньше, чем до них доберутся мутанты. Но скорости сопутствовала и небрежность: всплеск воды из-за того, что они не заметили лужу, случайный лязг пистолета о трубу, даже тихие указания казались чрезмерно громкими. Они успели пройти около трех кварталов по водосточной трубе и заброшенным железнодорожным путям, когда начались крики. Нет, скорее, вопли — хриплые, гортанные. — Авоксы, — сразу же отозвался Сет. — Пытали у нас в Капитолии нескольких таких. — Видимо, до них добрались мутанты, — сказала Лайла. — Значит, они охотятся не только за Нилом, — произнесла Ниоба. — Или они убивают всех, кого встретят. А остановятся только тогда, когда доберутся до него. Мэтт, скорее всего, был прав. Нил снова подвергал свои друзей смертельной опасности. — Оставьте меня и закончите миссию. Я передам голограф Райкер, она вас и поведет. — Заткнись нахуй, — рявкнул Эндрю, заставив всех удивленно оглянуться. — Если ты хотя бы просто подумаешь о том, чтобы сбежать, я сверну твою гребаную шею. Все ошеломленно замолчали. Нил сглотнул и опустил голову. — Слушайте, — прошептала в звенящей тишине Рене. Внезапно близко вновь раздалось шипение. Теперь оно доносилось снизу и сзади. Натаниэль. Нил толкнул Атоса в плечо, и они бросились бежать. Наткнувшись на ступеньки, ведущие далеко вниз, они начали искать на голографе другие пути, когда Нил вдруг начал задыхаться. — Надеть маски! — скомандовала Райкер. Но в них не было нужды. Все дышали одним и тем же воздухом, лишь Нил потерял контроль, отреагировав на запах, поднимавшийся с лестницы и перебивавший вонь канализации. Тяжелый и густой аромат розовых духов. Смешанный с кровью. Лола. Нил начал дрожать. Он шарахнулся от запаха и выскочил прямо на Перевоз. Гладкие, вымощенные плиткой пастельных тонов улицы, такие же, как и наверху, но вместо домов их окаймляли белые кирпичные стены. Эндрю схватил его сзади и потянул обратно. — Ловушки, — только и сказал он. Перехватив лук, Нил подорвал первую капсулу взрывной стрелой, уничтожив гнездо плотоядных крыс. Затем он помчался к следующему перекрестку, где, насколько он знал, один неверный шаг привел бы к тому, что земля под ногами разверзлась, и все они угодили бы в нечто, помеченное на голографе как МЯСОРУБКА. Крикнув остальным, чтобы держались рядом, Нил планировал завернуть за угол и взорвать Мясорубку. Но их поджидала непомеченная капсула. Нил и не заметил бы ее, если бы не Мэтт. — Нил! Он обернулся, готовясь выстрелить, но было поздно. Две стрелы Рене уже бесполезно лежали рядом с широким золотым лучом, тянувшимся от пола до потолка. Внутри на одной ноге с запрокинутой головой стоял Дариус, неподвижный, словно статуя. Ребятам оставалось лишь беспомощно смотреть, как плавится на подобие воска его кожа. — Мы не можем ему помочь, — Эндрю начал толкать Нила вперед. — Съебываем! Он был единственным, кто мог заставить всех сейчас двигаться. Почувствовав его прикосновение к плечу, Нил отвернулся от того, чем стал Дариус, и побежал вперед. Быстро, так быстро, что едва успел затормозить перед следующим перекрестком. Начавшиеся выстрелы обрушили на них град штукатурки. Нил мотал головой из стороны в сторону, пытаясь обнаружить капсулу, но увидел лишь отряд миротворцев, несущихся к ним по Перевозу. Поскольку путь им преграждала Мясорубка, им оставалось лишь открыть ответный огонь. Солдат было раза в два больше, но, пусть их и привезли в Капитолий для создания красивых кадров, Звездный отряд умел обращаться с оружием. Целься, дыши, стреляй, в голове остался лишь голос матери, когда красные цветы окрашивали их белую форму. Не отец. Не отец. Не отец. Не Лола. Три четверти Миротворцев уже пало, когда со стороны туннеля, того самого, из которого шел тошнотворный запах… Это были уже не миротворцы. Белые, с четырьмя конечностями, размером со взрослого человека, но на этом сходства заканчивались. Голые, с длинными, как у рептилий, хвостами, изогнутыми спинами и торчащими вперед головами. Они накинулись на миротворцев, живых и мертвых, вцепились в их шеи своими пастями и прямо со шлемами начали отрывать им головы. В считанные секунды все они были обезглавлены. Мутанты рухнули на брюхо и на четвереньках понеслись к Нилу. — Сюда! — закричал он, прижимаясь к стене и резко поворачивая направо, чтобы уклониться от капсулы. Когда все его догнали, Нил выстрелил в перекресток и Мясорубка активировалась. Огромные механические зубы прорубили улицу и раздробили плитку в пыль. Это должно было остановить мутантов, но Нил сомневался. Волки и обезьяны могли очень далеко прыгать. Шипение резало по ушам, а от запаха крови и духов кружились стены. Нил схватил Атоса за руку. — Плевать на миссию. Где самый быстрый путь наверх? На голограф не было времени. Они прошли за Атосом примерно метров десять вдоль Перевоза и вошли в дверь. Плитка сменилась бетоном, они проползли по вонючей трубе и оказались на уступе шириной около полуметра. Главная канализация. Метром ниже бурлило ядовитое месиво из человеческих экскрементов, мусора и химикатов. Часть поверхности была объята пламенем, над другой поднимались зловонные клубы пара. Нилу хватило одного взгляда, чтобы понять — упадешь и тебя не спасти. Стараясь идти как можно быстрее, они прошли по скользкому уступу и узкому мосту. В нише, на дальней стороне, Атос ударил рукой по лестнице и указал наверх, в шахту. Вот он. Выход. Нил окинул быстрым взглядом их отряд. Что-то не так. — Где Райкер и Ниоба? — Они остались у Мясорубки, чтобы сдерживать мутантов, — ответил Джереми. — Что?! — Нил бросился назад к мосту, не желая никого оставлять ни этим монстрам, ни Лоле, но его дернули обратно. — Слишком поздно. Хватит терять время. Смотри! — Эндрю заставил его повернуть голову в сторону трубы, туда, где мутанты уже ползли по уступу. — Отойдите, — приказала Рене. Взрывными стрелами она оторвала дальнюю сторону моста от его опоры. Все остальное обрушилось в бурлящую жижу, как раз тогда, когда подобрались мутанты. Нил наконец-то смог их как следует рассмотреть. Смесь человека, ящерицы и черт знает кого еще. Белая плотная рептильная кожа, измазанная запекшейся кровью, когтистые конечности, асимметричные морды. Они шипели, выкрикивая будто голосом Лолы имя Нила. Их тела содрогались от ярости, они размахивали когтями и хвостами, широкими оскаленными пастями порой отхватывая от сородичей или вовсе от себя самих по огромным кускам плоти — желание уничтожить Нила сводило их с ума. Все открыли огонь. Нил без разбора хватал стрелы и посылал их в мутантов. Убить их можно было, только очень сложно — выдерживали и две дюжины пуль. В конце концов, они бы с ними справились, не будь их так много — они нескончаемым потоком лились из трубы, даже падая в ядовитую смесь. Но далеко не это заставило руки Нила трястись. Не было хороших мутантов. Они созданы, чтобы чинить разрушения. Одни отнимали жизни, как те обезьяны. Другие лишали человека разума, как осы-убийцы. Но эти твари, вгрызающиеся во все на своем пути, были призваны еще и запугать жертву. Голоса птиц, имитирующие мучительные крики Эндрю. Запах Лолы, крови и роз, разнесшийся по канализации. Из-за него сердце Нила бешено колотилось, кожа превратилась в лед, легкие атрофировались. Словно Лола прижималась к нему со спины, рассказывая, что она сегодня с ним сделает. Ребята что-то кричали ему, но он не мог найти в себе силы ответить. Чьи-то сильные руки подхватили его, когда он стрелой снес голову мутанту, когти которого оцарапали его лодыжку. Он впечатался в лестницу. Руки упирались в ступеньки. Приказали подниматься. Его деревянные, не слушающиеся конечности повиновались. Он узнал этот голос. Голос, значивший безопасность. Движение медленно привело Нила в чувство. Над ним стояло двое. Альварес и Джереми. Эндрю и Лайла находились внизу. Они добрались до платформы. Перелезли на вторую лестницу. Эндрю. Лайла. И все. Что он наделал? На что он обрек остальных? Нил уже хотел начать спускаться по лестнице вниз, когда Эндрю толкнул его сзади, а откуда-то снизу крикнула Дэн: — Лезь! Нил поднялся на ноги, втащил Эндрю, Лайлу, Дэн, Рене и Мэтта, вглядываясь во мрак и надеясь увидеть кого-то еще. — Нет, — повернулся к нему Мэтт и покачал головой. Форма разорвана в клочья. На шее зияла рана. Снизу донесся человеческий крик. Кто-то еще был жив. Нил посветил из пистолета Лайлы в шахту. Далеко внизу он разглядел Сета, изо всех сил старавшегося удержаться на ногах, пока его разрывало три мутанта. Один запрокинул голову, чтобы сделать смертельный выпад, и все было кончено. Нил снял с пояса голограф и оцепенело забормотал: «Лисий укус, лисий укус, лисий укус». Затем бросил устройство вниз. Он сгорбился у стены вместе с остальными, когда платформу сотряс взрыв. Из трубы к ним прилетели куски мутантов и человеческой плоти. Раздался лязг — Джереми захлопнул люк над трубой и тщательно зафиксировал его. Джереми, Эндрю, Рене, Мэтт, Дэн, Лайла, Альварес и Нил. Остались только они. Позже Нил возможно и сможет проявить хоть какие-то человеческие чувства по этому поводу. Но сейчас в голове осталось место лишь для уроков его матери. — Мы не можем здесь оставаться. Кто-то достал бинт. Дэн перевязала шею Мэтта и подняла его на ноги. Эндрю схватил Нила за лямки жилета и темными глазами осмотрел лицо. Больше не заботясь о том, кто что подумает, Нил вцепился в его куртку, убеждая себя, что тот все еще рядом. Они поднялись по последней лестнице и толкнули люк чьей-то подсобки. Нил уже вставал на ноги, когда какая-то женщина распахнула дверь. В ярко-бирюзовом халате, расшитом экзотическими птицами, с пурпурными, как облако, взъерошенными волосами, украшенными позолоченными бабочками, она, судя по выражению лица, узнала его. Женщина уже открыла рот, чтобы позвать на помощь, как Нил, не колеблясь, выстрелил ей в сердце.

***

Кого она хотела позвать, так и осталось загадкой, потому что обыск квартиры показал, что жила она одна. Может, соседа, или это просто была гримаса ужаса. Во всяком случае, услышать ее никто не мог. Квартира казалась хорошим вариантом, чтобы укрыться на некоторое время, но они не могли позволить себе такую роскошь. — Они быстро поймут, что мы выжили, — сказал Нил. — И появятся здесь в любой момент. Подойдя к окну, он выглянул на улицу. Лишь толпа людей, занятая своими делами. Пробираясь по туннелям, они оставили эвакуированные кварталы далеко позади и оказались в оживленном районе Капитолия. Нил понял, где они находятся. В нескольких кварталах от особняка президента. Один взгляд на друзей подсказал, что времени на скрытность нет. Мэтт все еще истекал кровью из-за раны на шее, которую они даже не промыли. Дэн едва сдерживала слезы из-за гибели ментора. Она стояла, сжав губы и скрестив руки на груди, пока Рене гладила ее по волосам. Все выглядели бледными и держались лишь на одном упрямстве. — Нам нужно найти укрытие и отдохнуть, — сказала Альварес. Она несколько раз вытерла глаза, пытаясь хоть немного сдержать слезы. Атос и Дариус были ее друзьями. — Есть идеи? — спросил у Лайлы Мэтт. Только они с Альварес являлись уроженками Капитолия с надежными связями. Эндрю явно не стал бы вести их в один из своих старых домов, а Нил… В голове у него промелькнул клочок бумаги, спрятанный в его старом потрепанном рюкзаке, который не пережил бомбардировку Двенадцатого Дистрикта. Но адрес, надежно спрятанный в потайном кармашке, прочно засел у него в мозгу. Он клялся никогда, никогда его не использовать. Однако в последнее время он нарушил много обещаний, данных себе и матери. К тому же они в отчаянии. — Есть одно местечко.