The Odds Are Never In Our Favor/Удача никогда не бывает на нашей стороне

После того, как Уиттьер отправил всех на работу, Нил вернулся в больницу. Он ненадолго задремал, слишком боясь заснуть, пока перед глазами все еще маячили картинки горящих обломков планолета, костей матери и ошметки людей. Кошмаров с участием Эндрю и отца достаточно, ему не требовался еще один источник для них. Казалось, прошло всего несколько минут, однако, когда Нил открыл глаза, он вздрогнул, увидев сидящего в метре от его кровати Ваймака. Ждущего. Возможно, даже не один час, если верить часам. На секунду парень подумал, что его вытащат из постели, дабы преподать еще один отцовский урок. Ментор наклонился и поднес к его носу что-то на тонком белом проводке. Зрение никак не фокусировалось, но Нил и так догадался, что это. Ваймак бросил его на простынь. — Это твой наушник. У тебя будет ровно один шанс надеть его снова. А если снова вытащишь, я надену на тебя это, — он взял в руки какой-то металлический обруч. — Альтернативное аудиоустройство, надевается на голову и защелкивается под подбородком. Открывается только ключом, единственный экземпляр которого будет у меня. Ну а если по какой-то причине тебе хватит ума отключить его, — мужчина швырнул устройство на кровать и достал серебряный крошечный чип, — я разрешу им имплантировать этот передатчик тебе в ухо, чтобы ты мог меня слышать. Двадцать четыре часа в сутки. Итак, Ваймак не оценил его маленькую шалость в Восьмом. Нил поразмышлял. — Я больше не буду вытаскивать наушник, — в итоге пробормотал он. — Что, извини? — переспросил Ваймак. — Я больше не буду вытаскивать наушник, тренер! — громко и отчетливо повторил парень. — Вот так. Приятно знать, что ты не до конца растерял весь свой здравый смысл, — Ваймак как раз начал подниматься, когда хмурившаяся Эбби просунула голову в дверь. — Перестань беспокоить моих пациентов, старый ворчун, — отругала она того. — Ему нужно отдохнуть, а вы только и делаете, что бросаете его от одной опасности к другой. — Ну да, а без нас бы он просто сам находил их, — проворчал мужчина, хлопая Нила по ноге сквозь одеяло. — До скорого. И слушайся Эбби.

***

Эбби отпустила Нила к обеду. Он сделал быстрый крюк, зайдя в комнату и тут же обняв Сэра с Королем, начавших громко жаловаться на его отсутствие. Прижавшись лицом к мягкой оранжевой шерстке Сэра, Нил попытался успокоиться. Тело напряжено, мысли путались. После ужина он отправится в Командование и потребует спасения Эндрю. Ужин состоял из очень большой порции горохового супа и болтовни Ники и Кейтлин. После Нил вернулся в отсек E, где его и перехватил Реманн. — В Командовании сейчас совещание. Пошли, не обращай внимания на свое расписание. — Да я и так, — усмехнулся Нил. На самом деле, того и не было, за исключением освобождения и ужина. — Зачем я там? Что-то пропустил? — может они и сами решили наконец спасти Эндрю? — Думаю, Лейла хочет показать тебе еще одну идею для пропагандорика, — ответил мужчина. Разочарованный, но не удивлённый, Нил последовал за командиром, размышляя над тем, как лучше всего изложить свою мысль, но так ничего и не придумал, когда они достигли места назначения. Протиснувшись через толпу, собравшуюся в Командовании, он опустился на занятое для него место между Кевином и Мэттом. Экраны уже работали, показывая обычную трансляцию из Капитолия. — В чем дело? Разве мы здесь не ради нашего пропа? — нахмурился Нил. — Нет, — ответил Кевин. — Ну, возможно. Не знаю точно, какие кадры планирует показать Джени. — Она думает, что нашла способ проникнуть в эфир по всей стране, — объяснил Мэтт. — Так что наши ролики будут транслироваться и в Капитолии. Она работает сейчас над этим в отделе Спецзащиты. Сегодня состоится прямая трансляция с одним из Морияма или что-то типа того. Кажется, начинается. Появилась печать Капитолия, заиграл гимн. А потом Нил встретился глазами с Рико Морияма, устраивающемся поудобнее в белом кресле. Кадр отдалился, захватив теперь и Эндрю, сидящего рядом. Левым ботинком тот отстукивал странный, неровный ритм. Над верхней губой и на лбу сквозь толстый слой пудры выступали капли пота. Но больше всего Нила пугала маниакальная улыбка, застывшая на его лице. Иногда она пропадала, стоило тому исказиться от напряжения, но тут же возвращалась. Такая натянутая, будто уголки губ Эндрю оттягивали маленькие крючочки. — Что они с ним делают? — прошептал Нил. Мэтт схватил его за руку, чтобы удержать в реальности, и он попытался сдержаться. Его тошнило. И где Жан? Спокойным тоном Рико заговорил о необходимости прекращения огня. Он подчеркнул ущерб, нанесенный ключевой инфраструктуре в различных Дистриктах, и пока он говорил, показывались изображения разрушений. Прорванная дамба в Седьмом. Сошедший с рельсов поезд, из цистерн которого хлестали токсичные отходы. Зернохранилище, рухнувшее при пожаре. Эндрю рядом с ним становился все беспокойнее. При виде зернохранилища он рассмеялся — искаженным, уродливым смехом. Нил почувствовал, как в жилах застыла кровь. Затем, без предупреждения, на экране появился он сам, стоя в пламени Дистрикта Восемь. — Она сделала это! — вскочил Джереми. — Джени прорвалась! Комната гудела от торжества, когда снова показали Рико. Он видел Нила, как и Эндрю. Последний громко засмеялся, заставив Морияма резко к нему обернуться и прошипеть что-то на ухо. Смеяться Миньярд перестал, но неестественно широкая улыбка осталась. Рико попытался продолжить свою речь, перейдя к бомбардировке завода по очистке воды, когда его снова сменил ролик с Мэттом, рассказывающем о больнице в Восьмом. Эти кадры Нил видел впервые. А затем началась эфирная битва, когда технические специалисты Капитолия пытались отразить атаку Джени. Однако их застали врасплох, а Джени, предвидя сопротивление, имела арсенал из пяти-десятисекундных роликов. На их глазах официальная трансляция разваливалась под натиском Тринадцатого Дистрикта. Люди вокруг Нила ликовали и подбадривали Джени, Кевин же рядом с ним оставался неподвижен и безмолвен. Через всю комнату Нил встретился глазами с Ваймаком, увидев в них отражение собственного ужаса. Осознание того, что с каждым выкриком Эндрю все больше и больше ускользал из их рук. Снова появилась печать Капитолия, сопровождаемая ровным звуковым сигналом. Примерно через двадцать секунд Рико и Эндрю вернулись на экран. На съемочной площадке царила суматоха. За кадром слышалась бешеная перепалка. Рико двинулся ближе к камере, сказав, что повстанцы явно пытаются помешать распространению компрометирующей информации, но правда и справедливость восторжествуют. Полная трансляция возобновится, когда защита будет восстановлена. С нетерпеливой улыбкой он спросил Эндрю, есть ли у него, учитывая сегодняшнюю демонстрацию, что сказать Нилу Джостену. Эндрю выглядел так, будто его вот-вот стошнит. Лицо было бледным, и он дышал так тяжело, будто только что пробежал марафон. Ухмылка на его лице слабела, и при упоминании имени Нила он нахмурился, будто пытаясь осмыслить происходящее. — Нил… — произнес он, пробуя имя на языке. И, кажется узнав его, продолжил, наклонив голову, будто о чем-то размышляя. — Как думаешь, чем все это закончится? Никто не в безопасности. Ни в Капитолии. Ни в Дистриктах. А вы… в Тринадцатом… — резко сделав вдох, он вдруг задрожал от безмолвного смеха; глаза наполнились безумием. — Умрете к утру. — Конец! — за кадром выкрикнул Рико. И Джени снова ввергла все в хаос, показывая снимок Нила, стоящего посреди больницы, с интервалом в три секунды. А между ними они наблюдали за тем, что происходит на съемочной площадке. Попытка Эндрю продолжить. Белый кафельный пол, демонстрируемый уже опущенной камерой. Мельканье ботинок. Звук удара. Внезапное прекращение смеха Эндрю. Его кровь, брызнувшая на кафель.

***

Крик зародился где-то глубоко внутри, пройдя через все тело только для того, чтобы застрять в горле. Нил онемел, задыхаясь от боли. И даже расслабь он мышцы шеи, позволь звуку вырваться, заметил бы его кто-нибудь? В комнате воцарилась суматоха. Посыпались вопросы и требования, пока все пытались расшифровать слова Эндрю. А вы… в Тринадцатом… умрете к утру. Однако никто не спрашивал о посланнике, чью кровь сменила статика. Нил почувствовал, как затряслись руки, страх, даже больший, чем ужас перед отцом, овладел им. Это не может быть реальностью. — Молчать! — все посмотрели на Ваймака. — Это не какая-то загадка! Он сказал, что на нас вот-вот нападут. Здесь. В Тринадцатом. — Откуда у него эта информация? — Почему мы должны ему доверять? — Откуда вы знаете? Ваймак разочарованно зарычал. — Они избивают его до полусмерти, пока мы тут разговариваем. Что еще вам надо? Нил! Помоги-ка мне! Парень вздрогнул от громогласного голоса ментора, заметив, что тот почти сразу же осознал свою ошибку. — Нил, что скажешь? — успокоившись, повторил мужчина. Пришлось встряхнуться, чтобы сказать хоть что-нибудь. — Я не знаю, откуда у Эндрю эта информация. И правдива ли она. Но он в нее верит. Он никогда не стал бы лгать. Не мне. И они убивают его, потому что вы не удосуживаетесь и пальцем пошевелить. Так что, пожалуйста, можете сделать мне одолжение и разбомбить нас всех к черту, или, блять, поверить ему и спасти свои гребаные задницы. Мне плевать, — и он встал, равнодушный к взглядам, брошенным в его сторону. С него хватит. — Вы его не знаете, — сказал Уиттьеру Ваймак. — А мы знаем. Так что готовьте своих людей. Тот, казалось, на мгновение задумался, прежде чем обратиться к Ваймаку ровным голосом. — Конечно, мы подготовились к подобному сценарию. Хотя нападение на нас ядерными ракетами кажется контрпродуктивным для целей Капитолия. Радиация будет выброшена в атмосферу, что приведет к неисчислимым экологическим последствиям. Даже обычная бомбардировка может нанести серьезный ущерб нашему военному комплексу, который, как нам известно, они надеются вернуть. Но даже в этом случае, учитывая наш нынешний союз с повстанцами, это можно рассматривать как приемлемый риск. — Вы так думаете? — резко и нетерпеливо произнес Ваймак. Но тонкости иронии чаще всего терялись впустую в Тринадцатом. — Думаю. В любом случае, мы просрочили учения по безопасности пятого уровня, — сказал Уиттьер. — Давайте приступим к блокировке. Нил не стал ждать одобрения. Он уже был у двери, направляясь в отсек Е, когда раздался пронзительный, устрашающий вой сирены. Нельзя проигнорировать звук, предназначенный, кажется, для того, чтобы ввергать всех в ужас. Нил добрался до своего отсека как раз перед тем, как коридоры заполнило слишком большое количество людей. Схватив охотничью сумку, он затолкал в нее перепуганного Короля и шипящего Сэра. Еще он успел достать свитер и жемчужину, прежде чем ворвался Мэтт. — Что ты делаешь? Пошли! — перекрикивая шум, заорал он. Бойд вывел его из отсека Е, провел по коридору к большой двери и вывел к широкой лестнице, по которой, словно река, несся вниз поток людей. Никто не кричал и не толкался. Даже дети не капризничали. Безмолвные, они преодолевали пролет за пролетом, потому что за воем сирены не было слышно даже собственного голоса. Нил высматривал Ники и Аарона. Рене, которая не присутствовала на встрече, Дэн, Ролланда и Эллисон. Но разглядеть удавалось лишь тех, кто находился в непосредственной близости. Постепенно начали отделяться группы людей, скрываясь за обозначенными дверьми, Мэтт же все вел его вниз, пока лестница наконец не закончилась у входа в огромную пещеру. Нил направился прямо внутрь, но Мэтт попридержал его, показав, что для начала необходимо провести своим расписанием перед сканером, чтобы его учли. Казалось, это место никак не могло определиться, естественного оно происхождения или же искусственного. Каменные участки стен сменяли укрепленные сталью и бетоном. Койки были вырублены прямо в скальных стенах. Здесь была кухня, санузлы, медпункт. Все, необходимое для длительного пребывания. По периметру пещеры были расклеены белые таблички с буквами или цифрами. Когда Мэтт отправил Нила в зону, соответствующую его отсеку — Е означало сектор "Е», — к ним подошел Кевин. — Прекрати сбегать, — прорычал он Нилу, выглядя скорее раздраженным, нежели взволнованным, хотя Тринадцатый вот-вот разбомбят, а Эндрю, несомненно, скоро накажут. Если он все еще жив. Не говоря уже о Жане, отсутствие которого явно не значило ничего хорошего. — Нил, ты должен понимать, что все смотрят на тебя, поэтому не сходи с ума из-за неприятностей Эндрю. — Что? — резко выдохнул Нил. Он не мог поверить, что Кевин действительно только что низвел пытки и наказания Эндрю до «неприятностей». — Все те люди в бункерах будут брать пример с тебя, — произнес тот таким тоном, будто разговаривал с идиотом. — Если ты будешь спокойным и смелым, они постараются быть такими же. Если ты запаникуешь, они запаникуют в два раза сильнее. — Забавно, что именно ты говоришь мне не паниковать. Сам-то когда-нибудь следуешь своим советам? — зло усмехнулся Нил. Кевин выглядел так, будто вот-вот влепит ему пощечину, но, видимо, побоялся, что этим дело не закончится. Джостен решил игнорировать его, уже о чем-то заговорившего с Мэттом, и подошел к стене с белой буквой Е. Пространство представляло собой очерченный линиями квадрат каменного пола, где-то четыре на четыре. В стене были вырезаны две койки — третьему придется спать на полу — и квадратная яма для хранения вещей. На ламинированном листе белой бумаги значилось «Протокол бункера». Нил пристально вглядывался в черные строчки. Но видел лишь капли крови, никак не желавшие исчезать перед глазами. Слабое мяуканье, донесшееся из сумки, заставило его моргнуть, и постепенно слова обрели четкость. 1. Убедитесь, что все жители вашего сектора на месте. Аарон и Ники все еще не прибыли, но Нил одним из первых добрался до бункера. Сэр и Король завозились в сумке, но он не рискнул их выпускать, когда вокруг топталось столько людей. 2. Отправляйтесь на Станцию ​​снабжения и получите по одному пакету на каждого жителя вашего сектора. Подготовьте свою жилую зону. Верните пакет(ы). Нил осматривал пещеру, пока не нашел Станцию снабжения — глубокую комнату, отделенную стойкой. Очередь уже набежала, но пока небольшая. Отстояв ее, Нил передал листок и попросил три пакета. Мужчина проверил бумажку, взял с полки три пакета и положил на стойку. Парень разом схватил их обеими руками, поскольку на спине все еще болталась охотничья сумка с котами, и повернулся, наткнувшись на толпу людей позади. Совпадение? Или Кевин был прав? Подражали ли они ему? Вернувшись в свой сектор, Нил открыл один из пакетов, обнаружив тонкий матрас, постельное белье, два комплекта серой одежды, зубную щетку, расческу и фонарик. Проверив содержимое других пакетов, он обнаружил, что единственным отличием служила лишь белая одежда в дополнение к серой, находившаяся в третьем мешке. Она явно предназначалась для Аарона на случай, если тому придется выполнять медицинские обязанности. Заправив кровати, сложив одежду и вернув пакеты, оставалось лишь следовать последнему пункту. 3. Ожидайте дальнейших инструкций. Сев на пол и скрестив ноги, Нил стал ждать. Он открыл свою сумку, позволив кошкам высунуть мордочки, но те оказались слишком напуганы, чтобы покинуть ее полностью. — Все будет хорошо, — пробормотал он, гладя Короля по голове. Мир сузился до ощущения мягкой кошачьей шерсти, сумасшедшего смеха Эндрю, взгляда его глаз, в которых все меньше и меньше оставалось рассудка, и вида красной крови, брызнувшей на белый кафель. — Нил, — позвал кто-то, нависая над ним. Ники, а за ним Аарон. Нил сказал занять им кровати, сам оставшись на полу, чтобы потом не будить их своими метаниями. Аарон, изможденный, бледный, напряженный и с темными кругами под глазами, внимательно на него посмотрел. Нил не мог не сравнить его с братом, с его безумной улыбкой и впалыми щеками. Он молча занял верхнюю койку, Ники устроился на нижней. Практически все разошлись по своим местам, когда двери наконец закрылись. Сэр осмелился выбраться из сумки, и Нил сразу понял, что ему надо. Он полностью закутал его в одеяло, оставив торчать лишь мордочку, как тот любил, когда гремел гром — единственное, что его пугало. Закончив с Сэром, Нил натянул свитер и позволил Королю забраться себе на колени. Он всегда был неравнодушен к Эндрю, и запах свитера, казалось, успокаивали его. В завершение Нил достал из мешочка жемчужину и прижал к груди так, будто саму жизнь Эндрю, которую никто не мог отнять, пока он охранял ее. Слабый отзвук сирен резко оборвался. Из динамиков раздался голос Уиттьера, поблагодаривший всех за образцовую эвакуацию верхних уровней. Он подчеркнул, что это не учения, поскольку Эндрю Миньярд, победитель из Двенадцатого Дистрикта, по телевидению предупредил о возможном нападении на Тринадцатый сегодня ночью. И тут упала первая бомба. Сначала был удар, потом взрыв, отозвавшийся в самой глубине тела: в слизистой оболочке кишечника, в костном мозге, корнях зубов. Нил многое пережил в жизни, но оказаться запертым в бункере, когда над ними сыплются бомбы, даже для него в новинку. Он посмотрел наверх, ожидая увидеть гигантские трещины, ползущие по потолку, и массивные глыбы камня, начавшие сыпаться на них дождем. Однако бункер лишь слегка вздрогнул. Свет погас, и наступил ужасающий момент полной темноты, смешанный с безмолвными человеческими звуками — внезапными возгласами, рваным дыханием, детскими всхлипами, слабым безумным смехом. Или это только в его голове? Затем раздался гул генератора, и тусклое мерцание постепенно переросло в яркое свечение, обычное для Тринадцатого. Нил почувствовал, что Ники позади него завозился и слез со своей койки. — Не против, если я немного утешусь кошками? — нервно усмехнулся он, подойдя к нему и проведя пальцами по меху Короля, отчего тот сразу замурлыкал. — Наверное, бункерная бомба, — рассеянно пробормотал Хэммик. Он всегда начинал болтать, когда нервничал, и Нил позволил ему это. Все лучше, чем мысли об Эндрю сейчас. — Мы узнали о них во время инструктажа для новых граждан. Они разработаны так, чтобы глубоко проникать в землю, и только потом взрываться. Ведь смысла бомбить поверхность Тринадцатого больше нет. — Ядерная? — внезапно спросил Аарон. Он тоже слез со своей койки и сел рядом с Ники, подтянув ноги и положив подбородок на колени. Его глаза были прикованы к маленькой мордочке Сэра, так же не отрывавшего от него взгляда. — Не обязательно, — пожал плечами Ники. — В некоторых просто много взрывчатки. Но… это могла быть любая, я думаю. Ситуация становилась действительно мрачной, когда даже Ники не мог сохранять оптимизм. Они замолчали. Аарон внимательно оглядывался по сторонам, пытаясь, видимо, отыскать Кейтлин. Ники просто отвлекся, забрав Сэра с его одеялом к себе на руки, а Нил… Нил натянул ворот свитера на нос, пытаясь уловить запах сигарет. Он уже почти не думал о матери, чувствуя запах едкого дыма. Теперь только об Эндрю. Голос Уиттьера, уже чуть более мрачный, снова заполнил бункер, громкость то уменьшалась, то увеличивалась одновременно с мерцанием ламп. — Очевидно, информация Эндрю Миньярда оказалась достоверной, и мы в большом долгу перед ним. Согласно датчикам, первая ракета была не ядерной, но очень мощной. Мы ожидаем, что за ней последуют и следующие. На время бомбардировки граждане должны оставаться в закрепленных за ними секциях, пока не будет сообщено об ином. Солдат оповестил Аарона, что тот необходим в пункте первой помощи. Казалось, он не хотел оставлять Ники и Нила, но тут он увидел Кейтлин, которую тоже отправили туда. — Ты будешь в тридцати метрах, — подтолкнул его Хэммик. — Давай, спасай положение, доктор Миньярд. Тот пробормотал несколько проклятий, но все же направился к Кейтлин и еще двум людям в белом. — Они собираются отучить его на врача, — произнес Ники, протерев глаза. — И Кейтлин. Эбби, должно быть, сейчас чувствует себя гордой матерью. Ну, знаешь. Как должны чувствовать себя матери, когда ее дети добиваются успеха. Аарон и Кейтлин — врачи. Они даже мечтать об этом не могли бы, находись еще в Двенадцатом. Нил крепче сжал жемчужину. Повисло тягостное молчание, каким-то образом Нил понял, что последует дальше. — Нил… О трансляции, — начал Ники. Нил не хотел об этом говорить. — Как… как ты? — было очевидно, что он хотел поговорить о чем-то другом, но все же решил остановиться на этом. — И не говори, что в порядке. Это правда. Что бы ни являлось противоположностью нормального, Нил так себя и чувствовал. Однако никогда в его жизни не было момента, когда позволялось бы вести себя как-то иначе. Признание своей слабости означало смерть. Разве что однажды он позволил себе утешиться тем, что кто-то его поддерживает. Он чувствовал фантомные прикосновения Эндрю, прижавшегося к его спине и расчесывавшего волосы, когда Нил заново переживал крики людей, ставших его семьей на арене. — Я буду жить, — наконец произнес Нил. И он не смог удержаться от следующего признания. — Я думаю, они убьют его. Боль пронзила место в области сердца. Быть может, у него сердечный приступ, но не стоило об этом упоминать. Король, почувствовав его страдания, прижался мордочкой к животу. — Нил, я не думаю, что Эндрю убьют, — произнес Ники без привычного утешения в голосе. Тот звучал глухо, взросло. — Если они это сделают, у них не останется ничего, что тебя бы заботило. У них не останется способа причинить тебе боль. Нил знал, что он прав. Они не могли позволить себе растратить жизнь Эндрю впустую, если с ее помощью могли контролировать Нила. Но Нил понимал, что еще это значит. Они сделают все возможное, чтобы сломать его. А разве у него уже не появились трещины?

***

Прошло три дня и три ночи, прежде чем их наконец освободили из безопасной тюрьмы. За это время упало еще четыре бункерных бомбы, мощных, разрушительных. Каждую сбрасывали через большие промежутки времени, так что, когда в течение долгих часов они сидели и думали, что налет закончился, еще один взрыв заставлял все внутренности вздрогнуть. Казалось, все это по большей части предназначалось для того, чтобы держать их взаперти, нежели для уничтожения Тринадцатого. Нанести ущерб Дистрикту, завалить людей работой по его восстановлению. Но не уничтожить полностью. Уиттьер был прав. Они не разрушат то, что собираются заполучить. Дэн предположила, что они хотят остановить штурм эфира, хотя бы на время, и не допустить появления Нила на экранах Панема. Они не получали практически никакой информации о том, что происходит. Экран не загорался, лишь Уиттер кратко сообщал о природе бомб. В бункере же царил строгий порядок. Все придерживались четкого графика приема пищи и мытья, физических упражнений и сна. Чтобы развеять скуку, предоставлялись небольшие периоды для общения. Часто приходили Мэтт, Дэн, Эрик и Кейтлин. Не только ради кошек, но и чтобы отвлечь Нила от очевидного. Срабатывало редко, и через некоторое время они просто начинали разговаривать сами с собой. На четвертый день, после двадцати четырех часов тишины, Уиттьер наконец объявил, что они могут покинуть бункер. Их старые отсеки разрушили бомбы. Следовало соблюдать точные указания касательно расположения новых. Все прибрали свои секторы, как было велено, и послушно направились к дверям. Не успел Нил пройти и половину пути, как появились Ваймак и Реманн, тут же выдернувшие его из очереди. Ваймак подал знак Мэтту и Дэн присоединиться к ним. Люди расступились, пропуская их. Они вышли за дверь, поднялись по лестнице, прошли по коридору к одному из лифтов и, в конце концов, оказались в отделе Специальной защиты. Реманн провел их в комнату, практическую идентичную Командованию. Уиттьер, Кевин, Джереми, Рене, Лайла, Альварес и все остальные за столом выглядели измученными. Кто-то наконец достал кофе — хотя он, очевидно, предназначался для экстренного стимулирования, — Кевин обеими руками крепко обхватывал свою чашку, словно в любой момент ее могли отобрать. Никаких светских бесед. — Нам нужно, чтобы все вы в полной экипировке поднялись наверх, — начал Уиттьер. — У вас есть два часа, чтобы отснять кадры, демонстрирующие ущерб от бомбардировки, показать, что военное подразделение Тринадцатого не только продолжает функционировать, но и остается доминирующим, и, самое главное, что Нил все еще жив. Вопросы? Страх, утрата, горе последних дней исчезли в одно мгновение, сменившись белой яростью. Нил чувствовал, как колотится сердце, руки затряслись. — Можно нам еще кофе? — прежде чем он успел раскрыть рот, спросил Мэтт. Дэн крепко сжала запястье Нила, мрачно улыбнувшись ему. — Подожди, — прошептала она, приняв дымящуюся чашку. Мэтт стиснул его плечо с другой стороны и наклонился к уху: — Не провоцируй их сейчас. Еще два часа и мы заставим их действовать, хорошо? Еще два часа, в течение которых Эндрю придется терпеть невообразимые вещи. Нил почти начал яростно возражать, но замер, когда заговорил Ваймак. — Кенго Морияма мертв. — Что? — чуть не выплюнула кофе Дэн, все-таки сумев его сглотнуть. — Как? Что это значит? Для нас? Для войны? Ваймак вздохнул, потирая уставшие глаза. — Новости поступили прошлой ночью от одного из источников Кевина. Сразу после предсмертного вздоха старика. Он не показывался на публике с момента последней церемонии открытия Игр. Возможно, он уже давно был болен, поэтому Ичиро и стал чаще появляться без отца. Почти наверняка можно предположить, что Ичиро — тот, с кем мы сражались последние несколько недель. С Рико в качестве рупора и Мясника в качестве исполнителя. Это меняло дело. Нил пока не мог понять, как именно, но было кое-что, что предстояло учесть. Он даже не заметил, как кто-то воспользовался его растерянностью, и вывел из комнаты. Роланд, небритый и с красными глазами, но все еще с ободряющей улыбкой. — Давай пошантажируем президента после того, как повстанцы узнают, что ты жив, хорошо? Я знаю, тебе плевать на эту войну, Нил, но покажи миру свое лицо. Возможно, Эндрю захочет узнать, что ты все еще с ним. В новой гримерной, находящейся в Спецзащите, Роланд помог ему одеться, расчесал гнездо на голове и немного припудрил. Через десять минут вся группа окольными путями уже выбиралась наружу. Поднявшись по последней лестнице, Реманн нажал на рычаг, открывавший люк. Свежий воздух хлынул внутрь. Глубоко вдохнув, Нил позволил себе в полной мере ощутить всю ненависть к бункеру. Когда они вышли в лес, он рукой пробежался по листве над головой. Некоторые листья начинали опадать. — Какой сегодня день? — спросил Нил, ни к кому в частности не обращаясь. Джереми сказал, что на следующей неделе начнется сентябрь. Сентябрь. Это означало, что Рико держит Эндрю в своих лапах уже четыре недели. Нил посмотрел на лист в своей ладони и заметил, что та дрожит. Он не мог заставить себя прекратить. Пытался успокоиться тем, что осталось всего два часа. Всего два часа. Дыхание стало слишком частым. Постепенно начали попадаться обломки, усеивающие лесную подстилку. Они подошли к первому кратеру, диаметром около тридцати метров и очень глубокому. Реманн сказал, что любой на первых десяти уровнях, скорее всего, был бы убит. Они обогнули воронку и пошли дальше. Деревья исчезли, когда они вышли на огороженную территорию. Груды старых и новых развалин кольцами окружали кратеры. До бомбардировки мало что из нынешнего Тринадцатого находилось на поверхности. Несколько охранных постов. Тренировочная площадка. Около полуметра верхнего этажа здания, включавшего отсек Нила — там, где выходило окно для кошек — с метром стали поверх него. Даже она не была рассчитана на мало-мальски серьезную атаку. — Какое преимущество дало вам предупреждение Эндрю? — спросил Ваймак. — Примерно десять минут. До того, как наши собственные системы обнаружили бы ракеты, — ответил Реманн. — Это помогло? — спросил Нил. Он думал, что сойдет с ума, если Реманн скажет «нет». — Безусловно, — ответил мужчина. — Эвакуация гражданских была уже завершена. Когда тебя атакуют, счет идет на секунды. Десять минут означают спасенные жизни. Жизни, которые Нила не волновали. Жизни, которые он с радостью обменял бы на безопасность Эндрю. Однако он вспомнил Ники и Аарона, появившихся как раз незадолго до первой сброшенной бомбы. У Лайлы возникла идея снять Нила на фоне руин старого Дворца правосудия. После недавней атаки он находился примерно в десяти метрах от края нового кратера. Когда они подошли к тому, что раньше являлось парадным входом, Рене указала на что-то, и вся компания замедлила шаг. Нил сначала не понял, в чем проблема, но потом разглядел блестящий в ярком солнечном свете оранжевый мех. Две лисы, расположенные так, что и сомнений не возникало — их оставили здесь специально, чтобы они увидели. Подойдя ближе, Нил убедился, что и их смерть не была естественной. Из него вырвался жалобный звук. У обеих перерезаны сухожилия. У первой вспорото горло, у второй в груди тесак. На одной из них болтался золотой ошейник с брелоком. — Младший? — прочитал Реманн. — Что это значит? — нахмурился Джереми. Нил сделал шаг назад и наткнулся на Мэтта, попытавшегося его удержать, но он тут же отшатнулся. — Нил, — окликнуло его несколько человек. Только когда к нему подошел Ваймак, медленно, с поднятыми руками, он смог оторвать взгляд от мертвых лисиц и потянуться к ментору. Тот обнял его за плечи. — Это он. Это Эндрю и я, — прохрипел Нил. — Это послание для меня. Для меня. Они убьют его. Убьют, — он уже не понимал, что говорит. Посмотрев в темные глаза Ваймака, ощутил, как трясутся руки, сжимающие предплечья мужчины. — Помогите мне, — сквозь стиснутые зубы выдавил Нил. — Позволь мне, — спокойно ответил Ваймак, и парень закрыл глаза. Ментор больше ничего не сказал, пока его затрудненное дыхание наконец не выровнялось. — Кто-то должен здесь прибраться, — сказал Ваймак женщине из команды. Затем он увел Нила туда, где Лайла планировала снимать, и где лисиц не было видно из-за обломков. — Ты в порядке? — он выглядел бесконечно усталым, спрашивая об этом Нила. Тот сглотнул. Вспомнил тесак на подушке. Предупреждение. Как если бы Роланда избили до полусмерти прямо на его глазах перед выходом на арену. Чтобы вывести его из равновесия. Довольно эффективно. Как и тогда, Нил попытался собраться и дать отпор. Эндрю не умер. Они бы не убили его. Эндрю сильный. Сильнее, чем Нил когда-либо. Он выживет, он будет жить. Он вернется. Но пока Лайла давала указания Дариусу и Атосу, Нил почувствовал, как тревога снова нарастает. Он был так измучен и так возбужден, что не мог думать ни о чем, кроме Эндрю. Тесак в груди лисы предназначался ему. Перерезанное горло — Эндрю. Его отец. Его отец так близок к нему. Нила заметно потряхивало, и он будто никак не мог отдышаться. После нескольких дней, проведенных в бункере, он щурился, куда бы не повернулся, свет причинял боль. Даже под прохладным ветерком пот струйками стекал по его лицу. — Что тебе опять от меня нужно? — спросил он. — Всего несколько быстрых строк, которые покажут, что ты жив и все еще сражаешься, — ответила Лайла. — Хорошо, — Нил занял свою позицию и посмотрел на красный огонек. Пристальнее. Еще пристальнее. — Не могу ничего придумать. Извини. К нему подошла Альварес. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Нил кивнул. Он даже не мог собраться с силами и сказать, что с ним все в порядке. Девушка вытащила из кармана платок и вытерла лицо. — Как насчет игры в вопросы и ответы? — спросила она у Лайлы. — Хорошая идея, — ответила та. Нил скрестил руки на груди, чтобы хоть как-то защититься. Быстро взглянул на Мэтта, который показал ему большой палец. И невольно — беспокойство на лице. — Итак, Нил. Ты пережил бомбардировку Капитолия в Тринадцатом Дистрикте, — начала Лейла. — Каково это по сравнению с тем, что было в Восьмом? — В этот раз мы были глубоко под землей, поэтому реальной опасности не было, Тринадцатый Дистрикт жив и здоров, а я вместе с ним, — его голос оборвался сухим кашлем. — Попробуй еще раз, — подсказала Лейла. — Тринадцатый Дистрикт жив и здоров, а я вместе с ним. Нил глубоко вдохнул. — Тринадцатый жив и… — нет, это неправильно. Он мог поклясться, что почувствовал запах крови. Кто-то смеялся, резким и маниакальным смехом. — Нил, всего одна строчка, и на сегодня все. Обещаю, — произнесла девушка. — Тринадцатый Дистрикт жив и здоров, а я вместе с ним. Он встряхнул руками, чтобы успокоиться. Уперся кулаками в бедра. Затем опустил их по швам. Хотел нащупать жемчужину, но вспомнил, что она осталась с Роландом в гримерной. Слюна слишком быстро наполняла его рот, глубоко в горле он ощутил подступающую рвоту. С трудом сглотнув, он открыл рот, чтобы выговорить эту глупую фразу и спрятаться в лесу, и… в этот момент он полностью потерял голос. Невозможно стать их символом революции. Невозможно закончить даже это одно предложение. Потому что все, просто все, что он скажет скажется на Эндрю. Приведет к его пыткам. Но не к смерти. Рико, Ичиро, отец — все они сделают его жизнь много хуже смерти. — Снято, — тихо сказала Лайла. — Что с ним? — вздохнув, спросил Кевин. Ваймак скрестил руки на груди. — Он не может без Эндрю. Знает, что все, что он скажет или сделает, приведет к его пыткам. Он доказал вам, что может выступать. Думаю, и вам пора выполнить свою часть сделки. Из полукруга людей, расположившихся перед ним, вырвалось что-то вроде коллективного вздоха сожаления. Потому что каким-то образом трещины оказались глубже, чем все предполагали. И он ломался. Нил не знал, сможет ли он собрать себя снова. Он не достаточно силен для этого. Никогда не был. Сначала его удерживала мать. Потом поддерживал Эндрю. Но оба исчезли. Несколько пар рук обняли его. Но, в конце концов, только два человека могли его утешить. Ваймак и Рене — единственные, кто заботились об Эндрю. Знали его. Любили. Рене взяла Нила за руку и потянула вниз, усадив на разрушенную мраморную колонну. Пока она терла тыльную сторону его ладони, он смотрел на грязь между своими ботинками. — Ты видела? Как странно он себя вел? Что они с ним делают? — хрипло, будто из горла вот-вот пойдет кровь, спросил он. Дрожь снова зародилась в руках, распространившись по всему телу, и он перешел какую-то грань истерики, когда продолжил. — Это все моя вина. Он не кричал и не плакал, просто не мог перестать трястись. Его вырвало, но не сильно, поскольку в бункере строго следили за питанием. Кофе, может быть. Внезапно в его руку вонзилась игла, и мир вокруг перестал существовать.

***

Похоже, это было что-то мощное, потому что прошел целый день, прежде чем он очнулся. Однако спокойным его сон не назвать. Да и когда тот таким был. Ощущалось, будто бы он вышел из мира темных, полных призраков мест, где он путешествовал в одиночестве. Ваймак сидел в кресле у его кровати, лицо покрывала щетина, глаза налиты кровью. Нил вспомнил об Эндрю и не смог сдержать низкого стона. Целый день впустую! Ваймак протянул руку и сжал его плечо. — Все в порядке. Мы попытаемся вытащить Эндрю. Его, Жана и Сета. — Что? — сердце сделало скачок. — Кевин посылает спасательную группу. У него есть свои люди внутри. Он думает, нам удастся вернуть их живыми, — сказал Ваймак. — Почему сейчас? Почему не сразу? — почему не раньше? Зачем ждать, пока они не выпытали всю информацию у Сета и Жана и не использовали ее против восстания. Почему Эндрю пришлось через все это проходить? — Потому что, как сказал Уиттьер, это дорогого стоит. Но все согласны с тем, что это необходимо. Тот же выбор, который мы сделали на арене. Все для того, чтобы сохранить тебя. Мы не можем потерять наш символ. А ты не можешь им быть, пока не будешь уверен, что никто не отыграется за это на Эндрю, — Ваймак протянул ему чашку. — Вот, выпей хоть что-то. Нил смотрел на чашку до тех пор, пока мужчина со вздохом не поставил ее обратно. — Вы не серьезно. Это не может быть снова ради меня, — прошептал Нил. Он ненавидел их. Он ненавидел их всех. Ваймак пожал плечами. — Не ради тебя. Не ради меня. Но им плевать на несколько жизней, если они означают прекращение войны. Теперь Нил все-таки решил сделать глоток воды. Он сел, чтобы дотянуться до кружки. — Вы вырубили меня. — Да, кое-кто совсем с катушек слетел. Ты психанул, и Реманн ушел договариваться о миссии по спасению Эндрю. Нового материала нет, остается только крутить повторы. — Ну, если ее возглавляет Реманн, это хорошо, — произнес Нил. Он доверял этому человеку достаточно, чтобы поверить, что, по крайней мере, он сделает все возможное. — О, он на высоте. Отправляли только добровольцев, но он сделал вид, что не заметил, как я машу рукой, — фыркнул Ваймак. — Им в Тринадцатом нужно как минимум два ходячих победителя. Нил замер. — Что это значит? — два победителя. Но ведь есть еще Дэн, Рене, Мэтт и Ниоба, хоть Нил и не видел ее с арены. И Джени, пусть и в инвалидном кресле. Что-то не так. — Кто еще вызвался? — Думаю, всего их было семь, — уклончиво ответил мужчина. У Нила появилось плохое предчувствие. — Кто еще? Ваймак вздохнул. В последнее время он часто так делал. — Мэтт вызвался первым. Дэн и Рене — сразу после него. Джереми, Ниоба и женщина по имени Райкер. Половина его семьи ушла. Нил попытался представить это. И увидел себя, стоящим над их телами, бросающим на них последний взгляд, выходящим из комнаты, где они лежали. Но когда он открыл дверь, чтобы выйти, за ней ждала лишь пустота. Бледно-серое ничто, в котором было все его будущее. Когда он вообще думал о будущем? Наверное, вскоре после объявления о его первых Играх. О двух победителях. Об Эндрю и нем. Возвращающихся вместе. — Я хочу отправиться в Капитолий. Я тоже хочу участвовать в спасательной операции. — Они уже ушли. Похороны Кенго Морияма — прекрасная возможность. На них будут присутствовать все. — Как давно они ушли? Я могу догнать. Я могу… Ваймак покачал головой. — Ни за что. Ты слишком ценен и слишком уязвим. Ходили разговоры о том, чтобы отправить тебя в другой Дистрикт, чтобы еще больше отвлечь внимание Капитолия, пока идет спасательная операция. Но мы не думали, что ты справишься. Вспыльчивость, доставшаяся от отца, снова развязала ему язык. — Я должен идти! Я не могу просто сидеть и ждать, когда они умрут! Должен же хоть что-то я сделать! — Хорошо! Позволь мне поговорить с Уиттьером и Кевином. А ты оставайся здесь, — но Нил не мог. Шаги Ваймака все еще эхом отдавались в коридоре, когда он с трудом освободился от больничной койки. Через щель в ширме он проскользнул в коридор. Далеко он не ушел — конкретной цели все равно не было — его поймал Аарон. — Какого хрена ты здесь делаешь? Ну-ка вернись, — прорычал он. — Они отправились за Эндрю, — выпалил Нил. Что бы он ни думал об Аароне, тот был одним из немногих, кто действительно хотел вернуть брата. Не ради Нила, не ради восстания. Просто потому, что это Эндрю, потому что его жизнь важна. Что-то промелькнуло на лице Аарона, но он тут же снова нахмурился. — Отъебись, Джостен, — Миньярд отвернулся, но Нил все еще слышал его бормотание, — с очередным срывом ты бесполезен для него. В этот момент вернулся Ваймак с Кевином на буксире. — Тебе разрешено находиться в Командовании. Пока у нас есть сигнал для команды, можешь следить за миссией через камеры их шлемов. А Кевин… — ментор взглянул на него, странно бледного. — Нам все еще нужны кадры Тринадцатого после бомбардировки. И что-то, что привлечет внимание Капитолия в другом месте. Они будут транслировать похороны, так что Джени хочет передать что-то и от нас. После паузы Кевин кивнул. — Настало время раскрыть несколько секретов Капитолия. Нил понятия не имел, что это значит, но ему не потребовалось много времени, чтобы это выяснить. Он стоял с Уиттьером, несколькими его людьми, Джени, Роландом и Эллисон в Спецзащите, где на нескольких экранах показывались разные картинки. На одном канал Капитолия в прямом эфире транслировал похороны. На другом показывали Кевина перед Дворцом правосудия. Альварес и Лайла все еще что-то с ним обсуждали. Остальные семь показывали друзей Нила, готовящихся к предстоящей операции на планолете, с камер на их шлемах. — Мы почти достигли точки сброса, — передал по рации Реманн. Именно тогда Кевин начал говорить. Нил не знал, чего ожидать, но уж точно не того, что последовало дальше. — Президент Морияма имел обыкновение… продавать меня… мое тело, то есть, — начал Кевин ровным, отстраненным голосом. — Я был не единственным. Если победитель считался желанным, президент дарил его в качестве подарка или позволял покупать за непомерную сумму денег. Если кто-то отказывался, он забирал что-то или кого-то, кого он любил. Поэтому у нас не было выбора. Слова Жана с церемонии открытия эхом отозвались в голове Нила. Ходят слухи, что люди готовы много платить за ночь с вами. Кожа покрылась мурашками, и внезапно все предстало перед ним в совсем другом свете. Им с Эндрю повезло. Повезло, что тогда все верили в их любовь. Что, если бы кто-то захотел Эндрю? А Кенго Морияма угрожал бы убить Аарона или Ники? — Чтобы себя успокаивать, эти покупатели дарили деньги или драгоценности, но я нашел гораздо более ценную валюту, — зеленые глаза сияли решимостью. До сих пор Нил этого не замечал, но Кевин действительно выглядел лучше. Отсутствие алкоголя пошло ему на пользу, и кожа стала выглядеть намного здоровее. — Секреты, — сказал он. И тут Дэй начал ткать гобелен, настолько богатый деталями, что сомнений в его правдивости не оставалось. Рассказы о странных сексуальных фетишах, изменах, бездонной жадности и кровавых играх за власть. Нил не знал людей, которых называл Кевин — все, похоже, важные граждане Капитолия, — но по своему детству и людской болтовне он знал, какое внимание может привлечь малейшая оплошность. Если неудачная стрижка может привести к многочасовым сплетням, к чему приведут обвинения в инцесте, предательстве, шантаже и поджоге? Нил снова обратил внимание на команду спасателей, успешно проникшую в Тренировочный центр, где, согласно источнику Кевина, держали победителей. Они разделились на две группы: Мэтт, Рене и Джереми; Дэн, Ниоба, Реманн и Райкер. Начали с проверки этажа, на котором сейчас находились. Похоже, в основном он состоял из офисных помещений. Через камеру Джереми Нил наблюдал за Мэттом и Рене, открывающими очередную дверь, за которой, как и ожидалось, находился еще один офис. Стол с компьютером, папки в ящиках и на полках, белый лабораторный халат. — Ясно, — произнес Мэтт, собираясь уйти, когда Рене что-то заметила. Она подняла папку. — Э. Дж. Миньярд, — прочитала девушка. Когда она открыла ее, выпал диск. Мгновение они колебались. — Минуту, — в конце концов, сказал Джереми. Рене кивнула и вставила диск в компьютер. Сердце Нила неистово колотилось в груди, он чувствовал тревожный трепет внутри. Какое-то время экран оставался черным, затем появилось яркое изображение. Белая, выложенная кафелем, комната, в которой не было ничего, кроме смотрового стола и металлического стола поменьше с несколькими приборами. К первому был привязан Эндрю, одетый в легкую белую рубаху и брюки. Не считая медленного вздымания и опускания груди, ничто не указывало на то, что он вообще жив. Никаких движений, даже слабого подергивания пальцев. Если бы не Роланд, сказавший ему глубоко вдохнуть, Нил бы задохнулся. — Итак, Эндрю, — произнес чей-то голос откуда-то из-за камеры. Послышалось какое-то шарканье, и появился мужчина средних лет. С залысиной, одетый в белый лабораторный халат из офиса. Несколько сохранившихся каштановых прядей были такими же тонкими, как его брови. Он выглядел обычно, не то лицо, которое можно запомнить. Эндрю мог лишь следить за его движениями глазами. Ему было больно, черты лица напряжены, и, казалось, он терял концентрацию. Мужчина остановился рядом с его головой, и, к шоку и отвращению Нила, начал гладить по волосам. — Что мы будем делать сегодня? Знаешь, в прошлом году у меня состоялся невероятно занимательный разговор с одним человеком. Нил знает, что ты боишься щекотки? Нет? Итак, Дрейк сказал мне… — Выключите это! — заорал Нил. Он бросился вперед, к рации, соединявшей его с наушниками Джереми и остальных. — Выключите! Все в комнате недоуменно уставились на него, Джереми начал было что-то говорить, но Рене уже доставала диск. Не раздумывая ни секунды, она сломала его пополам. Достав пистолет с глушителем, выстрелила в него и в компьютер. — Здесь не на что смотреть, — холодно произнесла она. На выходе Нил заметил имя на двери. Пруст. Когда команда спустилась на этажи ниже, связь оборвалась. Сигнал был потерян и не восстановится до тех пор, пока они не начнут возвращаться. Делать было нечего, и Кевин, Эллисон, Роланд и Нил попытались как-то скоротать томительные минуты ожидания в Спецзащите. Нил хотел увидеть кошек. И Ники. Аарон наверняка сообщил ему об Эндрю. Но он не хотел их больше расстраивать. Он нервничал. Боялся. Рука в волосах Эндрю. Что они с ним сделали? Что этот человек сделал с Эндрю? Ярость, ненависть и страх превратили кровь Нила в яд. Они месили свои обеды в тарелках, предпринимая слабые попытки завязать разговор. Потом стреляли в разные вещи на тренировочной площадке. Эллисон оказалась удивительно талантливым стрелком. Кевин отжимался. Через некоторое время к нему присоединился Нил. Дэй начал говорить о Жане, но остановился. Он заботился о нем. Но не мог выразить это словами. Опасно открываться. Никто не должен знать, кого и что любит Кевин, иначе у него это отнимут. Длинные ногти Эллисон в неровном ритме цокали по твердой поверхности стола. Она беспокоилась о Рене. От них до сих пор никаких новостей. Тик-так. Это часы. Ужинать они не хотели. Роланд начал заплетать волосы Эллисон. Нил нашел шнурки и начал вязать узлы. Кевин приседал. Эллисон сорвалась на него. Тот огрызнулся в ответ. Ладони Нила взмокли. Роланд заставил его остановиться. Новостей все еще не было. Нил усовершенствовал свою миниатюрную петлю. Наверное, уже была полночь, наверное, завтра уже наступило, когда Ваймак толкнул дверь. — Они вернулись. Нас ждут в больнице, — в попытке задать целую кучу вопросов рты Нила и Эллисон пооткрывались, однако ментор их остановил. — Это все, что я знаю. Нил побежал. Через Спецзащиту в лифт и в больничное крыло. Остальных он потерял где-то по дороге. В больнице царил хаос, врачи выкрикивали приказы, а раненых везли по коридорам прямо в их кроватях. Нила сбила каталка с лежащим без сознания истощенным молодым человеком с бритой головой. Тело покрывали синяки и сочащиеся струпья. Сет Гордон. Который действительно знал секреты повстанцев. И вот как он за это поплатился. Через дверной проем Нил мельком увидел Жана Моро, раздетого по пояс. Нил не смог разглядеть ни кусочка кожи, не покрытого кровью и синяками. Он мертвой хваткой сжимал руку Джереми. Тот что-то ему говорил, но Жан едва оставался в сознании. Нил продолжил свой путь по коридору, чуть не столкнувшись с Мэттом, потрепанным, но явно не пострадавшим. — Мы вытащили их всех. Кроме Эпоны, но она же из Второго, вряд ли ее вообще держат. Эндрю в конце коридора. Нил, он… Нил не дал ему договорить. Эндрю здесь. Живой. Вдали от Рико. Отца. В безопасности. От облегчения закружилась голова. Он пронесся мимо Рене и Дэн, обе выглядели здоровыми. У Реманна лишь несколько царапин. Эндрю корчился от боли. В один момент он бился в конвульсиях, в другой — смеялся, словно сумасшедший. Волосы липли ко лбу, на белой рубашке с длинными рукавами, в которой он был еще на интервью, виднелись темные пятна пота. Эбби пыталась говорить с ним. Эндрю вырвало прежде, чем он успел лечь. И тут он увидел Нила. Его потрескавшиеся губы изогнулись в слабой маниакальной ухмылке. — А я-то думал, где же ты. Обычно ты появляешься первым, — наклонив голову, он моргнул. — Не могу поверить, что мой мозг не смог придумать версию получше. В этот момент успокоительное наконец начало действовать, его глаза начали закрываться. Тело обмякло, Нил лишь мог смотреть, как его увозят. Он, конечно, пытался следовать за ним. Но двое солдат, удерживающих его на месте, не двинулись с места.

***

Сильное наркотическое воздействие. Привыкание. Абстиненция. Эбби объяснила, что они нашли в крови Эндрю. Никаких опасных повреждений, не считая наспех зашитой раны над правой бровью. Нил же видел кровь на белом кафеле. Оставленную им тогда. Он хотел узнать об этом от Эндрю. Если он захочет поговорить о том, что они с ним делали, хорошо. Если нет, тоже хорошо. Это выбор Эндрю. В последующие несколько часов много людей заходило к ним. Аарон стоял в дверях достаточно долго, чтобы рассмотреть спящего брата, прежде чем развернуться и уйти. Мэтт и Дэн поговорили с Нилом о миссии, о том, как Рене подожгла кабинет Пруста. Все, что он мог делать, это тихо благодарить их снова и снова. Они оба обняли его, а потом вернулись в свои отсеки. Дэн получила удар крылом, назвав его «безобидным», и Мэтт не хотел оставлять ее одну. Ваймак окинул обоих, Эндрю и Нила, мрачным взглядом, прежде чем уйти уже через минуту. Нил оставался дольше всех. С Аароном, вернувшимся через несколько часов. Может, он ждал, пока Нил уйдет, однако тот дальше туалета не отходил, пока Эндрю все еще спал. Ники заполнил тишину историями о Короле и Сэре. Как они скучали по Нилу. Как они спали на свитере в его кровати и спрашивали о нем. Мяукали, уточнил Ники. В конце концов, им приходилось уходить. В отличие от Нила, их расписания все еще действовали. Поскольку было около четырех утра, им, как членам семьи Эндрю, разрешили начать свой день завтра в 10:00. Только Нилу разрешили остаться. В основном для того, чтобы он снова не поднял шум. Было раннее утро, когда он очнулся от полудремы. Часы показывали половину седьмого. Через полчаса Дистрикт оживет. Затекшее тело прохрустело, когда встал с кресла рядом с кроватью Эндрю. Он немного подвигался, потянулся и обернулся в поисках признаков жизни у Эндрю. В тусклом больничном свете он посмотрел прямо в карие глаза. — Мираж, — пустым и огрубевшим голосом произнес Эндрю. Лицо не выражало никаких эмоций. — Я не галлюцинация, — растерянно ответил Нил. Он не осмелился подойти ближе. Эндрю откинул голову назад и уставился в потолок. Нил постарался не обращать на это внимания, но сердце отозвалось болью. — Я не знаю это место, — сказал Эндрю потолку. Он должен был испытывать жажду. Нил подошел к маленькому столику с бутылкой воды и чашкой. Наполнив ее до половины, он заговорил. — Я подойду, чтобы дать тебе попить. Да или нет? Вопрос заставил Эндрю взглянуть на него, но лишь на секунду, прежде чем он снова потерял интерес. Не получив ответа, Нил сам выпил воду и остался на месте. Прошла пара минут, он был уверен, что Эндрю снова заснул. — Обычно ты болтливее. Всегда говоришь, — внезапно произнес он. Нил нахмурился. Никто никогда не говорил, что он слишком много болтает. Может, по сравнению с Эндрю, но все же. Он точно не из болтливых. — Неужели им наконец удалось вышибить мне мозги? Значит, смешных сценариев с твоим участием больше не будет? — размышлял Эндрю. — Как скучно. Нил похолодел. — Эндрю, — медленно позвал он. — Я настоящий. Я здесь. Эндрю хмыкнул. — Я хочу пить. Прямо сейчас. Нил налил ему еще одну чашку и направился к кровати. Когда он протянул ее Эндрю, их пальцы соприкоснулись. Словно обжегшись, тот отпрянул, и кружка упала на пол, образовав под ногами парня небольшую лужицу. Эндрю уставился на него немигающим взглядом. Нилу оставалось лишь смотреть в ответ, слишком боялся ошибиться. Воспоминание о Прусте, запустившем руку в его волосы, коснувшемся его без согласия, вызвало тошноту. — Да или нет? — спросил Эндрю. Дыхание Нила участилось. — Да. Пальцы подцепили его воротник, и Эндрю потянул его вниз, пока их лица не оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. Эндрю нашел шрам от ожога на его левой щеке. Почувствовав грубый большой палец, поглаживающий поврежденную кожу, Нил закрыл глаза. — Сейчас моя очередь спрашивать, — прохрипел Эндрю. — Хорошо. — Ты настоящий? Медленно выдохнув, Нил посмотрел ему прямо в глаза, убедившись, что тот не упустит ни малейшего его движения. — Да, Эндрю. Я настоящий. Ты находишься в Дистрикте Тринадцать. Тебя зовут Эндрю Миньярд. Тебе двадцать лет. Ты дважды пережил Голодные игры. Ты был в плену Капитолия. Теперь ты в безопасности. Рука Эндрю скользнула от его шрама к щеке, нашла подбородок и, наконец, прокушенную нижнюю губу. — Я ненавижу тебя. Нил почувствовал, что впервые за несколько недель может свободно дышать. — Я знаю.